Аристотель
Темная фигура, под три с половиной метра ростом, стояла у подножия гор, привалившись к какому-то валуну спиной. Если приглядеться к ней, можно было рассмотреть мускулистые ноги, покрытые тонкой светло-серой кожей с выпуклыми тёмными дорожками вен, которые исчезали в том месте откуда эти ноги начинались, под странной накидкой из черных перьев. На самом деле же, эта «накидка» являлась настоящими крыльями, которые благодаря своей величине спокойно окутывали их обладателя словно плащ, скрывая торс. Еще одной странностью в облике этого демона была шевелюра, из которой торчали черные рожки, впрочем, они немного терялись в общей массе темных волос. Глаза были сомкнуты, а кожа отливала нездоровой серостью, только подчёркивая острые, будто бы вырубленные из камня скулы и хищные черты лица. — Что ты здесь делаешь? — шелковистым баритоном протянул Курама, так и не распахнув веки. Приближение чего-то светлого и не слишком приятного он ощутил еще за милю. — Прибыл забрать несколько раскаявшихся душ, — фыркнул Светозар, не соврав, но и не сказав всей правды. — А заодно и тебя проведать, — после продолжительной паузы добавил ангел. — Урии́л, ты… — настоящее имя ангела непривычно резануло слух и оставило после себя привкус дискомфорта. — Эта твоя отмазка и гроша ломаного не стоит. Думаю, ты и сам прекрасно это понимаешь, чтобы тебя, да за исправившимися грешниками послали — невероятно. Любой, знающий тебя, поймет, что в ад ты спустился с какой-то целью. И единственный мой вопрос: тебе ничего не будет из-за этого? — поинтересовался Курама, упорно не смотря на собеседника. — Не бойся, к моему огромному счастью, у нас не только полномочий больше, но и свободы, как бы странно это ни звучало, — отмахнулся от тревог друга Светик и был совершенно прав. В отличие от демонов, у светлых была возможность спокойно посещать мир смертных и по надобности ад, рогатые же не могли и помыслить, чтобы ступить на землю обетованную, а для посещения поверхности Земли надобно осознанное, или не очень, приглашение человека. — Ладно, — решительно отмахнулся от заботы о Светике Курама. — Я тебе зачем? — Мне было любопытно, в каком ты состоянии, — вдруг холодно улыбнулся ангел, впрочем, его собеседник этого не видел. Но вот ледяные нотки в вопросе почувствовал, как и легкий запах угрозы в воздухе. — Раз твоя хозяйка была в состоянии полу трупа, — добил Светозар, прекращая играть в дружелюбие. — Ей, к слову, уже лучше. — Я чувствую, — кивнул Курама, открыв глаза и… лучше бы он этого не делал, потому что темные провалы, подобные бездне, заставили одного из сильнейших ангелов резко сглотнуть. — Спасибо. — Не для тебя старался, — вздохнул ангел, впрочем, проявив наконец человеческие эмоции. — Что у вас там случилось? — это был вопрос, который остался без ответа. Недолгое молчание повисло в воздухе, пока ангел и демон мерились взглядами. Почти белые глаза с золотыми искрами и черный взгляд тьмы, две совершенные противоположности, которые, тем не менее, дружили, что в следующее мгновение доказали слова Светика: — Малышка определенно права, в образе ворона — ты душка! — складывая белоснежные крылья, ангел, не чураясь, уселся на голое каменное плато. — Если ты не намерен поведать мне душещипательную историю о твоем эпичном поражении, — на этих словах демон фыркнул, тоже садясь, ведь в ногах правды нет, как известно, — не беда! Вика сама мне всё расскажет, а ты лучше изложи мне то, что не хочет или не может, как малышка утверждает, выложить она. — И о чём Вика не сообщила своему «лучшему другу»? — с легкой обидой в голосе спросил Курама. — Я весь во внимании. — О! Это я сейчас буду весь во внимании, — усмехнулся беззлобно Уриэль. — Почему ты служишь Воканс? — прозвучало резко и