«Семья — это вовсе не список, кто кого родил.» © Бобби Сингер, Сверхъестественное
— Для начала, Сацуко, расскажи мне, что ты знаешь о чакре? Кисаме же, вроде как, дал тебе свой учебник? — скрестив руки на груди, Сатоши возвышался над малышкой. Кисаме тренировался где-то поодаль, подгоняемый криками клона отца. Сацуко не знала, чего от него ожидать, как от учителя. — Да, — кивнула она. — Чакра — это то, что необходимо шиноби для исполнения техник. — Девочка задумалась. — Она появляется из-за объединения физической и духовной энергии. А с помощью ручных печатей можно как бы высвободить чакру и, например, сделать клона. — Хорошо, — он одобрительно кивнул. — Хоть ты только начала свои тренировки по контролю, я уже чувствую в тебе потенциал, а вкупе с твоим умом это будет весьма и весьма. Впрочем, перехваливать я тебя не собираюсь. Сейчас твой запас чакры очень мал, Сацуко, и, думаю, ты не сможешь его сильно увеличить. Твоё тело просто для этого не приспособлено. — Сацуко напряжённо кивнула, вжимая голову в плечи. — Да не переживай ты, тренировками можно достигнуть невероятных высот. — Я понимаю, я обещаю тренироваться, — горячо воскликнула девочка, на что получила в лоб щелчок и ойкнула. Рука у Сатоши тяжелая. — Не торопись, сначала выслушай меня. Так уж сложилось исторически, что у всех шиноби из клана Хошигаки, то есть из нашего с Кисаме клана, внешность, подобная монстрам, сильно развитая мускулатура и практически безграничные запасы чакры. Многие называют нас Биджу без хвоста. Ты знаешь, кто такие Биджу? — Хвостатые демоны, — потирая ушибленный лоб, ответила Сацуко. Ей рассказывал об этом кто-то, но никак не выходило вспомнить, что это был за человек. — Верно. У многих кланов из Страны Воды есть большая предрасположенность к воде, поэтому, когда родился Кисаме, я был уверен на все сто процентов в том, что его самая мощная Сейшитсухенка — Вода. Сейшитсухенка — это природная трансформация чакры в стихию. У каждого шиноби своя предрасположенность к какой-то из природных стихий. Попробуешь угадать, какие они бывают? — Ну, Вода, Огонь, Ветер, Земля и, — Сацко вспоминала, — и Молния. Об этом было в учебнике написано. — Это хорошо, — склонил голову Сатоши и улыбнулся. — Шиноби может тренировками достичь даже контроля над всеми пятью стихиями одновременно, но самыми мощными всё равно будут те, которые были даны ему природой. Смотри, — Сатоши достал из набедренной сумки несколько квадратных листов бумаги, — эта бумага сделана из дерева, которое буквально питается чакрой. Если пропустить через такую бумагу совсем немного чакры, то она покажет, какая у тебя предрасположенность. Сатоши зажал между двух своих пальцев бумажный квадратик. Сацуко напряглась, заворожено на это смотря, и вскоре квадратик намок и размяк, выскальзывая из рук. — Ого! — воскликнула девочка, рассматривая листок, который ещё совсем недавно был сухим. — Моя стихия — Вода. Листок намок. Всё просто, — хохотнул Сатоши. — Огненная стихия сожжёт листок, Ветреная — разорвёт пополам, от Земляной листок сгниёт, а Молния сомнёт его. Сейчас я дам тебе бумагу, а ты попробуешь провести через неё свою чакру, хорошо, Сацуко? — Девочка закивала, благодарно принимая в руки листочек. Трепетно сжав его между пальцами, она закрыла глаза, расслабляясь и представляя, как чакра расходится по её телу, доходя до кончиков пальцев. Хоть и не так быстро, как это вышло у Сатоши, да и не так сильно, но девочка почувствовала, как листок под её рукой начал размякать. — Посмотри на листок и скажи мне, какие у тебя стихии, — скомандовал Сатоши. Сацуко открыла глаза и с удивлением отметила, что с одной стороны бумага начала медленно и слабо намокать. — Вода? — попыталась утвердить она, но интонация получилась вопросительной. — Верно, Сацуко. И это хорошо, потому что у нас с Кисаме тоже Вода. Я смогу обучать и тебя тоже, — потрепал он по голове девочку. Сацуко довольно улыбнулась, радуясь, что