Наваждение

Стояла невыносимая жара. Воздух был пропитан духотой и морской солью. Казалось, еще немного, и асфальт будет плавиться от такой температуры. Люди передвигались как черепахи, не спеша и часто прячась в тени уличных кафе. Как по мне, нужно быть отважным, чтобы выйти из дома в раскаленный ад, творящийся на улице. Но мне отчасти повезло: я с утра до вечера находилась в тени и прохладе. Работа уборщицей в отеле, конечно, не престижная, но в таких условиях хотя бы было достаточно приятно работать. После уборки номера я зашла в комнату для персонала, присела на стул, вытянув ноги, и расслабленно вздохнула. Надо мной шумел кондиционер, в комнате была только я, стрелки часов показывали без пяти двенадцать. Но спустя пару секунд дверь отворилась, и тишину нарушил громкий голос вошедшей девушки. — Черт бы побрал начальство. — Что такое, Криста? — Они отказали мне в отгуле, хотя у меня очень весомая причина, — девушка вновь разразилась недовольными ругательствами в сторону начальника, и мне пришлось выслушать ее. Криста — моя коллега, не отличающаяся особым дружелюбием, но считающая своим долгом говорить людям правду, какой бы она ни была. Она могла похвастаться длинными волосами цвета воронова крыла, которые, как правило, находились в тугой гульке. Нередко в ее адрес можно было услышать «ведьмочка», так как Криста часто бурчала под нос, грозилась на всех навести порчу и просто ходила с недовольным лицом. Коллегой она была так себе: частенько отлынивала от обязанностей, зависая в кабинете у охраны, но товарищем — что надо. Если дело касалось поднятия духа, то здесь она была первой. С Кристой нас свел только возраст, поскольку в коллективе мы оказались самыми молодыми, притом девушка постоянно сетовала, в каких ничтожных условиях мы находимся. Что она имела ввиду под этим? Возможно, то, что большинство коллег годились ей в матери, с которыми она не могла обсудить последние молодежные новинки. Или сам отель казался ей ничтожным. Однако, здесь я не могла согласиться с ней: отель «Лилия» имел хороший спрос у туристов, которые прибывали в Кранево. Четыре этажа, ресторан, бассейн - почти полный комплект пятизвездочного отеля, поэтому работа тут проходила в поте лица. Мне никак нельзя было допускать оплошностей, иначе меня лишили бы этого места, а оно все-таки кормит меня. Я держалась за него, как за спасательный круг. — Опять прохлаждаешься, — бросила девушка через плечо, наливая в стакан воду. — Я только что села. — Ну-ну, сейчас как к охране схожу и проверю, — она заиграла бровками, ехидно улыбаясь. — Ты оттуда практически не выходишь. Странно, что ты вообще показалась на месте, — я в ответ подшутила над ней. — А что в этом плохого? Я свободная молодая девушка, в поисках партнера… И тебе следует найти себе ухажера, иначе так и останешься старой девой. Вон уже вкус на шмотки поменялся. Сегодня платья из 90-х, а завтра сорок кошек в доме. — Ха-ха, очень смешно. — Я правду говорю. И в этот момент я чихнула. — Вот видишь. И тут же следом я чихнула еще раз. — Ты, мать, простыла что ли? — Это, наверное, пыль в нос попала, когда убиралась. — Или подцепила невесть что. — Скорее всего, под кондиционером засиделась, — голос донесся от двери, где стояла еще одна моя коллега. — Вот и переохладилась. Я вижу тебя постоянно рядом с кондиционером. — Но мне не холодно. — Это тебе так кажется, а твой организм думает иначе. И, действительно, на следующий день у меня запершило в горле, а нос предательски шмыгал, чтобы сопли случайно не выползли наружу. В обеденный перерыв я сложила свою тушку на диванчик и постаралась не заснуть, пока все остальные наслаждались едой. Первой мое состояние заметила Криста и громко отчитала меня за привычку сидеть под кондиционером. Затем послышались печальные возгласы от остальной части коллектива, и они все дружно отправили меня