Нас двое

Креста и Ливио больше не сидели вместе. На них странно косились, не понимая, в чем дело - неужели братья поссорились? Наверное, случилось что-то очень неприятное, ведь такого никогда еще не было. Ливио молчал весь урок, но на перерыве о чем-то оживленно спорил с Саймоном. Тот весь светился от счастья, радуясь тому, что один из загадочных замкнутых близнецов обратил на него внимание. Он даже мягко обнял омегу за талию, отчего-то стараясь не задевать ее, а лишь держать ладонь поверх рубашки, едва касаясь. Словно боялся повредить изящное и желанное многими тело. Или, что вернее, спугнуть. Но Ливио - старший из близнецов, всегда обладавший несвойственными его брату мужеством и решительностью, будто разница между ними была куда более, чем в несколько минут, не сломался бы и от настоящих медвежьих объятий, но всякой близости с Саймоном избегал, показывая, что уже кем-то занят. Креста какое-то время сидел, притворяясь, что эта пара, стоящая у окна, его нисколько не беспокоит. Но не выдержал, и медленно поднялся с места, чтобы не привлекать к себе внимание. Преодолевая последние метры до туалета с черной буквой "О" на дверях, бедняга почти бежал. Креста влетел в просторное помещение с высокими потолками. В туалете никого не было. Мальчик обошел круговой хоровод раковин, расположенных посередине, и остановился у высокого потертого по краям зеркала. Из глубины потемневшего стекла на него как будто бы смотрели глаза его брата. Те же черные кудри, длинные вьющиеся локоны на затылке, темная густота ресниц, которые смотрелись как накрашенные, небольшое бледное лицо и чуть курносый нос. Совсем как Ливио. Только вот Ливио никогда не плачет, а по щекам Кресты текли крупные слезы боли и унижения, которые он не в состоянии был остановить. Он умылся холодной водой и с опаской посмотрел на дверь: из-за нее послышались голоса. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел его сейчас. Слишком много сил было положено на то, чтобы соответствовать образу брата - этакая холодная, умная и недоступная невинность, которую природа не обделила красотой. Своим интеллектом Ливио мог положить на лопатки любого альфу, правда, только в честном поединке без применения силы. А Креста старался от него не отставать. Он вообще всегда бегал за братом, таким взрослым, умным и независимым. Этой гонки не было заметно со стороны. Мальчики казались совершенно идентичными во всем. Но в действительности между ними появилась стена отчуждения. Совсем недавно. "Почему я не могу пойти с тобой?" - это вопрос, который Креста задавал все чаще и чаще. Они жили в общежитии при гимназии, и им выделили одну комнату. Сложно было не заметить, что брат все время где-то задерживается. "С кем ты постоянно встречаешься?" Ливио в такие моменты проявлял свою знаменитую независимость. Или это было упрямство? Он не хотел рассказывать брату, кто у него появился, и отмахивался от расспросов. А следующим вечером снова покидал общежитие. Чтобы вернуться только утром. Креста же ложился спать на кровать брата, вдыхал аромат простыней, почти утерявших родной и с детства любимый запах, и долго плакал в подушку. Ему было больно. Он мог завоевать сердце любого альфы в городе, но чувствовал себя брошенной и ненужной вещью, о которой забыл хозяин. Наверное, причина была в том, что он слишком привык смотреть на Ливио и делать так же, а, может быть, мальчик просто был безнадежно в него влюблен, и именно поэтому не знал, как жить дальше. Порой он выходил на улицу и долго бродил, надеясь выследить брата в толпе. Иногда ему это удавалось, но не часто. Возможно, это и к лучшему, но в такие моменты Ливио всегда был один. И спешил куда-то. Мальчик провожал брата до какого-нибудь дома или общественного заведения, словно бесплотный невидимый дух. А потом долго стоял под его окнами, пару раз даже мокнул под дождем. Этими прогулками он заработал перманентную простуду, которую глушил таблетками, прежде чем идти на занятия. Так мелькали посеревшие дни. Мальчик уже и не помнил, когда его перестали радовать друзья, которых было немного, и как так получилось, что лекции не вызывают больше никакого интереса, только отнимают силы. А сил оставалось немного. Сначала ему казалось, что он не живет по-настоящему, а только терпит, стараясь пережить неприятный период жизни. Но теперь что-то ему подсказывало, что он не терпит, а доживает. Силы не восполнялись пищей и сном. Он словно был неизлечимо болен, и потому не было смысла пытаться что-то изменить или лежать в постели. Просто еще немножко потерпеть, скрывая кашель, чтобы не дали больничный. Креста отошел от зеркала. Еще одной важной его отличительной особенностью были круги под глазами и болезненный цвет лица, что отсутствовало У Ливио. Наверное, не было у старшего брата и постоянных головных болей, слабости в теле и лишь ненадолго отступающей тошноты, но этого всего мальчик никому не показывал, и в зеркале оно не отражалось. Креста распахнул створки огромного окна. Как хотелось спрыгнуть с высоты и разбиться. Просто для того, чтобы больше ничего не чувствовать. Если кто-нибудь скажет ему, что Ливио хоть