Дрожь

«Сегодня, ровно в 22.30, на пульт дежурного одного из полицейских участков поступил звонок. Нашему телеканалу удалось раздобыть эту душераздирающую запись. Прежде, чем мы пустим ее в эфир, предлагаем убрать детей от экрана. — Помогите-е-е, прошу. — Успокойтесь! Расскажите, что случилось и где вы сейчас находитесь. — За мной гонятся. Я где-то в районе лодочной станции. — Кто за вами гонится? Старайтесь сохранять спокойствие и найдите укромное место. Я отправил к вам наряд. — Я н…не…знаю, он огромный. Помогите, прошу… — Сохраняйте спокойствие, к вам уже едут. — А-а-а /дикий визг / он здесь!!!       Прибывшие на вызов полицейские обнаружили растерзанный труп молодой девушки.       Судя по той жестокости, с которой убийца расправился с жертвой, можно предположить, что орудовал психически нездоровый человек, или же это настоящий зверь. У девушки не было части лица, шеи, полностью отсутствовала грудь. Следователи проверяют каждую деталь, найденную на месте преступления. Это уже пятый случай подобного нападения, и до сих пор убийце удается скрываться, путая след. Мы настоятельно рекомендуем не выходить на улицу с наступлением темноты, запирать двери на все замки и быть очень внимательными. Никому не известно, когда это чудовище в следующий раз решит дать о себе знать.» — Лухан, ну хватит смотреть эти новости. Уже поздно, пошли спать. Если мы завтра опоздаем в колледж, этот полоумный Эредия заставит нас расставлять книги по алфавиту, — выключая телевизор, заканючила Марисса, распластавшись на огромном кожаном диване в гостиной. — Неужели тебе не страшно? — прищурившись, Лухан уставилась на невысокую девушку с огненно-красными волосами. — Я тебя умоляю, Лухан. Посмотри на меня. Мной ведь и поживиться нельзя. Кожа да кости. Даже грудь и то маленькая, а этот явно падок на обладательниц пышных форм, — не сдержала смех девушка, однако встала и проверила замки. Не то чтобы она испугалась, просто по-другому подругу было не успокоить.       Ночевать в огромном доме вдвоем с Лухан им приходилось не в первый раз. Мама Мариссы по совместительству была также довольно известной аргентинской танцовщицей, из-за чего ее нахождение в этом доме было крайне редким — гастроли отнимали все время. Но Мариссу этот факт нисколько не смущал, ведь свобода, даруемая её мамочкой, была бесценна.       Поднявшись в просторную комнату на втором этаже, немного трусливая Лухан первым делом направилась к большому окну напротив кровати, чтобы его закрыть. — Лухи, пусть хотя бы окно останется открытым, иначе мы здесь задохнемся, — расстилая кровать, Марисса посмотрела умоляющим взглядом на подругу. Прядь красных волос упала ей на очки. — Хорошо, — недовольно отозвалась Лухан, стоявшая у окна. Краем глаза ей удалось уловить какое-то движение возле дома. Она жестом подозвала Мариссу. — Нет там никого, не накручивай себя, — поправив волосы и вернув себе возможность видеть, девушка выглянула в окно, чтобы в этом точно убедиться, — тебе просто показалось. — Наверное… — Все, все, все, спать. Самый главный убийца ждет нас завтра в колледже. Убийца моих нервов, — недовольно произнесла Марисса, схватив Лухан за спину, а затем подталкивая ее к кровати. — Да-а-а. Послал же Бог старосту, — ответила Лухан, плюхнувшись рядом с подругой. Девушка закрыла глаза, и уже через десять минут сладкую тишину комнаты наполнило легкое сопение подруг.       Утро наступило чересчур быстро, а время на часах прибавило еще больше темпа в жизнь Мариссы и Лухан. Они опаздывали, чего и следовало ожидать.       