грубовато, но никто, кажется, не услышал этой смены тональности. — Этого точно Виктория и сама не знает, — вздохнул Курама. — Если так любопытно, то я тебе расскажу, каким чудом оказался наверху. Хотя, даже не так. Каким образом меня сумели подставить, как я оказался у людей и почему Воканс меня спасла. — Ты, наверное, знаешь, что меня подставил… — Твой лучший друг, — улыбнулся ангел, который в данный момент совершенно не походил на светлое создание. — Не совсем так, — криво улыбнулся Курама. — Я привязался к тому демону, но мы даже друзьями не были, — покачал головой он. — Все складывалось так, что я якобы украл один фолиант у Люцифера, — произнес демон, вызывая замешательство и шок на лице собеседника. — С учетом того факта, что сие практически невозможно, Сатана или кто другой не сомневались в моей виновности, как никак, я ворон. И ты сам понимаешь, подобное не прощается, тем более, что наш Владыка хранит знания, как зеницу ока. — И это, как раз-таки, бред, — перебил ангел, впрочем, не безосновательно. — Понятно, что подобное «невозможное» обычно могут совершить крылатые демоны, вроде тебя, но смысл тебе похищать что-то у Люцифера? — К сожалению или к счастью, никто об этом не подумал, — криво улыбнулся Курама, — а Вегард подтвердил, мол всё видел собственными глазами. Хотя ему это не помогло, ябед в нашем сообществе не любят, как и «лучших друзей» признанных воров. Поэтому на него начались негласные гонения, не дающие ему нормально существовать. — Что за книга? — вновь оборвал приятные воспоминания Светозар. — Кто ее знает? Что-то о ритуалах с жертвоприношениями, но эту книжицу до сих пор не нашли. — Люцифер, я так полагаю, и сейчас по ней скорбит? — весело хмыкнул Уриэль. — У него настоящий траур по ней, — фыркнул Курама. — Но мы отвлеклись. Меня скрутили и сослали трудиться к самым отпетым грешникам на границу между третьим и четвертым кругом ада. — Отделяющие царство Зависти Левиафана, от царства Гнева Сатаны? — спросил Светик, припоминая географию ада. — Да, под руководством Дагона, Абаддона и Абигора, — подтвердил свои мучения и позор демон, потому что работать с людьми это очень унизительно, когда ты находишься внизу. Ангел поморщился, молча сочувствуя другу. — Рассказывать о том, что меня там ждало я не буду. Но в общем, просидел я там два столетия и практически озверел. Неведомые ранее отчаяние и пофигизм накрыли меня, когда я решился на… — Зычный переворот, — улыбнулся Светик. — Его отголоски даже у нас были слышны! Как тогда бушевал Люцифер, и как от этого пострадали твои надзиратели! М-мм… я слышал, эта троица всё еще на личном счету у вашего Повелителя. — Да, так и есть, — передернув крыльями, и с удовольствием чувствуя, как резерв сил восстанавливается, Курама вновь прикрыл веки. На тот момент я был готов отправиться за грань, к безумным низшим демонам и просто раствориться, — признался в своей слабости он, потому что подобное — это позор. Хотя, только если знать и смотреть на причины, побудившие демона. — Я подговорил почти всех людей, и когда Дагон, Абаддон и Абигор отправились на праздник, что они довольно беспечно делали некогда все втроём, а караульные надзиратели менялись, я подал знак. То большинство людей, которое со мной пылилось до бесконечности в том проклятом месте, лишь хотело уничтожить как можно больше демонов. — А тебя? — резонно вопросил Светозар. — Я настолько похож на глупца? Они и не подозревали, что я демон. Когда с меня стянули запечатывающие кандалы, которые выглядели для людишек вполне обычными, я наконец раскрылся. — И они? — подаваясь вперед, с нетерпением спросил ангел. У Курамы складывалось впечатление, что он имеет цель выбесить его. — Не обрадовались, но им ли догнать демона, пусть и полудохлого? А