Наваждение

Аманда, зная уже график фаз Кристиана, советовала мне, как лучше поступить в той или иной ситуации. В фазу депрессии, например, Кристиан много спит, поэтому его лучше не беспокить: лишь будить для приёмов пищи. А вот в фазу мании с него не стоило спускать глаз: оставить одного на пару минут, означало, что он мог напиться, накуриться, изменить внешность или улететь на острова. Поэтому самым сложным было сопровождать его в эпицентры веселья и не дать загубить себя. Я дрался с ним, отнимал алкоголь и наркотики, запирал в туалете, чтобы он вконец не разбил человеку голову или связывал ремнём. Он, конечно, обижался, переставал со мной говорить, но обида в силу быстрой смены эмоций улетучивалась, и он снова звал меня на тусовки. Мне беспрестанно приходилось изучать тему психических расстройств, я записался на заочные курсы клинической психологии, чтобы лучше понять натуру Акиры, и в моих мечтах, как бы я это ни отрицал, было – поставить его на путь истинный, где бы он соблюдал лечение. Однажды я завёл с Амандой разговор на эту тему и удивился, когда она заплакала. - Тео, прости, что раньше не говорила с тобой на эту тему, но… Кристиан всегда отрицал свой диагноз, соответственно от лечения тоже отказывался. Мы не могли пичкать его таблетками силой, а когда он просёк, что мы добавляем лекарства в еду, тут же отказался от пищи. Ты не представляешь, сколько мы ругались по этому поводу. - Но вы всё же пустили всё на самотёк, так? – меня распирало от негодования, но показывать его я не смел. Аманде и так приходилось тяжко, а тут ещё я свалился со своей критикой. - Мы старались контролировать его, но как ты уже понял на практике, это невозможно сделать. Он живет на сто двадцать процентов во время мании. - Я не буду говорить о том, что в таком случае его надо было положить в больницу, но вы и сами прекрасно понимаете, что загубили всё попустительством. - Да, мы это осознаём. - Поэтому сейчас важно ограничить его. Вы не сделали это в своё время, поэтому сейчас это будет крайне тяжело. На прошлой неделе он купил в квартиру десять литров алкоголя. Вы и сами видели сумму, которую он отдал. - Да, Бертольд каждый день следит за расходами Кристиана. - Карта – дубликат или собственная Кристиана? - Дубликат. - Тогда она будет у меня. Ему нужно завести новую, где будет ограниченное количество денег. Это предостережёт его от сумасбродных покупок. Вчера он говорил о том, что хочет купить гепарда. - О, ужас… - женщина закрыла глаза ладонью. Она вся согнулась, будто ей на плечи опустился непосильный груз. – Я надеюсь, ты отговоришь его. - Разумеется я это сделал. Он прислушивается ко мне. Пока что. И ещё кое-что важное: мне нужно встретиться с вашим лечащим врачом, чтобы он выписал мне рецепты. - Для чего? - Для непредвиденных обстоятельств. - Тогда… тебе ещё нужно знать одну деталь. Он пытался покончить с собой. Я удивленно посмотрел на миссис Оуэн, чувствуя, как расползается злость по телу. - Почему вы раньше об этом не сказали? – вероятно, мой голос достиг предела громкости, потому женщина вздрогнула и бросила на меня испуганный взгляд. - Это один из тёмных секретов нашей семьи, мы не можем каждому говорить о нём. - Но это совершенно меняет дело, - я встал с места и принялся расхаживать по гостиной. – За ним тогда необходимо в обе фазы присматривать. Когда у него бывает интермиссия? - Редко. Сложно пронаблюдать это. Мания перетекает в депрессию немного незаметно, но в течение недели, не больше. Он становится спокойнее и тише. Главный признак, что наступает фаза депрессии – время сна увеличивается. Я наблюдала лишь единожды нормальный распорядок дня, как у обычного человека. Три года назад. - Значит интермиссий почти не бывает… - Да, в основном «мания-депрессия-мания» и так до бесконечности. Мания занимает три недели, депрессия – от трёх до семи месяцев. - Будет сложно. - Да, Тео, так мы и жили.