Влетев в колледж, растрепанные девушки, конечно же, наткнулись на вездесущего старосту — Бласа Эредия. — Я, кажется, предупреждал вас. А ну, повторите, во сколько вы должны были вернуться в колледж? — тяжелый взгляд голубых глаз мужчины был направлен исключительно на Лухан. Он изучал эту девушку: русые волосы, светлые глаза, угловатая фигура. Для него она была как тряпка, раздражающая быка. Никто не мог понять истинные причины ненависти, списывая это на ее уличное прошлое. — Мы опоздали всего лишь на час! — театрально возмутилась Марисса. — Андраде, будь добра, не ищи отговорки. Я от них жутко устал, — устало произнёс мужчина, неопределённо махнув рукой. — Ничего я не ищу. Это вы постоянно ищите повод придраться к нам. — Я не вижу смысла продолжать этот бестолковый разговор. Андраде, марш в свою комнату. А вас, Линарес, я жду через пятнадцать минут в учительской, — строго произнёс мужчина. Блас не давал даже шанса девушкам на то, чтобы провести свой выходной в хорошем расположении духа. Ну вот такой он: заносчивый, грубый и весьма неприятный тип, свалившийся на их головы пару лет назад. — И, да, в связи с последними событиями, сеньор Дунофф запретил всем ученикам покидать колледж без сопровождения взрослых. — Что еще можно ожидать от Гитлера? — насупилась Марисса. Директора колледжа она не выносила не меньше старосты, и на это были свои причины: заносчивый старикашка, который все делал в угоду богатым родителям, наплевав на детей и их комфорт. — Что он хочет от меня? — спросила Лухан, когда Эредия оставил их и куда-то удалился. — Не знаю. Давай я пойду с тобой, вдруг он приставать начнет? — Не надо, Марисса, иди в комнату. Я скоро подойду, — настойчиво ответила Лухан, отправив подругу на верх. Вздохнув, девушка обреченной походкой направилась в учительскую.       Доковыляв до места, она постучала в полуоткрытую дверь. Обнаружив, что Блас еще не пришел, девушка смело прошагала в просторное помещение, захламленное кучей папок, книг и различных наград, добытых учениками колледжа. Присев на стул, Лухан решила его подождать, наблюдая за тем, что происходило за окном. А происходило там страшное: непогода разыгралась не на шутку. Сильный ветер то и дело срывал ветки с деревьев, а в оконное стекло колотили крупные капли дождя. Девушка любила такую погоду, какое-то легкое таинство в ней было, а в пасмурное время особенно хотелось уюта и тепла. Того тепла, которое она не получала в полной мере. Лухан — полная сирота, попавшая в колледж для детей богатеньких родителей лишь из-за того, что какой-то мужчина, пожелавший так и остаться неизвестным, взял над ней шефство. — Линарес! — громкий голос заставил девушку переключить свое внимание на черноволосого мужчину, голубые глаза которого буквально прожигали все ее нутро. — О чем задумалась? — Ни о чем. Для чего ты вызвал меня? — с показной отстраненностью спросила девушка. Вечные придирки старосты ей порядком поднадоели и сейчас она не ожидала ничего хорошего. — Мне звонил твой опекун, — сказав это, мужчина сделал паузу, чтобы посмотреть реакцию девушки на его слова, — он просил передать, что запрещает тебе покидать стены колледжа. — Ну как?! — щеки девушки запылали от гнева. Еще бы! У нее было столько планов на эти длинные каникулы, связанные с праздничными днями и выборами нового президента. А тут опять этот невидимый опекун со своим уставом, навязанным Лухан. За три года он ни разу не соизволил навестить свою подопечную, лишь редкие его письма доходили до девушки. — Он беспокоится о тебе, — равнодушно ответил староста, изучая какие-то документы, и нарочито не смотря на нее. — Пусть засунет свое беспокойство куда подальше! Трус! — от негодования раскрасневшаяся Лухан даже споткнулась о ножку стула, когда собиралась покинуть это помещение, но сильные руки Эредии успели поймать хрупкое тельце, приведя его в вертикальное положение. — Осторожнее, Линарес. Твой опекун волнуется за то, что с тобой может что-то случиться на улице, но он даже не в курсе, какая ты неуклюжая. Обычный стул может причинить тебе вреда больше, чем какой-то преступник. — Не забудь ему об этом сказать, пусть закроет меня в комнате с мягкими стенами. От него не убудет, — насупившись и не скрывая своего раздражения, девушка покинула учительскую.

