«Слова только мешают понимать друг друга» © Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»
Сатоши не было уже достаточно долго, наверное, целую неделю. Кисаме изредка выбирался в город, но Сацуко с собой никогда не брал, а выходить куда-то дальше дворика строго-настрого запретил. Сказал, что у Сацуко слишком яркая внешность для Кири — она привлечёт ненужное внимание. Сацуко даже стало интересно, как в принципе выглядят люди в Киригакуре, раз внешность Кисаме для всех считается не слишком яркой. Со своих вылазок он приходил наперевес с отвратительным настроением и пакетами с едой. Сацуко первым делом забирала пакеты и готовила что-нибудь поесть, а уже потом расспрашивала подкрепившегося Кисаме о его настроении. Выяснилось, что больше всего Кисаме любил жареные морепродукты, что очень порадовало маленькую Сацуко, ведь готовить их было проще простого. С чтением все выходило складно. Хоть Сацуко и абсолютно серьёзно считала себя глупой, уже к концу третьего дня их обучения она смогла выучить добрую часть алфавита. Сначала Кисаме долго объяснял различия иероглифов, хираганы* и катаканы*, а после он уже начал учить различать между собой различные закорючки и показывать, как их правильно читать. Что бы ни говорил про себя сам Кисаме, но Сацуко была уверена, что учитель из него превосходный, ведь она достаточно быстро начала читать. И хоть до сложных иероглифов на свитке с акулой было очень и очень далеко, Кисаме гордился собой и Сацуко. Она и сама была довольна результатом, ведь ее очень смущало, когда что-то не получалось. Когда у Сацуко появились явные успехи в изучении языка, Кисаме решил поговорить с ней об искусстве ниндзя. Сацуко призналась честно, что кроме некоторых основ тайдзюцу она не знает буквально ничего, только краем уха слышала что-то о чакре. Тогда он вывел её во двор и сказал, что хочет посмотреть, на что она способна. — Кисаме, я ведь не смогу с тобой драться, — прижав маленькие ручки к груди, Сацуко чуть не хныкала, на что Кисаме только улыбнулся. — Сацуко, — он подошел к ней и положил ладонь ей на голову, потрепав нежные светлые пряди, — ты должна уметь постоять за себя, если хочешь выходить в город. Да что там, когда ты вырастешь, ты будешь должна стать куноичи, а для этого тебе нужно уметь, — он задумался, — отключать свои чувства. — Куноичи — это те красивые высокие девушки в военной форме? — спросила Сацуко, восторженно захлопав глазами. Кисаме рассмеялся. — Ага. Долго уговаривать Сацуко не пришлось. Она всегда восхищалась мужчинами и женщинами в военной форме. Кисаме был гораздо выше Сацуко, но это играло ей на руку. Она не считала себя сильной, но знала, что гораздо быстрее своих сверстников. Сацуко действительно оказалась проворнее Кисаме, который обычно полагался на свою силу. Один раз, когда он чуть не схватил Сацуко прямо за руку, она до того ловко крутанулась в воздухе, что Кисаме так и застыл с разинутым ртом. — Где ты этому научилась, ты ж не ходила в академию? — спросил Кисаме, прикладывая к ушибленному виску лёд, когда они уже оба сидели на кухне. — Ребята на площадке, — пожала она плечами, — я много раз видела, как они играют и тренируются, а потом повторяла дома. — Кисаме присвистнул. — Один раз я захотела с ними тоже поиграть, — Сацуко потупила взгляд, — и они меня сильно побили. Потом я тренировалась ещё чаще, и в один день надрала одному из них зад, — она стукнула маленьким кулачком по столу, и Кисаме чуть не поперхнулся от того, какой живой огонёк загорелся у неё в глазах. — И что потом? — А потом они снова побили меня толпой, но один на один, — она подняла вверх указательный палец, — один на один я оказалась сильнее. Еще через пару дней Сацуко смогла прочитать целиком целый абзац, и Кисаме сказал ей прочитать книжку. Совсем тоненькую, но зато очень информативную. Это был его учебник из младших классов — «Что нужно знать о чакре? Ручные печати». Кисаме вообще полюбил давать «домашнее задание», совсем войдя в роль учителя. В обед и по вечерам Сацуко медитировала, днем — пятнадцать минут, вечером — час перед сном. Сам Кисаме, как выяснилось, бросил Академию в этом году из-за слишком большого конкурса. Хоть Сатоши и был глубокоуважаемым в деревне человеком из-за своей внешности и нечеловеческой силы, почти все его деньги уходили на оружие и его содержание, такая вот была у него страсть. Поэтому, когда Сатоши оставался дома, он занимался с сыном. Да и Кисаме честно признался, что до появления в их доме Сацуко он каждый день только и делал, что тренировался, но чаще контролю чакры. Сацуко читала учебник запоем, и Кисаме даже поймал её за этим занятием ночью на кухне, под светом одной лишь свечки. Естественно, книгу отобрал, а вернул только утром. Но даже такая увлеченность не отвлекала девочку от основных тренировок — Кисаме каждое утро будил ее на рассвете и они долго упражнялись, а после Сацуко готовила им завтрак. Только после этого она уходила в чтение с головой. Кисаме всегда с плохо скрываемой улыбкой наблюдал за тем, как Сацуко, высунув от напряжения кончик языка, пыталась согнуть пальцы в нужные позиции. Сама же Сацуко восхищалась каждым днём, проведённом в новом доме. Она с упоением впитывала в себя новую информацию. Больше всего, признаться честно, её раздражали медитации, ведь она тратила на них почти по полтора часа, и, как ей казалось, это несоизмеримо много. Можно ведь потратить это время на что-то более интересное. А как её увлекало чтение! Единственное, что мешало — непривычка. Читала Сацуко медленно, некоторые абзацы приходилось перечитывать по нескольку раз, спрашивать у Кисаме значения тех или иных слов. Во время медитаций Сацуко пыталась нащупать в себе те самые нити чакры, о которых читала. Это было нелегко, очень нелегко. Только ей начинало казаться, что она что-то чувствует, как наваждение сразу же пропадало. Хотя один раз она почувствовала внутри что-то такое тёплое и густое, будто ком света, и смогла концентрироваться на нём, наверное, минуты две. Она пыталась распутать этот теплый клубок, но он, точно игривая кошка, постоянно ускакивал и в руки идти не хотел. Сацуко рассказала об этом Кисаме, и тогда он потрепал её по голове и похвалил. Он вообще часто её хвалил. Когда она впервые увидела его, ночью в комнате, она подумала о том, что этот мальчик, не похожий на человека, злой и угрюмый, точно не станет кого-то хвалить, но оказалось всё совсем наоборот. Он был добрым, весёлым и очень-очень умным, а еще любил шутить. Но чаще подшучивать. Всего спустя пару дней Сацуко могла с уверенностью сказать, что она счастлива. Впервые за свои недолгие четыре года она почувствовала, что это такое, когда ты падаешь, а за твой новый синяк кто-то искренне переживает, хоть ты и не плачешь. Она была счастлива просто от того, что рядом есть такой человек, который ответит на любой твой вопрос, каким бы этот вопрос не казался глупым на первый взгляд. Иногда вспоминала про брата с сестрой, думая, что с ними стало, но почему-то не скучала. Про мать гораздо реже, будто ее и не существовало. В последней главе учебника было коротко написано про техники ранга E. То есть про самые простые техники, которыми обязан обладать каждый ученик Академии. Из таких Дзюцу Сацуко больше всего заинтересовали Буншин и Хенге. С помощью первого можно было клонировать своё тело. Сацуко подумала о том, что это невероятно удобно — быть в двух, а то и трех местах одновременно. А второе могло превратить тебя в любого человека на твой выбор. Только внешне, естественно. Для начала она решила попробовать сделать своего клона. Первым делом она долго запоминала, какие нужно применить для этого печати: Тигр-Свинья-Бык-Собака. На некоторые печати, конечно, посмотришь, и смотреть больше