Дрожь

— Блас, что это было? — спросила мужчину озадаченная Лухан, глядя в запотевшее окно машины. — Ты про что? — Ну про то, что случилось… Как я оказалась на улице? Я ничего не помню. — Вероятнее всего, ты — сомнамбула. — Кто? — удивлённо уставилась на его затылок девушка. — Сомнамбула, — равнодушно вторил ей Блас. — Я услышала! Что это значит? — уточнила свой вопрос Лухан, испугавшись, что это слово имеет какое-то страшное значение, или является названием какой-либо тяжелой болезни. Неизвестность пугала ее еще больше. — Это значит, что ты ходишь во сне, — также безучастно ответил мужчина. — Но я раньше никогда этого не делала! — камень упал с души девушки, однако факт ночных прогулок её совсем не обрадовал. — Все когда-то бывает в первый раз, — выкручивая руль в сторону дома, констатировал Блас, — выходи, приехали.       Двухъярусная квартира старосты на втором этаже оказалась типичным жильем холостяка, в котором прослеживалось абсолютное отсутствие женской руки: скромный интерьер, гора немытой посуды, разбросанные вещи. Проводив девушку на второй этаж, он показал ей комнату, обставленную скромно, но со вкусом. — Ложись спать, скоро утро, — мужчина прошёл следом за девушкой в комнату, чтобы крепче закрыть и занавесить окно. Как только за старостой закрылась дверь, Лухан рухнула на небольшую кровать и закрыла глаза. Оказаться в доме этого деспота, что может быть хуже? Лишь мысль о его связи с опекуном немного грела душу. Лухан все еще питала надежды, что узнает имя того, кто пару лет назад взял над ней опеку. В этих размышлениях она и уснула, забывшись в тяжелом небытие, навеянном не слишком приятным сном, где за ней гонится кто-то с невероятно яркими, но в то же время такими опасными голубыми глазами.       Проснувшись ближе к полудню, она с трудом оторвала тяжелую голову от подушки. Осмотрев все вокруг себя, девушка не сразу поняла, где она очутилась. Но, впрочем, память к ней вернулась достаточно быстро, что отразилось на ее скривленном лице. Встав с кровати все в той же пижаме, в которой ложилась спать еще в колледже, Лухан спустилась вниз, где Блас разогревал непонятного происхождения полуфабрикаты. Запах горелого окутал весь первый этаж. — Я думала, это мне приснилось, — выдавила она из себя, садясь за небольшой стеклянный стол. — Не желаешь переодеться? — мужчина, мельком взглянув на неё, продолжил готовку завтрака. — Твоя пижама мне уже все глаза замозолила. — Только не стони, ради бога, — нехотя, Лухан встала из-за стола и, шаркая ногами, поплелась обратно в комнату, бубня под нос проклятия. — Линарес, поднимай ноги! И не забудь умыться! — прокричали ей вслед.       Через двадцать минут, выполнив все указания кроме одного, девушка, все также шаркая ногами, спустилась на кухню. — Теперь ты мне объяснишь, почему я здесь? — разламывая вилкой что-то похожее на сильно подгоревшую котлету, спросила Лухан. — Я тебе все объяснил ещё вчера. Просто выполняю просьбу твоего опекуна. — Откуда ты его знаешь? — все также ковыряясь в приготовленном мужчиной завтраке, девушка вопросительно посмотрела на старосту. — Не твоё дело, Линарес! — Я теперь понимаю, почему ты такой злой. Ни один человек не будет счастлив, употребляя это в пищу, — скривилась девушка. — Кухня в твоём распоряжении. Можешь готовить что-то более вкусное, если умеешь, конечно. А если не умеешь, то придётся научиться — я не собираюсь работать твоим поваром, — наливая в кружку молоко, Блас немного пролил мимо. Тихо выругавшись, он отправился к раковине за губкой, чтобы устранить молочный потоп на столе. — Да-а-а… — протянула Лухан, наблюдая за происходящим