Сегодня был особенный день. Прошло два года с тех пор, как Тони вошел в комнату Питера, два года с тех пор, как он брал то, что хотел, в течение нескольких месяцев, несмотря на сопротивление мальчика. Он давно перестал сопротивляться, это было больше похоже на отдаленное воспоминание. Тони больше не нужно было бороться с Питером и удерживать его, потому что тот больше не плакал и не просил его остановиться. Он был другим, именно таким, каким Тони хотел его видеть. Хорошим мальчиком, который сделает все, что попросит его папочка.
На их годовщину Тони планировал разбудить своего малыша, делая ему минет, но, проснувшись, Тони понял, что уже слишком поздно, кое-кто опередил его.
Первое, что заметил Тони, открыв глаза, было солнце, проникающее сквозь окно, почти ослепляя его, а второе, что он заметил, быстро отвлекло его от раздражающего света. Привычный, влажный жар рта вокруг его члена.
Тони застонал, когда талантливый маленький язык Питера скользнул по его уже наполовину твердому члену. Заметив, как мужчина зашевелился, пробуждаясь ото сна, Питер отстранился, чтобы улыбнуться ему. Это стоило того, чтобы проснуться рано утром.
– С годовщиной, папочка, – засияв от счастья, сказал Питер, прижимаясь щекой к твердому члену Тони, наклоняя голову, чтобы провести уголками губ вдоль ствола.
– С юбилеем, детка. – Тони улыбнулся в ответ, наклонился и провел пальцами по слегка влажным волосам Питера, словно он только-только из душа. Было загадкой то, как Питеру удавалось ходить на цыпочках, не разбудив его при этом. – Похоже, кто-то украл мою идею.
– Прости, я просто хотел, чтобы ты проснулся, чувствуя себя хорошо, как ты иногда делаешь это для меня, – смущенно объяснил мальчик, извиваясь между ног Тони, словно боясь, что он сделал что-то не так.
– Не извиняйся за то, что папочка чувствует себя хорошо, сладкий. Это приятный сюрприз.
Питер расслабился от этих слов, еще раз улыбнувшись, прежде чем взять Тони обратно в рот, почти полностью насаживаясь на него. Благо, он не раз практиковался делать это, и поэтому ему оставалось только стараться не подавиться. Тони был более чем счастлив помочь ему в практике.
– Черт, – простонал Тони, когда головка его члена коснулась горла Питера. – Ты так хорошо взял меня в свой прекрасный рот, согласен, детка? – Тони приподнялся на локтях, увидев откровенно греховные губы мальчика, растянувшиеся вокруг члена, когда его голова опустилась еще ниже.
Питер согласно замычал вокруг него, посылая вибрацию по всей длине Тони. Он мог смотреть на это в течение нескольких дней, стройное тело Питера лежало между его ног, его рот изо всех сил старался угодить папочке, и, боже, эти звуки, тихие стоны, которые издавал Питер, стараясь не подавиться. Он практически мог чувствовать, как Питер заставлял горло расслабляться, как его учили.
Как бы ему не нравилось думать об этом, Тони нужно было остановить его, он не хотел кончать так, не тогда, когда у него была еще одна совершенно хорошая дырочка, которую он мог использовать.
Тони сел, и Питер тут же уставился на него, но не сделал ничего, чтобы выпустить изо рта его член. Парень выглядел смущенным, возможно, даже немного расстроенным, когда Тони мягко толкнул его по плечу, прерывая его тяжелую работу.
– Но, папочка, я хочу попробовать тебя на вкус, – практически застонал Питер, в последний раз облизывая головку мужчины, убирая слюну, которую он оставил там прежде.
– Позже, сладкий, сейчас моя очередь, – сказал Тони хриплым голосом, изнывая от мысли о том, чтобы доставить своему малышу удовольствие. – Поднимись, повернись и покажи мне, что принадлежит мне.
Питер сделал то, что ему велели, опустившись на руки и колени и мило надув губы. Движения Питера были какими-то странными, и вскоре Тони понял, почему.
Из всего, что они делали в постели, римминг был тем, к чему Питер еще не привык, даже после всего этого времени. Они не делали это часто, но каждый раз было очевидно, что Питеру не нравилось. Тони знал, что его это смущало. Питер всегда был застенчивым, поэтому испытываемый стыд за то, что его дырочка оттрахана языком папочки, был для него слишком большой. Но, Господи, Тони обожал смотреть, как он извивается от прикосновений к себе там.