никогда не хочется. Пальцы с трудом запоминали некоторые особенно сложные скручивания. Встав со своего места на кухне, Сацуко деловито начала одну за другой складывать печати. — Буншин но Дзюцу, — прошептала она, и рядом с хлопком появилось облачко пара. Время для Сацуко будто замедлилось. Она с раскрытым от изумления ртом смотрела на то, как рассеивается белый и густой пар, пока в конечном итоге не увидела неказистую копию себя. Девочка, похожая на Сацуко, но полупрозрачная и бледная, стояла и без эмоций на лице смотрела на свой оригинал. — Иди, покажись Кисаме! — хлопнула в ладошки Сацуко. Копия, слегка пошатываясь, побрела в спальню, и через некоторое время оттуда донёсся ожидаемый крик: — Сацуко, мать твою, ты что творишь?! У тебя ж контроль на нуле! — на кухню тут же залетел взмыленный Кисаме. Видимо, тоже тренировался. Копия шла за ним. — Смотри, как я могу! — радостно пролепетала девочка и, не удержавшись на подкосившихся ногах, упала на пол. Копия с хлопком исчезла. — Ками-сама, — Кисаме хлопнул себя по лбу и подошёл к уставшей, но довольной донельзя Сацуко, — давай пока не научишься чакру контролировать, не будешь так экспериментировать, ладно? Так проходили их дни, пока не вернулся Сатоши. Во время их дневной медитации Кисаме вдруг подорвался с места и выбежал из дома. Девочка опешила, не зная, что и думать. Она опасливо вышла из комнаты. Врезавшийся в нос запах крови она запомнила надолго. Сатоши, опираясь о плечо сына своей огромной ладонью, еле держал во второй руке огромный меч, весь исчерченный засохшими черными разводами. Его одежда была испачкана, а на серой коже кровь казалось еще чернее. Отшатнувшись, Сацуко прижалась к стене и даже задержала дыхание. — А ты подросла, Сацуко, — в добродушной манере поздоровался Сатоши, тогда она немного успокоилась. Кисаме молча махнул ей рукой, чтобы она ушла обратно в комнату. Сацуко вежливо поклонилась и тут же шмыгнула на балкон, закрыв за собой тяжёлые сёдзи, чтобы не мешать. Вздохнув, она с грустным выражением лица посмотрела на водоём около дома и уселась, чтобы продолжить свою медитацию. В этот раз она ощущала чакру гораздо ярче, потому что лично поняла принцип её работы, призвав клона. Через полчаса двери сёдзи с шумом распахнулись, и Сацуко обернулась. На пороге стоял радостный Кисаме, улыбаясь во все свои… сколько у него их там зуба. — Пойдём, отец сейчас будет рассказывать, как прошла миссия. — Сацуко неловко поежилась и без особого энтузиазма прошла за Кисаме на кухню. Сатоши пил зелёный чай, смотря куда-то в стол уставшими и грустными, как показалось Сацуко, глазами. На кухонной тумбе справа от стола стоял пакет с продуктами, и Сацуко даже не надо было говорить о том, чтобы что-то приготовить — она сразу же направилась к продуктам, подставив к тумбочке табуретку, чтобы быть выше. Сзади послышался смешок Сатоши. — Какая деловая, — тихо рассмеялся он, на что Сацуко даже немного обиделась. Она ведь помочь хочет, а он смеётся. — Карри? — не обернувшись, спросила девочка. Сатоши согласно угукнул. — Ну, рассказывай, отец, как прошла миссия? — Кисаме от нетерпения хлопнул по столу рукой. — Хоть Кири в войне и не участвует, нас используют в качестве наёмников. Причём все страны одновременно, — Сатоши тяжело вздохнул, — нас наняли песчаники, чтобы разобраться с каким-то крутым послом из Конохи, только вот они не предупредили, что с ним наперевес будут АНБУшники и Желтая Молния. — Да ладно, ты сражался с Желтой Молнией Конохи?! — подорвался Кисаме. — Да, — Сатоши грустно хмыкнул, — много наших полегло в той битве, но посла мы всё-таки перехватили, и нам удалось скрыться.