брать больничный, и в придачу каждый высказал по совету, что нужно делать во время болезни. Будто я без них не знаю. Придя домой, я увидела в отражении зеркала измученное создание с перекошенным хвостом не то рыжих, не то русых волос. Я принялась приводить прическу в порядок, распустив хвостик, но волосы словно назло торчали во все стороны и не хотели ложиться ровно. Тогда я с остервенением положила расческу на место, подумав, что обрежу волосы по плечи. Не буду жалеть, и пусть красота пропадет, зато не буду маяться в жару и тратиться на шампуни. Но затем я еще раз взглянула на них. От них будто исходило свечение, словно мед поставили на солнце. Обычные русые, но теплого цвета, будто среди волос застрял лучик света. А длина… я не стригла их с тринадцати лет, можно представить, как за пять лет они отросли. Непроизвольно руки начали перебирать волосы, а я, загипнотизированная, простояла около зеркала еще не меньше трех минут, пока ноги не устали. Тогда я очнулась и пошла в спальню, повалившись на кровать. Из-за температуры мне снился сон, построенный на воспоминаниях из прошлого. Меня так далеко занесло… Мне пять. Мама только что закрыла дверь в квартиру, в которую снова наведалась недовольная тетя. Она не любила мою маму и часто кричала на нее без причины. За спиной я спрятала недоеденную шоколадку, но мама, взглянув на меня, мило улыбнулась, присела передо мной и вытерла краешком фартука мой рот. — Тебе стоит есть шоколадку аккуратнее, а то выглядишь как хрюшка. Затем она играла со мной, мы смеялись, нам было весело, но потом она украдкой взглянула на часы и неожиданно отложила игры. — Пора, малыш. Скоро папа придет. — Неужели обязательно прятать все ценные вещи от папы? — Милая, твой папа — это волчок в овечьей шкуре. Ты не знаешь, но твой папа очень расточительный. — Что значит «рас-то-чи-тель-ный»? — Это значит, что он тратит много денег на ненужные вещи и увлечения.  — Все равно не понимаю. — Поймешь со временем, малыш, а пока запомни, что ты должна полагаться только на себя. Не важно, как обходителен с тобой мужчина, ты в любой момент можешь остаться одна. И никто тебе не протянет руку помощи… Сгущалась темнота, мамин голос отдалялся, и я начала плакать. Я проронила много слез, пока… Не открыла глаза. Непроглядная темень стояла за окном, электронные часы показывали половину четвертого, я облизнула пересохшие губы. Подняться с постели оказалось сложнее, чем я думала — всё тело ломило. Помощи я могла ждать только от лекарств, поэтому пришлось приложить усилия, чтобы подняться с постели и пройти на кухню, где лежала аптечка. Я померила температуру, выпила жаропонижающее, а после с горем пополам доползла обратно. Голова шла кругом, но при всем желании уснуть я так и не смогла сомкнуть глаз. Симптомы простуды прошли через два дня, но слабость и нежелание двигаться до сих пор ходили со мной под ручку. Однако, избавившись от температуры и боли, сковывающей горло, я могла заниматься хотя бы бытовыми делами. Например, готовкой. Сияло солнце, находясь почти в зените. Я собрала волосы в пучок, воодушевленно хлопнув в ладоши. — Хорошо, сегодня будет «Миш-Маш*». Но только я взяла нож в руки, как вспомнила, что последние помидоры истратила на запеканку в выходные, а домашние еще не созрели для еды. Пришлось идти в магазин. На улице была благодать! Настоящий рай для прогулок: солнце грело, почти жарило, если долго стоять под прямыми лучами, но благодаря ветру жара становилась менее неприятной. На улице в пределах видимости никого не наблюдалось, поэтому я с опаской подняла руки к небу, ловя пальчиками ветерок, а он, проказник, скользнул под сарафан, приподняв подол, и превратил его в подобие купола. Я засмеялась, быстро опуская подол. Во мне проснулось желание навсегда запереть такую погоду внутри, чтобы в хмурые дни меня согревало изнутри это