Королева драмы
Глава 6
Тиффани Отец Патрик поправляет белый воротник и прочищает горло, громко откашливаясь. Он открывает «Новый завет» и готовится читать отрывок. Я смотрю на этого молодого мужчину, полного сил, пытаясь уловить сказанные им слова, но у меня перед глазами опять всплывает вечер пятницы и утро субботы. Я открыла глаза из-за шума машин. Лучи оранжевого солнца слабо просвечивались через дома напротив, и я не могла понять точное время суток. Либо раннее утро, либо вечер. Хиро, повернувшись ко мне, спал с открытым ртом на сиденье, около подбородка красовалось мокрое пятно, видимо он пускал слюни. Я поднялась на локте и потёрла лицо рукой. Во рту — самый неприятный вкус дешёвой выпивки и чипсов. В голове — полный бардак из-за боли и вчерашних приключений. Посмотрев в лобовое стекло, мне не стало яснее, сколько времени, но учитывая, что людей на улице немного, как и проезжающих по широкой дороге автомобилей (а разбудил меня, скорее всего грузовик), я поняла, что на улице утро. Где-то пять или шесть часов. Я опять приняла лежачее положение и громко застонала. Чёрт! Я напилась. Я подралась с какой-то девушкой в баре. Я чуть не переспала с Хиро. Что из этого хуже? Конечно, то, что я напилась. Не выпей я первый бокал гребаного пива, не завязалась бы цепочка безрассудных поступков. Хиро заворочался, причмокивая губами, и наконец-то открыл глаза. Точнее один глаз — правый. — Привет, — прохрипел он и улыбнулся уголками губ, кажется, эта улыбка далась ему слишком тяжело. Я опять приподнялась и положила голову на плечо, скорчив выражение настоящего мученика. — Угу, — пробурчала я. — Что за хрень вчера была? Парень опять закрыл глаза и поморщился. — Ты напилась вчера как сучка. Я пытался тебя образумить, но после драки ты потянула меня в маркет и заставила купить ещё джина, а потом поехать в Хинесвилл. Я недовольно фыркнула, услышав этот бред. — Вообще-то, я помню всё, что было. — Да? — Хиро вскинул брови и уставился на меня покрасневшими глазами. — То, что мы чуть не переспали, тоже помнишь? — Помню, — кинула я и улеглась на бок. Парень начал ёрзать, и в итоге положил руки под голову, укладывая подбородок на ладони. — Неловкая ситуация, правда? — его слова звучали с насмешкой, при этом он еле заметно улыбался. — Учитывая то, что мы пытались переспать, но не смогли, то это действительно неловко. — Когда-нибудь мы доведём дело до конца, — он попытался засмеяться, но только болезненно захрипел. Если это шутка, то она не смешная. Я ничего не ответила на его слова, только хмыкнула и вздохнула. Хиро перевернулся и поднял сиденье. Он потянулся, и я услышала, как хрустят его кости. Разминая шею и спину, парень охал и бурчал какие-то маты, а затем открыл дверь и вышел на улицу. Я перелезла на переднее место и спросила у него, где мой телефон. Он ткнул пальцем в бардачок. Часы на телефоне показывали шесть пятнадцать утра и это заставило меня ещё раз вздохнуть. Я через силу посмотрела в зеркало, и увидела то, что ожидала увидеть. Заплывшие глаза, размазанная тушь, опухшее лицо, которое так и кричит: «я — человек, не умеющий вовремя остановиться и перестать пить». Хиро выкурил сигарету и сел за руль. Выглядел он не лучше меня. — Что скажут твои родители? — спросила я и поправила лифчик (мне было всё равно, что я делаю это в присутствии парня), потому что после сна он обязательно давит со всех сторон. — Спросят, не бухали ли мы всю ночь, потому что выглядим так, как будто бухали, — он завёл машину, вместе с ней включились фары и загорелась панель приборов. Парень тут же