Тони опустился на колени позади него, когда Питер прижался лицом к кровати, оттопырив свою задницу, чтобы его отверстие было легко доступным мужчине. Какая же это была красивая дырочка. Такая идеальная, как раз подходящая для его члена.
Питер задохнулся, почувствовав прикосновение языка к кольцу мышц, его бедра беспокойно задрожали, и чем больше Тони исследовал и чем глубже он погружался внутрь, тем больше он мог чувствовать, как тело Питера прекрасно дрожит вокруг его языка.
– Тебе не нравится, когда с твоей дырочкой играют, детка? – Тони любил дразнить его.
– М-мне нравится, – Питер попытался сказать это настолько уверенно и убедительно, насколько мог, но Тони не поверил.
– Правда? Не очень похоже на правду. Ты немного сжимаешься там, – сказал он, взявшись за одно из дрожащих бедер Питера, успокаивающе проводя по нему рукой, второй свободной рукой схватив полутвердый член парня, начиная его медленно поглаживать, чтобы привести его в возбужденное состояние, и это не заняло у него слишком много времени.
– Нет, мне нравится, когда папочка играет со мной, я чувствую себя хорошо, – настаивал Питер, толкаясь бедрами назад, как будто пытаясь доказать это, давая Тони еще лучший обзор.
– Так тебе нравится, когда я делаю вот так? – Тони провел кончиком языка между двумя ягодицами, остановившись у входа, обводя колечко мышц по кругу.
– Д-да, – Питер запнулся, его тело трясло, когда Тони снова толкнулся внутрь. Не было ничего более милого, чем видеть, как парень все так же нервничал. – Э-эм, папочка, могу я получить теперь твой член?
Тони ухмыльнулся, зная, что это единственный способ, который Питер знал, как попросить его остановиться сейчас, попросив что-то еще. Он не посмел бы сказать ему, чтобы он остановился, напрямую. Нет, он знал лучше, чем он хотел заняться сейчас.
– Секундочку, детка. Дай папочке повеселиться.
Питер кивнул, тихо застонав, сжал простыни и уткнулся в них лицом, ожидая, пока это закончится.
Тони насладился каждым мгновением, прикасаясь ко всему, куда имел доступ, и наслаждался каждым коротким стоном и приглушенным мяуканьем. Это вернуло его в то время, когда он впервые это сделал. Они находились в душе на следующее утро после того, как Тони впервые взял Питера, которому было все еще больно после предыдущей ночи. Тони хотел, чтобы он почувствовал себя лучше, учитывая, что боль была вызвана им, поэтому он опустился на колени и прикоснулся к нему, массируя воспаленный вход языком. Одна из причин, по которой Тони так долго ждал, чтобы полностью завладеть Питером, заключалась в том, что он знал, что тому будет больно, независимо от того, как хорошо он его растянет. Он до сих пор ненавидел причинять ему боль, но это было тем, чего иногда нельзя было избежать.
– Папочка, пожалуйста, твой член, мне он нужен, – прошептал Питер после того, как прошло гораздо больше времени, чем обещал Тони.
– Ты уверен? – Тони ухмыльнулся, отстранившись от мальчика, и встал на колени позади него, продолжая держать правый большой палец возле входа, поглаживая его. – Ты хочешь, чтобы член папочки заполнил твою маленькую дырочку?
Питер извернулся, чтобы заглянуть через плечо прямо в глаза Тони, а затем покачал головой. Мужчина потрясенно поднял брови, увидев, что его малыш шалил, сказав «нет». Это был не тот мальчик, которого он обучал. Но как только Тони собирался задействовать свой строгий голос, то, что он ненавидел делать без крайней необходимости, Питер заговорил, проясняя свои намерения.
–
Нужно, – сказал ему Питер, как будто поправляя его. Наглец.
– Ах, ты
нуждаешься в этом, не так ли? – Улыбка Тони быстро вернулась на его лицо, он был рад, что малыш не ведет себя плохо. – Мой жадный маленький мальчик.
– Только твой, папочка, – сказал Питер, хотя это было и не нужно, Тони никогда не будет думать иначе.
– Только мой, – мрачно согласился Тони, хватая смазку, чтобы убедиться, что это будет так же приятно для Питера, как и для него.