потом мне повезло, по дороге у грани, точнее на самой грани, я нашел разрыв между мирами. Оказывается, там такое часто случается. И мне удалось проскользнуть наверх, в мир людей. — И там ты встретился с малышкой? Но как она тебя спасла, если ты сам спасся? — допытывался, как оказалось, неуёмный индивид. — Притормози коней, Светик! — рыкнул Курама, у которого от любопытства товарища начала болеть голова. — В мире людей я нашел только одно место, в котором мог спокойно существовать и меня не могли обнаружить другие рогатые, — опять начал рассказ он, и опять его нещадно оборвали. — Но после переворота стало известно, что именно Вегарда видели в библиотеке Люцифера с той самой книгой! То бишь, тебя больше не искали, разве что твой эпичный побег не простили? — Именно, а платой за возможность свободного перемещения по аду должна была послужить «милость человека», так, к слову, выразился твой Всевышний. — Чего? — недоуменно воззрился Светозар на демона. — Почему плату назначал Господь, а не Люцифер? И почему она такая странная и?.. — Да уймись ты! — рыкнул Курама, распахнув черные провалы глаз. — Как ты узнал о надобности такой платы? — не отреагировал Светик, закончив вопрос. — И это еще меня адовым созданием называют?! — натурально и патетично взвыл демон, мысленно усмехнувшись. — Отвечу на твои вопросы по порядку, но если ты еще раз, слышишь? Один раз меня перебьешь, я заткнусь, и ты никогда не узнаешь эту историю, — молчание и полный наигранной преданности взгляд, как у щенка, стали ответом Кураме. — При побеге я перебил несколько сотен людишек, чисто из стремления… ладно, лгать не буду. Они просто меня раздражали, и я рассеял грешников. После подобного, сам понимаешь, сколько гипотетически раскаявшихся душ лишился твой начальник. Вот и кару назначил мне именно он, а Сатана не возражал, он тогда увлекся отловом Вегарда… — вздохнув и сомкнув веки, он вновь откинулся на скалу, дабы не лицезреть ангела, который в подобном неуместном месте вызывал слишком острое раздражение. — С тем и связана моя расплата, о которой я узнал благодаря одному не слишком умному высшему. «А он откуда знал? И постой, говоришь «полудохлый» демон и уложил столько людей?! Тогда я не могу понять, как тебя так серьезно потрепало сейчас!» Слишком громко подумал Светик, а Кураме показалось, что это было специально. Тем не менее, игнорировать и эти вопросы он не стал, предварительно запустив сгустком черного пламени в… друга. Рассерженное шипение было скорее обиженным, нежели болевым. — Об этом, моей плате, объявили прилюдно, а слухи им подобные распускаются очень быстро. И прежде, чем ты скажешь, что молва не всегда на конце достоверна, я подтвержу этот вывод. Как я понял, находясь на одном из островов Бермудского Треугольника, мне просто была необходима «помощь человека». О том, что она обязана быть еще и добровольна, а тем более бескорыстна, я понятия на тот момент не имел, но мне повезло, — вопросы на тему его силы Курама решил проигнорировать. — Виктория неожиданно для меня решила помочь добровольно и не требуя плату взамен, хотя я и предлагал. Дальнейшую историю, я полагаю, ты знаешь. В благодарность за свободу и из несколько расчетливых побуждений я стал её демоном-хранителем. Хотя глупышка почти сразу дала мне отмашку, позволяя делать всё, что душе угодно. Впрочем, я честно старался не злоупотреблять доверием Воканс. — Любопытная история, — произнес задумчиво Светик. — Тебе действительно очень-очень повезло. Я бы сказал — невероятно.✡🔯✡
Предусмотрительное благоразумие — вот истинная доблесть.Эврипид
