Простуда

      Пока Рой гремел посудой, готовя еду и ругаясь себе под нос, Эд лежал на кровати, положив предплечье стальной руки на лоб, приятно охлаждая кожу. Голова нещадно болела, а к горлу подступила тошнота. Элрик уже несколько раз успел пожалеть, что поел, но отказываться было неловко, ведь полковник так о нем заботится. Приехал, накормил, отправился в магазин и теперь, уставший после работы, готовит ему еду.       При мыслях о еде тошнота усилилась, Эдвард едва успел схватить тазик, так удачно оказавшийся возле кровати. Даже когда желудок опустел, Стального еще несколько раз скручивало в рвотных позывах. Вошедший в комнату Рой застал подчиненного сидящим на кровати в полумраке комнаты, освещаемой лишь настольной лампой, с тазиком на коленях. – Лучше тебе не становится, – заключил Мустанг, садясь на край кровати, – У тебя кровь.       Эд поднял голову, из носа текла красная струйка. "Да что ж такое то..." - пронеслось в голове Элрика. Рой забрал из подрагивающих рук тазик, отнеся его на кухню и вернувшись с уже чистым. Он также принес пиалу с кубиками льда и чистым влажным полотенцем. – Ляг и чуть запрокинь голову, – сказал полковник, наблюдая за тем, как Эд обессиленно рухнул на подушку. Рой провел по лицу мальчишки полотенцем, вытирая кровь, и, завернув в ткань лед, приложил к переносице.       Эдварду было крайне паршиво: голова раскалывалась, чувство тошноты никуда не делось, тело дрожало, бросаемое то в жар, то в озноб. Веки наполнялись свинцом, он закрыл глаза и перед ними сразу замелькал смазанный калейдоскоп видений, затягивающий, словно омут. Чей-то знакомый голос звал мальчика по имени. Эдвард пытался идти на зов, прорываясь сквозь пелену видений.       Мустанг тряс Элрика за плечи, уже срываясь на крик при произношении имени подчиненного. Наконец ресницы затрепетали, отбрасывая на щеки длинные тени, и золотистые глаза приоткрылись, однако взгляд не был сфокусирован на чем-либо. Эдвард тяжело дышал, губы пересохли и потрескались. На бледном лице розовел лихорадочный румянец, в глазах был нездоровый блеск. – Эдвард, ты выпил лекарства? Эдвард? – взволнованно спросил Рой. – Н-не... Я не помню, – почти шепотом произнес Эдвард. – Потерпи, Марко сейчас приедет, – полковник поглаживал мальчишку по голове, все сильнее переживая за его состояние, – Потерпи... – Доктор Марко? – тихо спросил Стальной. – Да, я ему позвонил, когда ты отключился. Попытайся оставаться в создании, хорошо? – Полковник... – Да? – Рой натянул повыше одеяло, укрывая мальчику исхудавшие плечи. – Спасибо Вам... За то... За то, что Вы рядом... И так заботитесь обо мне... Спасибо... Мне было так одиноко с тех пор, как Ал ушел, но с Вами не так... Не так страшно... "Он бредит?" - вертелось в голове у Мустанга, однако эти слова заставили сердце сжаться.

***

      Несколько часов Марко сбивал Элрику температуру, делая уже третий укол жаропонижающего. "Бедный мальчик" - думалось мужчине, когда он вводил лекарство, нажимая на поршень. – Я уже не знаю, что делать, – признался Рой, – Может стоит обратиться в больницу? – В больнице с ним никто так возиться не будет, как ты, а ему сейчас нужно, чтобы кто-то был рядом. Рою хотелось сказать что-нибудь из разряда "я ему не нянька", но язык не повернулся, особенно после сказанных Эдвардом слов, пусть и в бреду. Когда температура Элрика понизилась до нормальной отметки, Марко поехал домой, прописав уколы и пятиразовое питание небольшими порциями, чтобы восстановить силы, но избежать рвоты и тошноты.       Поблагодарив за помощь и проводя друга, Рой позвонил лейтенанту Хоукай и сообщил, что не явится на работу. Он отыскал плед и лег спать на полу, подложив под голову свернутый китель. Неудобно, но куда лучше, чем в кресле.