Андре Зигфрид
Дверь в больничное крыло Хогвартса неожиданно, как и в начале этого учебного года, распахнулась, заставив всех находившихся в помещении волшебников вздрогнуть. Высокий, звонкий, красивый и полный тревоги голос пронзил гробовую тишину: — Воканс! — немного вкраплений злости, дабы все поняли настроение… Быть ангелом — это бесспорный плюс. Демоны во многом проигрывают милым и добрым (пусть на поверку и в реальной жизни это не совсем и не всегда так) крылатым купидонам. В первую очередь — это сила. Рогатые темные сущности обладают невероятными физическими способностями равно, как и их извечные соперники. Все они также чудесно разбираются в человеческой магии. Но! Демоны могут почувствовать чужую силу, других высших существ, лишь соприкоснувшись с ней, что добавляет некоторые проблемы в жизнь, в отличие от ангелов. Да и сама магия у них различна, первые могут поражать всех одной личной способностью и некоторыми базовыми заклятиями и навыками, в то время, как вторые используют на высшем уровне всё подряд. Хотя у последних есть еще одна способность, что не дана низшим тварям, но она также и светлым обладателям слишком большой пользы не приносит. Ангелы могут менять свой пол. Вот и сейчас, вместо ожидаемого беловолосого и кареглазого в помещение вбежала идентичная его версия, только немного уменьшенная и женская. Неотразимая красавица, к слову, которую выдернули со свидания серебристым павлином — патронусом незабвенного Люциуса Малфоя. А у него, между прочим, в начале возникли некоторые проблемы с вызовом оного. Последние, не слишком радостные, годы жизни Люциуса не сильно способствовали его позитивному восприятию мира, поэтому покопавшись в памяти и вспомнив еще не до конца минувший выходной, проведенный с получающей сейчас первую медицинскую помощь от мадам Помфри девушкой, мужчина сумел таки призвать патронуса. Тем временем Света, а именно так назвала когда-то Виктория своего друга, увидев его вторую личину, решительным шагом двинулась к койке Воканс. Сейчас девушка уже не выглядела столь плачевно, некоторые кости Поппи удалось срастить, а потерянная кровь была восстановлена с помощью зелий, но, как и в прошлый раз, раны не желали затягиваться, сводя все старания целительницы на ноль. Это и решил исправить Светик, который с необычайной легкостью, и не обращая никакого внимания на людей, сменил пол. Одежда блондина тоже изменилась, став из милого светлого платьица белым костюмом. Он вообще предпочитал светлые одежды и тона, когда не сходил с ума. Вновь в комнате поселилась странная атмосфера, никто и не подумал что-то сказать, спросить — все просто, как завороженные, наблюдали за действиями новоприбывшего и… очаровывались. Радужка глаз мужчины, как и в прошлый раз, когда он применял свою нестандартную беспалочковую магию, засияла, став белой с вкраплениями золота. От ладоней блондина, подошедшего к лежащей без сознания Воканс и приложившему к перебинтованному, но все равно кровоточащему плечу девушки руки, исходил золотистый свет. Он в одночасье зачаровывал и убаюкивал, заставляя всех присутствующих терять бдительность. И никто из находящихся в помещении волшебников не смог обратить внимание на неподобающее, тихое и злобное бормотание ангела, который не уставал интересоваться у Вселенной, за что ему несчастье такое в подруги досталось. Вопросы были в общем риторические и по большей части адресованы Виктории, которая по понятным причинам не могла ответить на них, даже если бы у нее возникло подобное желание. Световое представление кончилось, а порядком уставший красавец, окинув взглядом пятерых смертных волшебников, махнул на них рукой, снимая божественное наваждение. Образ святого с него не спал, но мыслить трезво, рационально и опасливо люди наконец смогли. Впрочем, если Светозар будет слишком часто использовать на них свое обаяние, они сумеют полностью его игнорировать подобно Вике. — Вы кто такой? — поинтересовалась довольно враждебным тоном Минерва, прибывшая сюда за пять минут перед, собственно, гостем. Очень уж директрисе не понравилось, что неопределенные личности с необыкновенными способностями шастают по территории её школы без её же одобрения и понятия. Тем более, она вспомнила хамское поведение мужчины в прошлый его визит в больничное крыло, и пусть он второй раз помог