***

С момента совместного проживания я застал у него и манию, и депрессию. Акира лежал на диване и повторял какие-то стихи на французском, а потом неожиданно затарабанил на русском. Тогда я чуть не выплюнул свой кофе в кружку. Спустя долгое время я услышал язык, на котором говорила бабушка. - Что ты сказал? – на ломаном русском сказал я, чем вызвал интерес у парня. - О, ты тоже знаешь русский? - Не-много. И в следующую минуту на меня обрушился шквал русских слов, из которых я абсолютно ничего не понял. Пришло время доставать знания из пыльного чулана… Я наслаждался жизнью, когда мания Акиры сходила на нет: в нём еще плескалось буйство, но уже не такое выраженное. Мы, как правильно, в это время катались на машине, до утра сидели в элитном ночном клубе, наблюдали за спортивными играми в вип-ложе, пили экслюзивные сорта вин - в общем, всё в духе роскоши и знатности. С депрессией Акиры пришло желание поколесить по Европе, поэтому Оуэны с чистой душой отправили нас в добрый путь. На Феррари Акиры мы объездили Францию, Бельгию, проездом Германию, а дальше Польша и конечный пункт – Прибалтика. Мы решили завершить путешествие в Вильнюсе – столице Литвы, а потом повернуть обратно домой. Но мы задержались. Из-за мании Акиры. Время, когда я пожалел, что связал свою жизнь с ним, и время, когда я потерял свою первую любовь.

***

Мы сняли апартамент и вкушали жизнь прибалтийской страны. Пейзаж данной страны действительно успокаивал: озёра, зелёные равнины, архитектура классицизма и узкие улочки. Я завтракал свежей вычпекой и кофе каждое утро в кофейне на первом этаже, пока Акира отсыпался после бурной ночи с очередной девушкой-на-одну-ночь. Что ж, я привык к его разгульному образу жизни, и уже нисколько не удивлялся, если вдруг количество партнеров в его постели перевалило за одного человека. Я печатал Аманде письмо о том, что задержимся на пару недель, и заметил, как за соседним столиком с меня не сводила глаз девушка. Рыжевато-русые волосы, голубые глаза, веснушки – я даже подумал, что она достаточно привлекательна, чтобы просто пройти мимо. Но вот она поднялась из-за стола, и я заметил округлый живот. Эта женщина была занятой, поэтому я сразу же выбросил мысль о ней. Но каково было моё изумление, когда она подошла ко мне и оставила салфетку с номером и именем. Аккуратным почерком были выведены слова на другом языке, которые мне потом перевёл переводчик. «Я не могу отпустить человека, который уже пять дней подряд берёт булочки, которые я обожаю. Я свободна. Можешь позвонить» Что сказать, булочки, и правда, на вкус шикарные… Следующим утром я снова встретил ту девушку, которая теперь уже подсела ко мне. - Меня зовут Роза, - сказала она на русском с милой улыбкой. – А вас? - Откуда вы узнали, что я говорю на русском? – я мысленно прикидывал, сколько ей лет. На вид выглядела зрелой… - Услышала недавно, как вы говорили по телефону. Я живу в соседнем доме, так что часто хожу сюда. Так вы признаетесь или будете держать имя в секрете, как шпион? – её озорные глаза вынуждали отвечать ей тем же. Я неосознанно шёл у неё на поводу. - Хоть я не шпион, но представляться не люблю. - Ладно, мистер Незнакомец, я люблю загадочных мужчин. Девушка смотрела прямо в душу, и впервые я чувствовал, как сердце от чьего-то взгляда выплясывало чечётку. Долго ограничивая себя во всём, я резко сорвался с тормозов. «Ничего страшного не произойдёт, если я немного поговорю с ней», - утешал я сам себя, заказывая девушке чай… Роза была человеком, которому все улыбались и тянулись. Она сияла даже днём и не удивлюсь, если однажды к ней бы слетелись все мотыльки с Литвы. Я сам неосознанно стал одним из их стаи. Девушка говорила без умолку, но мне даже нравилось это. Она кокетничала со мной, а я отвечал. Она брала меня за руку, а я позволял себе идти так с ней. Разум кричал мне прекратить охаживать беременную девушку, а сердце затыкало его, позволяя мне гулять с Розой без зазрений совести. Я провожал её домой из магазина, носил пакеты, пару раз оставался на чай, а после девушка выкинула неожиданное: поцеловала меня, когда я меньше всего этого ждал. Я замер, и Роза, видя разительное изменение, извинилась и принялась оправдываться, мол, гормоны, а она их контролировать не может. - Всё хорошо. Я понимаю. На втором курсе нам объясняли, что во время беременности женщины находятся под влиянием гормонов. Природу порой не пересилить. - Значит, это не ребенок так напугал тебя? - Нет, хотя это тоже странно. Я чувствую замешательство, ведь я не должен заниматься непотребствами с занятой особой. Хотя если ты до сих пор не замужем, тогда на то должны быть причины. - Поразительно, что ты с первого раза догадался. Я ведь даже невестой никогда не была… - Получается, что этот ребёнок – случайность? - И да, и нет, - Роза глубоко вздохнула, наливая себе ещё чаю. – Парень, узнав о беременности, ушёл, а мне не хватило духу оборвать жизнь малышу. Я кивнул, сожалея, что начал эту тему. Она ведь сейчас расстроится, и ночь проведёт беспокойно. - И каждый, зная мою историю, считает меня врагом народа за то, что я ищу себе мужа. Мол, беременна от одного, а замуж за другого. Но ведь жить как-то надо! Я даже не думал критиковать её, поэтому в этот вечер я поддерживал её, как только мог. Даже не смог пересилить себя, чтобы отказать на предложение остаться. Разлегшись на одном диване, мы смотрели сериал «Друзья» и кормили друг друга попкорном.

