***
— Это, — Гвил запинается, подыскивая правильное слово, — было смело. — Это было глупо! — парирует Бен, всеми силами пытаясь скрыть веселье в голосе, и Джо понимает, что на самом деле тот нисколько не сердится. — Рами тебя убьет. На середине фразы распахивается дверь, ведущая в прихожую, и в свете флуоресцентных ламп появляется силуэт Рами. Он снова победитель, новоиспеченный обладатель премии «Лучшая мужская роль» на фестивале BAFTA, и поэтому ему не осталось ничего, кроме как задержаться на афтерпати, совершая бесчисленные круги почета после официальной части. На часах уже давно за полночь, его галстук ослаблен, а сам Рами выглядит слегка потрепанным. Но, тем не менее, он все равно приходит. Обратно в их комнату. Обратно к ним. — И почему это Рами должен тебя убить? — интересуется он у Джо, подозрительно щуря глаза. — Джо был непослушным мальчиком, — тут же игриво ябедничает Бен. — Джо в своем репертуаре, — Гвил пожимает плечами, и Джо кажется, что эта поправка порядком смахивает на оскорбление. — Еще и перед камерами. Рами бросает жакет прямо на пол так небрежно, словно он вовсе не стоил несколько тысяч долларов, и устало плетется в глубь помещения. Джо, Бен и Гвилим уже полулежат в одной кровати (коих, к слову, в комнате две), сбившись в кучку и подперев собой спинку. Щиколотки Бена мирно покоятся поверх щиколоток Гвила, а локоть Джо упирается Бену в бок. Джо не может вспомнить, в какой конкретно момент все это стало для них нормой, но, кажется, едва ли не с самого начала знакомства. Они никогда не стеснялись друг друга. — Подвинься-ка, — требует Рами, и Бен послушно откатывается в сторону, чтобы тот смог втиснуться между ними и устроиться поудобнее. Рами вытягивает ноги, хватает Джо за подбородок и, наклонившись ближе, одаривает его осуждающим взглядом. — Значит, тебя нужно наказать? — Кого? Меня? — невинно переспрашивает Джо, театрально хлопая ресницами. Гвил, не удержавшись, хихикает. — Забери у него телефон. — И поменяй пароль от аккаунта в Инстаграме. Это точно заставит его помучиться, — добавляет Бен. — Меня не нужно наказывать, — возражает Джо. — А вот тебя, Рами, нужно поздравить. — О, неужели? — Точно, — соглашается Бен. — Что же, тогда, — в лучших традициях Фредди заявляет Рами, — поздравьте меня, дорогуши. Вообще-то, Джо пошутил. Он в принципе считал, что быть серьезным скучно, а потому постоянно паясничал и прикалывался над другими. Должна же у него быть своя изюминка, в конце концов. Этот раз не становится исключением, даже несмотря на то, что его ладонь уже плавно скользит вниз, и пальцы аккуратно надавливают на ощутимо выпирающий бугор через плотную ткань брюк. Всего лишь одно дразнящее сжатие в качестве поздравления — но рука Рами оказывается проворнее и властно накрывает ладонь Джо, не позволяя тому убрать пальцы. — Ох, — слабо и удивленно выдыхает Бен из-за плеча Рами. Хотя не так уж слабо. И, возможно, не так уж удивленно. Они и раньше делили друг с другом постель. Ютились в тесноте, и каждый ощущал, как размываются границы их личного пространства. Но они никогда еще не занимались этим. Только не вчетвером. За Рами и Джо, пожалуй, значилась парочка грешков, но тогда они оставались только вдвоем, и оба почти всегда были в хлам. Перед тем же, как Бен, Джо и Гвил покинули фестиваль, они вместе фотографировались для всевозможных изданий, и Джо тогда был абсолютно трезв. Джо встречается глазами с Рами. Тот заметно изможден, но его взгляд, вопреки всему, предельно сфокусирован на лице Джо, а брови ползут вверх, будто он намеревается что-то спросить. Рами тоже абсолютно трезв. Джо чересчур шумно сглатывает и в порядке эксперимента начинает поглаживать Рами в области паха. Кто-то из них — Джо не может точно сказать, кто именно — тяжело дышит через нос. — Тогда уж и про нас не забывайте, — вмешивается Бен, но прежде украдкой бросает взгляд на Гвила, дабы убедиться, что тот в деле. — Очевидно, вам бы стоило снять комнату, но, эм, у нас ведь уже есть одна, правда? — Верно, — подтверждает Джо, находя это своеобразное уточнение весьма логичным. — Так что, мы сделаем это? — спрашивает Гвил, глядя на Джо с нескрываемым интересом. Джо ловко приподнимается на локте. — Почему нет? — Боже правый! Меньше слов, больше дела, — Бен нетерпеливо стягивает ботинки и бросает их на пол. Сейчас он выглядит куда более самоуверенно, нежели пару минут назад. — К чему все эти длительные демагогии? Лично меня они вообще не заводят. — Совсем наоборот, — голос Рами резко срывается. — Удивительно, но я