немножко расстроится из-за его кончины, Креста не станет этого делать. А если нет - то тогда зачем вообще продолжать все это терпеть? Он не нужен брату! К двери приближались шаги, мальчик в панике забрался на подоконник, и прыгнул вниз. К счастью, это был только первый этаж. * * * В вечернем городе зажигали огни. Креста помнил, как они еще совсем недавно гуляли с братом по набережной, ели мороженое, разговаривали о всяких пустяках или просто уютно молчали. Теперь же все кончилось. Он снова плакал, чувствуя себя щенком, который ищет своего хозяина там, где все равно уже его никогда не найдет. Все вокруг превратилось для него в одно сплошное сияющее и смеющееся пятно - какие-то люди, лавки, шарики, огни-фонари, детские крики и воркующие парочки. "Вот бы мне умереть" - горько подумал Креста в который уже раз. Гуща пятен чужого счастья на набережной была непроглядна. - Ливио! Эй, Ливио! - вдруг закричал кто-то. Мальчик весь сжался и ускорил шаг, не зная, что и думать - то ли его кто-то принял за брата, то ли сам брат ходит со своим любовником где-то поблизости. Либо это какой-то другой Ливио. Внезапно на него кто-то налетел и стиснул в объятиях, прижимая лицо к груди. А потом его щеки обхватили сильные руки, и заставили посмотреть в глаза. Креста увидел лицо незнакомого мужчины с короткими чуть вьющимися русыми волосами, и теплым обеспокоенным взглядом карих глаз. Альфа. Креста испуганно зажмурился. - Ты чего? Что с тобой, мальчик мой? - он стер подушечками больших пальцев его слезы, а потом поочередно прижался к его закрытым векам губами. - Что случилось? Креста мелко дрожал, всхлипывая, он тонул в чарующем запахе незнакомого альфы. Ему так не хватало ласки; так хочется расслабиться, прижаться, и пореветь, когда тебя утешают. - Ливио, - с мягкой нежностью прошептал мужчина. - Что случилось? Тебя кто-то обидел? Это не он. Не для него это. Больно. Черт возьми, как же больно опять! Это же любовник брата! - Я не Ливио! - выкрикнул Креста в лицо мужчине, и вырвался, воспользовавшись его замешательством. Он успел пробежать несколько метров, прежде чем его громко окликнули, но уже не по имени брата, и бросились догонять. Но было кое-что, что Креста умел даже лучше Ливио - теряться в толпе. После он бежал, как будто за ним гналась стая драконов, хотя ему и удалось спрятаться и переждать погоню. Но убежать от терзающих душу эмоций у него не получалось, и он все прибавлял скорость, почти летел по старой мостовой. Слезы высохли на ветру. Он миновал пару-тройку поворотов, небольшой садик и оказался на многолюдной площади. Нужно было возвращаться домой. Уже порядочно стемнело, и на небе собирались грозовые тучи. - Эй! Креста! Ну стой же! Я не буду тебя обижать! Мальчик развернулся на бегу и затормозил. Его нагнали! - Не надо! Не подходите! Наверное, бесполезно пытаться убежать от альфы, если тот тебя догоняет. - Прости меня, пожалуйста. Я знаю, ты его братик. "Братик" - вздохнул про себя Креста. Конечно, по сравнению с Ливио он всего лишь какой-то там "братик". Он избегал смотреть на мужчину, и уставился на один из камней мостовой. - Пожалуйста, оставьте меня. Мальчик увидел, как к нему подходят ноги в черных ботинках. Его снова обняли. - Я не могу. Ну не могу, и все! - с каким-то странным отчаянием прошептал мужчина. - Это неправильно, - всхлипнул Креста, не оказывая, однако, никаких сопротивлений. - Вы же встречаетесь с Ливио! - А я не могу оставить тебя так, когда ты плачешь. Посмотри на меня, - он снова поднял его лицо пальцами за подбородок. Креста сморгнул слезы и посмотрел на него ясным и серьезным взглядом. - Уже не плачу. Оставьте меня, со мной все хорошо. Нужно признать, Креста был довольно сильным молодым человеком. Он понимал, что ни нежность, ни беспокойство этого привлекательного альфы ему не принадлежат. * * * Сегодняшняя ночь была спокойной. Кресте не было грустно. Осталась только какая-то светлая тоска, но она не была тем монстром, что нещадно жег грудь, так, что щипало в глазах. Только спокойная, светлая тоска. И усталость. Он не ложился спать. Долго качался на качелях под начавшимся дождем в маленьком садике за общагой, а потом вернулся домой и читал книги, делая заметки на полях учебных тетрадей. А затем просто глядел в окно, на сгущающиеся тучи. Дверь неожиданно открылась. Вернулся Ливио - теперь уже редкий гость ученического общежития. Креста не стал по своему обыкновению подскакивать к брату, выматывать его расспросами, на которые тому не хотелось давать ответ. Мальчик вообще ничего не заметил, погруженный в свои мысли. Ливио прищурился, оглядывая брата с ног до головы, с удивлением обнаруживая, что он сидит в мокрой от дождя одежде. Он терпеть не мог эту черту характера Кресты - излишнюю слезливость. Это еще хуже, чем любопытство и любовь совать нос в чужие дела. - Я гашу свет, - произнес он, переодевшись и забравшись в кровать. Ответа не получил. "Вот бы просто быть дождем или ветром, - думал Креста. - Лучше ветром, конечно же. Летать среди домов вольно и легко, морозить воду и рисовать зимой узоры на окнах. И совсем ничего не чувствовать". Он еле заметно улыбался.