***

Скрывать своё увлечение кем-то оказалось непосильным даже для меня. Акира завалил вопросами о Розе, хотел посмотреть на неё, а я отмалчивался, как партизан. Две недели в Вильнюсе незаметно пролетели, а я никак не мог признаться себе, что за это время смог влюбиться в девушку, которая носила под сердцем ребенка от другого мужчины. Я не мог признать поражение над своим сердцем: Роза растопила его своей чуткостью, озорством и нежностью. То что надо было после мучительно долгих месяцев бесчувственности и жестокости. Рядом с ней я чувствовал себя подростком, познавшим первый опыт в любви. Я смотрел на неё и думал, как же она чертовски красива. Мания Акиры почему-то не проявляла себя во всей красе: то он день ходил обычным, то на следующий устраивал отрыв башки, то потом не поднимался с постели. «Возможно, режим сбился», - прикидывал я, направляясь с букетом к Розе. Оставить его одного – было самой большой моей ошибкой. - С розами к Розе, - сказал я на пороге её квартиры и оказался сразу же в капкане её рук. «Запах корицы и ванили. Наверняка опять пекла печенье» - эта мысль заставила улыбнуться меня. И я мимолетно подумал, что хотел бы всегда чувствовать это, возвращаясь домой... В двенадцать ночи по местному времени я позвонил Аманде и рассказал о возможной интермиссии у Акиры. Её эта новость обрадовала, поэтому остаток разговора прошёл в хорошей обстановке. - Я бы хотел спросить у вас совета. - Слушаю. Я замялся, не зная, как сказать то, что вертелось в голове последние дни. Я был слишком иррационален, наивен или просто по уши влюблен? - Я познакомился с одной девушкой. Она нравится мне. Но дело в том, что она беременна от другого мужчины, и я не знаю… как мне поступить в такой ситуации. - Ты сказал, что она нравится тебе, это обоюдно? - Да. - Тогда в чём проблема? - Я подумал, что хотел бы жениться на ней, и больше не могу выбросить эту мысль из головы. - Сколько ты с ней знаком? - Чуть больше трёх недель. - Хм, Тео, как бы сказать... это слишком маленький срок для вступления в брак. - Я знаю, но ничего не могу поделать, - я ущипнул себя за переносицу. Вечерело, поэтому, гуляя в парке, я мог позволить быть открытым на эмоции. - Она так пленила меня, что я же скучаю, когда не вижу её день. - Тео, я очень рада за тебя и искренне желаю тебе счастья, но в ситуации подобной этой я тебе толком посоветовать ничего не могу. У меня не было опыта с такими делами, и я не знаю твою возлюбленную, поэтому определи сам, что для тебя важнее. Любой твой выбор я поддержу. - Спасибо, Аманда, - тепло от её слов разлилось по телу. - Вы же можете пока быть парой, а когда будете эмоционально стабильны вступите в брак. Ну или, если так уж невтерпёж, то можно сделать её своей невестой. - Вы подбросили мне идею, спасибо! До конца лета мы вернёмся, обещаю. Я бросил трубку и в тот же момент думал: «Ночью же в Вильнюсе работают ювелирные?».