Тони развернул мальчика, заставляя лечь на бок, а затем грациозно проскользнул позади него, прижимаясь членом к изгибу задницы Питера, и притянул его ближе, практически навалившись на него. Затем мужчина пододвинул Питера в нужное ему положение, изворачивая туловище парня назад, но так, чтобы оно все еще лежало на боку, позволяя Тони видеть лицо своего малыша, пока он будет трахать его сзади. Он не хотел бы упустить любое выражение на лице мальчика.
Тони потребовалась секунда, чтобы осмотреть тело Питера, касаясь его так, как он считал нужным. Ему доставляло большое удовольствие знать, что Питер – его во всех отношениях, знать, что его член был единственным, который мальчик когда-либо знал, он никогда не чувствовал прикосновения никого, кроме
него. Тони намеревался сохранить это.
Тони провел рукой по кремовому бедру Питера, прикоснулся к задней части его колена, подталкивая его вперед, согнув так, чтобы он мог добраться к его члену. Он хотел, чтобы Питер умолял его, и знал, что для того, чтобы получить то, что он хотел, ему не нужно было даже говорить.
Он пристроился между ягодиц Питера, прежде чем осторожно протолкнуться внутрь, войдя только головкой. Питер зашевелился на своем месте, готовясь к тому, что его возьмут, но Тони отступил, отказав Питеру в его предыдущей просьбе.
– Папочка, – застонал он, толкнув бедра назад, чтобы попытаться снова насадиться на член мужчины. –
Пожалуйста.
Это было хорошее начало для того, что Тони хотел услышать, и он более чем радостно согласился, погрузившись в влажный жар, наслаждаясь тем, как мальчик тихо застонал, когда он погружался внутрь дюйм за дюймом. Он никогда не устанет от тела Питера.
Но простого нуждающегося «пожалуйста» не будет достаточно, он хотел услышать больше той прекрасной мелодии, которую Питер мог спеть для него. Поэтому он не двигался, он просто позволил себе насладиться теплом внутри Питера.
Хотя это продолжалось недолго, Питер понял все довольно быстро. Он был так хорошо обучен, всегда давал Тони то, что он хотел, всегда говорил,
пожалуйста, и
спасибо.
– Ты трахнешь меня, папочка, пожалуйста? – Питер посмотрел на него нуждающимися глазами и поджатой нижней губой. Если вы спросите Тони, как тот выглядел, он бы без промедления сказал бы, что восхитительно.
– Разве этого недостаточно для тебя, детка?
– Нужно
больше, нужно, чтобы ты трахнул меня. Я хочу чувствовать тебя больше. М-мне нужно это...
– Не волнуйся, я дам тебе то, что тебе нужно. – Тони приступил к действиям, отбрасывая прелюдию подальше. Оставаться неподвижным, находясь в узкой заднице Питера, было практически невозможно, особенно когда на него смотрят так, как будто Питер сломается и сейчас начнет плакать, если в ту же секунду его папочка не начнет двигаться.
Придерживаясь своего обещания на этот раз, он дал Питеру именно то, что ему «нужно», покачивая бедрами назад, почти полностью выскользнув из его теплого отверстия, прежде чем толкнуться вперед, не настолько, чтобы причинить боль его прекрасному мальчику, но достаточно, чтобы выбить из его великолепного малыша громкий стон.
– Теперь ты счастлив, когда получил то, что хотел? – прошипел Тони, его дыхание становилось все тяжелее, чем быстрее он трахал хрупкое тело под собой.
– Д-да, папочка, т-так хорошо, твой член такой большой, так сильно растягивает меня. С-спасибо, – бормотал Питер, большую часть слов нельзя было разобрать, словно он даже не думал, прежде чем говорить, он просто говорил все, что было у него на уме.
– Только посмотри на себя, ты едва разговариваешь, потому что тебе очень нравится, когда тебя трахает твой папочка, – дразняще сказал Тони, проводя рукой от согнутой ноги Питера до груди малыша, которая ходила ходуном от прерывистого дыхания.
Питер не возражал, он был слишком увлечен попыткой не задохнуться от своих собственных стонов. Великолепное зрелище.
