Не выключай свет

Ему никогда не приходилось страдать от недостатка внимания. Арсений, казалось, все свои двадцать восемь лет прожил под чьим-то надзором, постоянно сталкиваясь с чужим, якобы незаинтересованным взором, нарочито медленно изучавшим его тело. Легко, но ощутимо покалывало в тех местах, где оставлял свой невидимый ожог чей-то случайный взгляд, что, дойдя до злополучных линий, тут же наполнялся ужасом и недоумением, пытаясь зацепиться за что-то другое, лишь бы не смотреть на то, что Арс в шутку называл «шрамами души». Увы, но у Попова душа была столь широка, что виднелась даже снаружи, правда, в самом ужасном своём представлении. Для выросшего на улице, дикого котёнка любая человеческая ласка — это тоже своего рода дикость. Но несмотря ни на что Попов искренне любил тех, кто не побоялся заглянуть в его чистые, готовые светиться искренней благодарностью глаза, а не только на его уродливое тело. Таковыми были, например, Серёжа Матвиенко и Дима Позов — закадычные, немного сумасшедшие, но отличные друзья, которые и до встречи с Поповым очень тесно общались друг с другом. Они познакомились совершенно случайно и так же, не думая о дальнейшей судьбе, продолжили ничего не значащее общение, которое со временем переросло в крепкую мужскую дружбу. Всей своей небольшой, но весёлой компанией они любили собираться в местном кафе, чтобы поделиться своими проблемами, поговорить и просто приятно провести время. Дима, у которого были проблемы с работой, временно устроился туда в качестве официанта — работа не особо пыльная, поэтому оплачивалась не так хорошо, но на жизнь Позову хватало, тем более, что долго носить этот девчачий передник он не собирался. Вот и сейчас, принеся своим друзьям по бокалу пива, Дима махнул рукой в качестве приветствиям и пообещал, что выкрадет свободные десять минут, чтобы пообщаться с Арсением и Серёжей даже в рабочее время. А пока за столом они сидели вдвоём, и вокруг витала достаточно романтичная атмосфера: тихая музыка, приятный ванильный запах выпечки и двое мужчин, сидящих друг напротив друга с таким вдохновлённым выражением лиц, как будто в этом мире не было никого, кроме них. Жаль, что одеты они были не в праздничные смокинги, а в повседневную, даже немного потрёпанную одежду, которая явно не добавляла торжественности. Однако загадка, застывшая на их губах, таила в себе предчувствие чего-то совершенно неожиданного. — О, господи, Арс… — медленно, с придыханием прошептал Серёжа, восхищённо смотря на бархатную бордовую коробочку с блестящим кольцом перед собой. Ещё мгновение — и он, перегнувшись через стол, крепко обнимает Арса за шею и со счастливой улыбкой кричит на всё кафе: — Я согласен!!! На мгновение всё погружается в полнейшую тишину; кажется, даже музыка перестаёт играть так громко, не силясь вступать в соревнование с Матвиенко. Несколько любопытных посетителей оборачиваются и с кислыми минами почему-то смотрят на оторопевшего Арсения, готовые покрутить пальцем у виска. Иногда за таких друзей становится стыдно. Ну, а в целом, они — прекрасные люди. — Блин, Серёг, я вообще-то серьёзно посоветоваться хотел, — недовольно нахмурился Попов, пытаясь отлепить от себя Серёжу, который никоим образом не хотел отпускать новоявленного муженька из своих медвежьих объятий. — Сразу говорю: детей как минимум двое… — Серёж. — Ладно, ладно, — пробубнил Матвиенко и уселся обратно на своё место, вздохнув. Щёки, покрытые привычной небольшой щетиной, недовольно надулись, и Серёжа стал похож на маленького хомяка, вечно держащего за щеками еду. А если учесть действительно небольшой рост мужчины и его плотное телосложение, то образ мелкого грызуна окажется не таким уж смешным. — Чего ты такой серьёзный? Арс промолчал, испытующе рассматривая со всех сторон маленькую коробочку в своих руках, а потом ответил непривычно глубоким голосом: — Я хочу сделать Оксане предложение. — Да ладно?! — удивился Серёжа, всплеснув руками и ободряюще похлопав почему-то вмиг приунывшего Арса по плечу. — Ну ты, брат, молодец, поздравляю. — Да не с чем, я пока думаю. Горько усмехнувшись, Попов провёл ладонью по шее, покрытой лёгкой испариной от духоты в помещении, и неуверенно посмотрел по сторонам, как будто кольцо на самом деле ему не принадлежало. — Как тебе? Матвиенко одним быстрым движением пододвинул кольцо к себе, но вытащить не осмелился. Для него, как и для большинства непосвящённых в таинства драгоценностей мужчин, это была самая обыкновенная блестяшка, не несущая никакой ценности, потому