у неё именно Вода, а не какой-нибудь Огонь. Что бы они делали в таком случае? — И чему вы меня научите? — мечтательно спросила Сацуко, складывая вместе ладошки. — Завтра я вновь отбываю на миссию, так что обучать тебя будет Кисаме. Хотя, — он задумался, — нет, Сацуко. Сначала тебе надо научиться как следует контролировать свою чакру. Поверь, когда сможешь контролировать и беречь её, тогда и сможешь успешно использовать техники в бою. — Понятно. — Сацуко нетерпеливо топнула ногой. — А как это — контролировать чакру? — Контроль чакры, — Сатоши приставил руку к подбородку и посмотрел куда-то вдаль, — контролировать расход чакры значит использовать для своей техники ровно столько, сколько нужно. Иными словами ты можешь использовать больше, чем нужно, и тогда быстро выбьешься из сил. Ты ведь почти упала в обморок, когда призвала клона? — Девочка кивнула. — Как раз для того, чтобы этого не случалось, чакру учатся контролировать. А у тебя сами по себе запасы не очень большие, поэтому тебе придётся посвятить времени вдвое больше, а то и втрое. — А как её контролировать-то? — Склонила вбок голову Сацуко. До этого она только медитировала, чтобы почувствовать её в себе. — Для начала надо научиться направлять свою чакру в ноги. Ходить по воде и по деревьям. Смотри. — Сатоши сложил одной рукой печать Тигра и тут же пропал из поля зрения. Сацуко завертела головой по сторонам и с удивлением обнаружила вдалеке Сатоши, стоящего прямо на берегу реки. Не медля, она побежала к нему. — Как вы это сделали, Сатоши-сан? — в изумлении спросила девочка. — Это одна из множества самых, на мой взгляд, базовых техник для шиноби, Сацуко. Техника телесного мерцания, она позволяет очень быстро перемещаться. Вот ты стоишь здесь, а вот ты уже на другом конце, в нашем случае, тренировочного поля. Но сейчас не об этом, — он махнул рукой, — это немного сложнее, чем ходить по деревьям, но если ты научишься ходить по воде, то забраться на дерево для тебя проблемой уже не будет. — Он демонстративно шагнул на воду и немного прошёлся вперед. Всё это время Сацуко только восхищённо хлопала глазами и чуть ли не аплодировала. — Сними сандалии и войди в воду. — Сейчас. — Сацуко торопливо расстегнула молнию сандалий и нетерпеливо зашла в речку. — Холодная, — пожаловалась она, на что Сатоши только понимающе хмыкнул. — Пытайся сконцентрироваться на своих ногах, пусти в них чакру. Вода сама вытолкнет тебя на поверхность, когда чакра будет в ступнях. — Сацуко кивнула и закрыла глаза, делая то, что ей говорят. — Чудненько. А я пойду отосплюсь перед миссией. Она и не знала, сколько простояла там. От обиды на то, что ничего не получается, ей хотелось немедленно все бросить и пойти… да куда угодно! Читать! Но то ли природное упрямство, то ли нежелание разочаровать Сатоши заставляло ее покорно стоять и пытаться снова и снова. — Сацуко, — Кисаме тронул девочку за плечо, разворачивая к себе лицом, — пойдём, уже темнеет. — У меня не получается, — слёзно прошептала девочка и застучала зубами. — Один раз мне показалось, будто вода меня выталкивает, но я тут же упала обратно на дно. — Сколько ты здесь стоишь уже? — округлил глаза Кисаме, смотря на лодыжки девочки. — Ками-сама, у тебя ноги краснющие, куда смотрит отец?! — он схватил девочку за руку и рывком закинул себе за спину. От неожиданности она вскрикнула. — Кисаме, пусти, мне надо тренироваться! — воскликнула она, но отталкиваться от мальчика не стала — не было сил. — Отморозишь себе ноги, потом никакой куноичи не станешь! — начал кричать он. Девочка сжалась и замолчала. Заметив это, Кисаме и сам как-то стушевался, заходя в дом. Он отнёс Сацуко на кухню и усадил стул. — Я не ругаюсь, Сацуко, — вздохнул он, — надеюсь, ничего страшного, если я не буду устраивать церемонию и просто сделаю чай? — Сацуко помотала головой и поджала губы. Ноги она совсем не чувствовала, и это не на шутку её пугало. — Сейчас я поставлю греться