солнце, и воздух, и море, и трава… Ближайший магазин был в конце улицы, поэтому я быстро преодолела расстояние до него. Он стоял прямо на углу, однако вход располагался за поворотом. Если идти в наушниках и в это же время подходить к магазину, то велик риск оказаться сбитым, поскольку ни водители, ни пешеходы зачастую не замечали друг друга. Я переступила порог магазина, поражаясь отсутствию людей, ведь как раз начался обеденный перерыв. За кассой стояла полная женщина с недовольным лицом. Она пробила мне продукты, грубо сунув в пакет, но я никак не отреагировала: в такую духоту я бы сама была брюзгой. С перевесом в одной руке я сделала шаг от входа в магазин, который мог стать последним в моей жизни: отражение в капоте машины на миг ослепило меня, я зажмурилась, послышался визг шин, и облачко пыли поползло к моим ногам. Рука, в которой находился пакет, дернулась, отчего полиэтилен разошелся по вертикальной линии. Будь проклят ненадежный пакет! Все высыпалось и покатилось по земле, и я принялась собирать продукты, но из-за растерянности не могла толком обхватить все: что-то то и дело выскальзывало из рук. Дверца машины открылась, и рядом со мной опустился молодой человек, на удивление, абсолютно белый. С ужасом на него посмотрев, я быстро выпалила: «Мне очень жаль», поскольку его лицо выражало отнюдь не готовность мне помочь. — Девушка, вы как? — из машины показался второй, с более оживленным лицом, чем первый. Оба молоды. Но для меня уже было успехом то, что они хотя бы поинтересовались, как я. От нынешней молодежи можно ожидать чего угодно: переедут и не оглянутся. — В порядке. На визг шин выбежала продавщица, и я, увидев ее, тут же попросила пакет. Через пару секунд женщина подала мне плотный сверток полиэтилена, в которой я махом загрузила продукты. — Нам жаль, что… — Не стоит. Я в порядке и вы тоже. Это главное. Я покрылась испариной, отчего ветерок, заползающий под платье, больше не казался ласковым, а скорее противным. Мне даже не хотелось оборачиваться на парней. Добравшись до дома и с облегчением выдохнув, я погрузила свое тело в старое кресло, которое с течением лет прогнулось. Я ретировалась из магазина так быстро, словно на улице начинался метеоритный дождь. Теперь можно расслабиться. Однако… закрывая глаза, я вновь слышала шорох гравия под колесами и ощущение ужаса перед капотом дорогой машины. Но ничего, это стоит отпустить и забыть. Мне больше ничего не угрожает. Спустя пару дней, получив справку от местного фельдшера, я с чистой душой вернулась на работу, сияя улыбкой радостного ребенка. Меня встретили воодушевленно, будто всю жизнь ждали моего возвращения. Одна только Криста осталась такой же критичной, как и всегда, за что ее немного укорили. Хорошо, что хоть где-то в моей жизни есть постоянство, которое, надеюсь, сохранится ещё не на один месяц. Под кондиционером я больше не сидела и не пила холодную воду из кулера, в номерах была осмотрительней, поскольку часто туристы привозят с собой не только вещи, но и заразу. И вот когда я закончила убирать один из номеров, то случайно столкнулась с Кристой, которая выходила из комнаты напротив. — Сильно не надрывайся. На здоровье плохо скажется. — Я знаю, — я улыбнулась её словам, ведь понимала, что за вечно недовольным лицом она скрывала беспокойство за других людей. Мы пошли пополнить запасы бумажных полотенец и чистящих средств, когда неожиданно я увидела знакомое лицо. Оно было нахмуренным, а при виде меня вытянулось в удивлении. Но я не подала виду, что узнала его. Прошла мимо, лишь украдкой взглянув на него, а мужчина как назло поймал мой взгляд. Тот, кто чуть не сбил меня около магазина, кто был бледен как луна, только что показался передо мной. И вид у него был, мягко говоря, тревожный. Миш-Маш* — блюдо болгарской кухни, состоящее из сладкого перца, помидоров, сыра и яиц.