***
Вэнь Нин вернулся в университет за две недели до начала занятий. К этому времени Вэй Ин уже был готов лезть на стену от тоски. Не смотря на семинары и занятия с Наставником Сиюлином, у него ещё оставалось слишком много времени для размышлений. А ещё, он был всего лишь юношей, который почти год не видел никого из родных, и жил в постоянном нервном напряжении. Ему ещё не было двадцати, а на его плечи свалилась такая ответственность. Иногда тоска подступала так остро, что он забивался в какое-нибудь безлюдное место и плакал, обнимая себя за плечи и раскачиваясь, чтобы убаюкать боль в сердце. Рядом с Вэнь Нином становилось легче. Как будто младший товарищ брал на себя часть его душевного груза. Цишань Вэнь был когда-то военной академией. С тех времён остались высоченный забор, окружающий территорию университета Солнца, чётко распланированые бетонированные дорожки, да корпуса, переделанные из казарм и стоящие ровными рядами. Раньше в границах академии не допускались садовые насаждения. Максимум, клумбы, да низенькие кустарниковые изгороди. Теперь же, за те годы, что Цишань переквалифицировался на Искусство, за очисткой территории не следили так тщательно, и в дальней части молодые деревья разрослись почти как лес. Здесь Вэй Ин отыскал уединённое место, куда часто приходил потренироваться или просто посидеть отдохнуть, помедитировать, глядя на скользящие по земле солнечные зайчики. Вэнь Нин тоже знал это место, и приходил, если больше нигде не мог отыскать Вэй Усяня. Он садился рядом, касаясь его плечом, давая понять – я рядом. Иногда они просто сидели так вместе, уютно молчали и думали, каждый о своём. Иногда Вэй Ин притягивал Цюнлиня к себе, обнимая, а тот откидывал голову ему на плечо. В этих объятиях не было ничего интимного. По крайней мере, для самого Усяня. Просто хотелось почувствовать рядом кого-то, кому ты не безразличен. – Спой… – просил Вэй Ин. И Вэнь Нин вполголоса напевал что-нибудь. Неважно, что… Даже просто вёл мелодию без слов… Вэй Ин слушал, и ему становилось легче. Боль отпускала, уходила тоска из сердца, и он мог продолжать жить. Но, когда наконец каникулы закончились, и снова начались занятия, Вэй Ин был почти счастлив…***
Сентябрь, октябрь… Пришёл и ушёл, никем не замеченный и не афишируемый его день рождения… Наступил ноябрь… Осень шла своим чередом. Вот, только спокойнее не становилось. Сведения, что Вэй Ин передавал Лань Сичэню были всё тревожнее. Он почти выбивался из сил, моральных и физических. А всё, что получил взамен, это несколько личных сообщений, где ректор Гусу Лань подтверждал получение информации и благодарил за помощь. Но, и это уже было немало: по крайней мере он знал, что те, над кем ректор Цишань Вэнь занёс меч неправедного возмездия, предупреждены и, в значительной степени, защищены… Вечер. Время, когда занятия заканчиваются и студенты оказываются предоставленными самим себе. Кто-то шёл в библиотеку, кто-то – в студенческую столовую, кто-то отсиживался у себя в комнате… Малый тренировочный зал. Вэй Ин неслышной тенью скользил по паркету выполняя уже привычный набор движений. В этот раз сообщение получилось длинным, но юношу это не смущало. Он знал движения наизусть. На раме окна примостилась незаметная камера, на которую записывался танец. Музыка звучала у Вэй Ина в голове, а потому действо происходило в полной тишине. Только учащённое дыхание да звук шагов по полу нарушали её. Несколько последних движений, и он застыл, переводя дыхание. И вздрогнул, услышав за спиной возглас: – Браво! – очень знакомым голосом. И тяжёлые медленные хлопки. Вэй Ин полностью смог ощутить, что почувствовал Вэнь Нин при их первой встрече, когда он точно так же огорошил его внезапным окликом и аплодисментами. Но, надо было как-то реагировать. Человек, что стоял у него спиной, не привык, чтобы его игнорировали или проявляли неуважение. Вэй Ин плавным движением развернулся, одновременно опускаясь на одно колено. – Приветствую ректора Цишань Вэнь! – он склонил голову, складывая руки в традиционном жесте глубокого уважения. – Можешь встать. – велел Вэнь Жохань, одобрительным тоном. – Слушаюсь. – Вэй Ин поднялся на ноги, оказавшись буквально в двух шагах от ректора университета Солнца. Вэнь Жохань рассматривал его с интересом энтомолога, которому попалось редкое насекомое. Под взглядом его тёмно-карих, с красноватым отливом, глаз, юноша почувствовал, как внутри зарождается паника. Сколько ректор здесь находится? Что из его танца он успел увидеть? А что сумел понять? Знаком ли он хотя бы с основами движений ритуального танца? Если да, то Вэй Ину конец! А, если нет? И, как это проверить?! – Наставник Сиюлин отзывался о тебе самым благожелательным образом. – продолжил Вэнь Жохань. И Вэй Ин немного расслабился: кажется, на этот раз ему повезло. Ректор не имеет понятия о том, какой смысл таит в себе его «танец». А значит, не всё потеряно. – Наставник Вэнь Сиюлин слишком добр ко мне. – пробормотал он, снова склоняясь в поклоне. Вот так, побольше покорности в позе, и не смотреть ему в глаза… – Если судить по тому, что я сегодня увидел, то нисколько. – прервал его