на кухне. Нелепое зрелище. — А теперь слушай меня! — тон мужчины резко изменился, как и поворот его туловища в сторону Лухан. Наклонившись над девушкой, он облокотился рукой на стол. — Пребывая в моём доме, запомни несколько правил! — скрестив руки на груди, мужчина продолжил: — Правило первое: ты не покидаешь его без меня. Ни при каких условиях. Правило второе: окно разрешаю открывать для проветривания помещения исключительно до трёх часов дня. После трёх все окна должны быть закрыты и плотно завешены шторами. Правило третье: ты не лезешь в мои дела и не задаешь мне лишних вопросов. — Я попала в тюрьму… — обречённо вздохнула Лухан. — Ладно, я понимаю, нельзя выходить на улицу, но окна зачем завешивать днём? — Правило третье, Линарес! Не забывай, — отойдя от девушки, Блас одним глотком допил остатки молока, — и уберись здесь, что ли.       Позавтракав, мужчина надел строгий отутюженный костюм и, ничего не сказав, отправился из дома, предварительно заперев Лухан снаружи на три замка, чтобы быть уверенным, что она не сбежит. Девушке ничего не оставалось, как приняться за уборку. Нет, конечно, подрабатывать его прислугой она не горела желанием, но время, отведенное на уборку, шло достаточно быстро, это гораздо лучше, чем просто лежать, смотря в потолок. Да и повсеместный бардак привносил легкий дискомфорт в ее невольное пребывание здесь.       Включив один из музыкальных каналов на стареньком, покрытом толстым слоем пыли телевизоре, она принялась в такт музыке складывать валявшиеся вещи. Работы было действительно много. Одних пустых бутылок и различных упаковок от быстрого питания насобиралось почти два мешка, вследствие чего девушка совсем потеряла счет времени. Домывая пол на кухне, она услышала, как, скрипнув, хлопнула входная дверь, а уже через секунду сильные мужские руки припечатали её к стене, обхватив тонкую шею и оставляя на ней отметины. — Я что тебе говорил?! — прошипел ей на ухо Блас, а затем, отпустив девушку, с грохотом закрыл окно и запахнул шторы. — Я… Я совсем забыла… — заикаясь, проговорила Лухан, от страха хватая воздух. Её взгляд упал на настенные часы, висевшие над газовой плитой, стрелка на которых предательски указывала, что три часа назад, согласно нелепым правилам старосты, она должна была проделать необходимые манипуляции с окнами. — Это в первый и последний раз, Линарес! — ледяным тоном сказал Блас, отправляясь закрывать оставшиеся окна.       «Чего он боится? Он сошёл с ума», — подумала про себя девушка, однако вслух предпочла этого не произносить. Странное поведение Эредия уж слишком выбивалось из её привычных рамок представления о нем.       Закончив, наконец, с полами, девушка смогла приступить к готовке ужина. Слишком много энергии она сегодня потратила, подкрепившись только парой утренних сгоревших котлет.       Открыв морозильную камеру в поисках пригодных продуктов, её весьма удивило количество замороженного мяса, которое заполнило огромный морозильный отдел под завязку. Решив, что копание в имеющихся замороженных продуктах она оставит на завтра, девушка в быстром темпе почистила картошку и не нашла ничего лучше, чем просто поджарить её на раскаленной сковороде. — Да, Линарес… Кулинарным талантом ты явно не блещешь, — появившись за спиной девушки, мужчина направил свой изучающий взгляд прямиком в самые недра сковороды, где жареная картошка уже умоляла снять её с плиты, будучи на грани обгорелого обморока. — Прости, но я пока не разобралась, как пользоваться плитой, — попыталась оправдаться Лухан. — Оказывается, моя квартира выглядит совсем неплохо, — засмеялся Блас, осматривая гостиную. — Её