Обычно Тони тянет время, медленно толкаясь внутрь и наслаждается узостью тела Питера, вместо того, чтобы грубо трахать его, как будто это их последний раз вместе. Все же сегодня будет большой день, он не хотел сразу брать слишком много, так что можно считать, что это только небольшая разминка. У него были планы испортить мальчика, что включало в себя такие вещи, как приготовление его любимой еды, поход по магазинам и просмотр фильма. Но, конечно, после будет много других вещей.
– Т-там, – прошептал Питер, когда Тони толкнулся бедрами в новом направлении. Его тело вздрогнуло, когда Тони повторил движение, одна из его рук сжала простыни, а другая крепко сжала его бок, вот-вот готовая вонзиться в кожу ногтями.
– Вот здесь, да? – сказал Тони игриво, не замедляя ритм ни на секунду. – Папочка нашел твою сладкую точку?
Питер отчаянно кивнул, пробормотав какие-то бессвязные слова, которые Тони не смог разобрать, но это его не беспокоило, он мог и так сказать, что Питер был близко. Он услышит все, что ему нужно, менее чем за тридцать секунд.
– Ты собираешься кончить, детка? – спросил мужчина, хотя уже знал ответ. Но все, что он получил взамен, – это удушающий крик, когда Питер закрыл глаза и дернул головой, кивая, но этого было недостаточно. – Что ты хочешь сказать? Посмотри на меня и скажи это вслух.
– Прикоснись ко мне, пожалуйста. Позволь мне кончить, – выдохнул Питер, стараясь изо всех сил держать свое лицо на виду, как того хотел Тони, вместо того, чтобы спрятать его, как он, вероятно, хотел. Ему всегда нравилось прятаться.
– Прикоснуться к тебе где? – дразняще сказал Тони, зная, что Питер может лучше.
– К моему члену, папочка. Я х-хочу кончить. Мне нужно, чтобы ты положил руку на мой член, пожалуйста, – попросил Питер так сладко, изо всех сил пытаясь не закрыть глаза.
Его малыш явно нуждался в нем.
Рука Тони покинула грудь мальчика и обернулась вокруг его нуждающегося члена, затем он осторожно сделал несколько медленных движений. Он уже истекал от предэякулята, запачкав простыни под собой, но их шелковые простыни были последним, о чем он заботился прямо сейчас.
– Быстрее, пожалуйста! – Питер поднял бедра в надежде получить больше прикосновений, сделав мольбу еще слаще.
Тони не разочаровал, он крепче сжал его, потому что знал, что Питеру нравилось это больше всего, и начал двигаться, не останавливаясь, пока Питер весь не напрягся и кончил себе на живот, громко застонав.
– Спасибо, папочка, спасибо, что позволил мне кончить, – выдохнул Питер.
Питер каждый раз кончал первым, и один из плюсов заключался в том, что трахать мальчика после оргазма приносило ему еще больше удовольствия. Питер был чрезмерно возбужденным и чувствительным после оргазма, и это сводило Тони с ума, наблюдая за тем, как он неосознанно сжимается вокруг него.
– Дерьмо, – простонал Тони, толкаясь все глубже, набирая темп, теряясь в удовольствии. – Такой красивый для меня, сладкий, такой хороший, принимаешь все, что я тебе даю, как хороший мальчик. Никто не смог бы заботиться о тебе так, как я, не так ли? Только я знаю, как правильно тебя трахнуть и дать тебе то, что тебе нужно, не так ли, детка?
– Только ты. – Питер без колебаний согласился. – Я бы никогда не хотел, чтобы кто-то еще трогал меня. Я-я принадлежу папочке, и только папочка может использовать меня.
– Правильно. Я бы никогда не позволил кому-то еще прикоснуться к тебе. Ты – все для меня. – Тони даже не хотел думать о том, что кто-то еще трогал Питера, никто другой не имел на это права. – Я так близко, детка. Скажи мне, насколько ты жаждешь сперму папочки.
Когда Питер начал умолять его кончить, Тони не переставал удивляться, как, черт возьми, ему так повезло с Питером. Хотя, он уже знал это. Он понадеялся на собственную удачу, он увидел в нем что-то, и слепил его именно в то, что он хотел. Решение, о котором он никогда не пожалеет.
***
– Ты отлично постарался для меня, детка, – прошептал Тони, прижимаясь к шее Питера, отмечая ее засосами, которые сразу же проступали на бледной коже мальчика, но Питер не жаловался ни на что из этого, он просто лежал, выглядя при этом очень довольным. Слишком выебанный, чтобы хотеть двигаться.