***

Когда я предложил Розе стать моей девушкой, она засияла от счастья и чуть не заплакала, держа в руках мишку, которого подарил в честь такого события. - Не говори, что он настолько ужасен, что ты не можешь сдержать слёз, - я кивнул на плюшевого медведя, отчего Роза тут же засмеялась, приходя в норму. - Дурак. Он прекрасен, - и она запечатлела на моей щеке поцелуй. Я чувствовал себя как кот, объевшийся сметаны. Подобное счастье не должно было заканчиваться. Это я знал. Скрывать девушку не имело смысла, раз я был настроен решительно поэтому, скрепя зубами, познакомил всё-таки её с Акирой. Последний несколько удивился, что я резко прекратил быть холостяком, но с его стороны не последовало никаких издёвок или критичных шуток. Наоборот, он пугающе спокойно отреагировал, мило улыбался Розе и говорил на отвлечённые темы. Если бы я не знал истинную натуру Акиры во время мании, то обрадовался такой реакции. Но внутри я ожидал подвоха. Розе Крис пришёлся по душе, и она вскоре стала считать его другом, словно моё доверие к нему было достаточным аргументом. Но я так ей и не раскрыл главной сути наших взаимоотношений с Акирой. И пока не собирался. А между тем месяц в Вильнюсе подходил к концу, и на горизонте маячил конец августа. Я обещал Аманде вернуться до конца лета и намеревался поступить так. Однако оставлять Розу не хотел, но и отправлять Акиру одного было бы опрометчивым поступком. У меня ушла неделя на раздумье дальнейших действий. Однажды вечером, когда я ночевал у нас в квартире спустя долгое отсутствие, Акира начал странный разговор, распивая со мной бутылку виски. - Она тебе нравится? - Да, - речь шла о Розе, о другом я бы даже не подумал. - Так нравится, что крышу сорвало? - К чему ты клонишь? – я потушил сигарету, прикончив бокал одним разом. Я пообещал Розе, что брошу курить, но давалось это тяжело, хоть я пока ограничивал себя в количестве выкуренных сигарет. Три за день – это ничтожно мало по сравнению с тем, что я выкуривал пачку за два дня в прошлом году. - Ты изменился. Прямо не узнать того холодного и бесчувственного Тео, который шатался со мной по клубам и помогал выбирать развратных девок. Чем Роза приручила тебя? Шикарно трахается или очаровала глазками? - Поаккуратней со словами. - Ты хоть заметил живот? Или из-за страсти ослеп? - Мы с ней обсуждали эту тему и во всём договорились. Не лезь не в своё дело. - Я просто хотел помочь советом. Ты же знаешь, бабы – они такие – сегодня клянутся тебе в любви, а завтра побежали к тому, по кому десять лет назад сохли. Вдруг она родит ребёнка и сбежит от тебя? Она же ещё не видела твою демоническую сторону? Чёрствую, бесчеловечную душу, которой бы и сам дьявол полакомился. А твоё прошлое ей известно? - Не путай меня с собой, - через зубы процедил я, намереваясь закончить этот разговор, пока обороты не приняли серьезных масштабов. - Ты и я – одного поля ягоды. Глупо отрицать это. - Ты ни черта обо мне не знаешь, а знал бы – то давно, поджав хвост, убежал бы, - предостерегающе сказал я, вставая с дивана. - Вот видишь, твоя злость выходит из-под контроля. Что же будет, когда Роза увидит её? Я взял телефон и ключи и покинул квартиру, чтобы не разукрасить лицо Акиры синяками. Его матери это явно не понравится, а мне потом ещё ходить с грехом рукоприкладства. Ноги сами несли меня к дому Розы.