В этом году Хогвартс на Рождество был необычайно пустынным. Уже послезавтра будет праздник, а школьные коридоры и кабинеты никто не украшал. Веселые песни не звучали в коридорах, приподнятое настроение не царило в стенах замка. Совсем наоборот, здесь наблюдалось почти полное опустошение. И это почти меня устраивало! Мало того, что до праздника мне и так нервы потрепали, точнее делал это один единственный волшебник, но тем не менее. Судорожно и печально вздохнув, так тяжело и прочувствовано, я поставила восклицательный знак в письме, тем самым закончив его. Снова пробежала глазами по каллиграфически ровным строкам, уже не вчитываясь, а просто пробегая глазами. Под столом валялись уже три бумажные бомбошки — неправильные, глупые и просто плохие варианты послания. Довольная улыбка тронула мои губы, потому что еще одного человека я списала со счета. Остались трое, хотя если точно, то пятеро, ибо Розовую Ведьму и кошака я в расчет не брала. Я всё не могла определиться, как отношусь к Варгину. С одной стороны, он, скорее всего, меня чуть было смертельно не подставил, а с другой… наивно и глупо, но я не верила в это. Буквально в тот же день, когда я вновь сбежала из больничного крыла, он нашел меня, бледный и очень виноватый. Демон реально раскаивался, но только в том, что оставил меня в лесу, не проследив за моей сохранностью. И шестым пресловутым чувством я ему верила, как и подсознанием. С умом и сознанием было сложнее, но и они склонялись к тому, что кот не стал бы так открыто рисковать. Поэтому, вместо интенсивных попыток изгнать чужого демона, я смотрела на Варгина с опаской и легким недоверием. Помучив себя минутными терзаниями, я решительно поднялась и побрела в совятню. Дергать и так слишком нервного Кураму желания у меня не было, к тому же, когда он рядом, я чувствую себя более уверенно. Все-таки мой ручной демон силен, а отсылать мой главный козырь с весточкой в это время было бы не умно. Лучше найти способ отправить куда подальше несносную и упрямую девчонку Гермиону Грейнджер, вредного и больно строгого преподавателя Северуса Снейпа, а также настойчивого, красивого и… опять мысли не в ту степь бегут, в общем, Люциуса Малфоя. У меня честно возникает вопрос, почему ранее с ними практически не возникало никаких проблем, а сейчас — нате? Ладно Миона, гриффиндорка и всё такое, но два слизеринца, которые и профессора и взрослые рассудительные мужчины?.. Понятия не имею, почему они отказываются покинуть Хогвартс. Всех остальных сплавить удалось, в чем мне неожиданно помогла леди Серсея. Она собрала педагогический совет, на котором я присутствовала по воле случая. Впервые, за прошедшие годы со смерти Альбуса Дамблдора, я хотела с ним поговорить, а в кабинете директора собралось целое собрание. Присутствовали буквально все учителя и остальные работники школы, о чем меня шепотом предупредила Гуля. С облегчённым вздохом, что неприятный, но необходимый мне разговор откладывается, я послала Кураму незаметно наблюдать за всем. И удобно устроившись на кухне, смотрела прямую трансляцию вещания миссис Пиритс. А говорила Розовая Ведьма по делу, оповещая всех, что на праздники ритуалы с демонами, и вообще кровавая ересь — это самый сок! Поэтому и дети и взрослые обязаны покинуть территорию школы. На это требование всем пришлось согласиться, так как леди предоставила указ министра. Вот на этом моменте я зауважала пожилую подругу бабушки, правда всего на минуту, потому что потом спросила себя, а почему, собственно, все так хорошо складывается? Не без подлянки, разумеется, но довольно ровно и красиво… Вот теперь я и живу, предчувствуя скорый приход песца. Зверь милый, но вот подкрадывается он не наилучшим образом. И привязывая письмо к лапке совы, я думала исключительно о безопасности ближних. Понятия не имела, как отсюда устранить профессоров и подругу. А еще, вдруг, вспомнился мне подарок, который я, совершенно неожиданно, решила недавно сделать Люциусу. Вдохнув и выдохнув, пока опять об этом не забыла, я выпустила из палочки белого патронуса, посылая его Максимилиану. С новым министром Магии, как и с предыдущими, я знакома лично не была, а вот мой дядя, а теперь вместо него Ван Хельсинг, сотрудничал с этими господами. Редко, но достаточно метко, так что в выполнении моей просьбы я не сомневалась. Настроение на несколько градусов поднялось вверх, и уже улыбаясь, я тряхнула головой. Появилась у меня одна идея по избавлению, если не от двух из трех зайцев, то от одного точно!