просто надо было вымыть… Но я не твоя слуга, запомни это! Убралась я только потому, что волей судьбы мне приходится здесь торчать, а жить среди вещевого апокалипсиса совсем не в удовольствие. И готовлю я для того, чтобы поесть сама! — накладывая картошку на тарелку старосты, Лухан старалась не смотреть на мужчину, но спиной чувствовала его пронизывающий взгляд. — Хорошо, хорошо. Я понял, — всем своим видом Блас демонстрировал неплохое расположение духа, что в рамках их отношений было крайне редким явлением, — только в следующий раз, когда решишь готовить для себя, приготовь что-нибудь из мяса, да побольше.       После ужина мужчина заперся в своём кабинете. Лухан, убрав со стола посуду, отправилась прямиком в душ, дабы смыть весь пот, накопившийся за день. Горячие струйки воды обжигали молодое тело девушки, но у той даже в мыслях не было увеличить напор холодной воды. Прохладный душ достаточно бодрит, а это явно не то, что сейчас было нужно Лухан. Тёплые пары воздуха слишком расслабили молодой организм, и девушку невероятно сильно клонило в сон, но выйти из-под нежащих её струй воды она была не в силах. Стоя с закрытыми глазами, Лухан все больше погружалась куда-то вглубь своего сознания. — Пойдём с нами, с нами пойдём… пойдём… пойдём… — скрипящий голос заставил её прийти в себя, резко открыв глаза. Встряхнув головой, она постаралась отогнать услышанное от себя, подумав, что, скорее всего, от усталости у нее начались галлюцинации. Наспех помыв голову, девушка выключила воду, решив на этом закончить водные процедуры, и шагнула вниз на резиновый коврик. Встав перед запотевшим зеркалом, Лухан принялась вытирать полотенцем своё мокрое тело. Неожиданно, сквозь мутное стекло, она заметила какое-то едва уловимое движение рядом с собой.       Подумав пару секунд, девушка протерла зеркало полотенцем. В нем, как и ожидалось, не было ничего, кроме её уставшего отражения. Переведя взгляд на своё плечо, она вновь краешком глаза заметила что-то мелькнувшее, такое яркое, желтое. Резко посмотрев в зеркало, она увидела два огромных желтых глаза, смотрящих на неё из темноты зазеркалья.Два огонька ненависти и жажды, пропитанные злобой и похотью.       Закричав что есть силы, девушка хотела было выскочить из ванной комнаты, но совсем не вовремя поскользнулась на расплескавшейся воде. В следующее мгновение острая боль пронзила её голову, а сознание уступило место мягко обволакивающему туману. Обмякшее девчачье голое тело лежало на холодном кафеле, по крупицам отдавая ему свое тепло в виде тоненького красного ручейка, растекавшегося красивыми узорами при встрече с все той же расплескавшейся водой.       Придя в себя, первое, что почувствовала девушка — сильнейшая боль в затылке. Лухан немного приподнялась над кроватью, рукой нащупав внушительную шишку на затылке. С трудом вспомнив произошедшее вчера, она заглянула под одеяло и с удивлением обнаружила на себе ту грязную одежду, в которой она проходила весь вечер.       «Неужели Блас одевал меня?!», — прогоняя шальную и довольно постыдную мысль, девушка потрясла головой, что моментально дало о себе знать — острая боль пронзила затылок. Замерев на мгновение, Лухан дождалась, когда боль отпустит, а затем осторожно встала с кровати. Выйдя из комнаты, она спустилась вниз. К её удивлению, в гостиной Блас сидел не один — напротив него восседал странный мужчина лет семидесяти с длинной, сантиметров в сорок седой бородой, в весьма старомодном одеянии. Его шею и запястья украшали массивные бусы из камней и разных пород деревьев. На многих можно было заметить различные рунические вязи и ещё какие-то