***

— Ты не обижаешься на меня? — спросила Марисса, упаковывая свои вещи во внушительного размера рюкзак. Сегодня они вместе с Пабло, молодым человеком Мариссы, а по совместительству с сыном мэра, и Соней должны были поехать отдохнуть на небольшое озеро, но, так как опекун Лухан решил иначе, она была вынуждена остаться без отдыха. — Нет, конечно, — улыбнулась девушка, стараясь всем своим видом скрыть, что данный факт её очень расстроил. Остаться на все каникулы в пустом колледже — не лучшее времяпровождение. Да и практически все её однокурсники разъехались с родителями, за исключением Вико и Рокко, парочки рокеров. Но это и понятно, ведь им абсолютно ничего не нужно, когда они вдвоём. — Слушай, может стоит поговорить с твоим опекуном? Я не хочу оставлять тебя здесь одну, — всерьёз забеспокоилась Марисса. — Дохлый номер. Я писала ему, а он не отвечает. За меня не беспокойся, я найду себе занятие. Не найду, так Эредия подкинет. А вот вам с Пабло нужно многое обсудить, и, может быть, вы, наконец, придете к общему знаменателю и забудете все свои прошлые обиды. — Спасибо тебе, Лухан, — обняла подругу Марисса. Ей и вправду было о чем поговорить с Пабло. Их общее недопонимание чуть не привело к очередному расставанию. Слишком упертыми были оба, что не могло не отразиться на их странных взаимоотношениях. — Марисса, ты готова? — постучавшись в дверь, спросил Пабло Бустаманте. — Да, иду, — взяв небольшую сумку с вещами, девушка посмотрела на подругу. — Не скучай, Лухан, мы скоро вернёмся.

***

      Оставшись одна, Лухан походила по своей комнате в поисках развлечений, которых не было совсем, оно-то и понятно, ведь цель колледжа — обучить. Для развлечений есть другие учреждения. Найдя в кармане мелочь, она не спеша пошла к автомату на первом этаже. Ходить по пустым коридорам действительно не доставляло ей никакого удовольствия. Слишком тихо, слишком непривычно, и потому немного жутко.       Через минуту, стоя у небольшого автомата с едой, девушка выбирала между пачкой печенья и шоколадкой. Выбрав первое, она с нетерпением стала ждать, когда же эта машина поделится с ней своим содержимым. — Тебе разве не говорили, что есть на ночь вредно? — от неожиданности она выронила только что взятое в руки печенье, и оно отлетело в сторону. — Тебе разве не говорили, что людей пугать нельзя?! — пытаясь привести своё учащенное дыхание в норму, Лухан со злостью посмотрела на вездесущего Бласа, который уже взял за правило появляться внезапно и всегда не вовремя. — Дайте-ка я угадаю, наша бедная сиротка осталась одна на все каникулы. Её наверняка распирает зависть к более удачливым друзьям? — поглаживая свою бородку, с нескрываемым удовольствием спросил Блас. Его глаза ехидно сверкнули. — Нет, не одна, — Лухан подняла печенье с пола. — Ты думаешь, что Пас и Эчагуа есть до тебя какое-то дело? Они слишком заняты. — Я рада за них! — попыталась уйти от разговора Лухан, дернувшись в сторону лестницы. — Линарес, если не захочешь поглощать печенье в сухомятку, можешь спуститься в комнату отдыха старост, я дам тебе кипятка. — Обойдусь, — не оборачиваясь, крикнула ему девушка и уверенно направилась в свою комнату.       