выключил их, но мотор «Тойоты» продолжал гудеть. — И что нам говорить? — То, что я сказал им вчера, насчёт Кэндис и Роба, — Хиро кинул на меня взгляд, скользя глазами от ног до головы. — Но их будет тяжело убедить, потому что выглядишь ты действительно дерьмово, — он самодовольно растянулся в улыбке и немного прищурился. — Ты выглядишь не лучше, — огрызнулась я и провела пальцами под глазами, вытирая тушь. — Ладно, поехали домой. Но сначала заедем на заправку, выпьем кофе и умоемся. Я не чувствовала неловкости, и Хиро, вроде бы тоже. Всю субботу мы провели по разным комнатам и встретились только во время ужина, он даже пустил в мою сторону какую-то шутку, и я улыбнулась ему. Меня не волновало то, что мы чуть не переспали. Куда больше я терзалась от мысли что позволила себе напиться. Во рту, даже спустя два дня ещё чувствовался вкус дешёвой выпивки, и от этого к горлу подкатывала тошнота. Зная, что мне нельзя пить, я всё равно повелась на гребаную уловку собственного желания и позволила вылезти наружу тому человеку, которым я упорно стараюсь не быть. Всю мессу я провожу в своих угрюмых мыслях и даже не сразу слышу, как меня окликает Джастин, когда я выхожу из церкви. Он подбегает ко мне с широкой улыбкой на лице, от которой возле глаз рассыпаются маленькие неглубокие морщинки. Сегодня от него прямо исходит жажда жизни и мальчишеское озорство. Парень весь светится и выглядит очень уверенным, мне кажется, он осознал что-то важное для себя или освободился от тягучей паутины, в которую запутался ранее. Я же, наоборот, опять ввязываюсь в то, от чего так стремительно бежала. — Привет, — Джастин становится напротив меня, покачиваясь на носках. Волосы у него как обычно собраны в неаккуратный маленький хвостик, а белая футболка — не по размеру большая. — Привет, — отвечаю я, пытаясь настроить тон голоса на более дружелюбный. — Отличная месса, скажи? Иногда после такой службы я чувствую себя воодушевленным, как будто нахожу ответы на все свои вопросы. Он тянет низ футболки, сжимая в кулаке лёгкую белую ткань, и облизывает нижнюю губу. — Да, Отец Патрик хорошо провёл мессу, — надеюсь, парень не собирается задавать более подробные вопросы, потому что мысленно я отсутствовала всю службу. — Что с тобой? — с насмешкой спрашивает Джастин, и я улавливаю еле заметное сходство Джастина и Хиро, которого раньше не было. — Или ты до сих пор отходишь от тусовки с Хиро? Я не слышу в его вопросе ни упрёка, ни укора, скорее всего чистый интерес. Но тем не менее мои глаза округляются, а из груди вырывается тяжёлый вздох. — Что он тебе рассказал? Парень подходит ко мне чуть ближе, чтобы нас не услышали окружающие и с яркими огоньками в зрачках говорит: — Если ты имеешь ввиду, рассказал ли он мне о том, что вы чуть не переспали, то да — он рассказал, — Джастин издаёт смешок, и, чтобы сгладить неловкую ситуацию, отворачивает голову в сторону и трёт пальцем бровь. Я сжимаю губы в тонкую полоску от злости и чувствую, как дёргается мой подбородок. — Чёрт! — приглушённо шиплю. — Он что, вообще не умеет держать язык за зубами? — Нет, — Джастин уже в открытую смеется и качает головой. — Если у тебя есть какие-то секреты, то лучше их не рассказывать Хиро. Я вскидываю бровь. Слишком громкое заявление как для друга. Джастин видит, как изменилось моё выражение лица, и тут же продолжает: — Ты не то подумала, — спешит объяснить он. — Я не называю Хиро треплом, просто он говорит всё, что думает, иногда даже то, что не стоит вообще никогда говорить. Значит ли это то, что когда-то Хиро подставил Джастина? Не