***

После размолвки с Акирой я понял необходимость действовать. «Куй железо, пока горячо» - разве не так отражает русская поговорка ситуацию, что нужно брать, пока тебе дают? Поэтому я настроен был решительно забрать с собой Розу в Германию. Сначала показал бы кольцо для помолвки, а потом бы сказал о своих планах. Если она согласится, значит сразу же начали оформлять визу, и до конца августа успели бы добраться до Германии. А если её ответом будет отказ, тогда я за пару дней навернул бы путь туда-обратно, и в сентябре уже был рядом с ней. Но это были идеальные планы, в которых не учитывались переменные, связанные с Акирой и моей «работой». Я купил букет роскошных пионов, оставил в своей спальне рядом с коробочкой, где лежало кольцо, и понял, для полной картины не хватало любимых булочек Розы. Почему такая малость стала для меня ключиком для такого грандиозного события? Я спустился вниз, купил коробочку угощений и хотел уже подняться в квартиру, как заметил на противоположной улице упавшую на тротуар девушку. Люди рядом встрепенулись, начали беспокоиться, но ничего не делали, полагаясь на вызов скорой. Я хотел уже отвернуться и даже сделал это, но внутри защемило от нахлынувшего обещания спасать людей вокруг себя. Пару секунд замешательства – а после я уже спешил по переходу к столпотворению, распихивая всех по сторонам со словами: «Я – врач». - Что случилось? - Она просто шла и... вдруг упала, - видимо, девушка, что ближе всех к ней – её подруга. Я заметил, как девушка на тротуаре ещё дергалась и плохо дышала, пока её глаза закатывались назад. А не похоже ли это на припадок? - Есть хронические заболевания? - Н-не знаю. Я перевернул девушку на живот, и всё, что всплыло из воспоминаний, это приём Геймлиха, который мы тренировали на манекенах, чтобы вытолкнуть из человека то, что застряло в гортани. Спустя нескольких усердных потуг я услышал ещё более хриплое дыхание, а после кашель, который ознаменовал победу. Изо рта девушки выскользнула маленькая конфетка, после чего девушка задышала. Многим это показалось достоянием, поэтому посыпались аплодисменты и поздравления. Мне же этот фарс был противен. Подруга девушки меня благодарила, а я лишь отнекивался, мол, это моя работа, и пока рекомендовал ей всё-таки дождаться скорой и наверняка убедиться в безопасности, она неожиданно прильнула ко мне и смачно поцеловала в щеку. - Это лишнее, - уверенность вдруг испарилась под напором этой незнакомки. - Вы спасли ей жизнь. Вы - герой, - вытирая слёзы, повторяла девушка. «Это ведь мелочь», - думал я, возвращаясь домой. Но для кого-то такая мелочь – жизнь.