ректор. – Ты действительно делаешь большие успехи. Наставник Сиюлин сказал, что ты хочешь объединить несколько стилей в один, создав что-то новое, собственное… Это похвально. Наставник считает, что тебя следовало бы отправить на Весенний Фестиваль, что ты сможешь победить… – Молю господина ректора предоставить мне такую возможность! – Вэй Ин со всей искренностью сложил ладони в просительном жесте. – Я не столь уверен, как Наставник Сиюлин, но… сейчас только осень… До весны ещё есть время. Я смогу! Его задачей сейчас стало отвлечь Вэнь Жоханя, не дать ему осмотреться, увидеть камеру, задуматься… – Я не сомневаюсь в том, что у тебя может получиться задуманное. – Вэнь Жохань, казалось, пронизывал его взглядом. – Мне только непонятно, зачем тебе это нужно? – Для прославления Университета Солнца! Для того, чтобы все могли видеть превосходство методов преподавания Цишань Вэнь! – (ой, плохо получилось! Кажется, ему не удалось изобразить энтузиазм достаточно правдоподобно). Ректор, поморщившись, резким взмахом руки отмёл его высказывание. – Если бы дело касалось кого-то другого из моего университета, я бы, может, и поверил в такую мотивацию. Но ты…, ты у нас только год. В тебе не может быть истинной преданности Цишань Вэнь. Так, почему же? Не лги мне! Всё висело на волоске. Если Вэй Ин сейчас не найдёт убедительное объяснение, он рискует вызвать подозрения Вэнь Жоханя. А это повлечёт за собой, как минимум, более пристальное наблюдение, а то и более, хм… действенные способы извлечения сведений из упрямых студентов. «Отвлечь! Любой ценой! Любым способом!». Вэй Ин глубоко вздохнул, поднял голову и посмотрел Вэнь Жоханю в глаза. Он как будто раздвоился: одна часть, корчась в ужасе и отвращении, пряталась внутри, вторая же … играла роль… По действию на каждый удар сердца… Раз – не отрывая взгляда, сделать шаг вперёд, оказавшись вплотную к ректору. Два – взяться за отвороты его одеяния и потянуть на себя, заставляя слегка наклониться. Три – привстать на цыпочки навстречу, тихо выдохнуть: «Вот почему!..». Четыре – игнорируя появившееся на лице Вэнь Жоханя изумление, потянуться и коснуться губами его приоткрытого рта. Замереть, превращая прикосновение в поцелуй. Пять – разжать руки, отшатнуться, не забыть вызвать на лице выражение ошарашенности и ужаса. Шесть – шарахнуться в сторону двери, потерять равновесие, едва не упасть, но в последний момент выровняться. Семь – скомкано неловко поклониться, выпалив: – Прошу меня извинить, господин ректор! Я… потерял контроль над собой… Мне нет прощения! Больше подобного не повторится! Восемь – вывалиться из зала в коридор, едва не сбив с ног какого-то студента, стоявшего у двери, и рвануть бегом, быстрее, пока ректор не опомнился и не окликнул, вынуждая вернуться… Вэй Ин промчался по коридору, свернул за угол и влетел в первый попавшийся на этаже туалет. Упал на колени, судорожно хватаясь руками за обод унитаза, и его вывернуло… Его долго рвало… При воспоминании о том, как ему пришлось поцеловать Вэнь Жоханя, внутри всё скручивалось в тугой узел и рвотные спазмы следовали одна за другой. Он оставил в этом туалете не только сегодняшний обед, но и, кажется, завтрак. А вчерашний ужин просто успел уйти слишком далеко, поэтому вернуться у него не получилось, не смотря на все старания… В конце концов, когда пошла желчь и рот уже сводило от горечи, его отпустило. Вэй Ин обессиленно откинулся на стенку кабинки, сидя прямо на полу, вытирая рукавом с лица пот и слёзы. Оставалось надеяться, что представление оказалось убедительным, и у Вэнь Жоханя больше не возникнет вопросов по его поводу… За камерой он сходил в тот же день позже. Никто её не заметил, и она так и провисела на створке окна в малом тренировочном зале… А на завтра по университету снова поползли утихшие было слухи о любовной связи ректора и студента Вей Усяня…***
Когда студент Вей Усянь, после своего странного поступка, в панике убежал из зала, Вэнь Жохань проводил его тяжёлым задумчивым взглядом. Этот мальчишка не подозревал, что своими действиями подписал себе смертный приговор. Слишком неоднозначные чувства всколыхнулись в душе ректора Цишань Вэнь, когда он почувствовал на своих губах горячие губы Вей Ина. Если ничего не предпринять, то, спустя какое-то время может обнаружиться, что этот юноша держит в руках его, Вэнь Жоханя, сердце. Этого никак нельзя допустить! Это слабость, а ректор Университета Солнца не может позволить себе быть слабым. Значит, надлежит вырвать с корнем этот росток! Что ж, он всё равно планировал зимой большую кампанию по дискредитации некоторых Университетов, что сейчас мешают ему. И в этих планах были жертвы со стороны Цишань Вэнь по "причине агрессии оппонентов". Теперь минимум две жертвы обрели имена. Уже сейчас можно представить себе, какой резонанс в обществе вызовут сведения, что по вине Университета Гусу Лань или Юньмэн Цзян погибли талантливый студент Цишань Вэнь Вей Усянь, и племянник ректора Вэнь Цюнлинь… Эти двое дружат, так что и под раздачу попадут вместе. Да, именно так! Надо сказать Чжулю, чтобы тщательно разработал эту операцию. В этот раз проколов быть не должно…