Нас двое

Он опять проснулся, и снова почувствовал боль. То, что случилось несколько часов назад, не должно было никогда произойти. Но Креста ни в чем не виноват! Брат сам сломил им же построенную стену. Только вот Креста оказался к этому не готов, он тоже привык прятаться за стеной. И попросту не захотел такого резкого сближения. Так странно. Он мог лежать, мечтая поцеловать брата, разглядывать его расслабленное лицо, думать о нем, но это оказалось совсем не одно и то же, что испытать силу его инициативы в реальности. Руки - дикие, как сорвавшиеся с цепи звери, оставили на теле синяки и новые царапины. Глаза - страшные, безумие в них до сих пор стояло перед взглядом Кресты. Мальчик тяжело вздохнул и осторожно сел на кровати. Он просто устал мучиться. Боль сменилась опустошением. "Забыть сумел, говоришь? - прошептал он в пустоту. - И поэтому ты сбежал, как последний трус, стоило только безумию схлынуть? Я слышал, как хлопнула дверь. Если бы не этот хлопок, я бы не очнулся так быстро". Внезапно мальчик почувствовал острую необходимость встать. Помня, что эта затея может закончиться плачевно, он оперся ладонью о стену. Ноги слушались, и, даже более того - все тело откликнулось приятной истомой в ответ на движения. Креста в который уже раз огляделся по сторонам. Обычная душная палата. Пора было уходить. Он в другой раз подождет, пока его выпишут. В сумке с синим полотенцем обнаружился комплект чистой одежды, бережно выглаженной и приятно пахнущей мятным порошком. Давно забытая зеленая футболка, теплая толстовка и джинсы. Мама привезла из дома. А она ведь работает за двоих. Но нет, нашла время приехать в город. Как Креста мог позволить себе думать, что не нужен никому, когда от него отвернулся только брат? В палате полно вещей, напоминающих о визитах друзей. А Ливио. А что - Ливио? Он просто глупый, вот что. Глупый гордец. Сам отстранился, и не смог просто подойти и поговорить, когда ему стало от этого плохо. Лелеял обиду. Мечтал отомстить. Как чужой. Душно. Надо открыть окно. - Да он и есть чужой, сам таким стал, - произнес Креста не свойственным себе спокойным тоном голоса, словно рассуждая о ком-то малознакомом. - Зачем? Непонятно. Но признать ошибку, заговорить первым... Да где уж там! Нет, мы будем упираться, - мальчик кряхтел, сражаясь с тугой ручкой на окне, - когда наше королевское величество вытаскивают из излюбленной им книжной дыры, в которой, как оказалось, он не только книжки читал, но еще и ныл, жаловался на судьбу... Креста открыл, наконец, окно и вдохнул свежего воздуха. Опять прошел дождь. Солнце по-прежнему пряталось, но было тепло и прекрасно и без него. Даже лучше, чем с ним. Облегчение опустошенного неба над городом. Будет плохо, если придет жара, и убьет его. - Нужно уходить, - твердо сказал Креста самому себе. Хватит. У него не сломаны кости, нет ни одной порванной связки. Он цел, но болеет только потому, что мозги работают не в ту сторону, пока он коптится в этой унылой дыре. Вот только... черт. Обуви нигде не было. Только тапочки, причем, такие позорные, что Креста предпочел осуществить побег босиком. Через дверь без обуви он выходить не решился. В таком случае, он понапрасну потратит время, лишь объявив врачам, которые его остановят, что хочет сбежать и теперь может это сделать. Собраться топать босиком по лужам может только какой-нибудь чокнутый пациент вроде него, не иначе. Так что - в окно. Без вариантов. Пятый этаж. Так-таа-ак, кто-нибудь еще хочет разбиться насмерть? Едва ли. Правда, это куда более привлекательно, чем помереть от тоски здесь, если уж выбирать между смертью и смертью. Но Креста же может расширить этот список, если постарается. "Пожарная лестница! - мысленно возликовал он, высунувшись из окна. - Зараза! Далеко..." Он резво сорвался с места и толкнул дверь палаты. В коридоре никого не было, лишь слышно было, что за какой-то стенкой кто-то говорит. Не страшно. Он пробежал несколько метров, и остановился перед последним в коридоре окном, а затем начал уже знакомое сражение с его тугой ручкой. "Есть!" Лестница была совсем рядом - только руку протянуть, и вот она. Но... если вдруг соскользнуть... Вроде бы, прочная, но как бы не мокрая... Креста высунулся в окно и коснулся пальцами прохладного металла. Мокрая, конечно. А, черт с ним, нужно на этаж ниже. Никто ведь не собирается умирать. Однако, когда пальцы сжались на мокрой и скользкой трубе, он уже не был так уверен в своих намерениях. Этажом ниже было значительно тише, и это тишина пугала, словно кто-то в любую минуту мог появиться. Но он наконец решился. Резкий рывок и пугающее ощущение высоты, но он уже наполовину на лестнице - сел на подоконник и перекинул через него ногу. Нужно только решиться. И он решился, только вот не учел, что лестница слишком мокрая после дождя. Руки тут же соскользнули, но не сдались и принялись рефлекторно хвататься за пролетающие под ладонями ступени-трубки. Но стоило схватиться, как ступенька выскальзывала и улетала наверх, задерживая Кресту лишь на секунду. Последняя трубка со звоном соскочила, и мальчик с силой впечатался в землю. А потом услышал свой крик, но уже не рвущийся из горла, а отражающийся от многочисленных стекло окон. Он не потерял сознание, но чувствовал, как под головой натекает липкая лужица, причем, такая пугающая и большая... Он не мог понять, умер или нет. Умер или нет? И боялся открыть глаза. С резким хлопком открылось какое-то окно где-то наверху, и какая-то пожилая сиделка звучно заголосила: - Разбился! Паренек разбился, Господи! Пациент разбился, люди, люди, да что же будет-то! Потом все завертелось как в слепом калейдоскопе - мешанина звуков шагов, голосов, причитаний сиделки. Но из этого всего вырвался один-единственный нечеловеческий вопль, такой душераздирающий, что Креста испугался - ну все, он покинул мир живых и отправился в ад. - Нееееееееееет! Голоса стали громче, слышалось шарканье ботинок по асфальту и звуки борьбы. - Пустите, пустите, там мой мой брат, там мой браааааа..! - кричащий захлебнулся воздухом. - Пустите, твари! Я виноват, это я виноват! Креста ужасно боялся, что если сейчас откроет глаза, увидит все с высоты птичьего полета - людей, клинику и свое тело с лужей крови под головой. Крики перестали быть словами, а превратились в звериные звуки, такие, как будто бы тот, кто их издавал, хотел изодрать себе глотку в кровь. Потом Креста почувствовал чье-то приближение, мягкие теплые пальцы на шее, и услышал надорванный мужской голос: - Он жив, черт вас дери! Несите носилки! Меня долго не было, но теперь я тут. Нашла пароль от страницы наконец-то. Так что, наверное, сейчас закончу фанфик.