специально, конечно. Вполне возможно. — Ты не хочешь выпить холодного кофе или молочный коктейль? — спрашивает парень и указывает рукой на широкую пешеходную дорогу, тянущуюся по прямой от нас. — В двадцати минутах отсюда есть неплохое кафе. Ну так что? Конечно, если ты не занята. Лёгкая улыбка трогает мои губы. Джастин слишком хорош сегодня, уверенный тон делает его другим человеком, стирает того задумчивого и меланхоличного парня. Я соглашаюсь, не видя в этом ничего плохого. Мы ведь в одной компании. Да, я знакома с ним всего лишь неделю, но наша дружеская посиделка не будет значить абсолютно ничего. И я смогу отвлечься от собственного самокопания и постоянного обвинения за то, что решила напиться в пятницу. За двадцать минут мы доходим до заветного кафе. На синей вывеске белыми буквами написано «Айхоп». Джастин по-джентельменски открывает передо мной дверь и я попадаю в хорошо освещённое уютное заведение со светло-жёлтыми стенами. На полу — коричневый ковролин. Столики — золотисто-оранжевые, с такими же диванами и стульями. Народу полно, но Джастин умудряется занять столик, как только из-за него встают престарелые прекрасно ухоженные мужчина и женщина. К нам подходит официантка, и мне становится ясно, что она и Джастин знакомы, потому что они перекидываются парой фраз, типа «как дела?» и всё в этом духе. Я заказываю холодный чёрный кофе без сахара, и парень повторяет мой заказ, прося долить молоко и принести стики сахара. — Какая-то ты совсем загруженная, — говорит Джастин, опираясь локтями на стол. Он сидит напротив меня с удовлетворённым, спокойным лицом. — Обычно ты улыбаешься. — А ты наоборот — обычно сидишь угрюмый, — усмехаюсь и смотрю ему в глаза. Это всё тот же Джастин. Хороший, добрый парень, с огромным количеством загадок. Но сейчас он кажется взвинченным, открытым, готовым к любому разговору, потому что уверен в своих силах. Это не та самоуверенность, которая присущая Хиро, это просто желание узнать что-то большее и поделиться своими мыслями, не боясь услышать осуждение в ответ. — Ну не всегда же мне таким быть, — весело отвечает он. Коротко киваю. Мне до сих пор интересно, рассказал ли ему Хиро о моей драке в баре. То, что он рассказал о нашем «недосексе», не особо меня беспокоит, но, почему то, мне не слишком нравится, что Джастин узнал об этом. Не хочу, чтобы он посчитал меня ветреной или ещё хуже — потаскухой. — Так что, ты переживаешь из-за того, что напилась? — спрашивает парень и подпирает подбородок кулаком. — Угу, — звучит слишком виновато, я опять чувствую себя ребёнком. — Мне не хотелось начинать пить, особенно в Саванне. Официантка приносит наш заказ и ставит на стол. Она щурится, смотря на меня, и наигранно улыбается. Одариваю её такой же улыбкой. — Ты так говоришь, как будто долго лечилась от алкоголизма. — Нет, нет, — заверяю я. Мне хочется ещё что-то добавить, но я слишком рассеянная. Поэтому беру кофе и делаю пару глотков. — Ну, в этом нет ничего такого. В том, что ты напилась. Со всеми бывает, — он пожимает плечами и тоже притрагивается к напитку. — Судя по твоей логике, на Алишу ты не кричал, после её отрыва в пятницу. — Конечно не кричал, — Джастин отвечает так, будто я сказала что-то из ряда вон выходящее. — Она редко пьёт, но метко. — А ты не пьёшь, — мне начинает нравиться наш разговор, я немного оживляюсь, понимая что могу узнать о Джастине больше, чем он обычно рассказывает. — За несколько наших совместных посиделок, я заметила, что ты не выпиваешь больше двух бокалов пива. — В отношениях должен быть один алкоголик, — парень