✡🔯✡
Без добродетели нет ни славы, ни чести.А. Суворов
Рассекая коридоры с детства знакомого замка, именуемого Хогвартсом, словно снитч, я пыталась выпустить пар. Честно признаться, я всегда на подсознательном уровне знала и верила, что во всем чокнутом коллективе Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, нет ни единого здравомыслящего педагога. Но почему-то мой мозг, видя Северуса Снейпа, определил сего достопочтимого зельевара, как адекватную личность. Но он, нетопырь брюнетистый, таковой явно не являлся! Или как иначе объяснить, что он не согласился со мной? Между прочим, мое предложение увезти на Рождество Миону из замка, а потом удерживать на почтительном и безопасном расстоянии (здесь я надеялась, что работу Снейп будет выполнять лично, дабы убрать и его из замка) некоторое время, было действительно хорошо обдуманным. Не думаю, что этот мужчина горел желанием подвергать опасности Грейнджер, которая всё время пилит меня своей «ловушкой на демонов». Но как оказалось, самому «умному, рассудительному и взрослому мужчине» не плевать на мнение самой мисс Грейнджер, поэтому Северус даже рассматривать мое предложение не будет. А что касается защиты нашей юной гриффиндорки, то он лично будет присматривать за ней. Мое ехидное замечание, что в таком случае, эти двое будут вдвойне мешать мне, было нагло проигнорировано. Посему, пылая праведным гневом, я с содроганием сердца раздумывала, куда пойти. С одной стороны, я еще могла убедить Люциуса отправиться на каникулы к себе в мэнор, но по последнему заявлению сероглазого волшебника было ясно, что туда он отправится исключительно со мной. Конечно, это приятно, но еще более приятно было бы знать, что этот несносный мужчина, заваливающий меня букетами полевых цветов (мне так и не раскрыли секрет, где он их находит) и разными пищевыми изделиями, обычно или мясного или сырного характера, находится в полной безопасности. К слову, еще одно опасение, которое подговаривало меня пойти в покои профессора ЗОТИ, было мое последнее посещение этого места. Реально настораживало, конечно, другое, что на следующее утро после моего визита к Малфою-старшему по доброй воле и вообще-то с чистыми помыслами, проснулась я отнюдь не у себя в комнате. Разумеется, ничего страшного в этом не было, Гермиона и то заходит в нашу общую обитель только чтобы учебники сменить и одежду, а также перекинуться со мной несколькими фразами. Но я действительно опасалась вновь рискнуть и явиться к Малфою. Бесцельно бредя по замку, а в уме перебирая все возможные способы убиения демонов и иже с ними, я нечаянно натолкнулась на Малфоя. На очень злого и расстроенного Драко Малфоя. Пожалуй, мне стоило пройти мимо и не заговаривать с ним, но было одно «но». Оно имело карие глаза и огненно-рыжие пряди, а также носило имя Джиневра Уизли. Девочка была довольно взрывной, имела бойкий и стойкий характер, что мне не понравилось с первого взгляда и сильно раздосадовало. Но вот на второй, я пригляделась и на место злости пришла жалость, которая у меня имелась вопреки мнению многих друзей. Пожалела я мисс Уизли сразу на утро после того, как прокляла. Впрочем, пока бестия добиралась к нашей с Гермионой