– Думаю, будет справедливо, если я позволю и тебе повеселиться, как думаешь? – задумчиво сказал Тони вслух, потому что почему бы и нет? Ему очень понравилась идея, чтобы на нем остались засосы, созданные Питером. – Ты бы тоже хотел пометить папочку? – спросил мужчина, смещаясь так, чтобы Питер оказался сверху, оседлав бедра своего папочки.
– В самом деле? – мальчик заколебался, немного приподнявшись и нахмурившись, явно опешив. Вероятно, он думал, что услышал его неправильно или что он неправильно понял то, что имел в виду Тони. Питер никогда не перестанет быть милым, запутавшись в чем-то или ведя себя неуверенно. – Но... что если я сделаю это неправильно и сделаю тебе больно?
– Ты не сможешь причинить мне боль, – усмехнулся Тони. – Просто сделай это, как я, и все будет хорошо.
Питер наклонился вниз всего на дюйм, прежде чем он снова взглянул на Тони в поисках одобрения. Тони кивнул и слегка подтолкнул мальчика, помогая ему прорваться сквозь стену неуверенности.
Нервно облизнув губы, Питер продолжил опускаться вниз, пока не достиг шеи мужчины. Он застыл на секунду, прежде чем его губы наконец прижались к месту, где они должны были быть.
– Можешь немного сильнее, не бойся, воспользуйся зубами, – сказал Тони, заметив, что Питер сосет слишком нежно. – Хороший мальчик, – похвалил он, когда Питер почти в точности последовал его указаниям, наслаждаясь ощущением зубов малыша на коже.
Тони улыбнулся, почувствовав приятный тихий гул, который завибрировал у него на шее, конечно, исходящий от Питера. Тони не удивился, узнав, что Питер любит, когда его хвалят, это его полностью устраивало, и Тони был более чем рад видеть, что Питер каждый раз краснеет от похвалы. Он заслужил это.
Вскоре Питер отстранился, оставив после себя красную отметину хорошего размера, которая наверняка станет еще темнее.
– В-все хорошо? Я-я все сделал правильно? – Питер застенчиво и неуверенно встретился с глазами мужчины.
– Прекрасно, детка. Так хорош для меня, – прошептал мужчина, притягивая его к себе на кровать.
***
Питер улыбнулся, обнимая Тони, зная, что он хорошо поработал над тем, чтобы сделать своего папочку счастливым. Было только утро, и это означало, что оставалось еще очень много часов, чтобы сделать его еще счастливее.
Несколько месяцев назад, когда Питер, наконец, сдался и признал, что он принадлежит своему папочке, и что именно здесь их новый дом, все стало намного проще, больше ничего не беспокоило его, и медленно, даже не осознавая этого, Питер превратился в совершенного мальчика. И папочка тоже это знал и видел. Он узнал, что это сделало его счастливым, когда Тони был счастлив. У него все еще иногда возникали проблемы с пониманием странных чувств, которые он испытывает к Тони, тех, которые, как он знает, он не должен испытывать, но когда он чувствует себя обеспокоенным, он просто идет к Тони за утешением, так что на самом деле это уже не похоже на то, что было раньше.
Со временем Питер стал лучше понимать, что делает его папочку счастливым, а что нет. Например, Тони нравилось быть тем единственным, кто делает Питера возбужденным. Однажды Питер сделал это сам, надеясь, что это порадует мужчину, но все пошло не так, как планировалось. Тони, конечно, не злился, он злился, только когда Питер был непослушным, а этого больше никогда не случалось, потому что он старался изо всех сил не быть непослушным. Мужчина улыбнулся и похвалил его, но Питер заметил вспышку разочарования в его глазах, потому что он не был тем, кто заставил его испытывать возбуждение. После этого Питер больше не делал этого, он трогал себя, только когда его папочка велел ему сделать это.
Еще одна вещь, которую он понял, это то, как сильно Тони любил раздевать его, тем более, когда это была одежда Тони. Он медленно снимал с него каждую из вещей, наблюдая, как она скользит по гладкой коже мальчика, пока он не остался полностью голым. Тони уже достаточно хорошо знал, что было под одеждой, но это не останавливало улыбку на его лице каждый раз, когда он видел его обнаженным. Так что Питер часто одевался в одежду Тони.
