Дрожь

      Этой ночью лес был освещен десятками огней. Таинство происходящего захватывало дух у Мариссы, крепко держащей руку Пабло. По спине набегами пробегали мурашки. Десятки различных тварей сновали мимо неё туда-обратно. Все они будто вышли из детских сказок, которые ей так любила читать перед сном мама. Впрочем, на неё никто не обращал внимание, каждый был занят своим делом. Завидев Бласа, девушка, ни на секунду не задумываясь, бросилась к нему. — Что происходит? — перепрыгнув через поваленное дерево и приземлившись аккурат возле мужчины, она схватила его за рукав. — Подготовка к обряду. — А кто все эти существа? — спросив это, Марисса взглядом обвела всех присутствующих. Кто-то с головой змеи и телом человека устанавливал по кругу огромные факела, помогала ему в этом ужасающе страшная пожилая женщина, лицо которой было покрыто огромными бородавками. Маленький толстый зелёный человек с густой белой бородой бегал вокруг и раздавал советы. А невероятной красоты девушки с очень длинными волосами заботливо украшали цветами огромный камень, находившийся в центре круга, вокруг которого устанавливались факела. — Я же говорил, Андраде, все, чем вас пугали в детстве, это реальность. Всё вместе это хранители стихий, проводники сил предков, — в глазах мужчины, освещенных огнём, сверкнул демонический огонёк. Марисса невольно съежилась. — А какая моя роль в этом спектакле? — Большая, Андраде, большая. Ты человек, а для привлечения многоликого нам нужна сила каждого рода. — Многоликого? — Верховный суд по вашему. Духи леса имеют право решать судьбы его хранителей, — повернув голову на происходящее действо, Блас аккуратно толкнул девушку в плечо. — Пора начинать.       Уже через минуту, прекрасная дева с длинными волосами, в которой Марисса признала русалку, заботливо взяла руку девушки и отвела её к кругу, по радиусу которого стояли десять высоких палок, с огнём на конце. Поставив между двумя палками девушку, она встала между двумя другими. Таким образом, факела чередовались с каждым представителем своего вида, создавая круг. От вервольфов таким был Северин. Далее старец Рагнар вынес внушительного размера позолоченную чашу, опустив её на камень чуть в стороне от круга. Достав кинжал, он приложил его острое лезвие к своей ладони, заключив холодную сталь в кулак. Затем резко выдернув нож из кулака, он, что-то нашептывая, вознес свою ладонь над чашей. Струйка алой крови аккуратно стекла в самый её центр. Перед чашей выстроилась очередь из разношерстных многочисленных существ не попавших в круг. Передавая из рук в руки кинжал они проделали тоже самое, наполнив до середины чашу кровью разных цветов: алой, зелёной, фиолетовой. После того, как это сделал последний участник очереди — Блас, Рагнар передал чашу Анне, они не спеша вошли в круг. И то же самое проделали те, кто стоял по его радиусу. — А это точно поможет Лухан? — спросила дрожащим голосом Марисса, когда до неё дошла очередь. Анна кивнула в ответ. — Ну, тогда режьте. — Ты должна сама, — глухо ответил старец, передавая ей кинжал, лезвие которого было окроплено различными цветами. Марисса было хотела его вытереть об одежду, но ладонь Рагнара жестом показала, что этого делать не стоит. Сжав до боли губы, Марисса трясущимися руками провела лезвием по руке. Обжигающая боль заставила её зажмуриться. Сделав глубокий вдох, она поднесла ладонь к чаще и сжала кулак. Человеческая кровь смешалась с кровью обитателей леса. — Молодец, — похлопал по плечу Рагнар и отправился дальше.       Когда ритуал был закончен, старец забрал из рук Анны чашу и медленно отнес её к каменному алтарю, красиво украшенному русалками. Заглядевшись на это действие, Марисса не сразу заметила, как Блас на руках внёс Лухан, которая уже успела потерять сознание. Обтянутое кожей бедное тело было одето в красивое лёгкое белое платье, которое полностью закрывал её ноги. На голову был надеть венок. Аккуратно уложив её на алтаре так, чтобы чаша была у головы девушки, Блас вышел из круга. Начался обряд.       Что-то пришептывая себе под нос, Рагнар ходил вокруг алтаря, посыпая его какой-то травой. Как не пыталась Марисса разобрать, что он говорит, до неё доносились лишь обрывки фраз: «Силы леса», «вкусите кровь», «мы готовы». Человеческая речь сменялась фразами, понятными только Рагнару.       Резко остановившись, Рагнар замер. Поднялся ветер, от которого пламя на факелах разгоралось ещё больше. Стало невыносимо жарко. Пот градом стекал по вискам Мариссы. — Мы, ваши сыны, призываем вас, — прокричал Рагнар. Марисса почувствовала нехватку воздуха, будто кто-то взял её в невидимый кулак и сильно сжал. Это почувствовали и все остальные, создававшие круг. Пабло было хотел подбежать к Мариссе, но сильная рука Бласа остановила его: — Всё нормально, — прошептал он. — Круг замкнулся. Они здесь.       Впрочем, физические ощущения их появления никак не проявились визуально. Слышать их мог только Рагнар, который вновь нашептывал что-то себе под нос. Всем было понятно, что в этот момент решалась судьба Лухан и её неродившихся детей. — Высшие силы готовы дать жизнь девушке, — наконец что-то внятное сказал Рагнар, по толпе собравшихся пронёсся одобрительный гул. — Но они требуют взамен душу стражника, готовую стать многоликим. — Есть тут те, кто готов променять земную форму существования на служение высшим силам? — уже гораздо тише произнёс Рагнар, понимая, что сегодня этот обряд закончится потерей. На толпу за кругом обрушилась тяжёлая тишина. Вступить в ряды высших сил было большой честью, но всех собравшихся на обряд на земле держал долг предкам, и страх, обычный страх перед смертью.       В круг ступил лишь один. Несмелой походкой он прошёл к алтарю. Взяв из-за пояса Рагнара кинжал, он провел им по ещё свежему порезу. Затем окропив кровью девушку, он посмотрел на старца. Взгляд его был прямым и уверенным. — Позволь мне сделать это в последний раз.       Старец лишь кивнул обозначая свое согласие. Закрыв глаза, наполняющиеся слезами, Рагнар замер, не в силах помешать. Мужчина медленно подошёл в девушке, опустив свою ладонь ей на лоб. Струйки его крови медленно стекали с него, окрашивая светлые девичьи волосы в алый цвет.

