Человек в маске

      Акутагава сидел за рулём машины, прижав педаль газа к полу. Огни быстро пролетали мимо него, на поворотах он резко тормозил, чтобы не терять скорость, и продолжал нестись вперёд. Парень не был профессиональным водителем, да и сел за руль, лишь когда познакомился с Дазаем. Акутагава нервно поглядывал на боковое зеркало, чтобы не терять из виду погоню. Он сильно волновался. Конечно, с Дазаем Акутагава то и дело попадал во всякие передряги, поэтому парень научился оставаться с каменным лицом, что бы ни происходило вокруг. Да и ничто уже не могло быть случившегося.       Когда машина выехала из города, а гули наконец оторвались и затерялись в лабиринте улиц, водитель спокойно выдохнул и немного сбавил скорость.       Произошло это несколько месяцев назад, но до сих пор волновало Акутагаву, особенно с появлением Чуи. Всё это сильно напоминало историю Оды Сакуроки, который некогда был возлюбленным молодого господина. Вот только Акутагава подозревал, что Чуя был такой же марионеткой, хотя Дазай прилагал все усилия, чтобы казалось обратное.       Больше полугода назад молодой господин купил Оду на Аукционе и не менее эффектно, как некогда проделал с Чуей. Ода был несколько старше Дазая, но это ничуть не смущало молодого господина, а, скорее, ещё больше волновало. Перед приездом нового жителя особняка Дазай приготовил ему комнату напротив себя, создал в ней домашнюю уютную обстановку, чтобы Ода чувствовал себя как можно комфортнее. Однако это не помогло — после глубокого сна гость не проронил ни слова, как бы Дазай ни старался его разговорить. Это крайне расстроило молодого господина, и он заперся в своей комнате на весь остаток дня, в то время как Ода самостоятельно обследовал замок. Акутагава постоянно следовал за ним, не привлекая к себе внимания. Однако, как оказалось, только в его мыслях он был таким тихим и невидимым, в один прекрасный момент Ода обернулся и подозвал его к себе.       — Акутагава, верно? Расскажи мне о господине, какой он?       Акутагава кратко рассказал о характере Дазая, его вкусах и интересах, умолчав о том, что тот скрывался под маской гуля. Ода внимательно слушал его рассказ, но ничего не говорил. На следующий день он решился понемногу поговорить с господином, будто хотел убедиться, что тот его не съест и не навредит. С этого и началось их общение. Поначалу Ода был очень скрытный, неприступный, но, наблюдая за стараниями Дазая, он всё больше смягчался. Спустя пару недель молодой господин стал обращаться к нему Одасаку и старался чаще проводить с ним время. Акутагава стал для Дазая обычной пешкой, в то время как раньше его учению и образованию уделялось много времени. Молодой господин словно забыл о существовании своего слуги, посвящая всего себя Одасаку. Мужчина был в восторге от сада, он все дни проводил в беседке за чтением книг, а Дазай сидел рядом с ним, порой рисуя его, порой тоже что-то читая, но парень часто отрывал глаза от книги, поглядывая на Одасаку. Это продолжалось месяц, и Акутагава всё больше и больше начинал ненавидеть человека, который отнял господина у их поместья и всех его обитателей.       — Господин, — тихо сказал Акутагава, зайдя в комнату поздно вечером. — Вы не забыли про свой план? Сейчас самое благоприятное время, чтобы внедрить его в CCG. Лицо Дазая помрачнело. Он отвернулся к окну и простоял там, не шевелясь, несколько минут. Его терзали сомнения по поводу собственного же плана, но отступать было поздно. Мимолётная радость влюблённости когда-нибудь пройдёт, а горечь потери останется навсегда — это Дазай чётко понимал.       — Подготовь всё завтра. Мы заедем за одеждой, а на следующий день, если он согласится, попробуем отправить его к Мори, — сухо сказал молодой господин и тут же подал знак Акутагаве, чтобы тот оставил его одного. Парень только развернулся, чтобы выйти, но Дазай задержал его в дверях. — Позови ко мне Оду.       Мужчина зашёл в комнату Дазая, который по-прежнему стоял у окна, дожидаясь, когда вошедший подойдёт к нему поближе.       — Вы звали? — раздалось над самым ухом молодого господина.       Тот вздрогнул от неожиданности и медленно повернулся.       — Одасаку, мне нужно с тобой поговорить.       В ту ночь Дазай рассказал мужчине многое: и о своём истинном происхождении, и о своём детстве, о своих страхах и интересах, раскрыл себя перед ним, разобрав по косточкам свою сущность, умолчав лишь о своих чувствах. Он рассказал о своём плане мести, который Одасаку одобрил. На этот раз мужчина не удерживал себя от ответа, его поразила искренность Дазая, и Одасаку пообещал молодому господину, что сделает для него всё возможное. Парень сидел напротив него и смотрел ему в глаза. Дазай не мог успокоиться из-за той близости, которая возникла между ними за эти часы, он медленно приблизился к лицу Оды, но тот улыбнулся.       — Не пойми меня неправильно, но я хочу остаться с тобой друзьями, — прошептал мужчина, чтобы не рушить атмосферу вечера. — Я готов стать твоим наставником и твоей же марионеткой в этой игре, но приглуши чувства, они будут тебе только мешать. Ты должен уметь сдерживаться, иначе все твои планы провалятся. Пусть тобой руководит сердце, однако действуй так, словно всё решает разум, а не чувства. Скрывай их, тогда всё получится. А теперь я пойду спать. Добрых снов.       И он спокойно ушёл в свою комнату, оставив разгорячённого парня в объятиях своих мыслей.       Прошли месяцы. Отношения Дазая и Одасаку крепчали, как и безответная любовь в сердце молодого господина. Мужчина признался, что он был послан CCG, чтобы следить за Дазаем, и их доверие друг к другу только усилилось. Одасаку обучал молодого господина разным приёмам борьбы агентов CCG, чтобы тот не попал впросак при встрече с ними, Дазай, в свою очередь, рассказывал ему всё о жизни гулей, обещаясь однажды ввести его в их круг. Молодой господин заказал Одасаку маску, она была белой, низ — слегка отрезан, чтобы был виден уголок губ, во лбу было солнце, выполненное из золота. Мужчина прекрасно понимал символ этого подарка, но взаимностью на чувства не отвечал. Вдвоём они часто появлялись на разных мероприятиях, высший свет гулей принял Одасаку как своего, обращая на него всё больше внимания, что, скорее, настораживало мужчину, нежели вызывало радость. Однако он вёл себя свободно и непринуждённо, заставляя Дазая восхищаться им всё сильнее.       Когда настал день Х, подготовка к которому заняла больше четырёх месяцев, Дазай стоял в паре шагов от Оды и наблюдал, как тот спокойно садился в машину. Молодому господину хотелось сорваться с места, поехать вместе с ним, защитить или хотя бы обнять на прощание. Вместо этого он стоял, не двигаясь, помня слова Одасаку не подчиняться своим чувствам.       — Если что-то пойдёт не так, не думай обо мне и доведи дело до конца. Мори заслуживает твоей мести, — сказал накануне мужчина, когда они остались наедине. Дазай хотел возразить, но промолчал. Он подошёл к Одасаку и обнял его, затем медленно снял один из бинтов со своей руки и, сложив, протянул его мужчине.       — Храни его рядом во время операции, я… — молодой господин осёкся. Одасаку с улыбкой принял подарок, положив его во внутренний карман костюма на уровне сердца.       — Ты мой лучший ученик, — сказал он перед уходом, и, когда дверь за ним захлопнулась, Дазай обессиленно опустился на колени.       Но операция пошла не по плану. Одасаку быстро раскусили, нападение готовилось уже внутри, он даже не успел дойти до кабинета Мори. Мужчине пришлось сесть в машину и уехать подальше, но за ним выслали погоню. Мори не мог простить предателя. Ему перекрыли все дороги, оставив лишь одну — обратный путь к поместью. Ода понимал, что если Дазай откроет двери, то война между отцом и сыном будет явной и тогда молодому будет гораздо сложнее осуществить свой план мести.       Когда машина Одасаку показалась на дороге, Дазай немедля отдал приказ закрыть ворота. Молодого господина разрывало изнутри, его трясло, а лицо всё побледнело, однако он приказал Акутагаве принести ему вина, и остался стоять у окна и наблюдать, как на его глазах расстреливали Одасаку, который к тому моменту выскочил из машины. Мужчина бросил последний взгляд на поместье и улыбнулся — пуля попала ему в сердце. Бокал выпал из рук молодого господина и разбился вдребезги. Дазай поймал взгляд Одасаку, полный счастья и любви, но не знал, заметил ли мужчина перед смертью его глаза. В ту ночь, как и весь последующий месяц, молодого господина мучили кошмары, ему постоянно снился Одасаку в окровавленной рубашке, его улыбка, нежный голос. Но никто об этом даже не догадывался.       Для Акутагавы, не знавшего всего, что происходило, история казалась слишком простой — Дазай использовал Оду, чтобы поквитаться с отцом, молодой господин затянул мужчину в сети, обретя над ним полную власть, и двигал им, точно марионеткой, а когда план провалился, то приказал закрыть ворота. Кому нужна испорченная кукла? Дазай не мог больше играть с Одой после, как того раскрыли. Акутагава поразила холодность, с которой молодой господин наблюдал за убийством его «возлюбленного», бледность его лица, словно ничто его не трогало, и как он разбил бокал, сказав напоследок: «Ужасный спектакль.»       С Чуей Дазай проделывал то же самое. Акутагава любил своего господина, который дал ему новую жизнь, но не мог принять его жестокость. Ему хотелось спасти парня от лап хищного зверя, пока не стало слишком поздно. Но Акутагава даже не догадывался, что времени у него совсем не осталось.