бедной девочке… Человеческая натура редко умеет быть благодарной, когда на нее наслаиваются неприятные впечатления. — Это Светозар, — за собственно Светика, представил ангела Люциус Малфой, вызвав удивленные взгляды. — И как в прошлый раз, я убежден, вам незачем знать мое имя, — высокомерно и холодно бросил ангел, хотя это и было несвойственно для него. Впрочем, он был капельку зол, что вытекало из других его проблем — усталости и голода. — Проспишь до утра, мелкая, — опять выказал странность поведения мужчина, обращаясь к мирно сопящей брюнетке. — Постельный режим, как минимум двое суток… — вдумчиво произнес он, уже непонятно даже для кого. — И Вик, — серьезный взгляд карих глаз со смешинкой вниз, — тебе придется все мне рассказать, так что, жду тебя! — погладив черную макушку и заставив девушку нахмурится во сне, мужчина направился к окну. Широко распахнув створки, Светик опомнился, обернувшись назад. — Демон где? — взгляд светло-карих глаз уперся почему-то в Люциуса. — Исчез, — пожал плечами сероглазый аристократ. Удивленно-ошарашенный взгляд ангела стоило видеть, прежде чем он вывалился в окно, заставив Грейнджер вскрикнуть. Впрочем, метнувшаяся к окну девушка даже добежать не успела, когда белоснежный ворон взмыл в ночное небо, освещая его своим сиянием. После этого спонтанного визита каждый остался при своем необычном мнении о госте. Гермиона Грейнджер решительно переключила свое внимание на Воканс, но силы светловолосого красавца сильно впечатлили ее. Что не осталось незамеченным Снейпом, который в негативном ключе, в точь как МакГонагалл, воспринял ангела. Хотя трудно симпатизировать существу, которое с помощью волшебства меняет твое восприятие мира, а ты и слова вякнуть не можешь. И только Малфой-старший вместе с мадам Помфри остался в смешанных чувствах, с одной стороны он был благодарен за помощь Воканс, с другой… Ангел был крайне неприятным типом, который непонятно каким образом сошелся с Викторией.✡🔯✡
Что такое циник? Человек, знающий всему цену, но не знающий ценности.О. Уайльд
Большое будуарное зеркало было молчаливо жестоким, показывая всему миру лишь… правду. Истина открывалась для смотрящего в отражающую гладь поверхности, заставляя тонкие старческие губы плотно поджаться до неестественной смертельной бледности. Седые короткие волосы, не расчёсанные и только что высохшие после купания, придавали старой леди вид эдакого одуванчика. Голубые глаза с нехорошим и счастливым блеском обозревали морщины на лице, которых днем всегда было намного меньше, заставляя губы кривиться в улыбке. От всей души Серсея Пиритс ненавидела семью Воканс. Точнее покойную Малефисенту Воканс, с которой она некогда была лучшей подругой. Но годы шли, забирая у молодости отсчитанное жизнью время, а эта… Воканс старела так медленно, в отличие от Серсеи. Возможно, это такая малость — покажется многим — за которую, впрочем, тихо можно ненавидеть, мило улыбаясь в лицо и за спиной пуская разные сплетни. Грязные и поганые слухи, вот единственное оружие Розовой Ведьмы против любого члена семьи Воканс, потому что иное бессильно и может аукнуться. Серьезно притом, так как этих людей берегут не только судьба и магия, но и покорные демоны. Единственным, не раздражающим Серсею, членом этой семейки была Виктория. Милое бедное наивное дитя, по крайней мере она так считала. Такая красивая девочка в бальных платьях, из-за которой зависть и ненависть Пиритс лишь росла. Она всегда хотела дочку или внучку, но нет, все самое лучше и желанное у Фисы, конечно. Жаль только, и эта симпатичная выросшая девочка нашла возможность испортить ей жизнь. Красоту… Рука пожилой леди потянулась к баночке с магловским кремом, который делали ей на заказ, опять возвращая с таким трудом приключившиеся мысли к Вике, потому что остатки этого крема — последняя разработка ее личной лаборатории, которую совсем недавно накрыли пилеры*. А все из-за одной чертовой ведьмы, слишком хорошо умеющей «ладить» с детьми и каким-то образом выуживать знания, которые, по идее, невозможно было узнать… И подумаешь, что свою кожу более молодой и упругой Серсея дела с помощью незаконных… подпольных опытов над детьми? Женщина никогда не спрашивала, что ее наемные люди творят с приютскими (и не только) малютками, она просто спонсировала ученых деньгами, ожидая