смеется и я подхватываю его смех. — А на самом деле, я не вижу прикола в алкоголе. Что он может мне дать? — Алкоголь лишает комплексов, — я немного наклоняюсь вперёд. Между нами вроде натянута верёвка, и то я её тяну на себя, то он. — Мои комплексы не сотрёт алкоголь, — смело говорит парень и нахальная улыбка касается его рта. Я усмехаюсь и откидываюсь немного назад. Становится занятно. — Всё так плохо с твоими комплексами? — Они больше касаются внутреннего мира, чем окружающего, понимаешь? Типа, если какой-то парень стесняется танцевать или знакомиться с девчонками, но под алкоголем вдруг становится смелым, то мне, для того чтобы стать увереннее, абсолютно не нужно напиваться. — То есть, ты хочешь сказать, что готов совершать безумные поступки на трезвую голову? — я закидываю ногу на ногу и наблюдаю, как Джастин повторно воспламеняется любопытством. — Да я вообще их не совершаю, — решительно отвечает блондин и делает глоток холодного кофе. — Алкоголь не действует на меня. Пьяный я или трезвый, я всё равно остаюсь одним и тем же человеком. Поэтому и не пью с целью повеселиться или оторваться. — А с какой целью пьёшь? — Например, вырубиться. Чтобы не думать о чём-то плохом. Киваю и замолкаю на пару секунд. Парень проводит языком по зубам и также кивает мне. Он откидывается на спинку дивана и складывает руки на груди. — Как ты сюда попала? Точнее, чтобы приехать по обмену, нужно быть очень умной. — Я умная в учёбе, — сказано без напыщенности. — У меня отличная зрительная память, это всегда выручало. Джастин смотрит с уважением и даже лёгким восхищением. — Как тебе живётся с семьёй Хиро? — продолжает он. — Хорошо. У них хорошая семья. А как тебе дружится с Хиро? — Мы с детства вместе. Нашу компанию собрал Девен. Знаешь, он такой. Общительный парень. — Чего не скажешь о Хиро, — говорю с ухмылкой. — На самом деле, они похожи характером, хоть и не родные братья. Всегда друг за друга горой, — в голосе Джастина слышится какая-то горечь и он быстро скрывает её за улыбкой. — Так что, Хиро очаровал тебя? Из меня вырывается слабый хохот. Конечно, что ещё можно подумать, когда я и Хиро чуть не переспали. Правда, у меня нет ответа на этот вопрос. И я не ожидала, что Джастин вообще его задаст. — Мы были пьяные, поэтому так получилось. — Я не имею ввиду ваши приключения в пятницу, я спрашиваю о более глобальном. — Хиро — не совсем тот человек, с которым мне нужно быть. Парень удивлённо поднимает брови. — Ладно, расскажи лучше о себе, — пытаюсь перевести разговор в другое русло. — Чаще всего ты слишком задумчивый, как будто решаешь в уме задачи по алгебре. Я стараюсь контролировать наше общение. Оно не должно переходить на слишком личные темы (хотя, уже перешло). А Джастин, мне кажется, наоборот заинтересован обсудить что-то сокровенное. Но всё равно между нами условная граница, которую не должен нарушать парень, имеющий отношения с другой девушкой. — Я думаю о бытие и жизни. Это реально подгружает, — не знаю, говорит ли он это с насмешкой или серьёзно, поэтому начинаю смеяться. — Правда? — озадаченно спрашиваю я. — Не рано ли в нашем возрасте думать о бытие и жизни? — По-моему, это самое прекрасное время, чтобы разобраться в себе. — Мне кажется, не хватит всей жизни, чтобы разобраться в себе. Джастин равнодушно дёргает плечами. Кофе в наших стаканах уже закончилось. — Значит, ты не глупый, если думаешь о таком, — заключаю я. Истинно, парень выглядит слишком умным. Меня посещает мысль о том, что я не дотягиваюсь до него, будто он знает больше, чем я, видит больше, чем