незнакомые девушке знаки. — Вы проснулись, юная леди? — тихим, но очень завораживающим голосом произнёс старик. — Нам с этим милым сеньором пришлось вчера поколдовать над вашей головушкой, чтобы вы отделались только испугом. — Я… — замялась Лухан, сгорая от стыда, ведь взрослым мужчинам пришлось лицезреть её нагое тело, — я не очень помню, что вчера произошло. — Ты уснула на диване, а потом опять начала ходить. Зачем-то забрела в ванную комнату и упала, — совершенно спокойно пояснил Блас. — Разве?! Я помню совсем другое… Я мылась, потом кто-то страшный смотрел на меня из зеркала и звал за собой. — Присядь, — старик рукой похлопал по стулу, стоящему рядом с ним. Лухан, посмотрев на Бласа, который всячески отводил от неё глаза, опустилась на мягкое сидение, — меня зовут Джино, и я старик, повидавший очень многое в этой жизни. Доверяйте мне. Я чувствую, тебя что-то тревожит, но поверь, все это абсолютно беспочвенно. Крепкий сон — залог здоровья, особенно в твоем юном возрасте. Если подобное будет повторяться, запомни одну очень важную вещь — не бойся! Не показывай свой страх. Знай, ты сильнее, чем думаешь.       В комнате настала тишина. Блас и седовласец молча общались взглядами, Лухан же теребила кофту, боясь поднять свои глаза. Все стало слишком странным и непонятным для нее в один момент. Вечно закрытые окна, эти видения, старик, сбежавший из сказки, и староста, которого вообще не должно быть рядом с ней, ведь именно он её страх, её враг номер один последние несколько лет… или все-таки нет? — Ладно, дети мои, мне пора, — тяжело поднявшись, он развернулся к Лухан, погладив её по голове, и все таким же спокойным голосом продолжил: — Ты очень похожа на мою внучку, я тебя с ней обязательно познакомлю. Уверен, вы быстро найдёте общий язык, она такая же неугомонная.       Проводив старика до двери, Блас о чем-то перекинулся с ним парой фраз. И все, что удалось услышать Лухан, было: «Оберегай то, что нашёл, Аркелл». — Аркелл! Он назвал тебя Аркелл! — вскрикнула девушка, как только за старцем закрылась дверь. — Это твоё новое имя? — Тебе послышалось, Линарес. Будь добра, не действуй мне на нервы и займись чем-нибудь. Но в первую очередь умойся. — Не хочу, — девушка череcчур вальяжно плюхнулась на диван. — Ну тогда скоро можешь на себе посадить клумбу. Уверен, цветы там вырастут, что надо. С таким-то удобрением… — Обязательно, первые распустившиеся отнесу на могилу твоей самоуверенности и бестактности, Аркелл! — Ты невыносима, Линарес. Ты девушка, не забывай об этом. Я не должен каждый раз напоминать тебе о гигиене. И не называй меня этим именем, — произнёс Блас и скрылся на кухне. — Ты вообще ничего мне не должен. Ты не мой опекун! — вполголоса пробубнила Лухан. На самом деле девушка не страдала отсутствием чистоплотности, но заходить в ванную комнату после ночного кошмара побаивалась, именно поэтому она сидела на диване так, как будто приросла к нему корнями. — Я смотрю, грязной тебе ходить нравится куда больше. Уличное прошлое не отпускает? — небесно-голубые глаза мужчины испепеляли любые попытки девушки огрызнуться. С ней случилось это впервые. Смотря в них, она полностью потеряла над собой контроль. Любая попытка сказать хоть что-то заканчивалась лишь негромкими хрипами вместо слов. Отвернувшись от Лухан, мужчина неторопливо направился на верх, и именно в этот момент девушка наконец смогла набрать нужное количество воздуха в лёгкие. — Блас, я боюсь… — еле слышно дала знать о своём страхе девушка. Резко обернувшись, староста вновь посмотрел на неё в упор, сведя брови к переносице. Только на этот раз Лухан успела отвести