Полная луна била светом в окно, чем очень мешала девушке, которая никак не могла заснуть. Какие-то навязчивые мысли, что за окном кто-то есть, то и дело лезли в её голову. Ворочаясь с бока на бок, она пыталась думать о чем-то хорошем, но природная мнительность взяла верх. Не выдержав, встала проверить свои опасения. На цыпочках подойдя к окну, девушка пыталась разглядеть темноту, но все тщетно — полная тишина, лишь звук падающих листьев от небольшого ветерка. Только вот её это никак не успокоило, а после того, как в голове всплыли недавно просмотренные новости, какой-то страх закрался в её душу. Недолго думая, она накинула футболку, схватила пачку с оставшимся печеньем и спустилась вниз. Помявшись возле двери, она аккуратно постучалась в дверь отдыха учителей и старост. Не дождавшись ответа, девушка несмело вошла. Блас сидел в дальнем углу и, удобно расположившись на потрепанном диване, изучал в тусклом свете кипу бумаг. — Мне кажется, или в это время ты должна спать? — не отрывая взгляда от белых листов, спросил староста. — Я вот пришла чай попить, — на носочках, высчитывая каждых шаг, прошла в комнату девушка. — А я думаю, Линарес, вы боитесь. — Да чего мне бояться? Просто в горле пересохло, — остановилась Лухан, боясь сделать еще хоть один шаг. — Ну, проходи.       Пройдя глубже в комнату, слабо освещенную лишь одним небольшим светильником, Лухан подошла к кулеру, наполненному водой. Нажав на красную кнопку, она стала ждать, когда кипяток с громким урчанием наполнит ее большую полулитровую кружку. Мельком взглянув на старосту, девушка наблюдала всю ту же картину, как и в тот момент, когда только заглянула в комнату — Блас непрерывно изучал документы. Удивительная статичность. Боковым зрением она вновь заметила какое-то шевеление за окном.       Замерев, девушка все же не перестала коситься в ту сторону. Определенно, там кто-то был, и она его заметила: два ярко-желтых глаза смотрели на нее сквозь стекло, прожигая все нутро и выковыривая душу. Дрожь проскакала галопом по худенькому тельцу. Светлые глаза девушки увеличились до неприличных размеров, а в районе солнечного сплетения дико заныло. От сковавшего ее ужаса, Лухан не заметила, как кипяток уже во всю выливался из кружки через край. — Линарес? Ты хочешь нас затопить? — мужской голос вырвал ее из оцепенения. Опомнившись, она убрала руку от кулера. — Там… кто-то есть… — Лухан дрожащей рукой указала на окно. — У тебя слишком бурная фантазия, — не смотря на неё, изрёк Блас, — в твоем возрасте это неудивительно. — Нет же! — девушка кинулась к окну. Она слишком чётко видела очертания живого нечто, что смотрело на неё диким прожигающим взглядом. — Так! Все! Хватит! — поднявшись, мужчина отодвинул Лухан и опустил оконную раму. — Тебе пора спать. — А ты? — неожиданно Лухан с окна перевела взгляд на старосту, стараясь оттянуть момент возвращения в комнату. — Почему ты в колледже? Разве у тебя не выходной?       Сделав круговое движение головой, Блас размял шею, от чего та издала неприятный хруст, и не спеша последовал к двери. — Нет, у меня не выходной! А теперь иди! — открыв дверь, он жестом указал девушке на выход. — И не забудь свой чай!       Через минуту Лухан оказалась в тёмном коридоре, через который ей предстояло пройти, прежде чем она доберётся до своей комнаты. Огромные окна здания сыграли с ней очень злую шутку: ей повсюду, с каждого уголка, мерещился этот взгляд. Тени от деревьев на стенах еще сильнее натягивали ее нервы. Стараясь не вглядываться в окна, она прижала горячую кружку к себе и, вымеряя каждый шаг, направилась к своей комнате. Обжигающее тепло керамики немного приводило ее в чувства. Кое-как, с замиранием сердца, она все-таки дошла и до кровати. Быстро переодевшись в пижаму, девушка забралась под спасительное одеяло. В комнате было жарко, но вылезти из-под него она не решалась. Прокручивая в голове детские страшилки, в которых чудовище так и жаждало ее вытащенную ножку из-под одеяла, что бы пренепременно схватить Лухан за неё и утащить в своё царство тьмы, она постепенно отдалась сну.       