я, осмысливает всё лучше, чем я. И у меня появляется желание быть с ним наравне. Есть такой тип людей, к которым стремятся, чтобы расширить своё мировоззрение. Джастин относится именно к такому. — О, нет! — возражает он и хмурит брови. — Я часто запутываюсь, когда пытаюсь найти ответ. — Это нормально. — Это мой комплекс. — Комплекс? — поражённо хмурюсь. — О, тогда у всех людей такой комплекс. Джастин смущённо улыбается и отводит от меня свой взгляд. — И что? Ты читаешь всякие философские трактаты? — продолжаю я. — Типа того. — И «Заратустру»* прочитал? — Нееет, — тянет парень. Его глаза опять загораются. — Это слишком сложно для меня. — Слава Богу. А то я уже подумала, что говорю со сверхчеловеком*. Теперь понятно, почему он вечно такой загруженный. Слишком тяжелое бремя для молодого парня — пытаться осознать мир. Хотя это вызывает у меня уважение. Не всякий прыгнет выше своей головы, чтобы духовно обогатиться, понять то, что тяжело для понимания. С такими людьми сложно уживаться. Они вечно в своих мыслях, раскладывают по полочкам причины поступков людей. Интересно, насколько Алише тяжело с Джастином. Или она тоже читает Ницше и Канта, а потом рассуждает о философских основах? Мы посидели ещё немного, и парень вызвался заплатить за мой кофе. Я, конечно же, настояла на том, что дружеское распитие напитка должно заканчиваться раздельным счётом, но Джастин ответил: «разве друг не может угостить своего друга?». Он довёл меня до церкви — дальше я сказала, что пойду сама. И мы разошлись, на прощание помахав друг другу. Внутри у меня осталось чувство удовлетворения и спокойствия. Я — переполненная приятным впечатлением чаша. Джастин — тот, кто заполнил эту чашу. Хэйвуд Последний раз осматриваюсь по сторонам, чтобы не быть случайно пойманным каким-нибудь знакомым. Захожу в клуб и улавливаю обычный запах плотного пара, который выпускает дым-машина. Там, впереди, на подсвеченных неоном пьедесталах, танцуют полуголые парни и девушки. Двигают своими телами, как змеи, извиваются на пилоне или ложатся на холодную подставку, выгибаясь и ползая. Прохожу к бару, чтобы заказать «Лонг Айленд», но останавливаюсь, не дойдя пару шагов. Там, на барном стуле, согнувшись и наклонив голову вниз, сидит Кёртис Саут. Его некогда широкая спина теперь ссутулена и весь его вид поникший. Кёртис Саут — моя первая любовь. Кёртис Саут, который встречался в выпускном классе с Нормой Мёрфи и целовался со мной. Который ушёл с выпускного вечера и пришёл ко мне, чтобы сказать, как он запутался и что скоро уедет. Кёртис Саут, который испортил мою жизнь, теперь сидит за барной стойкой, обхватив пустой стакан крепкой ладонью. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, когда оказываюсь рядом с ним. Кёртис поднимает на меня затуманенные красные глаза и слабо усмехается. Не понимаю, что произошло с ним. Он больше не излучает то трепещущее желание жить, в которое я так сильно влюбился в своё время. Теперь он как загнанный зверёк, ищущий безопасного убежища. — Видимо, то же, что и ты, — его слова звучат неуверенно — похоже, парень выпил уже немало. — Если ты, конечно, не пришёл сюда, чтобы найти себе парня. — Нет, — решительно отвечаю я, игнорируя его колкость. — Я имею ввиду, что ты делаешь в Саванне? Ты же уехал. — Ну, как видишь, я вернулся, — язвительно продолжает он, и я хмыкаю. — Один «Лонг Айленд», пожалуйста, — говорю бармену. — Два, — вставляет своё слово Кёртис, и бармен хмурится. — Два, — подтверждаю я. — Что случилось? — спрашиваю, опять устремляя взгляд на профиль Кёртиса, когда бармен берётся