– Могу ли я согреть папочкин член позже? – спросил Питер, зная, насколько Тони понравилось, когда они это сделали.
– Конечно, можешь, – рука Тони скользнула по спине Питера, мужчина довольно улыбался, и эта улыбка достигла его неподвижных глаз.
Питер знал, что он был хорош сегодня, но он хотел добиться большего, в конце концов, это был особенный день, о чем мужчина много раз напоминал ему, и согревания члена Тони не хватало. Ему нужно было сделать что-то большее, что заставило бы его папочку улыбаться еще шире. Но что? Он уже отдался ему, и, вероятно, он сделает это позже еще, так что этого было недостаточно. Ему нужно было подумать о том, чего он раньше не делал, о чем-то большом и значимом.
Тогда к нему пришла идея, которая наверняка сделает мужчину счастливее.
Существовало три слова, которые он никогда не говорил Тони прежде, три слова, которые Тони всегда повторял ему своим тихим голосом. Но хотя эти три слова звучали достаточно просто, ему все равно понадобится много времени, чтобы вытащить их из себя. Просить, чтобы тебя трахнули и разрешения кончить, казалось легким в сравнении.
– Что тебя беспокоит, сладкий? Похоже, тебя что-то беспокоит, – Тони нарушил молчание, предоставив Питеру еще меньшие временные рамки, чтобы выяснить, сможет ли он реализовать свою идею.
– Н-ничто не беспокоит меня, я просто … – Мог ли он действительно сказать это? Если бы он это сделал, он, скорее всего, был бы вознагражден улыбкой своего папочки и любящими словами, а любая похвала, которую он получал от Тони, всегда заставляла его чувствовать тепло внутри, это говорило ему, что он все делал правильно. Он хотел бы снова испытать это чувство.
К черту все, он собирался сделать это.
– Я люблю тебя, папочка, – быстро пробормотал Питер, застенчиво пряча лицо в шее Тони.
Мужчина замер, даже его дыхание на секунду остановилось.
Питер начал жевать внутреннюю часть щеки, пока Тони молчал, размышляя, не совершил ли он ошибку. Он расстроил своего папочку? При мысли о том, что он только что испортил их день, сердце Питера остановилось. Ему не понравилась эта мысль, он просто хотел быть хорошим.
Когда Тони схватил его за руки и усадил их обоих, Питер начал нервничать. У него теперь проблемы? Тони собирался использовать этот резкий голос, который он так ненавидел? Боже, он надеялся, что нет, это, без сомнений, заставит его плакать. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз плакал, ему стало легче сдерживать слезы, и он не хотел снова плакать, но если его папочка рассердился на него, все кончено.
– Скажи это снова, – прошептал мужчина, смотря прямо в глаза мальчика.
Тело Питера обмякло, он снова мог дышать. Тони не выглядел злым, на самом деле, он выглядел совсем наоборот. В его голосе слышалась надежда с небольшим шоком, как будто он сомневался, правильно ли он все расслышал. Не часто он видел, как Тони ведет себя так.
– Я люблю тебя, папоч… – Тони оборвал его грубым поцелуем, крепко прижимаясь к его губам, словно он отчаянно нуждался в контакте.
Питер завалился назад под весом Тони, который, казалось, продолжал валиться на него, когда мужчина потерялся в поцелуе, но Питер не возражал, он был хорош в том, чтобы отвечать на поцелуй Тони.
– Черт. Я тоже люблю тебя, детка, очень сильно. Папочкин идеальный мальчик. – Тони едва дал ему время, чтобы он мог дышать, прежде чем прижаться к его губам снова, на этот раз мягко сжав их, чуть менее требовательно.
Питер не мог сдержать стон. Его папочка не мог перестать прикасаться к нему, проводя руками по обнаженному телу, действительно показывая ему, насколько он хорош.
Он мог сказать, что эти три слова станут чем-то обыденным для него теперь, но это было нормально, он знал, как сильно Тони заботится о нем и как много он для него делает, так что это было наименьшее, что он мог сделать. То, что Тони был счастлив, было восхитительно, потому что когда Тони был счастлив, все шло хорошо, все было просто прекрасно. Не было страха быть брошенным или нелюбимым. Он принадлежал своему папочке, а Тони никуда не денется, как и обещал.
