Если я тебе стал дорог, однажды забудь обо мне.

Становилось темнее с каждым шагом. И без того тусклые солнечные блики, странным образом проходящие через тончайшие щели пирамиды, становились всё непроглядней. Никакой хорошей мысли в такой атмосфере не сыщешь. Но и положение сейчас не то, чтобы думать о хорошем - лишь предсказывать стратегию лучшего финала. Топот их шагов звуком отскакивал от стен и возвращался к ним. Это было скучно, Гильгамеш даже зевнул. В молчании ходя, они даже не смотрели друг на друга - потому что были на разном расстоянии друг от друга. Но слугу кое-что удивляло в своём мастере - решимость. Чувство, будто дикарь о худшем и не думает, даже случайно, пытаясь что-то придумать. Импровизация? Нет, уверенность, ведь теперь никто не защищает Вашингтона - он открыт. Между ним и индейцем лишь одна преграда - его слуга, Сейбер, так как остальные повержены Гильгамешем. Неинтересно иметь такого сильного слугу, но сейчас не время и место для мыслей об игре и интересе в его процессе. Всего по-немногу - Радунхагейду продумывал план. - Так что будем делать, мастер? Это молчание заставляет думать о наивности вашего упрямства и самоуверенности. Всё-таки терпение слуги вырвалось за пределы граней. Доверяй - но проверяй. - Мы разделимся. Ты сразишься с Сейбер, я свергну Вашингтона. - Это ты говоришь в общих чертах. - Я знаю. Сейбер меня не впустит, потому ты должен выиграть малейшее время для того, чтобы я проскользнул сквозь предел досягаемости её атаки. Дальше - как уже было сказано. - Всё равно легко сказано. Человек на человека, но выживет лишь тот, кто схитрит. Животный инстинкт всё так же живёт в жадных душах людей. - Потому сейчас все ещё живы. Пускай эгоисты, но для этого есть цель. - Какая же? Этот диалог растягивал неминуемое. Они оба это понимали, однако их мнения были различны. Один, считающий, что люди способны на благое, если будут едины мыслью и желанием уберечь самих себя от опасности. Другой, который пытается убедить первого, что все одинаковы глупы и мелочны, а отличных от них давят в землю, вытирая оставшуюся грязь о них. - Если бы было так, как ты говоришь, Гил - люди бы ничего не добились и вымерли ещё в момент зарождения мира. Мы губим других, но есть кто-то, кто хочет спасти вымирающее. Добрые и жестокие - это было всегда и не исчезнет, пока мир не будет обречён на гибель. Слуга молчал. Ему было нечего сказать, но и отказываться от своего мнения он не собирается. - Думай как хочешь и делай как знаешь. Но я борюсь за людей, которые не раз бросали меня и использовали в личных выгодах, как однажды мне сказали и показали это - но вера в лучшее всё равно сильнее принятия правды. Это были последние слова перед тем, как они достигли двери, и она открылась перед ними в большую комнату. *** Это была последняя комната перед крышей пирамиды. Этот этаж явно недостроили, так как началась революция против короля. А в центре стоял рыцарь, занявший позу покоя и сбора сил. - Это снова ты? Какая уже эпоха! Такое почти невозможно, но ты меня поражаешь, Сейбер! Выкрикнул Гильгамеш, обратив свою речь в сторону явно знакомой ему личности. Они не в первой встречаются? Но слуга короля молчит и даже не двигается. - Это твой бой, Гил. Не проиграй. - И не собираюсь, дикарь. Радунхагейду начал сбираться на балки и леса, как вдруг в его сторону полетели лезвия ветра, сносящие и без того ветхие постройки строительства этажа. Сейбер начала двигаться, а агрессором стал именно мастер, которого она должна убить. Но её атаки стал перекрывать Арчер, переманивая внимание на себя. - Да ну! Что, теперь сказать о доблести и чести не можешь, как обыденно это для тебя? Как низко пала твоя гордость, раз подчинилась Эдему! Начался последний бой войны за Грааль. Не только слуг, но и мастеров. *** - Значит, ты смог сюда добраться вновь? Впечатляет. Вашингтон из минуты в минуту ждал именно такого гостя, который ранее уже проиграл ему, но смог временно выйти из боя. - Генерал Вашингтон, вы достаточно сделали для себя, погубив своей народ, как скот. Отдайте Яблоко. - То, что может заставить людей сплотиться и стать сильней? - Это порабощение, а не сила убеждений! - И что с того?! Этим я смогу подчинить себе мир, а Соединенные Штаты Америки станут центром и памятником света! Все будут знать, для чего живут. - А вы знаете? - Знаю, ведь у меня есть сила, способная направлять людей туда, куда им правильно следовать для пользы. - Но вы сами стали его рабом. Скипетр уже сгубил вас! - Тогда почему у меня чувство, что со мной всё нормально? Я чувствую себя отлично. И ничто не забивает душу и мысли. Разве что...