***

— Лухан, — такой знакомый голос вновь вырвал её из неги сладкого сна. Открыв глаза, она невольно засмотрелась на дивные цветы, росшие под ее ногами. — Лухан.       Повернув голову на столь милый сердцу голос, она заметила его, в непривычно белой одежде, босого. Он был так же красив, как и в момент их первой встречи. — Блас? Где мы? — шагнула она навстречу мужчине. — Всё будет хорошо, — взяв руку девушки в свои ладони, он аккуратно поднёс её к носу, вдыхая аромат кожи. Наслаждаясь им. Запоминая его. Лёгкая щетина на лице мужчины приятно защекотала нежную кожу девушки, отчего на её лице появилась еле заметная улыбка. Его поведение было для неё непривычным, пугающим. — Блас, ты… Что происходит? — щеки залил алый румянец. — Прости меня, — отпустив её руку, ладонью он провел по её лицу. Поглаживая большим пальцем щеку девушки, он смотрел на неё сожалеющим взглядом. Впервые в этих голубых глазах не было холода. — Мне не за что тебя прощать. — Я был самым худшим опекуном, — не убирая руки с её лица, глядя прямо в глаза, проговорил он с особой нежностью, уголки губ слегка приподнялись. — Почему ты так думаешь? Блас ты дал мне очень много. Ты дал мне их, — проговорив это, она посмотрела в сторону, где из кустарника с распустившимися белыми розами выбежали два малыша: светловолосая девочка и темненький мальчик. Ни минуты не раздумывая, они бросились к мужчине, раскинув свои маленькие ручки в сторону. — Папа, папа, — присевший на одно колено мужчина заключил их в свои объятия. В нос ударил запах. Его запах в перемешку с нежным запахом Лухан. Это были его дети. Которых он так хотел, и которых чуть не погубил.       Поднявшись на ноги, он не мог оторвать от них взгляда. Сердце приятно сжималось от осознания того, как они похожи на своих родителей. — Нам тут хорошо, Блас, — потрепав по кучерявой голове мальчишку, прошептала Лухан. Глаза девушки блестели от слез, от чувств и от такого долгого ожидания. Ожидания его. — Вы должны вернуться, — привычная маска серьёзности была вновь надета на лицо Бласа. С грустью он посмотрел на дверь за спиной девушки. — А ты? — Я останусь здесь. — Но как? — сердце Лухан заныло. Вцепившись руками в его рубашку, она умоляюще посмотрела в глаз мужчине. — Я люблю тебя, — заметив, что его слова оглушили девушку, он аккуратно приблизился к ней. Сильные руки обвили девичью талию. Запрокинув ей голову и прижав к своему плечу, он поцеловал её. Нежно, как казалось ему, он не умеет. Она ответила. С трудом оторвав свои губы, он проговорил, обжигая её своим дыханием: — Я люблю тебя, Лухан Линарес. Я полюбил тебя ещё до нашего знакомства и с каждой долей секунды любил ещё больше. Я впитывал эту любовь с каждым твоим словом, с каждым твоим укором в мою сторону.       Оторвав руки от её талии, он перенёс их на голову девушки. Нежно обхватив её с двух сторон, запустил свои ладони в шёлковые волосы Лухан. Поднёся губы к её лбу, он поцеловал его, поцеловал нос, и лишь у алых губ остановился.  — Прости меня. Я не мог, я старался быть другим, свободным, независимым. Обижал тебя, потому что любил, потому что не умел по-другому, потому что боялся тебя потерять. Боялся стать слабым. Я хотел защитить тебя, — проговорив это ей в губы на максимально близком расстоянии, он вновь к ним прильнул в поцелуе. Его сердце металось между восторгом и страхом. Но он сделал выбор. Оторвавшись от губ, о которых мечтал так долго, он аккуратно взял её за руку, и подвёл к двери, за ними побежали и детишки. — Малыши, вам пора, — поцеловав каждого в маленький лобик, он не сильно толкнул их в открывшуюся дверь. Те лишь, помахав ему ручкой, с удовольствием перешагнули через порог. — Тебе нужно идти. — Но я… Я не хочу, — неожиданное признание Бласа выбило её из колеи. Как же она об этом мечтала, но сейчас, сейчас он снова гнал её. — Тебе нужно. Они не смогут родиться без тебя, ты это знаешь. Я всегда буду рядом. Иди.       Аргумент прозвучал довольно убедительно. Посмотрев на Бласа взглядом полным любви и сожаления, она аккуратно поцеловала его ладонь и шагнула вслед за детьми.