Утро сменило ночь, и все кошмарные страхи остались где-то там, в темноте.       Утренний звонок от Мариссы с рассказом о том, как они замечательно проводят время, благодаря чему они ещё немного задержатся, слегка расстроил Лухан. Но счастье подруги ведь гораздо важнее, а ей совсем нечего бояться, не считая своих надуманных мыслей о чудовище, которое следит за ней. Да кому она нужна?       Спустившись к завтраку, она лоб в лоб столкнулась с Вико и Рокко, увлеченно обсуждавшими предстоящую поездку к отцу девушки, который до недавнего времени беспробудно пил и не слишком жаловал дочь. Но все изменилось, и семья вновь стала приобретать веру в любовь. — Погодите, — прервала их рассуждения Лухан, — вы тоже уезжаете? — Да! Оказывается, отец Вико неплохо разбирается в музыке, и он нас пригласил погостить у него, — прижимая к себе подругу, бодрым голосом отчеканил Рокко. — Молодцы. Рада за вас! — нехотя натянув улыбку, Лухан прошла в пустынную столовую.       В их корпусе совсем не осталось учеников, поэтому еду им приносили из корпуса неподалеку, где учились дети младших курсов, которых в колледже осталось гораздо больше. Взяв тарелку с яичницей, девушка села за единственный стол с опущенными стульями, где до этого, судя по всему, сидели Вико и Рокко. Аппетит в такой обстановке был совсем не к черту. Ее расстраивало абсолютно все: и задержка Мариссы, и отъезд Вико, но кусочек за кусочком, она все-таки впихнула в себя всю порцию.       Покончив с не очень вкусной пищей, девушка отправилась на поиски старосты. По очереди зайдя во все комнаты колледжа, она убедилась, что его просто здесь не было.       «Замечательно, вот только этого не хватало», — подумала про себя Лухан. Меньше всего ей сейчас хотелось остаться в этом здании одной, да и не по-людски это в конце концов! Почему о ней никто не думает? Беспокоятся о ее безопасности, закрывая в огромном пустом здании? Кажется, это было не лучшим решением.       Весь оставшийся день прошёл словно в тумане — тягучем и мучительном тумане. Время шло неимоверно долго, а все занятия, которыми она пыталась себя загрузить, очень быстро ей надоедали. Когда на город опустилась темнота, она лично прошлась по всем помещениям колледжа и включила свет. Осознание того, что в этом здании нет ни души, просто сковывало девушку в невидимые кандалы. — Кто тебе разрешал включать везде свет? — настиг её в библиотеке знакомый голос, когда она, развалившись на пуфике, пыталась вникнуть в смысл взятой наобум книги и хоть как-то отвлечь себя от гнетущей пустоты.       Бесспорно, это был растрепанный Блас, от которого слабо веяло алкоголем. — А мне кто-то может запретить? Я здесь одна, и всем плевать на меня! — Лухан была рада ему, хоть показать это и не осмелилась, лишь громко выдохнула. — Ну кто же виноват, что у всех семьи, а ты — никому не нужная сиротка? — негромко засмеялся Эредия. Казалось, что цеплять ее стало смыслом жизни этого мужчины. — Знаешь что? Да пошёл ты! — бросив книгу в сторону старосты, Лухан вскочила на ноги и отправилась в свою комнату. Она ненавидела его всем сердцем, искренне желая раздавить самосвалом. Он день ото дня с особой щепетильностью измывался над ней, показывая всю свою неприязнь и брезгливость.       