кроме тебя, пытающийся уничтожить плоды моих трудов. Разговоры таких же различных мнений шли в обстановке ходьбы по кругу по крыше, ведь любой может начать бой, а от позиции в бою зависит многое. - Раньше я хотел вас пощадить. Но теперь я убью вас за всё, что вы сделали! Гнев убедил его закончить разговоры и закончить эту войну. Вашингтон использовал всю силу Скипетра, чтобы сразить индейца. Но уже немолодой возраст не позволял направлять силу артефакта без погрешностей. Радунхагейду скрывался своей силы, после чего приближался к нему и пытался вывести из сил нефатальными ударами. Сейчас единственный вариант - измотать его. Благо это стоило мало времени, но... *** - Сдавайся! Хотя ты уже так много раз выигрывала. Даже такая радушная душа бывает такой жадной. Уже замахнувшись над её головой, пирамида потряслась, и Сейбер вдруг исчезла. - Вот значит как! Сказал он, как вдруг одумался. - Чёрт, мастер! *** - Этот кошмар должен закончится, генерал Вашингтон. - Ещё нет...!!! Стремительно приближаясь к нему, индейца остановил слуга, появившийся перед ним. Сейбер была слаба, но сильнее любого человека. Её скорости хватило, чтобы смертельно ранить Радунхагейду. Он упал навзничь. - Мастер! И только сейчас, спустя мгновение, появился его слуга, упустивший слугу Вашингтона. Те восстанавливались, пока Гильгамеш пытался помочь своему мастеру. - Эй, не умирай! Ты что, можешь позволить себе дать слабину, когда мы так близки к Граалю?! Ты настолько слаб, мастер?! Он недовольно кричал, но в крике была слышна боль и обида. Обида, что они почти достигли общей цели. И боль, что тот, кем такой высокомерный слуга мог бы гордиться, пал в бою. Радунхагейду тяжело дышал, смотря на него. - Ничего не кончено... Он поднял руку, схватив кисть своего слуги. - Командным заклинанием приказываю... Глаза Гильгамеша округлились и от неожиданного для него самого страха заблестели грустным светом. - Выиграй право заполучить Грааль... Он отдаёт ему мечту, о которой так мечтал. Вернуть украденное, пускай с ранее простой интонацией сказанное. - Живи даже после моей смерти... Измени своё мнение о людях. Погасла вторая часть командных заклинаний. Лишь один приказ, против которого слуга не может пойти даже после смерти мастера. - И... Забудь обо мне. Исчезла последняя метка. Теперь Гил - слуга без мастера. Обычно они скоро исчезают, но он всё ещё здесь. Стало быть приказы имеют силу и после смерти своего мастера. - Теперь я верну то, что по праву является моим. Прошёл шквал артефактов разных эпох, поразивших всех, на кого Истинный Король смотрел презренно. *** Это был последний гнёт Грааля. Победитель определён. - Но где ваш мастер? - Я не знаю. Мне нужен Грааль. - Я слышу ваше желание, но оно не удовлетворит тебя. - Я сказал что-то неясное твоему слуху, падаль? Представляющая исполнительницей желаний Грааля опустила глаза. - Да будет ваша воля исполнена. Она отдала ему кубок, но пустой, иначе возможна катастрофа. - Но что будет с последующими войнами за Грааль? - Зависит от его владельца, которым являетесь теперь вы. Он посмотрел на него, видя своё хмурое лицо в нём. И весь этот яркий мир исчез, перенесся его обратно. От Сейбер и Вашингтона ничего не осталось после его атаки, даже частицы Эдема были уничтожены. Лишь одинокое бездыханное тело лежало на крыше пирамиды, холодное с радостной улыбкой перед смертью. Гильгамеш склонился перед ним, сложив ему руки у груди. - Я узнал о вас больше, чем вы мне представились. Простите, мастер, но ваше последнее желание не исполнилось. Трудно будет забыть то, что когда-то было ценным для тебя.