за приготовление коктейлей. Нет, всё же он остался таким красивым, каким и был. Правда, исхудал и заметно обессилел. Но у него до сих пор та же загорелая кожа, тёмно каштановые кучерявые волосы и чёрные-чёрные глаза. Он крутит в руке пустой стакан и сжимает зубы — так, что скулы выделяются, как острые наконечники стрелы. — У моей матери обнаружили рак. Я приехал, чтобы ухаживать за ней. Прикусываю язык и хмурюсь. Вот в чём дело. Внутри у меня разрастается щемящая боль. Слишком сложно видеть его таким, слишком сложно делать вид, что мне всё равно, когда это не так. Он так стремился уехать из Саванны и вернулся сюда из-за такой печальной жизненной ситуации. — Жуть, — отвечаю я. Не знаю, что должен сказать ещё, я не особо силён в моральной поддержке. — Ну да, — с сарказмом проговаривает Кёртис и жадно хватается за поставленный только что барменом «Лонг Айленд». Он делает несколько больших глотков и вытирает рот рукой. — А ты? Как прошло лето? Рассказал своим друзьям, что ты гей? — его насмешки, на которые я раньше не обращал внимания, теперь ужасно злят. — Нет. А ты своим? — Я не гей, — кидает он. — Но сидишь ты в клубе для ЛГБТ. Саут недовольно фыркает и допивает свой коктейль, пошатываясь на стуле. Я не сделал ещё ни одного глотка. — Нашёл себе смазливого паренька любящего долбиться в зад? — его слова как плевки желчи ударяются о моё лицо. — Заткнись, иначе врежу, — говорю так спокойно, как только можно. — Знаешь, — он вдруг поворачивается ко мне, слишком сильно наваливаясь на барную стойку, ещё немного — и он положит на неё свою голову, — а я скучал по тебе. — Не ври. Кёртис недовольно прыскает, с его рта вылетает пару капель слюны. — А ты не скучал по мне? — Нет, — твёрдо вру. Иногда я даже сам верил в это вранье. Парень совсем наклоняется и даже кладёт руки под голову. Осознавая, что моё веселье закончилось, я поднимаю его и веду на улицу. Он еле волочит ноги и какое же счастье, что возле клуба стоит свободное такси — видимо, водитель только что подвозил сюда кого-то. Он нехотя соглашается довезти нас, и то только после того, как я обещаю заплатить двойной тариф. Кёртис сидит на заднем сиденье с опущенной головой, что-то ворчит, но спасибо Господу — его хотя бы не рвёт. Заплатив нужную удвоенную сумму, я достаю, в прямом смысле этого слова, Кёртиса из машины, и, поддерживая под руку, веду к дому. Конечно, я злюсь слишком сильно, потому что моё веселье испортил парень, который любит портить в моей жизни всё. — Стой, — бурчит Кёртис, заплетаясь в собственных ногах. Парень, шатаясь из стороны в сторону, достаёт из кармана джинсового пиджака ключи и роняет их на землю. Громко вздыхаю, и, придерживая его за руку, поднимаю ключи. Когда мы оказываемся около двери, Кёртис вдруг останавливается и поворачивается ко мне. Его глаза полуоткрыты, и я, если честно, не понимаю, как он до сих пор не вырубился. Он притрагивается своей ладонью к моей щеке и наклоняется вперёд. Но я вовремя останавливаю парня, накрывая его рот рукой. Быстро открываю дверь и впихиваю Кёртиса внутрь. Заходить мне не хочется. Укладывать его в постель — тоже. Слышу, как защёлкивается дверь и, похоже, Саут падает в коридоре. Разворачиваюсь, и как можно быстрее ухожу подальше от этого дома. Зачем он приехал, блять? Зачем? Надеялся ли он опять увидеть меня, поэтому и пришёл в тот ночной клуб? Раньше, мы встречались там почти каждое воскресенье и просто разговаривали. Мы не спали, максимум — целовались. Но даже этого мне было достаточно. А ему — нет. Он так и не понял, кто он есть. До сих пор не понял.