все будет хорошо

Максим просыпается от кашля сильного из кухни доносящегося. Поднимается спешно, сбрасывая одеяло в пододеяльнике запутанном за ночь. Волосы попутно в хвост собирает и на кашель очередной торопится. Кристина стоит на кухне, дожидаясь когда чайник закипит, чтобы свист ненавистный предотвратить и парня спящего не разбудить. В окно на медленно таящий снег смотрит, весне радуясь приближающейся. Свобода проходит на кухню, в проходе застывает и на девушку смотрит. Каждое утро так происходит, потому что насмотреться все на солнце, заставляющее его улыбаться, не может. Девушка стоит в футболке его, чуть ягодицы прикрывающей, волосы в пучок собраны, открывая вид на милые «эльфийские» ушки, в мочку которых Анисимов целовать любит постоянно. Девушка замечает парня, когда чайник свистит и оборачивается за чашкой, тут же улыбается. Максим забирает девушку в объятия, футболку одергивая, и смешок ее ловит. Тянется к губам, но Кошелева скорей его в щеку чмокает. — Не целуемся, Свобода! Я приболела, — пытается из рук заботливых вылезти, но Анисимов только сильнее прижимает к себе и в поцелуй девушку долгий утягивает, что та только руки ослабляет и к шее тянется. — Я заметил, что ты заболела, Крис, — ко лбу губы подносит. — Да у тебя ещё и температура, а ты тут в одной футболке босая ходишь, — возмущается. Кошелева уже оправдываться готовится, но Свобода на руки девушку поднимает, за спину закидывая и по ягодицам хлопает аккуратно. В комнату несёт и на кровать осторожно кладет, подушками с игрушками вокруг окружает, одеяло до плеч натягивая и на поиски градусника уходит. Кошелевой смешно от ворчания Анисимового, как тот переворачивает ящики в столе поспешно, встать порывается, но парень тут же взгляд серьезный устремляет на неё «встанешь — ещё сильнее в одеяле замотаю», от чего Кошелева садится и дожидается победного выдоха «нашёл». Пока Кристина в одеяле закутанная ждёт, когда «запикает» термометр, Свобода носки шерстяные девушке натягивает, мамой его переданные для «невестки» будущей, как та сама сказала, и садится рядом, узоры на простыне невидимо вырисовывая. — Ну как так-то, Крис? Заболеть умудрилась после общего просмотра «песен» новых, вот надо было дома остаться посмотреть, ну! — Максим, все нормально будет, денёк отлежусь и все, — успокаивает парня, руки достает из-под одеяла и сверху на его кладет. — Не волнуйся, Макс, — чуть тише. Парень с глазами спокойными встречается, но сам не перестает волноваться. Как ему не волноваться, когда она на него усталым взглядом смотрит, от которого Свободе ещё сильнее хочется девушку забрать и спрятать в одеялах от холода. Градусник звук противный издает с цифрами 37,7, которые Анисимов замечает быстрее девушки, вынувшей термометр только что. — Так, Кристин, лежи тут, — говорит быстро и вскакивает с кровати, спеша на кухню. «ТераФлю» с полки берет быстро, тут же отмечая, что в аптеку сходить надо, заливает лекарство горячей водой и сразу же болеющей относит. Оставляет с чашкой одну и уходит на кухню завтрак готовить — как отвлёк ее, так и никто из них не ел. Кошелева, уже полулежа под двумя одеялами, напиток пьет, который по горлу горячо разносится, смотрит на чашку эту и понимает, что счастлива. Что рядом с ней человек тот, кто не оставит ее ни за что, как и она его. Вспоминает сразу, когда летом болела ещё, а Максим носил ей малиновое варенье с медом. Улыбается, вспоминая «нудного» Масю с температурой 36,9, когда тот был «на грани». Непонятно от чего слезы на глазах появляются. Максим в комнату заходит с бульоном в руках, и застывает на месте, не зная, как реагировать на плачущую Кошелеву, которая улыбается глупо, одновременно рукой к себе зовет сесть рядышком. — Крисулечка, что случилось, малыш? — тарелку в сторону отставляет и садится с девушкой. — Температура поднялась? — Максим, я тебя так люблю, полежи со мной, — мокрые дорожки на лице не прекращаются, а сама Кристина одеяло раскрывает, приглашая Свободу к себе. Парень как только в тепле оказывается, одной рукой за плечи обнимает, наклоняя к себе на грудь, а другой большим пальцем слезы вытирает. — Криис, — протягивает. — Я тебя тоже так люблю. Сильно очень. Но, пожалуйста, не плачь больше. И давай супчик поешь, а, — не спрашивает даже, знает, что она послушает его, ведь он только как лучше хочет. Заботится о ней. Девушка уже плакать перестала, кивнула с улыбкой парню и приняла остывшийся бульон есть. — Такой же как и тогда? — Да, мартышка. Такой же, — вспоминает, как летом у мамы спрашивал как суп варить, чтобы вкуснее «чем обычно» вышло. Улыбаются друг другу. После чая с медом сладким, в объятия забирается, голову на грудь кладет и слушает сердцебиение ровное. Максим девушку за подбородок поднимает и в губы целует сладко, от чего Кристина в одеяле тонуть начинает, как и в трепещущих поцелуях парня. — Не боишься заразиться, Максим? У тебя же концерт скоро. — Не боюсь, — и в макушку целует. // На следующий день, уже после похода к врачу, [ведь температура меньше не стала, а кашель увеличился], Анисимов начал волноваться ещё больше. Врач не вселял никакого доверия, показывая все безразличие к пациентке. Назначив «Парацетамол», сказал также попить «сиропчика какого-нибудь, спросите в аптеке». Из больницы вышел не в духе, но Кристина постоянно руку молодого человека гладила, просила не нервничать. А Максим поворачивался к ней, целовал в лоб и говорил: — Все будет хорошо, Крис, я знаю. И так и будет. Заботой друг друга окружат, за руки крепче возьмутся. Не дадут друг другу «раскиснуть» от мыслей плохих. // Кошелева до следующего утра будет говорить, что ей лучше стало, но Максим, как только губы ко лбу горячему приложит, сразу же отправит собираться ее. Сам начнет звонить в такси, искать документы, игнорируя Кристинино «может лекарство ещё подействует, а?». Только ответит ей, что лучше так будет, в больнице. В такси адрес другой совершенно поликлиники назовет, в которой им помощь скорую окажут. Направят, назначат, вылечат. Свобода после того, как все рецепты и списки лекарств получит, зайдет в палату к девочке своей под капельницей, возьмёт за руку свободную, поцелует в область виска и скажет: — Все будет хорошо А так и будет.