Не зная, чем себя занять, Лухан залезла под одеяло и попыталась уснуть. Всю ночь ей снилось, что кто-то звал ее мягким и нежным голосом. Еще не отойдя ото сна, она подошла к запотевшему окну, через который едва пробивался свет тусклого фонаря. Широкая улыбка засияла на её девичьем лице так, будто она там увидела того, кого любила больше жизни, а ждала еще дольше. — Вы вернулись? Я так счастлива! — умиротворенным голосом она перебила тишину, приложив свою ладошку к оконному стеклу, которое тут же одарило ее кисть покалыванием от легкой прохлады. Вся нежность миров была собрана в этом касании. Немного постояв у окна, гладя стекло, девушка аккуратно, едва дыша, вышла из комнаты. Плавно, будто в танце, спустившись вниз, она босиком подошла к массивной дубовой двери и попробовала её открыть. К слову, та без какого-либо сопротивления поддалась. Оказавшись на улице, девушка с улыбкой углубилась в темноту. Нарушая ночную тишину негромким шелестом травы под ногами. — Я слышу, слышу. Сейчас я помогу, — негромко произнесла она. Ветер трепал ее волосы, мягким свистом проносясь сквозь ухо. — Линарес?! — крик Бласа разрезал ночную тишину. Картина перед ним открылась весьма странная: босая девушка в пижаме медленно брела в сторону леса неподалёку. Её взгляд был устремлён вперёд, а на лице застыла странная улыбка. — Очнись! — подбежав, он потряс девушку за плечи. Затуманенный взгляд которой через секунду стал полностью осознанным. — Что? Что я здесь делаю? — широко открытые глаза излучали неподдельное удивление и легкий ужас. Частое моргание девушки говорило о том, что она совсем не понимает, что происходит. — Да так, ничего, решила свежим воздухом в лесу подышать, — грубо взяв её под локоть, без особых церемоний, он повёл Лухан в здание колледжа. — У тебя есть десять минут, чтобы собрать свои вещи. — Зачем? — казалось, девушка ещё не совсем пришла в себя. — Опекун сказал забрать тебя из колледжа и позаботиться. А, впрочем, слишком много вопросов, Линарес. Выполняйте то, что я сказал.       Проследив за тем, как ошарашенная Лухан собрала вещи, он взял её сумку и усадил на заднее сидение своей машины. — А куда мы едем? — еще слегка подтормаживая, спросила девушка, теребя рукава своей пижамы, которую она так и не переодела. Случись это днем, девушка без зазрения совести отвесила бы ему пару ласковых слов, но сейчас ей казалось, что часть разума просто парализовало, лишив ее возможности мыслить трезво. — Поживешь у меня, пока все не вернутся в колледж, — не отрываясь от дороги, ответил Блас. — Но я не хочу! — мигом пришла в себя от неожиданной новости Лухан. Ее как будто обухом по голове огрели. Жизнь с этим тираном для нее была равносильна страшному сну. — А я и не спрашивал! — Ну да, меня же не принято спрашивать! Мой опекун совместно с тобой очень хорошо устроился, играя со мной, как с куклой! — крик девушки уже не был похож на тот шепот, который она издавала несколькими минутами раннее. — Не прекратишь орать — высажу тебя прямо здесь. Ты же любишь по ночам бродить. Вот, прогуляешься. — Ты серьезно думаешь, что можешь меня этим напугать? — искренне удивилась Лухан. — Эредия, я росла на улице, она — мой второй дом. — Хорошо, ты дома. Выходи, — ехидно произнёс Блас, остановив машину. — И выйду! — открыв дверь, девушка сделала шаг, глотая свежий ночной воздух.       Не успела машина тронуться, как девушка всем весом свалилась на капот и начала стучать по нему руками. Мимолетная гордость в миг улетучилась, когда в ее памяти всплыли последние сводки новостей. Открыв дверь, она плюхнулась на сидение машины, ощущая себя в безопасности. — Так-то лучше, — Блас одарил её одобряющим взглядом и нажал на педаль газа.