чайник и принесу тебе носки, подожди немного. Сацуко молча кивнула, на что Кисаме только вздохнул. Когда он вышел из кухни, Сацуко схватила себя за ногу и только сильнее разволновалась, потому что ноги никак не ощущались. Из её глаз покатились слёзы, которые она постаралась вытереть до прихода Кисаме, но останавливаться они никак не хотели, а дыхание стало учащаться, как это было раньше. Когда мама ругала ее, девочка могла впасть в, как это называла сама мама, «психушную истерику». Она начинала плакать, не контролируя слёзы, и у неё быстро, до боли билось сердце. Схватившись за грудную клетку, девочка второй рукой опёрлась о стол и попыталась привести дыхание в порядок. В груди будто плескалась лава. — Сацуко! — Кисаме подбежал к ней и, не зная, что делать, закричал, — отец! — Из спальни послышалось недовольное бурчание. — С Сацуко что-то случилось! — Сонный Сатоши ещё что-то проворчал, но пришёл на кухню. — Что произошло? — спросил он у Кисаме, смотря на задыхающуюся Сацуко. — Я не знаю! — Сейчас, — заговорила девочка, — сейчас всё будет в порядке. Такое уже было, — выговаривала она слова между частыми вдохами. — Что у неё с ногами? — повернув голову в сторону Кисаме, спросил Сатоши. Мальчик оскалился. — Это ты у меня спрашиваешь, что у неё с ногами? Ты на кой-чёрт оставил её в воде? — буквально зарычал он, отчаянно хмурясь и сжимая кулаки. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Кисаме, — не менее грозно остудил его пыл Сатоши. Кисаме, хоть и смутился, спокойнее не стал. — Хватит, пожалуйста, — Сацуко уже почти привела дыхание в порядок, — Кисаме, Сатоши ни в чём не виноват, это я сама слишком долго простояла в воде. — Кисаме перевёл взволнованный взгляд на Сацуко, а после вздохнул и, скрестив руки на груди, отвернулся от отца. — Сатоши-сан, не ругайте, пожалуйста, Кисаме. Он очень мне помог. — Нашёл себе защитницу, — хохотнул Сатоши, отчего Кисаме вновь открыл зубастый рот, чтобы как следует ответить, но одёрнул себя. — Перестояла в холодной воде, значит? Ну, это поправимо, — пожал плечами мужчина, — сейчас я вызову знакомую ирьёнина, она быстро твои ноги в порядок приведет. Чувствуешь их? — Сацуко помотала головой. — Ну, это, конечно, не очень хорошо, но разводить из-за этого такую панику не стоило. — Сатоши покачал головой и вышел куда-то на улицу. Кисаме кинул на девочку сочувствующий взгляд и продолжил готовить чай. Чтобы окончательно успокоиться, Сацуко решила прокрутить в голове события дня, и она была невероятно им довольна. По сути, это был один из первых серьёзных походов в магазин только ради неё. Магазины в Стране Воды оказались куда мрачнее, чем те, к которым она привыкла, и сначала это сильно сбивало с толку. Да и погода была не очень. В Конохе вообще было мало дождей. Селение стояло крепко и ровно, но атмосфера в Кири была какая-то сама по себе враждебная. За всё своё время пребывания здесь солнце ни разу не вышло из-за плотных туч, то и дело грозился свалиться дождь, а когда он начинался, то находиться на улице было невозможно, тем более привыкшей к тёплому климату Страны Огня Сацуко. Ещё девочка заметила, что даже в городе, где много магазинов, нет детских площадок, да и детей на улице видно не было. Самые младшие были они с Кисаме. А с какой неприязнью и опаской мрачные жители Кири косились на Сатоши — Сацуко чуть не расплакалась прямо там. Неужели такой хороший человек может быть достоин такого отношения к себе? Задумавшись, Сацуко пришла в чувство только тогда, когда Кисаме поставил перед ней глиняную пиалу с ароматным чаем. — Так что сейчас с тобой было? — дуя на поверхность своего чая, спросил Кисаме. Сацуко замялась. — Иногда, когда я слишком сильно волнуюсь, мне становится трудно дышать, — она уставилась в стол и покраснела, — ну и ещё сердце очень быстро стучится. — Хм, — задумался Кисаме, — я такого никогда не встречал. — Сацуко покачала головой и пригубила чай. Волна приятной