плодотворный результат. Но всё накрылось медным, как говорят не маги, тазом, уйдя коту под хвост. Из-за Воканс, опять! Такое положение дел приводило к отчаянию. Теперь леди придется искать новую лабораторию, новых людей, которые будут готовить ей эти кремы, мази, сыворотки, витамины… Скоро Серсея созреет к пластической операции, таким образом и темпами! И ничего, что это все, по сути, презираемые ею магловские методы борьбы с возрастом, просто магические уже не помогают. Тяжело вздохнув, ведьма позвала к себе личного демона, прекращая наносить на пергаментную кожу лица обильный слой густой, неприятно пахнущей, белой субстанции. Запах скоро уйдёт, а с котиком Серсеи творится что-то неладное. Впрочем, это уже пустяк.✡🔯✡
Плохо, если о тебе некому заботиться. Еще хуже, если не о ком заботиться тебе.Станислав Ежи Лец
Проснулась я поздно, наверное. Судить о времени, впрочем, было тяжело, так как поводом проснуться были солнечные лучи, которые принялись нещадно и неприятно ласкать кожу на шее, лице, а затем светить в глаза! Не люблю я свет, но преодолев ворчливое настроение, улыбнулась, довольная жизнью, и сильно потянулась на кровати. Точнее, я попыталась это сделать, когда левое плечо резанула не слишком сильная, но довольно острая боль, вырывающая из царства утренней дрёмы и неги, моментально возвращающая в реальность и заставляющая вспомнить всё. Разлепив ресницы, я огляделась. Шутка о том, что я скоро поселюсь в больничном крыле Хогвартса более отдавала правдой, нежели сарказмом. Вдохнув воздух полной грудью, я не сумела сдержать глупую, но счастливую улыбку, втянув вместе с кислородом запах полевых цветов. Скосив глаза в бок, узрела подтверждение своей догадке. На тумбочке возле койки стояла ваза с букетом цветов, которые кто-то несколько неуклюже (даже на мой взгляд видно) сорвал совсем еще недавно. Сердце, пустившееся бешено вскачь, попутно разогнав кровь по венам и разрумянив мои щеки, не позволило усомниться в персоне собирателя цветов. Жаль, никакой записки не было, но и без этого мне раньше такие букетики дарил только дядя, и то на праздники. Не то, чтобы он жадничал, но как-то повелось так… Стоп! Где Люциус Малфой нашел весенние цветы в практически разгар зимы? Магия и волшебство — налицо. Надо будет узнать, хотя подарок от этого становится только ценнее. — Дарк! — позвала я громким шепотом. — Забирай меня скорей отсюда, — свесив ноги с больничной, до неприличия узкой койки, я схватила правой рукой вазу с цветами, которая оказалась довольно увесистой, и требовательно посмотрела на своего эльфа. — А вам можно? — как-то странно глядя на меня, поинтересовался голубоглазый паршивец. — Я всё еще думаю над твоим подарком на Новый Год, — строго нахмурилась я, а то, видите ли, роптать кто-то вздумал на Хозяйку! — Точно? — жалобно прижав уши-локаторы к голове, наивно похлопал глазками домовик. Притворяется, гад малолетний, как пить дать. Дарк мне весь год непрозрачно намекает на цветные контактные линзы, которые «ой» как хочет! Конечно, эльф не говорит это прямым текстом, пока что, но всякие журналы, которые я нахожу буквально повсюду, и которые уж точно лично не покупаю, свидетельствуют о страстном желании ушастого подлизы. В последнем выпуске, прочитанном мною перед заказом оных, красным кружком были обведены линзы, делающие радужку красного цвета. Вампир, брр-р… — Да-а-а… — протянула я, закатив глазки к потолку, будто бы о чем-то задумалась. В следующее мгновение меня неожиданно перенесли в пустую комнату восьмого курса. Видимо Грейнджер, умница и отличница, была на уроках, что мне только на руку. Потому что боль, резко пронзившая руку, заставила повалиться на кровать, застонав сквозь зубы. — Хозяйка? Вика? — встревоженный эльф метнулся ко мне, но контроль над телом вновь вернулся ко мне, а рука пусть и ныла, но намного слабее. — Всё в порядке, — потихоньку разминая предплечье, я порадовалась хорошо пойманному на крючок Дарку. — Но, если ты в моей квартире откопаешь синий флакончик в ванной комнате, а также черный в рабочем столе и принесёшь — буду крайне благодарна. — Сию минуту! — пискнул друг и умчался. Времени его отсутствия мне полностью хватило, чтобы осознать некоторое соответствие действительности. И как только домовик явился с необходимыми зельями, я поспешила прояснить