* * *
Они ехали уже довольно долго. Шел проливной дождь. Креста вспоминал того альфу. Он просто не мог о нем не думать. В памяти четко запечатлелись яркие добрые глаза, ласковые и сильные руки... и запах. Запах альфы. Креста никогда не ощущал его до этого, но сейчас отчего-то точно знал, что это был именно он - терпкий аромат силы и превосходства. Забавно, но до сих пор он думал, что подобные вещи выдумали глупые романтики. Ведь только омега может пахнуть, и только альфа - чуять. Или это не так? Креста провожал уходящую под колеса другого автобуса мокрую и скользкую дорогу. Они уехали далеко вперед, а группа брата осталась позади. "Грустно, конечно, но мне он очень понравился, альфа этот. По идее, не стоит соблазнять себя всякими мыслями о запахах и чутье" - вздохнул про себя Креста. Ведь даже ему, лишенному любого опыта в романтических вещах, было прекрасно известно, что означает такая привлекательность запаха. "Наверное, у нас даже альфа один на двоих. Я не могу так долго не видеть Ливио, и именно это беспокоит меня. Просто невозможно мне быть отдельно от него. Неужели для него эти чувства не существуют?" Внезапно послышался оглушительный длинный визг тормозов. Автобус занесло в сторону, Креста вскрикнул и упал на пол. Кто-то закричал, затем последовал рывок, громкий удар, ощущение короткого головокружительного полета. И снова удар, звон стекла, стекло, стекло везде - в коже, в воздухе. Темнота, только мелькают повсюду белые просветы окон. Снова удар, болезненная встреча с искореженной стеной, чей-то долгий испуганный крик. А потом все прекратилось.* * *
Креста открыл зажмуренные глаза и вскочил на ноги, после чего вскрикнул от боли и упал на колени, завалился на бок, тяжело дыша. Пространство, которое он видел перед собой, было наполнено пылью и мелкой летающей крошкой битого стекла. по крыше барабанил дождь. Автобус встал на все четыре колеса. На лицах молодых пассажиров, сбереженных ремнями безопасности, застыло единое выражение ужаса. Все молчали. Внезапно из-за перегородки выглянул водитель. - Все живы?!! - спросил он истерическим голосом. И тут же гомон криков наводнил салон. "Господи, мы разбились, разбились!" - верещала какая-то истеричная девушка, кто-то кричал уже на нее. "Ливио! - вспыхнуло в гаснущем сознании Кресты. - Где Ливио? Они тоже упали? Ливио!" Он с трудом поднялся на ноги, прошел два шага, врезался в кого-то и упал снова. - Он весь в крови! Помогите ему, он весь в крови! - послышалось рядом. Кто-то кричал. "Ливио, - снова подумал Креста, закрывая глаза. - Нужно выбраться отсюда и узнать, что с Ливио! Я навлек беду, навлек беду... Думал о пропасти". Дождь с новой силой барабанил по крыше. Все кричали. Кто-то поднял Кресту, ему чудились чужие руки. В разбитые окна задувал ветер. Кто-то отчаянно колотил руками в дверь автобуса. Кресте мерещилось, будто его зовут по имени.* * *
- ....еста, ...ста, ...а, Креста, Креста, Креста, Креста! - кричал кто-то. - Очнись, открой глаза! Черт возьми, если ты этого не сделаешь, я за себя не ручаюсь! Кто-то обнимал его, сжимал в ладонях руки, грел холодные пальцы. Вокруг было много людей. - ...койствие! "ойствие, ствие"... - ...ейчас приедут врачи и спасатели! Всем сохранять спокойствие! - ...еста! Открой глаза! Все в воде. Все галдят. Жарко. Больно. Больно! - Боюсь, он вас не слышит. Опустите его на сидение, вы делаете вашему брату только хуже! Его ладонь сжали с новой силой. - Креста. Ты слышишь меня. Я знаю. Открой. Глаза. Мальчик еле слышно застонал от усилий. Он открыл глаза, и увидел мутную мокрую кашу из пятен и голосов - все смешивалось. "Как на набережной" - вспомнил Креста. - Креста! Ты слышишь меня? "Ливио" - хотел прошептать он в ответ, но из груди вырвался влажный кашель, что-то горячее и вязкое коснулось щек и стекло вниз. - Он умирает! Сделайте хоть что-нибудь! Помогите мне! Помогите... "...ите мне!"* * *
Больно. Боль повсюду. Вода, горячая, и кусочки стекла в ней, которые режут. Пожалуйста, помогите... "Помогите мне!" Кто-то был рядом. Какие-то люди. Но сколько стекла! Только бы его вытащили из этой горячей воды! Больно! Жарко! Больно... Хочется холодной воды. Кто-нибудь, дайте льда, раны слишком горят. - Пить, - прошептал он онемевшими губами. - Кто-нибудь... - Давай, маленький. Вот так, - прошептал кто-то. Его чуть приподняли над подушкой, придерживая за затылок; о зубы ударилось прохладное стекло стакана. Креста осторожно сделал глоток, потом другой. Не было сил открыть веки, которые словно слиплись. Да и не хотел он снова видеть эту мокрую муть. - Вот так, хорошо. Умница. "Хорошо, хорошо" - тихо шипело под охладевающей водой.* * *