комнате, рыжую девочку-лису увидело пол Хогвартса и после подобного к ней намертво прицепилась кличка «Лисичка», но сама девушка в обиде на меня не была. Порядком выспавшаяся с утра, я решила войти в положение Джинни, которую накануне сама же и прокляла, зачла тот факт, что у ведьмы был стресс после посещения ада, тем более на пару с бледным хорьком и… Сняла собственное проклятие. Потом слово за слово с проснувшейся на тот момент уже Гермионой, и наша троица разговорилась. Джинни рассказала о своем пребывании по ту сторону грани, немного о неправильных чувствах к Драко Малфою, и думаю, можно сказать, что мы подружились. И вот теперь я вижу, как обожаемый бойфренд моей подруги грустно бредет по коридору. Поддавшись любопытству, я решилась на вопрос: — Что с тобой случилось? — без ехидства и подколки, просто тихо и спокойно. С учетом того, что после некрасивого происшествия в совятне я совершенно игнорировала парня, от звука моего голоса он вздрогнул. Проморгался, пытаясь осознать, что обратились именно к нему. — Ничего, — сглотнув, соврали мне. — Не умеешь лгать, не берись, Малфой, — фыркнула я и получила целую тонну заверений, что лгать некоторые белобрысые умеют. — Ладно, верю, — не слишком убедительно покивала я, продолжая допрос, — Так что у тебя там стряслось? Неужто с Лисичкой повздорил? Помни, Драко, обидишь ее и я тебе голову оторву, — по-доброму улыбнувшись, предупредила. Мне поверили, что показывала серо-зеленная кожа обычно бледного парня. — Она сама кого угодно обидит, — взяв себя в руки, хмыкнул Драко. Я покивала в подтверждение, не перебивая. — А со мной всё в порядке… — Неубедительно, — покачала головой. Осмотрела коридор и незаметно провела ладонью по стене, выведывая, откуда на мою голову пришло блондинистое несчастье. Оказывается, от такого же «несчастья», только лично моего. — И что у вас с отцом случилось? — отчаянно бесстрастно спросила я, не обращая внимания на затравленный взгляд Драко. — Ничего. Просто он не совсем доволен моим выбором спутницы жизни, — мне продемонстрировали бархатную красную коробочку. — Я к нему за советом пришел, а он… — парень махнул рукой, а я нахмурилась. — Поссорились, в общем, — вздохнув, подытожил свой рассказ Малфой. — А спутница, это Джинни? — на всякий случай, уточнила я. — Разумеется! — горячо подтвердили мне, сверкая серо-голубыми глазищами. — Спокойно, Дракоша, — подняла я руки. На мое обращение обиделись, пока я мысленно негодовала на Люциуса. Аристократ проклятый! — Не волнуйся по этому поводу. Я с ним сейчас побеседую и… — Убедишь, что предательница крови хорошая партия? — скепсиса в голосе Малфоя было больше, чем белого в доме Светика. То есть, очень много. — Попытаюсь, — расплывчато ответила я. — Но сначала дам выпустить пар… — Снова погрызётесь? — намекая на наши с Люциусом милые разговоры во время лекций ЗОТИ, опять спросил Драко. Нет, я конкретно не понимаю, почему все считают это «грызней». В последнее время я и Малфой-старший очень даже прилично разговариваем на уроках, хотя я все-равно затягиваю один ответ на вопрос на час. — По крайней мере, после этого он сможет подойти к вопросу твоего брака более мягко. И… а чего это ты с ним советуешься? — не поняла я, хотя будь на его месте, перво-наперво побежала бы болтать с дядей… когда-то. — Сначала сделай предложение Лисичке, заручись ее согласием, а потом ставь перед фактом Люциуса, — пожала я плечами. — Хорошая идея, но боюсь с моим отцом это не пройдет, — покачал головой Драко. — Но спасибо за совет и участие! — немного повеселевший парень пошел дальше. — Да не за что, — пробормотала я. Знаю ведь, что чужому человеку быстрее доверишься, чем близкому. Хотя это не совсем правильно. Было сказано, было сделано. Я отправилась к