ситуацию. — Да-а-арк, — позвала я задумчиво, — ты что здесь вообще делаешь? — получилось не слишком точно, и домовик меня не понял. А может сделал вид? — Хозяйка позвала Дарка и Дарк пришел, — подражая собратьям по виду, но не по складу ума, показав полное отсутствие какого-то бы ни было умения к театральной игре, отрапортовал эльф. — Ты сейчас у Макса должен быть, — покачала я головой. Со мной такие фокусы, которые могла проглотить бабушка, не прокатят, потому что я этого домовика знаю, как облупленного. — Господин Ван Хельсинг устал и спит, — виновато пискнул друг. — Он вообще в последнее время почти не отдыхает, — неодобрительно покачал головой голубоглазый, — похудел… — Так корми его, — пожала я плечами, на мгновение забывшись и тут же пожалев о своих действиях. Справившись с очередным приступом и прошипев сквозь стиснутые зубы несколько ласковых слов, я тряхнула головой, прогоняя дурноту. — Считай, — сказала совершенно спокойно, — что ты его личная сиделка, в обязанности которой входит: покормить, при надобности усыпить, а также помыть, одеть и выгулять, — перечислила я всё то, что обычно забывал делать Максимилиан. — В общем, следить за ним и его здоровьем, пока он загорелся очередной идеей и не закончил ее. Что за идея, к слову? — не преминула случаем полюбопытствовать я и напоролась на… наглость. — Не велено говорить, — встретившись с моим прищуренным взглядом, кто-то икнул. — Да… я особо и не понял, — исправился нахал. Даром, что домовой эльф. — Ладно, — фыркнула я, больно интересно! — И больше, чтобы я тебя в Хогвартсе не видела, даже если лично позову! — не слишком здесь безопасно, тем более для моего молодого друга. Если уж Кураму зацепить сумели, то сделать что-либо с моим эльфом труда не составит, а я за него отвечаю, как и за демонов. — Но… — попытался возразить Дарк, впрочем, мой хмурый взгляд был красноречивее слов. — Никакого Хогвартса, до той поры, как я разрешу в письменном виде… — подумав немного, добавила, — в трех экземплярах. Понял? — мне кивнули в ответ. — Тогда чего стоим? Выполняем! С тихим хлопком, немного обиженный, друг исчез. Вздохнув поглубже, я переключила внимание на свою рану, оценив усердие Поппи и воздав ей мысленные благодарности. Надо будет подарок какой-то сделать, а то я себя знаю — неблагодарная девчонка со скверным характером и манерами, вопреки всем стараниям бабушки Фисы. Но это все позже, а сейчас, зажав нос здоровой рукой, предварительно откупорив черный полупрозрачный флакон, я влила гадость с отвратительным вкусом себе в рот, безбожно глотая эту мерзкую дрянь и стараясь не обращать внимание на вкус. Запах и вкус у зелья повышающего уровень регенерации тела до предела был отвратительным, и это еще мягко сказано. Помнится, как-то раз, я вливала его в Ван Хельсинга, так тот, не добежав до ванной, вернул отраву обратно прямо посреди коридора. Судорожно глотнув воздуха и не заботясь об стеклянной бутылочке, упавшей на ковер, я попыталась задушить рвотные позывы на корню. С усердием делая глубокие вдохи-выдохи, полностью сконцентрировавшись на этом, я прикрыла глаза. Открыла их, когда сумела нормально сглотнуть вязкую слюну, без последующего желания вновь явить ее миру вместе с зельем. Снова оказавшись плашмя на уютной постельке, даже не попыталась приподняться. Буквально физически чувствуя, как по телу медленно распространяется «лекарство», я с ужасом ждала момента соприкосновения с ранами, оставленными тем чудовищем в лесу. Захлестнувшее острое чувство повергло меня в пучину Бездны на некоторое время. Главный, и не единственный, минус дурно пахнущего и выглядевшего, честно говоря, зелья, сваренного по одному из многочисленных рецептов семьи. Но оно реально помогает, и теперь, ведя раненным плечом туда-сюда, я лишь чувствовала терпимый зуд, что полностью окупало мои страдания. Следы конечно остались, но если их сейчас смазать резко пахнущей цитрусом водицей из синего флакона, и они исчезнут. Проделав все необходимые процедуры, поняла, что дядя может гордиться и мной и собой. Наконец-то я начала следить за своим телом, хотя бы немного. Вот, даже из-за каких-то царапин переживаю, а ведь раньше считала их так, не стоящей особого внимания, мелочью. Интересно, что поменялось?✡🔯✡
История — собрание фактов, которых не должно было быть.Е. Лец