глаза в сторону. Ей казалось, что он пытается её загипнотизировать, завладеть ее разумом. Хотя от подобной мысли ей самой стало где-то внутри себя смешно. Ведь это же Блас. Единственное, что он может — гонять нашкодивших учеников. Взяв себя в руки, она продолжила: — Я боюсь идти в ванную комнату. — Ты предлагаешь мне пойти с тобой? — скрестил руки на груди мужчина. — Нет, но… — Никаких «но», Линарес! Это твой детский страх! Не отвлекай меня по мелочам, — передумав подниматься, Блас подошел к зеркалу и стал расчесывать густую копну темных волос. — Ты уходишь? — испуганно спросила девушка. Ей меньше всего хотелось сейчас остаться одной. — Мне нужно решить кое-какие дела, — как-то наигранно безучастно произнёс мужчина. — Ну и катись! — выпалила Лухан, испугавшись своего тона. Кинув затравленный взгляд на мужчину, она, ожидая реакции на ее слова, все так же не заметила в нем хоть какой-то заинтересованности. Он её попросту не слушал, ковыряясь где-то в своих мыслях, в подкорках памяти. Из её же думок девушку вывел звук закрывающегося замка. К удивлению, Лухан даже не заметила, как он покинул свой дом. Мысленно поругавшись на мужчину, девушка подошла к дверям ванной комнаты. Всеми возможными и невозможными способами, настраивая себя для того, чтобы переступить порог небольшого помещения.       Покачавшись, как маятник, она все-таки дернула на себя ручку ванной. С последнего посещения там не изменилось ничего. Включив воду, девушка наклонилась к зеркалу, но ничего кроме своих синяков она не увидела. Когда Лухан распустила волосы, в нос ударил запах шампуня, который она не могла учуять, пока ее волосы были забраны в конский хвост. Осторожно взяв прядь, она поднесла её к носу. Лухан не могла ничего перепутать, совершенно очевидно — вчера она мыла голову, а это значит, что случившееся накануне — не плод её воображения, а настоящая, что ни на есть, реальность.       Умывшись прохладной водой, девушка выскочила из ванной комнаты.       Её обманули и Блас, и этот странный старик. Но зачем? А может, не обманули, и она сходит с ума? — Что, чёрт возьми, здесь происходит? — вслух спросила саму себя Лухан. Через минуту она уже носилась по дому, открывая всевозможные ящики, в надежде отыскать что-то, что даст ей хоть какой-нибудь ответ на её многочисленные вопросы. Час поисков не принёс своих плодов. Только в одном ящике, где-то у самой стенки, она нашла небольшой свёрток. Когда она развернула серую ткань, перед ней предстал небольшой железный крест, от которого исходили лучи, схожие с солнечными. Внизу креста находилось изображение волчьей головы с открытой пастью. «Да… не густо», — подумала девушка, убирая найденную вещь обратно.       Собравшаяся с мыслями, но все также терзаемая вопросами, она отправилась на кухню. Голод уже вовсю напоминал ей об абсолютно пустом желудке.       Отправив в духовку курицу, размороженную еще с вечера, Лухан потянулась к своему телефону. Все, что ей сейчас было нужно — это услышать голос своей подруги. — Лухи, привет. Я так рада тебя слышать! — оглушил ее веселый крик Мариссы. — Как у тебя дела? Как там колледж? Не сгорел еще? — Я не знаю… Я не в колледже. — Как так? Только не говори, что ты сбежала! — Нет, Марисса. Я у Бласа, — выпалила Лухан, ожидая бурную реакцию подруги. — Где? Погоди, мне кажется, у меня что-то со связью, — в трубке послышались глухие хлопки и, вероятнее всего, Марисса решила привести свой телефон в чувства, пару раз ударив по нему. — Я у Бласа дома, — на всякий случай повторила девушка. — Он тебя похитил? Он пытал тебя, Лухан? Ответь, мы это просто так не оставим! — затараторила