— Сацуко напряжённо молчала. — Хотя и мы их здорово отделали, не буду кривить душой. Отвлеклись Кисаме и Сатоши от разговора только тогда, когда перед ними на стол были поставлены две большие чаши с рисом и соусом. — Сацуко, твои кулинарные способности поразительны для такого возраста, — вежливо заметил Сатоши, от чего девочка смутилась, продолжая накрывать на стол. — Отец, Сацуко почти каждый вечер жарила рыбу, и не хуже тебя, — Кисаме рассмеялся, нетерпеливо дуя на еду, чтобы та остыла. — Да просто дома готовили мы с сестрой, — потупила взгляд Сацуко, окончательно покраснев и чуть не выронив миску с лепёшками. — мама сердилась, когда ей приходилось готовить, поэтому старшая сестра меня научила, — девочка вздохнула и села за стол. — Приятного аппетита. — Приятного аппетита, — хором сказали Кисаме и Сатоши. В тоне Сатоши отчётливо слышались грусть и какое-то непонятное неверие. Он искренне не представлял, как можно так относиться к собственному ребёнку. Да вообще к человеку. — Сацуко смогла призвать клона, — как бы между делом заметил Кисаме, от чего Сатоши чуть не поперхнулся. — Тебе ведь пять? — ошарашено спросил он у притихшей девочки. Она вновь неловко поёжилась. Сацуко знала о том, что Сатоши добрый человек, но его внешность её действительно пугала, и быть спокойной рядом с ним она не могла. — Четыре, — повертела она головой, своим тоном будто за что-то извиняясь. — Когда ты вырастешь, то обязательно станешь сильным ниндзя, Сацуко, и твои родители пожалеют о том, что не берегли тебя, — Сатоши ласково потрепал девочку по голове, как это делал обычно его сын. — Что ты ещё расскажешь мне, Кисаме? — Ну, Сацуко довольно быстро учится читать, за письмо мы ещё пока не брались, — он задумчиво посмотрел на ее макушку, — а ещё она терпеливо медитирует и, вот, даже Буншин почти освоила. — Ну не надо, — Сацуко накрыла горячие щёки маленькими ладошками и опустила голову. Кисаме и Сатоши в унисон рассмеялись. — Правда, Кисаме, не будем смущать юную куноичи, — попытался сквозь смех сделать серьёзным свой тон Сатоши.***
— Вот уж да, думал, он не пригодится, — Сатоши расстилал запасной футон. — Я побуду дома несколько дней. Для начала сходим утром в город и Сацуко выберет себе одежду. — Девочка оглядела себя. Её, в принципе, устраивали большие штаны, подвязанные чем-то типа бечевки, и кофта Кисаме. — А ещё займёмся тренировками, — улыбнулся Кисаме, чуть не подскакивая со своего места. — И займёмся тренировками, — согласился Сатоши. — Надо будет купить специальную бумагу, чтобы понять, какая тебе, Сацуко, досталась природная стихия. Хотя, чувствую, — Сатоши кинул взгляд на снова смутившуюся Сацуко и замолчал. — Впрочем, ладно, поговорим об этом завтра.***
— Слишком дорого, слишком дорого! — маленькая Сацуко носилась между полок с одеждой, разглядывая ценники. Сатоши сидел, скрестив на груди руки и рассматривая пестреющие ряды одежды для детей. Пестреющие по меркам Кири, конечно. На шиноби тут редко можно было увидеть что-то кроме чёрного и синего, самым ярким цветом был белый. Для детей же были представлены и фиолетовый, и красный, и даже вдалеке виднелось что-то грязно-жёлтое. Только вот зачем, если это всё равно никто не покупает, отдавая предпочтение тёмным цветам? — Какой интересный цвет волос. — Да, девочка явно не из этих мест. Её привел вон тот, серый, — две высокие стройные продавщицы шептались между собой, изредка поглядывая на Сатоши, думая, что он не слышит. — Тише ты, он, знаешь, как людей направо и налево укладывает, — испуганно приложила ладошку ко рту одна из девушек. — Дамы, можно потише, а? — раздражённо потер переносицу Сатоши, переводя на них взгляд. Обе встали по стойке смирно и замолчали, опасливо поглядывая то друг на друга, то на мужчину. — Сатоши, — Сацуко чуть ли не со слезами на глазах подошла к нему, — мне ничего не нравится, а ещё все очень-очень дорого, и платья я не люблю, они мешаются постоянно. — Ну, не знаю, пошли в отдел для мальчиков? — вздохнув, Сатоши встал с невысокой кушетки и демонстративно выпрямился, подхватывая на руки девочку. Продавщицы