***

      Все, создававшие круг, неожиданно рухнули без сил, вместе с ними и Блас, державший руку на лбу у девушки. Невольные зрители замерли, лишь Пабло кинулся к Мариссе. Тряся её за плечи, он умоляюще просил её очнуться. Неизвестно что больше повлияло, его мольбы или же окончание действия присутствия духов леса, но девушка довольно живо распахнула глаза. Хотела было что-то съязвить, но кашель за её спиной заставил переключить на себя внимание. — Лухан, Лухан, ты жива! — резво поднявшись с земли и легонько оттолкнув Пабло, Марисса бросилась к алтарю, на котором лежала ничего не понимающая девушка. — Марисса? Где Блас? — еле слышно спросила Лухан. — Тут такая неразбериха. Я не знаю, — краем глаза заметив, как Рагнар, сидя на траве, уложил голову Бласа себе на колени и качался из стороны в сторону, в слезах целуя руки мужчины, Марисса постаралась своим телом закрыть обзор на эту картину для Лухан. Но та, будто и не было комы, легко поднялась с алтаря, и в кошачьем прыжке кинулась к лежащему мужчине. Рагнар, подняв голову, посмотрел на неё. В его взгляде читалось все. Лухан оцепенела, зрачки ее расширились. Она смотрела куда-то сквозь Рагнара. Безмолвно качая головой, приложила руку к губам, для того, чтобы не закричать. Слезы непроизвольно сорвались с пушистых длинных ресниц. Упав на колени, в скорби склонила голову к земле. Удары кулаками по ней от бессилия заглушали боль. Марисса пыталась её поднять на ноги, привести в чувства, но только не сейчас. Сейчас она горела от боли и горя.       Анна, метавшаяся между Рагнаром и Лухан, подозвала пришедшего в себя Северина. Немного посовещавшись с ней, он оторвал несопротивляющуюся Лухан от земли и, аккуратно неся её на руках, отправился в сторону поселения тех, с кем ещё недавно бушевала вражда. Вечер судьбоносных перемен был закончен.