девушка, не давая никаких шансов ее прервать. — Ты в порядке? — Марисса, все хорошо. Я сама к нему пришла. Я осталась в колледже одна, поэтому мой опекун попросил забрать меня, — попыталась объяснить Лухан. А затем ее прорвало, и она без умолку рассказывала все, что с ней произошло. — Ну дела-а-а, — протянула Марисса, — так, мы завтра же вернемся домой и заберем тебя. Ты не волнуйся, ни одна тварь к тебе не подойдет. Я лично прослежу за этим. — Вы из-за меня возвращаетесь? Не надо, Марисса. Я здесь в безопасности. — Я заметила. Эредия, как пить дать, хочет тебя уничтожить. Лухи, он просто издевается над тобой. — Не говори так, — сама того не ожидая, Лухан встала на защиту Бласа, — я чувствую, что он не желает мне зла. Но я не понимаю, что происходит. Марисса, отдыхайте. В любом случае, я всегда на связи. — Ты уверена? — Точно, — почувствовав легкий запах гари, Лухан попрощалась с подругой и побежала к духовке. Еще чуть-чуть, и курица была бы безвозвратно испорчена, но, к счастью, девушка успела почти вовремя. Посмотрев на часы, которые показывали без пятнадцати четыре, Лухан прошлась по квартире, закрыв все окна. В ожидании Бласа она плюхнулась на не очень мягкий диван и включила телевизор. После минутного плавания по каналам, она остановила свой выбор на новостях.       «Шестое жестокое убийство произошло в черте нашего небольшого городка», — звук голоса обеспокоенной телеведущей заполнил все пространство в гостиной. Подумав, что для ее нервной системы это слишком, Лухан переключила канал. Найдя легкую комедию, девушка постаралась полностью погрузиться в нее, чтобы хоть немного отвлечься. Несмотря на то, что сюжет был довольно интересным, Лухан незаметно для себя погрузилась в сон.       Происходящее далее было тяжело описать словами. Сильные мужские руки подхватили девушку. Тяжелой ношей опустились на ее талию. Грубым толчком ударили стройные ноги под коленями. Приоткрыв глаза, она увидела перед собой Бласа. На его лице застыла маска безразличия. Бездушный камень со слишком яркими голубыми глазами. Взгляд холодных льдин пронизывал до самых костей. Подчинял своей воле. Проникал в глубины сознания, опутывая прочными цепями девичий разум. Продолжая всматриваться в подернутые пеленой глаза своей ноши, мужчина дошел до кровати. Медленно опустил девушку на мягкие подушки и, довольный своей работой, наконец отвел взгляд. Резко стянув с себя штаны, он проделал то же самое с девушкой, полностью лишая одежды, подавляя волю. Когда с этим было покончено, Блас аккуратно облокотился на полусогнутые руки, нависая над тёплым, юным телом. Происходящее не было актом любви или удовольствия — короткие механические движение и полное отсутствие эмоций. Стеклянные глаза Лухан полностью отражали отрешенный вид мужчины. Ни один мускул не дрогнул на застывшем девичьем лице. Закончив через минут пять, мужчина натянул на себя штаны, а после то же самое проделал с девушкой. Аккуратно взяв легкое безжизненное тело на руки, он отнес Лухан в её комнату. Облокотив голову девушки на мягкую подушку, Блас подушечками пальцев закрыл её стеклянные глаза. И девушка, так и не осознав произошедшего, медленно погрузилась в сон. Вернувшись в свою комнату, он собрал окровавленные простыни и закинул их в стиральную машину. — Выше нос, мой мальчик! — Джино, что за привычка заходить без предупреждения? — Блас, спускаясь со второго этажа, всем видом показывал своё недовольство. — Боги дали понять мне, что ты решился, — скрывая улыбку под густой бородой, произнёс старец, обращаясь к мужчине, наливающему в стакан виски. — Иди к черту, Рагнвальд, вместе со своими богами!