теплоты прошла по телу, поднимая настроение. — Ирьёнин прибудет минут через двадцать. Допей чай и сиди здесь, хорошо? — Сатоши зашёл на кухню. Сацуко кивнула, косясь на недовольное лицо Кисаме. Он сильно злился на отца. — А я дальше спать. — Мужчина скрылся в спальне. — Вечно ему на всё плевать, — скрипнул зубами Кисаме. — Не обижайся на него. Он просто слишком много работает, ты ведь понимаешь, — качнула головой Сацуко. Кисаме закатил глаза. — Он почти все деньги тратит на свой дурацкий меч, понимаешь? — горячо зашептал мальчик, рукой указывая куда-то в коридор. — Видела, как он вчера перед сном натирал его? До скрипа, — Кисаме скривил губы. — Кисаме, — мягко перебила его Сацуко, — Сатоши-сан — замечательный и добрый человек. Я ещё никогда не была так счастлива, — она улыбнулась и склонила голову, — поверь, моя мама никогда не был ко мне настолько добра даже на самую маленькую в мире часть, а про отца и говорить нечего. — Да, — Кисаме покачал головой после раздумий, — ты права. Просто его вечно нет дома, и я сильно волнуюсь. Он ведь даже никогда не пишет, когда уходит на свои миссии. Я боюсь, что в один день он может, — Кисаме понуро опустил голову, — не вернуться. — Твой отец сильный шиноби, ты видел его меч? — загорелась Сацуко. — Да я такой даже поднять бы не смогла, а он с ним воюет. Это поразительно! — Это да, он сильный, — гордо улыбнулся Кисаме. — И я, когда вырасту, буду таким же. И у меня будет круто-ой и большой меч! — он развёл руки в стороны, показывая длину своего выдуманного оружия. Сацуко рассмеялась. — И я буду призывать огромные волны и акул, как отец, и это будет просто невероятно круто, вот увидишь! — Я верю, Кисаме. У тебя меч будет даже круче, — Сацуко развела руки настолько широко, что чуть не упала назад. Кисаме широко улыбнулся. — Знаешь, Сацуко, я всегда мечтал о младшем брате или сестре. — Сацуко покачала головой, вспоминая свою старшую сестру, характером похожую на мать. — А я хотела, чтобы обо мне заботились. — Наши мечты сбылись, — мудро изрёк Кисаме, шутливо поднимая вверх свою чашу с чаем. — Предлагаю выпить за это. — Сацуко рассмеялась и они с серьёзным видом чокнулись, представляя, будто пьют саке, а после расхохотались.***
— Ну, небольшое обморожение, — после быстрого осмотра вынесла вердикт красивая куноичи в длинном белом халате. Видимо, она работала в госпитале. Длинные подобранные в хвост тёмные волосы струились по прямой спине, а глубокие тёмные глаза делали её лицо старше и серьёзнее. — Сейчас я возобновлю кровообращение, и всё пройдёт. — Сацуко кивнула, заворожено следя за тем, как под нежными ладонями девушки появляется зелёное свечение. Оно мягко обволакивало ноги и от него становилось немного щекотно и тепло. — Акико, ты не могла бы провести потом более детальный осмотр? Мне кажется, что у неё что-то с сердцем. Или с лёгкими, я не понял, — куноичи внимательно посмотрела на Сатоши и перевела взгляд на спокойную Сацуко. — Без проблем, Сатоши-сан, — однако, несмотря на её внешнюю нежность и мягкость, голос у ирьёнина был такой, что по спине бежали мурашки. Громкий и суровый, совершенно не сочетающийся с внешностью, но наверняка передающий её характер. Сатоши кивнул, покидая комнату. — Сацуко-чан, сними верх, мне надо просканировать твоё тело, — скомандовала девушка. Сацуко безропотно сняла майку. Акико быстро закончила лечить девочке ноги. — Пошевели пальцами. — Сацуко пошевелила пальцами на ногах и с благоговением посмотрела на куноичи. — Это волшебство, — прошептал она. — Нет, это Ирьёниндзюцу, — улыбнулась Акико. — А теперь закрой глаза и немного помолчи. Возможно, будет больно. — Сацуко кивнула и закрыла глаза. В следующую секунду, чтобы не закричать, ей пришлось прикусить щёку со внутренней стороны, отвлекаясь от резкой боли в груди. — Сацуко-чан, у тебя давно появилась одышка? Ты ведь иногда начинаешь задыхаться, да? Наверняка это сопровождается учащенным сердцебиением. — Сацуко