В комнате, где он лежал, было светло. Креста проснулся с измученным вздохом, и моргнул. Голова была словно налита горячим свинцом, и гудела, заглушая все внешние звуки. Мальчик не чувствовал беспокойства, обнаружив себя лежащим в стенах больничной палаты. Слишком велико было облегчение от отступившей боли, заполонившее тело. Он долгое время просто лежал, наслаждаясь этим. Он заболел, но, наконец, выздоровел, и это хорошо. Но внезапно его исцарапанное стеклом лицо исказилось пониманием, а затем - ужасом. Они сорвались в пропасть! Невероятно! Отвратительно! Мальчик резко подскочил на кровати, но встать на ноги ему не удалось, и он, громко ахнув от боли, повалился на пол.* * *
-...верное, пытался встать. Я бы хотел, чтобы Вы проследили за ним, и если еще раз подобное повторится, я лично позабочусь о том, чтобы Вас уволили за неисполнение профессиональных обязанностей. Креста застонал, приходя в себя. Боль вернулась, хотя не было уже ощущения, будто тело режут стекла в мутной горячей воде. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на говорящего, и увидел двух человек - альфу и бету, стоящих у двери. Мужчина оглянулся, услышав его стон, и Креста встретился взглядом с знакомыми карими глазами. Тот самый альфа! Мужчина резво подскочил к своему пациенту, и взял в руки его маленькую худенькую ладошку, лежавшую поверх одеяла. Затем он небрежно махнул медсестре, проворонившей пробуждение Кресты, чтобы та убиралась. Мальчик снова почувствовал тот аромат - сила и превосходство, а еще... нет, наверное, это только кажется. Ему хотелось, чтобы альфа взял в ладони и вторую его руку, а лучше - просто обнял. Это придало бы ему сил. - Вы мой лечащий врач? - спросил Креста, и не узнал своего голоса. Он слишком долго молчал. Тот усмехнулся. - Нет. Мне жаль, нет, но я тебя навещаю. Я - хирург, и, к счастью, моего вмешательства не требует твое состояние. - Он даже молчал как-то ласково, а, может быть, этого эффекта он добивался путем их уютного рукопожатия и приветливым взглядом. - Как ты себя чувствуешь? - Я... мне страшно. Вы виделись с Ливио? - Да. Знаешь, о Ливио... ты с ним построже будь, когда он... - Но что случилось? Неужели я выжил, после того, как упал в пропасть? - он вдруг переменился в лице и часто-часто задышал от ужаса. - Никто ведь не умер? На лице альфы снова появилась ласковая улыбка. - Нет, мой маленький, нет. Серьезные повреждения получил только ты, но речь не идет о последующих проблемах со здоровьем, а только о важности соблюдения правил безопасности. Сегодня тут была твоя мама, так она заявила, что подаст в суд на... - Мама? Тут? - Да. Думаю, она еще зайдет, и не раз. Что же касается пропасти, то ее и не было - автобус сорвался в кювет из-за скользкой дороги. Наверное, у водителя будут серьезные неприятности. - Он помолчал. - И еще кое-что. Думаю, мы не будем говорить Ливио о том, что ты проснулся. Мужчина серьезно на него посмотрел. - Почему? Вид у хирурга был такой, будто тот что-то задумал. - Креста, хороший мой, послушай меня. У меня есть два младших брата, и они тоже близнецы. Все свои студенческие годы свободное время я посвящал исследованиям, касающимся двойняшек и их эмоциональных связей. - Он снова замолчал, и Кресту не оставляло ощущение, что ему собираются сообщить что-то неприятное. - То есть, я знаю, о чем говорю. А у тебя... Ты был измучен еще до этой злосчастной аварии, Креста, и все твои жизненные показатели говорят об этом. Креста подумал о том, что мужчина как-то странно ведет нить монолога. Он ничего не понял. - Ты болел, и очень сильно. Только простуда? Едва ли. Иначе твой организм нашел бы в себе силы прийти в себя намного раньше. Ты же лежал две недели, и это, фактически, была кома. Креста округлил глаза. Ничего себе! Страха он не испытывал, только какой-то иррациональный восторг. Он побывал в коме! Да-да-да, такое не каждый день случается. Или, правильнее сказать, не каждый месяц. Ну и слава богу. - Знаешь, когда нам плохо, нужно, чтобы кто-то нас поддержал. А если это "плохо" делает кто-то из наших близких, и поддержать больше некому, возможно, это - ад, из которого не выберется даже сильный человек. Ты - сильнее сильного, ты просто замечательный, но... на твоем месте я бы не спешил открывать глаза, когда Ливио придет. Креста удивился и медленно кивнул. Теперь он, кажется, понимал. Мужчина встал, аккуратно положил ладошку мальчика на одеяло и подошел к двери, у которой предсказуемо обернулся. - Вы с братиком такие разные, но... ты мне тоже очень нравишься, Креста. Мальчик чуть не подскочил на кровати, но, вспомнив, чем это кончилось в прошлый раз, остановился. Он с панической скоростью пытался подобрать слова, издавая при этом нечленораздельные звуки. Ему было необходимо узнать сейчас что-то важное, а альфа уже готов был уйти. - Ааа... Как Вас зовут-то? - выпалил Креста. Хирург удивленно приподнял брови, а потом сконфуженно рассмеялся. - Да-да-да, я забыл представиться, прости меня, маленький. Сороут я. Зови меня по имени. Когда за Сороутом закрылась дверь, Креста еще долго смотрел на нее, и глупо улыбался. Ему тоже ужасно нравился альфа его брата. Хотя это было неправильно.