Почти любой урок в Школе Волшебства и Чародейства Хогвартс, как бы странно это ни звучало, был почти идентичен остальным, имея пусть и разный, но вполне обычный для этого учебного заведения сценарий. И если большинству адептов было интересно на лекциях, они с вниманием слушали учителей, познавая новые аспекты магии, то вот сами информаторы могли заскучать. Шутка ли, из года в год одно и тоже? Конечно, каждый класс был особенным со своими «близнецами Уизли» или «Невиллами», но от скуки они спасали не на долго, а порой, просто действовали своим профессорам с реальным стажем на нервы, потому что шутки… они повторяются. Вот и сегодня, Северус Снейп откровенно страдал. Удивительно, но Лонгботтом, в кои-то веки, не взорвал котел и приготовил сносное зелье без нашептывания со стороны мисс Грейнджер. Впрочем, это не удивительно, так как подавленное состояние отличницы было видно невооруженным глазом и подсказывать рецепты всяким неучам желания она явно не испытывала, варя свое зелье как-то механически. Вздохнув, профессор зельеварения понял, что оставить одну конкретную ученицу после урока не удастся. К сожалению, его лекция была всего лишь третьей у восьмого курса на сегодня. У мужчины возникло непреодолимое желание позвать девушку на «изготовление зелья Следопыта», но минутная слабость была задавлена на корню. Во-первых, Гермиона и так приходила к нему за этим ежедневно, а во-вторых, гриффиндорка имела полное право забыть об этом сегодня. Все-таки, у его девочки был реальный стресс, хотя Северус попытался прошлым вечером сделать все возможное, дабы Миона не думала о случившемся. Даже удивленно-вопросительно-возмущенный взгляд МакГонагалл не остановил приобнявшего и буквально силой, на руках вынесшего юную львицу из больничного крыла профессора. Хотя у директрисы имелись иные решения проблемы, нежели, явно превышающие нормальные, отношения учителя-ученицы. Ей еще необходимо было выдворить из помещения профессора ЗОТИ, чье поведение также было странным. Люциус просто уселся возле спящей девушки на койку, полностью игнорируя стул. Неодобрительный взгляд целительницы аристократа не волновал, он полностью сконцентрировал внимание на Виктории… Так, совершенно обычно, пролетел день у Северуса. Скука, что называется «смертная», не отступала вплоть до вечера, непреклонно и неожиданно сменившись грустью и ожиданием непонятно чего. Точнее, Снейп прекрасно понимал, что ждет он Гермиону. И это осознание капельку нервировало мужчину, особенно, когда он поймал себя на том, что постоянно поглядывает на часы. Какой раз за день тяжело вздохнув, Снейп решил отвлечься. До начала работы со «следопытом» оставался час. Протянув руку к книжнице, обнаруженной в замке Снейпов, он без особого энтузиазма раскрыл ее. Вчитываясь во вполне понятный почерк некоего «Дэвида С.», зельевар без угрызений совести листал дневник… видимо своего давно покойного родственника, а возможно и предка. И чем больше брюнет читал, тем быстрее выпадал из реальности, хмурясь и увязая в историях, описанных в дневнике. Видимо это был не первый дневник, так как записи начинались хаотично, без каких бы то ни было внятных пояснений. По большей части, это были рассуждения, и как писал сам автор, философствовать он начал перед закатом своей жизни. Что в общем объясняло, почему записи обрываются, Северус проверил, не дойдя даже к середине большой и увесистой книги-тетради. Позавчера в мир не магов ушел мой племянник… Мне больно об этом говорить, вспоминать и писать. Для моих угасающих глаз он был последним утешением в этом мире. Но и он не выдержал прогнивший до мозга костей «магический мир Великой Британии», который таким как он никогда не давал покоя. Еще и Принцы постарались, подлые хлыщи и прощелыги, даром что кичатся своей чистокровностью!.. Хватит о них, иначе и так до скорого конца жизни не закончу. Пожалуй, я даже рад, что мой мальчик ушел отсюда, последовав примеру многих других членов нашего некогда великого рода. Буду надеяться и молиться всем известным богам, чтобы в мире простых людей, не ведающих о магии, он обрел свое счастье. Тем не менее, больно осознавать, что я последний «одарённый» волшебством наследник Снейпов. На ум поневоле приходит старая шутливая и глупая в своей неправдоподобности и сюрреализме легенда семьи, которую придумали явно на пьяную