***

В апартаменте я застал довольного Акиру, который словно поджидал меня. - Ты чего так улыбаешься? – коварством от него за километр несло. – Нашёл собутыльников или партнёрш для совокупления? - Лучше. Я только что был свидетелем такого представления. Да ещё и с вип-мест. - О чём ты? – я заглянул в спальню, чтобы убедиться, что букет и кольцо лежат в невредимости, но когда я обнаружил полуголую девушку на своей постели, из меня прямо вышел весь дух. – Что это ещё за чертовщина? Я моментально закрыл дверь и приблизился к Акире, чтобы вставить на место мозги. - Ой, прости, София, походу опять пошла обследовать территорию. Ну, Софи, я же просил, - наигранно возмутился Акира, после чего из комнаты показалась брюнетка в кружевном белье. Она, виляя бедрами, прошла в спальню Акиры, двусмысленно улыбаясь мне. - Какого черта ты позволяешь себе? Думаешь, это всё игры? - Нет, конечно. Игры закончились, - с лица Акиры спала маска тщеславия. – Я иду развлекаться с Софи. И кстати… Он обернулся на полпути в свою спальню, выдыхая сигаретный дым. На его голом торсе пикирующий орёл смотрел точно на входную дверь. - Роза сказала, чтобы ты к ней не подходил. - Что? – я не поверил услышанному, а потом заметив слабую ухмылку, до меня дошла суть поведения Акиры. – Она была здесь?! - Кто знает. Но ей бы явно не понравилось, если бы в твоей спальне лежала голая девушка с букетом цветов и кольцом. - Сукин сын! Мой рассудок отключился, а когда снова заработал, я увидел разбитые костяшки и окровавленную безумную улыбку Акиры. Рядом верещала девушка, а пол был усыпан предметами, которые попались мне на ходу. Светильник, ваза, статуэтка, бутылка виски... Я всё-таки слетел с катушек. - Давай, Тео, ударь меня ещё раз. Твоей ведь демонической стороне нужно выйти наружу! С кем, если не со мной? Жалкая овечка Роза не поймёт, что нужно нам - хищникам. - Пошёл ты, - бросил я ему, громко хлопнув дверью. Сейчас лишь бы объясниться с Розой, доказать свою невиновность, а после крепко-крепко сжать в объятиях и больше не отпускать. Но телефон девушки не отвечал, а квартира отзывалась тишиной. Либо она не хотела меня видеть и сидела тихо, либо она вовсе не находилась дома. Я молил, чтобы первый вариант был реальностью, но интуиция кричала об обратном. «Срочно найти её». Я обошёл весь квартал, подождал у кофейни и пару раз возвращался к её дому, но всё безрезультатно. Роза словно испарилась…

***

Вскользь она как-то упомянула, что её младшая сестра живёт в часе езды от Вильнюса, но она никогда к ней не ездила: её сестра наведывалась к ней сама, хоть у Розы и была машина. Поэтому ехать в какое-то поселение, о котором у меня лишь расплывчатые сведения – было по-настоящему иррациональным поступком, но спустя пять часов поисков оно казалось мне слабой надеждой на то, что Роза там. Я оставил ей больше десятка сообщений, но ответа не следовало. Последним моим сообщением было: «Если ты меня ненавидишь и не хочешь видеть, то пусть оно так и будет. Просто скажи, что ты в безопасности, и я больше никогда не потревожу тебя». Надежду обрубило, как конец нитки: Роза оставалась недоступна… Я вернулся в апартамент, застав тишину. Акира свалил, вероятно, навстречу приключениям. Я провёл бессонную ночь, ожидая весточки от девушки, но, когда понял, что это бесполезное дело, вырубился, как только начало рассветать. С шумом в квартире я проснулся. Вывалившись в коридор, я застал еле стоящего на ногах Акиру и помог ему добраться до постели. В момент, когда он несвязно описывал события ночи, я пожалел, что стал таким безответственным. О своём главном предназначении в этой поездке я начисто забыл. - Как только протрезвеешь, поедем в больницу сдавать анализы. - За-чем? - заплетающимся языком пробулькал Акира. - Чтобы удостовериться, что наркотиков в крови нет. Парень отрубился, и я ещё какое-то время сидел рядом, не сводя глаз с него. Что он делал этой ночью? Куда ходил? С кем подрался или кого оприходовал? Я поступил необдуманно, оставив его один на один со всеми искушениями в мире.