***

      Анна с матерью взяли полное шефство над Лухан. По несколько раз на дню её поили сильнейшими лечебными травами. Только так они могли поддержать её психо-эмоциональный фон в стабильном состоянии. Каждый раз она покорно вкушала горький напиток, после которого проваливалась в небытие в надежде на то, что там она встретится с ним. Там он её поцелует, прижмет к себе и никогда не отпустит. Но он не приходил. Он оставил её.       Марисса вернулась в колледж совсем другим человеком. Некогда озорной и беспечный огонёк в её глазах навсегда сменила глубина, осознанность. Так произошло её взросление.       Рагнар запретил хоронить сына. Не ел и не пил. Он замуровал себя с ним в небольшом погребе. Его нашли утром следующего дня. Обеспокоенная супруга попросила бравых мужчин племени выломать дверь в погреб. Он сидел, опустив голову на грудь сына, рука его так и осталась лежать на лбу Аркелла. Он ушёл в вечность.       Лёгкое колыхание груди под старцем заставило всех присутствующих отступить чуть назад. Последовал кашель от нехватки воздуха. Глаза открылись, небесно-голубые глаза с лёгкой поволокой. Рагнар совершил ещё одну сделку. Это было в его власти. Наглость, граничащая с отчаянием. Он посмел просить у высших обмена, и те пошли на встречу, даровав ему вечную жизнь рядом с ними. Закономерный итог пути воина, впитавшего в себя вековую мудрость. О чем свидетельствовала улыбка, навечно застывшая на его лице.       Провожали старца громко, со всеми звериными почестями. Всё знали, что теперь у вервольфов есть свой дух, который навечно с ними.       Бласа же, решив не рисковать, при помощи Пабло доставили в больницу, где пару дней назад пребывала Лухан. Сама девушка, заметно прибавившая в весе, ни на секунду не отходила от мужчины, боясь вновь потерять.

***

— Никогда не думал, что тут так красиво, — накидывая на плечи Мариссы джинсовую куртку протянул Пабло. — Ты здесь никогда и не был, — заметил Блас, глядя с высоты обрыва на открывающийся вид города. Того города, который однажды свёл их всех вместе. — Это что ж получается, среди вас я один человек? Меня нужно беречь, — так же устремив взор вдаль, улыбнулась Марисса. — Ну я бы не был так уверен, Андраде, — повернув голову, Блас подмигнул Мариссе. — Что ты имеешь в виду? — Я думаю, он шутит, — сильнее прижалась к мужчине Лухан. Купаясь в его тепле, она впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему счастливой. — Ну как, ты же во время обряда смешала свою кровь с кровью десятка других существ. Так что, Бустаманте, я б на твоём месте был начеку. Кто знает, какая из ипостасей в ней пробудится. Вот так заснешь с милой девушкой, а проснёшься утром с чудищем болотным.       Марисса было хотела что-то колкое ответить, но смогла лишь поддержать звонкий смех, эхом разнесшийся по округе. — Какие у нас планы на будущее? — гладя весьма округлившийся живот, спросила Лухан. — Для начала наша свадьба, — державшиеся за руку Северин с Анной подошли весьма неожиданно. — Всё-таки думаю, мы будем первыми, — загадочно улыбнувшись, Блас чмокнул Лухан в макушку. — Мы бы поспорили, — Марисса локтем толкнула Пабло в живот, отчего тот поморщился. Заметив суровый взгляд девушки, парень тут же, соглашаясь, кивнул головой.       Атмосфера любви и праздника увлекла молодых людей, которые, громко перебивая друг друга, обсуждали предстоящие торжества. — Нам пора возвращаться в колледж, — грустно произнесла Марисса. Это мгновение ей хотелось продлить как можно дольше, но Дунофу же не объяснишь, что в мире зверей им стало гораздо интереснее, нежели на скучных занятиях в колледже.       Быстро собравшись, компания направилась к тонкой тропинке, ведущей в самую глубь тёмного леса. Лишь один он остался стоять на краю обрыва. — Блас, ты идёшь? — окликнула его Лухан. Тот не обернулся, задумчиво глядя вдаль. Неожиданно поднявшийся ветер одобряюще коснулся его щеки, потрепал волосы. В этом было что-то очень родное. — Он всегда рядом, — подошедшая к нему Лухан, с трепетом взяла мужскую руку. — Я знаю, — приобняв девушку за плечи, он развернулся и нарочито громко произнес: — Я тут вот что думаю, а не вернуться ли мне в колледж? — О не-е-ет, сеньор Эредия, — протяжно прокричал впереди идущая Марисса. — Я слишком много о вас знаю, мы не уживемся. — А придётся.