уже возбудился. — И правда, с чего это вдруг? — Джо язвит скорее из чистой вредности, но затем выворачивает запястье Рами, тем самым заставляя его вскинуть бедра. Глаза Рами закрыты, а ресницы слегка подрагивают от удовольствия. Бен перемещается к подножью кровати и принимается развязывать шнурки на ботинках Рами. — Гвилим, побудь умницей и сними с него рубашку, — просит он настойчиво, и пальцы Гвила — ловкие и опытные — в два счета справляются со всеми пуговицами. Рами вновь распахивает глаза. — И что, по-вашему, должен делать я? Джо ухмыляется и коротко целует его бицепс. — Просто лежать и получать удовольствие. Мы тебя поздравляем, помнишь? Сегодня ты потратил много сил. — Вы тоже, — как всегда великодушно отмечает Рами, но Джо подобные любезности ни к чему. — Само собой, ведь мы лучший каст, с которым тебе когда-либо приходилось работать. Разве можно представить более безупречную команду? «Queen» не было бы без Джона… — И Роджера, — сразу встревает Бен. — И Брайана, конечно же, — мгновенно присоединяется Гвил. — Он ведь, как клей, держит их всех вместе. — Вам не кажется, что поэтому-то мы и торчим здесь, в гостиничном номере, в воскресенье ночью? — хмыкает Джо, играясь с пуговицей на брюках Рами. — Мы безнадежны, — заключает Рами. — Ну, не знаю, — Гвил скользит подушечками пальцев по его обнаженной коже, выводя на груди Рами замысловатые узоры. — Мне мы нравимся. — У нас свои развлечения, — гордо изрекает Бен и начинает нежно массировать левую ступню Рами. Джо цепляется взглядом за то, как горло Рами приходит в движение всякий раз, когда он с трудом сглатывает вязкую слюну. Странно то, что происходящее вовсе не кажется ему странным, словно рано или поздно они бы все равно к этому пришли. Сколько ночей они провели вместе, обнимая друг друга, — вчетвером или разбившись на пары; сколько раз ложились друг другу на колени; сколько раз массировали друг другу шею; сколько времени проводили в их общем диалоге в Вотсаппе, не обращая внимания на многократно повторяющиеся звуковые оповещения; сколько раз катали друг друга на спине; сколько раз обнимались, заключая друг друга в чертовски крепкие, продолжительные объятия? И вот к чему это привело. У всего и всегда есть свои последствия. Джо осторожно убирает руку от члена Рами (тот издает низкий, почти скулящий звук), но только для того, чтобы наконец избавить его от штанов. Расстегивает пуговицу, дергает за язычок молнии, и его пальцы цепляются за пояс, помогая Рами преодолеть его мучения и стянуть-таки с себя брюки. — Не посодействуешь? — Джо обращается к Бену, и тот, устремив на них взгляд из-под полуопущенных ресниц, покорно подбирается ближе. Гвил склоняется над грудью Рами и проводит языком по одному из сосков. Рами едва заметно охает, и Джо одновременно с этим чувствует, насколько болезненным становится его возбуждение. А ведь Джо, в отличие от Рами, никто не ласкал. — Хочу поцеловать одного из вас, красавчики, — вслух изъявляет свое желание Рами, запуская пальцы в волосы Гвила. Джо не может вспомнить, когда в последний раз двигался настолько быстро. — Я первый, — выпаливает он, усмехается и игнорирует предложение Бена сыграть в «камень, ножницы, бумага», чтобы все было честно. Вместо этого Джо рывком забирается на Рами так, что их глаза оказываются на одном уровне, и подается вперед, очерчивая большим пальцем контур его губ — сначала верхней, затем нижней. Рами на долю секунды вбирает его палец в рот, и воображение Джо взрывается от переизбытка пошлых ассоциаций. Он аккуратно отдергивает руку, целует Рами совсем рядом с нижней челюстью, следом в подбородок и наконец, обхватив ладонью шею, в губы. Рот у Рами мягкий и податливый. Они почти мгновенно находят баланс, впитывая в себя гудящее напряжение и посылая друг другу разряды электрического тока. Джо чувствует их действие всем телом, и оно усиливается ровно в ту секунду, когда юркие пальцы — Джо даже не знает, чьи — пробираются под рубашку. Он немного отстраняется, чтобы перевести дух, и замечает, как Бен начинает стаскивать с себя одежду: отбрасывает в сторону помятую рубашку и спускает по бедра свои джоггеры. Гвил спешно стягивает носки. — Эй, тебе тоже пора, — улыбается Рами, уже дергая Джо за край его рубашки. В ночь, когда Джо лишился девственности, он запутался в собственных боксерах и, споткнувшись о плотную ткань, едва не распластался на полу. Сейчас он чувствует себя аналогично — Джо ужасно неловко, но он переступает через свое волнение, хотя все еще не осознает, что творит. В конце