***

После обеда я решил взяться всерьёз за дело. Связи Бертольда помогли мне узнать адрес сестры Розы и номер телефона, но данные мне пришли только спустя двое суток, которые я провёл, как в тумане. Я переживал, что меня тут же сбросят, когда просекут, кто я, но попробовать стоило. - Инга? Привет, это Тео, - начал я. – Не знаю, говорила ли тебе Роза, но я её парень, и я бы хотел удостовериться, что она с тобой. - Кто? Тео? Тот мудила Тео? Который бросил её? - Я не бросал, - меня напугал тон девушки, которая наверняка уже прознала про инцидент с девушкой в моей спальне. – Всё не так, как кажется. И потому я бы хотел объясниться с ней, если она ещё может… - Не может, - оборвала Инга. – Увы, в земле не ловит связь. - Что? - Баран что ли?! Мертва Роза, нет её! Сыграла в ящик или как вы там ещё говорите, бесы! - Погоди, не бросай трубку. Я понимаю, что и ты, и она злитесь, но шутить в данной ситуации плохая затея. - Если бы это была шутка, я бы посмеялась. Чёрт бы тебя подрал, Тео! - и на том конце связи раздался пробирающий до костей плач.

***

Я менее чем за час добрался до дома Инги с тяжелым уханьем в груди. Словно вместо сердца был камень или глыба льда. Слишком тяжело, чтобы носить внутри. Девушка еле-еле согласилась на встречу, но в конце оправдала согласие, что может врезать мне. Я был готов на такую цену, лишь бы всё сказанное обернулось ложью. Но в подтверждение моих ошибочных надежд Инга отвела меня на кладбище, где ещё свежая земля не успела осесть, а на серой могильной плите было высечено имя Розы и дата. - Невозможно, - я впервые почувствовал невероятную слабость, из-за которой меня подкосило к земле. – Я видел её пару дней назад здоровой и живой. - Автокатастрофа. Она ехала ко мне, вся в слезах из-за того, что какой-то там Тео пообещал ей любовь до гроба, а сам спал всё это время с другой. Невнимательность стала причиной аварии. На смерть. И она, и ребёнок. Слова Инги резали по сердцу, как ржавое лезвие. Острая боль перетекала в глухую, пока она вся не заполнила меня. Чёрная едкая жижа встала поперёк горла - ни сказать, ни вздохнуть. - Надеюсь, что ты не найдёшь в этом мире ни покоя, ни счастья. Будь ты проклят. Инга ушла, оставив меня одного. А мне так и не хватило сил, рассказать ей, что букет белых роз предназначался её сестре и то кольцо должно было сиять на её пальце. Но теперь нас отделяло полтора метра земли. Я лежал и оплакивал её смерть, пока деревья надо мной шуршали: «Убийца».

***

Вернувшись в квартиру, я, хоть и с остывшей головой, но неудовлетворенной местью, ещё раз начистил лицо Акиры. Он молча наслаждался избиением, пока моя собственная рука не стала саднить от ударов. После я опустился рядом с ним и закурил. В таком молчании мы пришли к выводу: он и я совершенно разные, но блядски похожие. Прям ненавсить вызывает. Два дня потребовалось на то, чтобы завершить все приготовления и отправиться в Германию. К черту Вильнюс: после случившегося я вряд ли смогу, да и не захочу возвращаться в эту страну. На родину Розы… По приезде в Франкфурт я при всех Оуэнах объявил, что больше не хочу иметь с ними дело. Я намеревался больше не видиться с ними, и не получать от них денег. Акира был поражен, как и Аманда с Бертольдом, но я подробно им объяснил своё решение. Рассказал о смерти Розы, о вкладе Акиры в это и приправил сверху всеми похождениями их дорогого сына. - Переведи дух, Тео, мы понимаем, что ты на эмоциях, но подумай ещё раз, - сказал Бертольд, и впервые мне захотелось съязвить ему так, чтобы язык у самого расщепился от желчи. - Мистер Оуэн, при всём уважении к вам, если бы вы повидали столько смертей, сколько наблюдал я, тогда мы могли бы говорить на равных.