что в украшениях Серёжа не разбирался вообще. С трудом отказавшись от намерения спросить, с каких пор в моду вошла традиция дарить девушке бесполезное стекло, Матвиенко поднял голову и посмотрел на друга. Арсений, на лице у которого была изображена вселенская грусть, мыслями блуждал где-то в своём выдуманном чёрно-белом мире. Видя растерянность Арса, Серёжа почувствовал, как неприятно защемило сердце, и понял, что нужно максимально подбодрить Попова и справедливо оценить его выбор. Одно ему было ясно: благодаря небольшому бриллианту кольцо смотрелось изысканно и при этом очень эффектно. Собственно, что ещё нужно девушке для счастья? — Крутое, — пожал плечами Матвиенко, не придумав ничего лучше. Слова дружеской поддержки встали поперёк горла. Арс всё понял и равнодушно улыбнулся, сделав глоток тёплого пива и чуть не подавившись от резкого хлопка по спине. — Я думал, что своё сердечко ты обещал мне, — засмеялся неожиданно подошедший Дима, заинтересованно посмотрев на украшение. Вот действительно: два сапога — пара. За столько лет дружбы у Димы с Серёжей даже шутки стали очень похожи. Арсений тяжко вздохнул и хлопнул себя по лбу. Он надеялся получить поддержку со стороны друзей, ведь вопрос, касающийся его отношений с Оксаной, волновал его очень давно и очень сильно. Но получил он лишь порцию острых шуток и бессмысленные расспросы об искренности его чувств к Фроловой. Впрочем, благодаря друзьям ему удалось даже позабыть о своих назойливых мыслях и наконец расслабиться. Буквально через полчаса Арс уже вовсю улыбался, смеялся и радовался сегодняшнему дню… Пока Серёжа вдруг посреди незамысловатой беседы о тщетности бытия не произнёс фразу, что в корень изменила всю дальнейшую жизнь Арсения: — Давай пари. Попов непонимающе посмотрел на него и дёргано улыбнулся. Дима уже собирался вернуться к работе, но остановился с подхваченным подносом с пустыми бокалами и с таким же недоумением посмотрел на Серёгу, который сейчас принял вид вершителя всех человеческих судеб. — Если ты сможешь влюбить в себя человека, который первым войдёт в это кафе, и при этом не влюбишься в него сам, — я оплачу стоимость кольца. Арс убедился, что Матвиенко сказал это с полнейшей серьёзностью, и как-то стыдливо замолчал, целиком погрузившись в созерцание украшения перед собой. Кольцо обошлось ему недёшево, особенно если учитывать, что Попов никогда не был богатеньким мальчиком, разбрасывающимся деньгами направо и налево. Вернуть потраченные на кольцо деньги — значит иметь возможность устроить хорошую свадьбу, с большим количеством приглашённых гостей и шикарным столом. Особая роскошь здесь будет излишней, но хотелось бы, чтобы такое мероприятие надолго осталось в памяти как что-то светлое, положительное и радостное. Жалеть потом всю жизнь о напившемся тамаде «со двора», который устроил потасовку с родственниками жениха и излил все искренние поздравления своего желудка на белоснежное платье невесты, хотелось меньше всего. Увлечённый подобными размышлениями, Попов совершенно забыл о самом главном — а согласится ли, собственно, Фролова? Незаметным образом это отошло на второй план. Арс неосознанно посмотрел на свои наручные часы, а затем глянул в окно, за которым самым удачным образом промелькнула стройная фигура красавицы Юли Топольницкой, что ещё со школьной скамьи безответно любила Попова наивной, но преданной девичьей любовью, о которой обычно пишут в дешёвых подростковых романах. Арсений никогда не мог взглянуть на неё так ласково и нежно, словно она была его спасением, его единственным смыслом жить. Он относился к ней как к обычной подруге и никак не мог убить в ней эту маленькую надежду на счастливое совместное будущее, хотя её вены и без того были тёмно-шоколадного цвета. Тоже своего рода экстремалка — не желает мириться с цветом глаз своего соулмейта и душит себя влюблённостью в симпатичного, но обречённого на несчастье друга детства. Арс ухмыльнулся, понимая, что выигранное пари у него в кармане — ничего не подозревающая Топольницкая вот-вот зайдёт в кафе. — Согласен, — быстро и без раздумий отвечает он и крепко сжимает руку Серёжи. Дима, показательно закатив глаза, разбивает. В этот самый момент колокольчик над дверью кафетерия издаёт своё надоедливое «дзинь», оповещая о новом посетителе. Попов с хитрой улыбкой переводит взгляд на дверь и от удивления раскрывает рот: первым в кафе вошёл молодой светловолосый юноша, которого Юля, кажется, вежливо пропустила вперёд, задержавшись на входе с телефоном в руке.