концов, чем он только не занимался с этими тремя. Так почему бы не попробовать нечто большее? — Такое ощущение, будто мы бросаем вызов законам физики, — не без восхищения подмечает Бен, когда все они почти раздеты. — Никогда не видел, чтобы в одной кровати было сразу столько членов. — Видимо, ты смотришь крайне скучное порно, — подначивает Гвил. — Мне даже не нужно спрашивать, какое порно смотришь ты, — смеется Бен. — Мы все слышали. Ты хоть знал, что не очень-то тихо дрочишь? — Не начинайте, — умоляюще выдыхает Рами. Однако разговор затихает сам собой, потому что Бен стремительно бросается вперед, толкает Гвила на спину и врезается поцелуем в горячие губы, выцеловывая из него все словесное дерьмо. Как будто мечтал сделать это вот уже несколько месяцев. Опять же, Джо это совсем не удивляет. — Кажется, они немного заняты, — шепчет Рами, и его слова звучат двусмысленно. Джо согласно кивает и для разнообразия награждает задницу Бена звонким шлепком. — Думаю, мне тоже есть чем заняться, — отзывается он. Рами уже собирается открыть рот, чтобы что-то спросить, но Джо кулаком придавливает его к кровати, оставляет дорожку из нежных поцелуев вдоль груди и спускается ниже. Чуть вскидывает брови, прежде чем обхватить губами возбужденную порозовевшую головку, и думает, как же это здорово — перестать стесняться (возможно, стоило бы перестать гораздо раньше — сколько возможностей попробовать минет упустили во время съемок эти четыре изголодавшихся рта). Сейчас он слишком занят, чтобы озвучить свою мысль, но в его воображаемом списке дел тут же появляется пункт «рассказать парням, какими они были придурками». Что-то подсказывает Джо, что они не будут с ним спорить. Рами просовывает руку между Беном и Гвилом. Джо не может как следует разглядеть, чей именно член оказывается в кольце его ладони, но, судя по тому, какие звуки издают оба и как все это выглядит со стороны, и тот, и другой. — Так, на секунду, кто-нибудь здесь еще помнит обо мне? — спустя минуту Джо все же отрывается от своего занятия. В следующее мгновение все перемешивается: под громкий смех сплетаются тела, руки, ноги, губы… Отследить каждое движение становится невозможно — никто из них не остается в одной позе надолго. И все это происходит так же беззаботно, как и то, чем они занимались ранее. Джо бы сказал, групповушка вышла, что надо. Если бы он был воспитателем в детском саду, то обязательно похвалил бы каждого за выдающиеся успехи. Джо особо не зацикливается на том, кто кончает первым — хотя в следующий раз (а он непременно состоится) можно будет немного повеселиться и устроить небольшое соревнование — и затем они втроем передают друг другу рубашку Бена, чтобы обтереться. — Эй, какого хрена?! — громко возмущается тот. — Чувак, эта вещица выглядит так, словно ты откопал ее в куче мусора, — беспечно отвечает Джо. — А потом такой «вау, неплохо смотрится». Гвил натягивает боксеры обратно, а Рами оборачивает простыню вокруг бедер. Но никто из них не встает. Никто не уходит. — Наверное, стоит принять душ, — нарушает тишину Джо, хотя то, что он весь липкий и потный, ему не очень-то мешает. — Парни, вы классные и все такое, но черта с два я попрусь с вами в этот крошечный душ, — отрезает Бен. Рами, лукаво подмигнув ему, заявляет: — А я за. Джо трудно сказать наверняка, шутит он или нет, но ему однозначно не терпится это узнать. Чуть позже они включают хреновенький телевизор, заказывают в номер кучу хреновенькой гостиничной еды и все-таки идут в душ. Однако к рассвету снова оказываются в одной постели (на этот раз чистой): Бен лежит по диагонали, голова Джо покоится на груди у Рами, а все четыре пары ног то и дело беспорядочно переплетаются друг с другом. Они по очереди проваливаются в сон и не просыпаются до полудня. Несмотря на то, что сейчас они находятся практически на другом конце света, Джо чувствует себя как дома.***
Сразу по приземлении в Нью-Йорке у него было запланировано телефонное интервью. Джо лениво потягивает кофе, чтобы только вновь почувствовать себя человеком, и терпеливо игнорирует нескончаемое жужжание — на его айфон бесцеремонно обрушивается бессметное количество сообщений. — Что же, теперь, когда все премии прошли, — на экране высвечивается последнее оповещение, — что будет дальше? Вы, ребята, действительно так сильно сблизились? — Богом клянусь, — отвечает Джо, наиграно сожалея о том, что остальные уже не смогут его остановить, и закусывает губу, сдерживая ухмылку, — я еще никогда не был настолько близок сразу с тремя людьми.