голову. Иначе, как объяснить, что речь в ней идет о единственном способе примирения двух враждующих семей Принцев и Снейпов? Хороша шутка, что единственное возможное решение для снятия якобы проклятия с двух родов — это их союз. При этом счастливый!.. И даже, если можно понять о каком таком «проклятье» говорится про нас (вырождение волшебства — поистине подобно злой волхве), то Принцы! Этим, не блещущим красотой и умом колдунам, чьим снобизмом можно заполнить целый океан, все ни-по-чем. Их глаза подобны Бездне и это говорит о всем. Несколько мрачные, они кажутся ледяными статуями в изменчивом свете любого светила, что привлекательности им не добавляет. Если задуматься, что я с превеликим удовольствием делаю, доживая свой век, когда наша вражда с чистокровными паразитами началась? Ее уже используют как притчу во языцех, но когда все случилось в первый раз? Или так было от начала мира и будет длиться до скончания веков? Странно, но раньше меня это не сильно волновало. Сейчас любопытно. Необходимо поискать информацию. Между обрывками записей не было дат, как будто человек, писавший, не задумывался о времени. Поэтому об окончании первой пометки Северус мог судить лишь по большим отступам между абзацами. Некоторые моменты, если не все, были магу совершенно неясны, но они затягивали. Это было очень странно, так Снейп никогда не любил чужое «нытье» и себе подобного не позволял. А здесь нравится, любопытно следить за жизнью уже давно умершего волшебника, который пытается разобраться в устоях своей семьи и мира. Что, как, почему? Протерев глаза и даже не взглянув на часы, Северус вернулся к чтению. Для него время тоже прекратило иметь значение. Удивительно! Нет, просто изумительно! И так жаль, что поделиться я этим могу лишь с бумагой. Близких людей совсем не осталось, а мои преданные домовые эльфы… Есть у маглов столь интересная поговорка, а точнее сравнение — «с таким же успехом можно разговаривать с кирпичной стенкой», что, в сущности, означает «бессмысленно». Вот и с верными моими слугами сей термин очень сопоставим, так как они не собеседники мне, когда я желаю побеседовать о высоком. Возвращаясь к моему открытию, дорогой дневник, хочу поведать миру, что отсутствие результата — это тоже результат. Иногда, как в нашем с тобой случае, просто-таки громадный! Пересмотрев библиотеку и все имеющиеся записи Снейпов, могу с уверенностью сказать, что складывается впечатление, будто вражда двух семей извечна. Как добро и зло. Свет и тьма. Принцы и Снейпы… Рассуждая об этой дивной ситуации, я не могу не подметить, что сие просто невозможно. Всё имеет начало и конец. Это высказывание заставляет меня склоняться к правдивости легенды семьи и искать ее исток. Но это трудно. Состояние моего здоровья ухудшается не по дням, а по часам. Даже перо я держу с трудом. Мой конец близок. Но тайна манит, и пусть я не увижу эпилог, но вспомнить пролог еще могу. Возможно, вырождение в нашей семье волшебников это не финита, а просто антракт? Новый продолжительный отступ. Потерев затёкшую шею и размяв плечи, зельевар закидывает ногу на ногу. В таком положении чтение пошло легче. Тишину комнаты нарушало лишь тиканье часов, но профессор напрочь забыл о всём, уговаривая себя, что это последняя запись на сегодня. Дневник никуда не убежит, а взяться за полезные дела необходимо. Я понял!!! И даже три восклицательных знака не передадут всю мою радость от «знания», как и печаль о неизведанном. Все началось с моих размышлений в час поздний. Перед сном я долго вертелся, обдумывая прошлое, настоящее и будущее. Последнее не кажется мне столь ужасным, как большинству «сочувствующих» мне живых и не очень (приведения и картины ныне болтливы) моих знакомых. Но это все не важно, дрогой мой дневник. Вспоминая ненавистных мне Принцев, и да буду я не прав, так как «ненависть», да будет известно всем, слишком сильный термин для этой жизни, не могу понять — зачем эта рознь между нашими семьями им? У нас слишком разные взгляды? Но это не повод при каждой встрече стыкаться рогами, как драчливые бараны. Все мы, как бы ни тяжело это признавать, взрослые и рассудительные люди, коим (и это известно мне как факт) конфликт удовольствия не доставляет. Годрик Гриффидор и Салазар Слизерин, так же имеют очень различные взгляды на жизнь, но их крепкую дружбу даже