вновь покосились на него, начав что-то яростно шептать друг другу. Сацуко взвизгнула и улыбнулась. — Пойдёмте. Я слышала, что «все эти женские штучки» всегда дороже. — Хм, да, это так, — улыбнулся Сатоши, заходя в раздел для мальчиков. — О! Мне вот тот костюм нравится, как на манекене, — глаза у девочки загорелись и Сатоши критично его осмотрел. Верх без рукавов будет смотреться слишком вызывающе на девочке, к тому же, в Кири холоднее, чем в ее родной деревне. — Так красиво, — мечтательно вздохнула Сацуко, и Сатоши вздохнул вслед за ней, только уже не от восторга. Ладно, в принципе, можно и кофту надеть сверху, если уж совсем замерзнет. Он растянул губы в слабой улыбке. — Раз уж тебе так нравится, — без споров сдался он, отпуская девочку с рук и подзывая консультанта. — Проводите… мою дочь в примерочную и дайте ей вон тот костюм. — Размер? — спросил консультант, улыбаясь, но нервно поглядывая на острые зубы клиента. Сатоши нахмурился. — Слушай, друг, ты ж в этом явно больше моего разбираешься, — устало ответил ему мужчина, вновь садясь на близстоящую кушетку. Консультант быстро исчез из поля зрения, кивнув. Находящиеся в магазине люди, особенно женщины, ну настолько недобро поглядывали на двухметрового Сатоши, что тот вспомнил причину, по которой стал безвылазно пропадать на миссиях. Он, скрестив на груди руки, опёрся о стену. Через пару минут из-за полки с одеждой показалась макушка явно стесняющейся выходить Сацуко. — Ну-ка, Сацуко, покажись, — он улыбнулся и сел ровно. Сацуко буквально выплыла из-за полок, улыбаясь и одновременно пунцовея, показывая свой новый наряд. И штаны, и даже эта дурацкая черная майка сидели на ней идеально. — Ну? — спросила Сацуко, поворачиваясь вокруг себя и демонстрируя одежду. — Ну всё, теперь ты точно куноичи, — подмигнул он девочке и та рассмеялась, уже без опаски подходя к Сатоши. — Так, осталось по мелочи… *** — Ух, Сацуко, ну ты прям настоящий шиноби! — буквально пятнадцать минут назад так говорил Сатоши, теперь же ему вторил Кисаме. Сацуко оставалось только благодарно склонять голову и краснеть всё больше. — Вот это вы там накупили, — косясь на пакеты, проворчал Кисаме. — Я говорила, что не надо, — попыталась оправдаться Сацуко, но Сатоши её быстро перебил: — Надо, ещё как надо. Не будешь же ты денно и нощно ходить в одном этом костюме, — нахмурился Сатоши, стараясь сделать свой тон как можно мягче, хоть с его тембром это и было практически непосильной задачей. Он понимал, что девочка не привыкла к такому вниманию. Сацуко замолчала, ещё раз благодарно склонив голову. — Ну так, а что взяли-то? — Юкату, запасную пару штанов, пару маек и, — он помолчал, — и девчачьи эти всякие штучки. — А я купил специальную бумагу, как ты и просил. Ещё сюрикены и кунаи, — загибал пальцы Кисаме. Сатоши недобро посмотрел на сына. — Что? Она только учится, лишними-то не будут! — Кисаме, ты думаешь, что я эти деньги… — Знаю я, куда ты деньги свои деньги… — Хватит, пожалуйста, — вклинилась в их ссору Сацуко; оба замолчали, — я очень благодарна вам за все, Сатоши, Кисаме. Давайте пойдём домой? — И то верно, — Сатоши потрепал сына по голове, — ладно, Кисаме, не дуйся, а то ты на рыбу становишься похож, — рассмеялся Сатоши, на что у мальчика от возмущения даже немного потемнели щёки. — Ох, от кого это я слышу? — прошипел он, и Сатоши засмеялся в два раза громче, привлекая внимание прохожих. Сацуко оглянулась по сторонам и посмотрела на недовольные лица людей. Такие же лица она видела в Конохе всякий раз, когда шла по улице. Лохматая, одетая в не пойми что, с синяками на теле девочка, которая просто нуждалась в помощи. Все всегда смотрели на неё с омерзением, даже мама. Она подбежала к Кисаме и схватила его за руку. Тот на секунду отвлёкся от громких переругиваний с отцом, а после крепко, но не сильно сжал детскую ладошку, улыбнувшись.