Люциусу, прямо в личные комнаты. Потом привела несколько причин относиться к выбору его сына позитивно. К примеру, женитьба на Героине Войны — это очень хорошо для Малфоевской подмоченной репутации. Еще Джинни имеет голову на плечах, а значит сможет помогать и поддерживать Драко, и вообще, предрассудки о предателях крови — это чудесно, но пора их забывать. Потому что конкретно в этом случае… Тут я договорить не смогла, меня нагло утащили в спальню, хотя я честно сопротивлялась, упираясь на важность разговора. Все мои старания успешно завершились ночью, когда вымотанный Люциус признал мою правоту и рассказал мне о способе воспитания детей. В смысле, он хотел, чтобы в столь важном вопросе Драко проявил твердость, поэтому и разыграл маленькую сценку, не более и не менее. А вообще, выбором сына он доволен, странно взглянув на меня, уведомили, собственно, меня. Затем, мягко и по-кошачьи нагло ухмыльнувшись, пошутили, что если я каждый раз буду бросаться на защиту им, Люциусом Малфоем, немного ущемлённым личностям, то он готов снова стать отпетым злодеем. Нервно улыбнувшись на это заявление, я расслабилась и проснулась уже наутро, в его постели. К слову, очнулась я первой и быстро удалилась в свою комнату, так как пары никто не отменял. Правда потом, после последней, мне пришлось задержаться, точнее, меня профессор Защиты от Темных Искусств задержал. По вышеуказанным причинам, я рассудительно выбираю «во-вторых», то бишь, директорские хоромы и портрет Альбуса Дамблдора. Понятия не имею, где в данный момент находилась Минни, но от доложившей мне Гули стало известно, что МакГонагалл наверху нет. Улыбнувшись и почтительно поблагодарив горгулью, которая так верно хранит директорский кабинет уже не первое столетие, я прошла внутрь, безумно радуясь, что пароль у меня не спросили. Чувство неминуемой угрозы поселилось у меня в душе, невероятным образом отступающее, как только я попадаю в странно надежные объятия Люциуса Малфоя. И если по возвращению с нашего веселого уикенда я подумывала списать всё на шутку, то мужчина неожиданно воспринял всё более чем серьезно. Как к подобному относиться я, право слово, не знала, а поэтому терзалась противоречивыми чувствами, что не давало мне возможности успокоиться. Медленно поднимаясь в кабинет, некогда принадлежавший моему дедушке, я положила руку на шероховатую стену. Замок тоже был не спокоен, но при моем вмешательстве расслабился, позволяя мне почувствовать полное единение. Это было странное чувство, которое, впрочем, уже в детстве перестало меня пугать, когда я осознала, насколько это упрощает жизнь. Дивная связь, образовавшаяся по-видимому из-за моего кровного родства с одним из директоров Хогвартса, была поистине чудесной. Неведомым образом я контактировала с замком так, как ни один директор… после основателей, пожалуй. Все-таки, это детище Салазара Слизерина, Годрика Гриффиндора, Пенелопы Пуффендуй и Ровены Когтевран. Войдя в измененное под своего нового хозяина помещение, я непроизвольно усмехнулась. Определенно, выдержанный стиль Минервы мне нравился больше сказочно-дикой обстановки Альбуса, пусть и опутанной дымкой тайны и неизведанного. Схватив один из стульев и подтащив его к интересующему меня портрету, я попутно поздоровалась со всеми знакомыми мне бывшими директорами. Дедушка, что часто бывало при мне, отсутствовал. Я до сих пор диву даюсь, каким образом его зачислили на Гриффиндор. А еще меня интересовал другой вопрос, который сегодня я была намерена вытряхнуть из Альбуса Дамблдора. — Вылезай, — не слишком вежливо, но нормальным тоном предложила я. — Я прекрасно осведомлена, что ты здесь, Альбус. — Виктория, — улыбнулся в седые усы старик. Улыбка фальшивой не была, но ответной во мне не вызвала. Несмотря