эта железная преграда не сломила. Так почему мы, как прокажённые, «собачимся» на каждом шагу с не менее рациональными и хладнокровными чистоплюями? Подобные размышления наталкивают меня на иной взгляд. Здесь можно назвать меня параноиком, старым маразматиком и сообщить, что вся моя теория высосана из пальца. Но мне все равно. Итак, лично я думаю, что версия «проклятия» вполне вероятна. И заключается злое колдовство не в вырождении потомков моего славного рода, а в неладах между Принцами и Снейпами. Если все так, тогда возникает закономерный вопрос из не менее логических выводов. Кто третья сторона? Боюсь, что ни мы, ни Принцы столь глупое колдовство весить не стали бы. Кто те посторонние, а скорее всего, именно посторонний род, что сотворил это? Возможно, они совсем близки к нам и затесались в друзья? Хотя нет, подобными силами столь долгого срока владеют лишь древние чистокровные семьи. Блэки? Малфои? Мраксы? Вокансы?.. Хотя последние вряд ли. Эта семья выглядит исключительной из всех правил. Живет обособленно, хотя изредка и контактирует с остальными волшебниками. Чем-то напоминает нас — Снейпов, но… Не знаю, как объяснить. Им плевать. На всё и всех. Это видно по поведению, это видно по жестам и взглядам. Интересно лишь то для них, что вызывает хоть какой-то всплеск сильных эмоций. К примеру, один из наследников пристрастился к пыткам над людьми или так говорит молва. Если эту семью что-то и заставит пошевелить пальцем, то лишь максимальная выгода. Другого от них ждать не стоит. Я буду продолжать рыться в этой истории. Это интересно и однозначно. Дай мне Мерлин достаточно сил и времени, чтобы раскрыть все тайны. Прошу. Молю. Снейп захлопнул книгу. Последние записи Дэвида, как и его рассуждения, были похожи на лихорадку. Какие-то непонятные объяснения и догадки. Хотя вполне возможно, что это Северус, из-за переутомления и насыщения информацией, искажает понимание всех этих строк. Впрочем, одно декан Слизерина заметить сумел, вялый и отрывистый почерк, коим заканчивался последний прочитанный отрывок. Но над этим он подумает позже, утро вечера мудренее. А мужчине следует заняться зельем и отправиться спать, старательно не думая о дневнике и… Грейнджер. Она так и не пришла. Часы пробили полночь, намекая Снейпу на час покоя.✡🔯✡
Серость — это компромисс между белым и чёрным.Юрий Рыбников
Ирония судьбы, но лекции восьмого курса в понедельник кончались ровно в то же время, что и последний урок профессора Защиты от Темных Искусств. Поэтому ничего удивительного в стычке Гермионы Грейнджер и Люциуса Малфоя перед дверьми обители мадам Помфри не было. Это даже было закономерно, как и взгляды полные ледяной неприязни, которыми обменялись волшебники. Ни слова сказано не было, но давящая тишина образовалась, как на заказ. В такой, не слишком дружелюбной обстановке, что хорошо и не в ненавидящей атмосфере, открывалась дверь лечебного крыла, чтобы продержаться ровно десять секунд, в которые уместились слова обиженной и злой Поппи: — Воканс здесь нет, — по поведению целительницы было ясно, что нерадивая пациентка опять сбежала. Видимо это стало недоброй традицией Виктории, которую никто искоренить был не в силах. Дверь закрылась перед носами волшебников, не позволив им полюбопытствовать, куда делась пациентка. Грейнджер, как всегда, думала намного быстрее остальных, а по сему и просчитать место расположения подруги труда кареглазой не составило. — Наша комната, — вслух хмыкнула Миона, оборачиваясь назад. С маленькой заминкой, но Малфой последовал за гриффиндоркой. При том так стремительно, что чуть не обогнал практически бежавшую по коридорам девушку. Той пришлось даже окликнуть его, по ходу удивившись нескольким деталям. Девушка никак не могла понять, каким образом это волшебник сумел подобраться так близко к Волдеморту, если сейчас несется в гостиную восьмого курса, где ему, мягко говоря, большинство учеников будут не рады? — Профессор, — это обращение всё еще давалось тяжело Гермионе, когда она упоминала или заговаривала с Малфоем-старшим. — Вы в нашу гостиную? — тональностью попыталась намекнуть Гермиона, но наткнулась на ледяную стену сарказма и непонимания. — А каким путем мне еще попасть к комнате Виктории? — с лёгкостью назвал Воканс по имени блондин, даже не задумавшись. — Но там сейчас собрался