напряжённо кивнула, всё ещё испытывая неприятные ощущения. Куноичи вздохнула. — Потерпи ещё немного. — Боль внутри её тела была просто нестерпимой, и, чтобы не заплакать, Сацуко сжала зубы и кулаки. Было понятно, что каким-то неведомым для Сацуко образом ирьёнин влезла внутрь Сацуко и что-то там делала. В следующее мгновение Сацуко всё же не смогла молчать и завизжала, еле держась, чтобы не оттолкнуть руки куноичи. — Что вы делаете? — плача, спросила девочка. — Ну-ну, успокойся. Уверена, что жить с такой штукой куда неприятнее, чем лечить. — Акико вытерла проступивший пот со лба свободной рукой и продолжила восстанавливать девочке ребро. Её руки светились мягким фиолетовым цветом, который на настолько маленьком ребёнке она применяла впервые. — Вот и всё. Сейчас я помогу тебе надеть майку. — Сацуко открыла глаза и шмыгнула носом. — Ох, — она прижала руку к грудной клетке, где совсем недавно чувствовала жжение и дискомфорт, — я гораздо лучше дышу, — пораженно сказала девочка. Куноичи покачала головой и улыбнулась. — Я рада. Что ж, пока, Сацуко-чан. В следующий раз, когда сломаешь себе что-то, иди сразу в больницу, ладно? — мягко сказала она и погладила девочку по голове. Сацуко благодарно кивнула, хотя и не знала даже о том, что у неё был перелом. — Акико вышла из комнаты. — Почему она кричала? — обеспокоенно просил Сатоши. Приглушённые голоса доносились из-за стены. — Сатоши-сан, мне страшно представить, где девочка была до того, как попала в Кири. Я думала, у нас жестоко относятся к детям, — злясь, ответила ему куноичи. — У неё было сломано ребро, говорю вам с уверенностью, что от удара. Повезло, что у девочки крепкий организм. Ребра срослись, но неправильно. Они практически царапали лёгкие. Когда у неё поднималось давление, она могла умереть. Возможно, эта травма аукнется в будущем, но пока это одному Ками известно. Повезло, что девочка попала к вам. — Эти коноховцы, — прорычал Сатоши, — всех учат жизни, загоняют про волю огня, чёртовы святоши, а что творят с собственными детьми? Ками-сама, — он вздохнул. Сацуко покачала головой. Она даже не помнила, в какой конкретный раз ей могли сломать рёбра. — Спасибо, Акико-чан. Я рад, что ты на моей стороне. — Иначе и быть не может, Сатоши-сан, вы знаете, как я к вам отношусь. — Девочка удивленно приподняла голову, с интересом вслушиваясь в изменившийся голос куноичи. Он будто потеплел. И это ласковое обращение от Сатоши… В этот момент Сацуко вдруг стало неловко за то, что она подслушивает взрослый разговор, а потому она отвернулась к стене и попыталась абстрагироваться от разговора. Вскоре она заснула. Остаток дней до того, как Сатоши собирался уходить на миссию, прошел чудесно. Они тренировались, много болтали и устраивали шумные ужины. Сацуко день ото дня чувствовала себя все лучше, Кисаме же все больше к ней привязывался. — Я буду приблизительно через месяца два. Нас вновь решили нанять песчаники, но на этот раз придётся пилить очень далеко. — Сатоши потрепал по голове притихшего и понурого Кисаме. — Удачи, отец, — сказал он и попытался улыбнуться. — Да, удачи вам на миссии. Вы всех победите, — Сацуко обхватила ладонь Кисаме и немного его потрясла, чтобы тот не был таким мрачным. — Иначе и быть не может, Сацуко. Остаёшься за старшую, — рассмеялся Сатоши, — следи за тем, чтобы Кисаме не грустил. — Эй! — воскликнул Кисаме, скрещивая руки на груди. — Старший я, вообще-то! — А ты следи за тем, чтобы Сацуко ничего себе не отморозила во время тренировок, ладно? — Такого больше не повторится, — возразила Сацуко, на этот раз рассмеялся уже Кисаме. — Вы оба за старших. — Дети переглянулись. Ещё немного поговорив, Сатоши вновь погладил по голове Кисаме и Сацуко и, долго слушая о том, как же сильно дети будут по нему скучать и ждать, ушел. Сацуко кивнула самой себе, думая о том, что именно она ответственная за то, чтобы Кисаме не грустил. Для неё это была самая важная миссия.