на то, что он родной мне человек, я предпочитала считать его чужим. — У меня к тебе вопрос, — прямо, просто и без словесных изысков начала я. — Слушаю? — вскинул седую бровь Альбус, задорно так, весело. Правда, я почему-то не была уверена, что в таком настроении он пробудет долго. — Как так получилось… — сколько бы я ни думала, как сформулировать эту мысль, так ничего и не придумала, — что мой отец получился, а? И да, я имею ввиду вашу с бабушкой встречу, потому что твоя нестандартная ориентация известна многим, мне тоже, — не щадя чувства деда, произнесла я. Помню, в детстве я задавала этот вопрос бабушке со стороны отца, а она всегда отводила разговор в другое русло. Потом ее не стало, а за ней и родителей. Дядя этой историей не интересовался, поэтому Альбус Дамблдор остался единственным моим источником информации. Помнится, я немного струхнула, услышав об его смерти и поняв, что тайна может остаться неразгаданной. Впрочем, какой бы циничной и расчетливой я быть бы ни пыталась, на похоронах этого волшебника плакала вполне реально. — Девочка моя, — произнес волшебник с мигом похолодевшим взглядом, от чего меня передернуло. От отвращения к обращению, разумеется, потому что на взгляды некоторых личностей мне было всё равно. — Ты ведь не намерена уходить, пока не услышишь? — тихо вздохнул маг, а я лишь кивнула в ответ. — Это было дело молодое. У меня тогда сестра умерла, — поведали мне о том, что я знала. — Все произошло совершенно случайно, я в какой-то момент с горя напился до беспамятства, а с утра очнулся женатым волшебником. Конечно, мы потом с твоей бабушкой развелись, но спустя несколько лет я узнал, что у меня есть сын. Совершенно случайно и… — И бабушка максимально ограничила его общение с тобой, знаем, — перебив, вздохнула я разочарованно. Конечно, я не ожидала услышать историю любви, но о подобном развитии событий в прошлом я и думала, так что ответ Альбуса лишь подтвердил мои мысли. — К слову, я полностью согласна с тем ее решением, — захотелось высказать всё, что накипело, пусть это и не живой Дамблдор, а всего лишь портрет, тень. — Ты ужасный человек, пусть и считаешься самым сильным и добродушным. И это я даже не говорю о твоем отношении к собственной «семье», — поднимаясь с кресла и взмахом руки отправляя его на место. — Сейчас я ничуть не жалею, что так мало времени проводила с тобой, — добила я сникшего старика. — Счастливо оставаться! — бросила я, обернувшись и встретив взгляд зеленых глаз. Не знаю сколько успела услышать Минерва, но ее взгляд не предвещал мне ничего хорошего. В какой раз передернув плечами, я, совершенно игнорируя законы магии в Хогвартсе, переместилась к себе в комнату, избегая неприятного разговора. В висках запульсировало от напряжения, заставив меня вспомнить, почему в кабинет к МакГонагалл я никогда не трансгрессировала. Ничего, мне осталось всего лишь дождаться Рождества и разобраться с Вегардом, а потом я никогда больше не увижу этих стен и госпожу директрису. Усмехнувшись своим глупым мыслям, потому что и в Хогвартс я явлюсь по первой просьбе Минервы и с ней встречусь еще не раз. Но сейчас, пусть лучше женщина успокоится. Сердце кольнула мысль, что замку я, в общем, ничем и не помогла. Просто дождалась до кульминационной точки ритуала и всё. Позор мне, потому что я ничего не сделала. И то, что я выяснила о ритуале легко можно списать со счетов, вспомнив, кто именно заставил меня рыться в библиотеке с ключевыми словами. Я рухнула на кровать, чувствуя, как из глаз текут слезы, а меня накрывает банальная истерика с прорывающимся смехом сквозь рыдания. Никаких успокоительных зелий я не принимала, позволяя организму самому справиться со стрессом. Спустя полчаса я затихла, провалившись в тревожную дремоту.