весь наш курс, — в очередной раз переоценила умственные способности Люциуса шатенка. — И?.. — вздернул бровь мужчина. — Вам там будут не рады, — сдалась на милость «непонятливым» всезнайка. — Я что, Альбус Дамблдор, чтобы всем нравиться? — ядовито выплюнул аристократ. — Да прекратите вы, — скрестила руки на груди Гермиона, не имеющая желания спорить. У нее была несколько иная идея, но профессор делал всё исключительно для того, чтобы любое желание ему помочь испарилось. Впрочем, в первую очередь она собиралась сделать это нечто для подруги, а поэтому стоило запастись терпением. — Профессор Малфой, возможно вам лучше не компрометировать Вику, и меня заодно, подождав ее снаружи? Я скажу ей о вашем желании побеседовать с ней, — представив на месте Люциуса Гарри и Рона вместе взятых, когда те пытаются понять очередной закон нумерологии, спокойно проговорила девушка. Взгляд, полный скепсиса, не помогал ей, тем не менее, сделав тихий вдох-выдох, Грейнджер продолжила увещевать. — Подумайте о Виктории, наш класс и так ее не сильно любит, — сказала чистую правду она. — Конечно, Вика и не старается всем понравиться, но ее замкнутость, пренебрежительное отношение к одногруппникам и постоянные прогулы, которые вскоре станут притчей во языцех, не способствуют налаживанию контакта с остальными. — Если она не заботится о своем взаимопонимании с остальной частью группы, кроме тебя… — минутная заминка и тихое, — маглорожденная, почему я должен об этом заботиться? — резонно, без толики насмешки, спросил Люциус, прекратив наконец-то недобро скалиться. Поэтому и Гермиона не спешила оскорбляться на его обращение, тут и так был виден прогресс. — М-мм… — Гермиона, что происходило довольно редко, не имела ответа на вопрос. Прекрасно это понявший мужчина не спешил что-либо добавлять к своим словам, ожидающе смотря на нее еще какое-то время. — Мисс Грейнджер, — без особого труда хмыкнул Люциус, понимая, что его ранние принципы и ценности сильно, точнее кардинально, изменились и цепляться за прежнее — дело напрасное, — с учетом того, что вы тоже настроены не на короткую беседу с Викторией, я пойду вам на уступку. Будьте так любезны, — с лёгкой иронией растянул губы в вежливой улыбке Малфой, — оповестить свою подругу о моем желании с ней поговорить. Всего хорошего. Развернувшись, Люциус Малфой зашагал прочь. Он и сам не сумел бы объяснить своего поступка, так как желание увидеть голубоглазую нимфу, похитившую и чуть не остановившую его сердце своими безрассудными выходками, было невероятно сильным. Увидеть, подойти и заключить в объятия, чтобы больше никуда не ушла. Зарыться носом в черную макушку и рассказать, какая она глупая и неосторожная девочка, и насколько сильно он волновался из-за нее. Увидеть радость в ее голубых глазищах и почувствовать ответные объятия, как напряжённое до этого юное и упругое тело расслабляется в его руках. Прикоснуться к пухлым губкам, скорее почувствовав, нежели услышав, как прерывается ее дыхание от предвкушения, а затем… На этих мыслях Люциус поспешил вынырнуть из фантазий, понимая, что поступил верно. От одних мечтаний об этой ласковой девочке он возбуждался, а чуть было не отправившейся к предкам накануне ночью девушке подобная встреча ни к чему. Вот если она сама к нему придет… Это совершенно другой разговор, хотя Люциус, наверное, попытается сдерживаться. Если или когда Воканс явится к нему? К сожалению, на этот вопрос точного ответа у мужчины не было, а поэтому ледяные купания на данный момент выглядели наилучшим решением. Мисс Грейнджер же была немного ошарашена. Поражение ее вызывала небывалая учтивость Малфоя, хотя она и понимала, что предыдущее его «грязнокровка», так впрочем и не прозвучавшее, было сказано исключительно на эмоциях. Аристократ просто волновался из-за сына, это было нормально и как-то по-человечески, что тоже выглядело довольно странно для страшного Пожирателя Смерти. Тем не менее, привыкшей считать почти всех Малфоев закоренелыми чистокровными волшебниками, вполне адекватное поведение старшего из них… удивляло. Но об этом можно подумать позже или вообще не думать, сейчас имела большее значение Воканс, опять нарушившая любые рекомендации врачей, а также знающая ответы на многие вопросы. Начиная от «Что это вчера было?» и заканчивая «Моя задумка возможна?».