Металлический палец укажет на конец дней

– Не делай этого, Саске! – отчаянный крик бывшего учителя попытался привлечь внимание Саске, однако безрезультатно. Как будто ему было до этого дело. Чем меньше их останется, тем проще будет в будущем осуществить свой план. Рука Саске не дрогнула перед лицом испуганной розоволосой девушки, не способной отпустить свою глупую влюбленность и пришедшей за ним на свою погибель. Сильнее сжав пальцы на беззащитной шее, он нанес резкий удар кунаем, в последний момент улавливая движение на периферии зрения, но не успевая отреагировать физически. Быстрый как молния шиноби пронесся мимо, выхватывая бывшую сокомандницу прямо у него из рук. Плеск воды. Пара капель крови и, кажется, пота остались на руке. Даже не видя яростный кристально-голубой взгляд – виной этому было почти полностью пропавшее зрение – он не мог не узнать эту чакру. Не мог не узнать это отчаянное безрассудство. Воспользовавшись секундной заминкой, Какаши напал, но даже без зрения Учиха был в состоянии постоять за себя. Забавно, Хатаке-сенсей. Получив силу Шарингана, ты и в подметки не годишься своему бывшему ученику в его далеко не лучшем состоянии. И это ты уговаривал меня остаться в Конохе? Не для того ли, чтобы держать на поводке как бешеного пса, которого можно в любой момент спустить на всякого неугодного? – Ты вовремя, Наруто. Еще бы. Как всегда все испортил. – Саске! Сакура – член седьмой команды так же, как и мы, – возмущенно напомнил Наруто. Добе. Как будто у Саске были проблемы с памятью. Удивительно, что они все никак не могли понять простую вещь: – Если ты забыл, я больше не в команде. – Саске. Тоби рассказал об Итачи. Не знаю, правда это или нет, но если это так, то все твои поступки... можно понять. Удушающая волна негодования захлестнула парня, заставляя непроизвольно сжать руку в кулак. В груди зародилось глухое грозное рычание. – Заткнись! Мне не нужно твое понимание, Наруто. Ни твое одобрение. Ни твои душещипательные истории из собственной жизни. Буквально несколько мгновений назад я начал осуществление своей мести. И знаете что? Наруто, Сакура, Какаши-сенсей? Отправив на тот свет этого ублюдка Данзо, я ощутил непередаваемое наслаждение! Уничтожить все это отродье, поливавшее грязью мою семью, что может быть лучше? Вам никогда не понять этого. Пытаясь достучаться до него, Наруто попусту сотрясал воздух. Бывают ситуации, когда одного старания недостаточно. Каким образом слова могли избавить его от этого груза? Каким образом они могли вернуть ему семью? В очередной раз сцепиться в смертельной схватке – это их единственная судьба. – Расенган! – Чидори! Создание пространства обобщенного сознания для задушевных разговоров – любимейшая техника Узумаки, конечно, после Расенгана и Теневого Клонирования. Саске прекрасно знал, что Наруто был одинок и никому не нужен в детстве так же, как и он. Но они не были в равном положении, здесь Наруто глубоко ошибался. В страданиях Наруто не было конкретных виновников. Это было случайным стечением обстоятельств. Он не был уверен всю жизнь, что это родной брат убил всю его семью. А потом ему не доводилось случайно узнать, что все это было одной гнусной, но хорошо продуманной ложью со стороны его же деревни. Наруто мог видеть свое спасение в товарищах, потому что не считал их всех предателями, живущими за счет его погибшей семьи. За счет жертвы его брата. – Ты всегда был моей целью, и я очень рад, что встретил тебя. Яркая улыбка озарила его лицо, притягивая к себе хмурый взгляд черных глаз. Еще бы ему не быть. Его детство было нелегким, но оно по крайней мере не походило на один непрекращающийся кошмар. Ему не было знакомо это разрывающее сердце чувство, когда только-только проснувшись на секунду забываешь о том, что их больше нет. Думаешь, что сейчас можно пойти на кухню, где будет стоять заботливо приготовленный завтрак, а мама ласково улыбнется любимому сыночку и пожелает доброго утра. Отец как всегда скупо поприветствует и выразит надежду на то, что Саске будет учиться так же прилежно, как и его брат. А потом можно будет попросить доброго старшего брата помочь с тренировками. Эти несколько секунд счастливого неведения, после которых на тебя обрушивается жестокая реальность, и больше всего хочется проснуться, но некуда больше просыпаться. Единственным, что держало его в этой жизни, была месть. Единственным, ради чего он заставлял себя дышать, была месть. Нет, они не были в равном положении. – Ты должен сделать выбор, – сухо ответил Саске, с непреклонной уверенностью глядя в лицо упрямого шиноби. – Либо убей меня, если сможешь, либо умри от моей руки. Третьего не дано. Наруто только покачал головой. – Этого не произойдет. Расенган и Чидори столкнулись, отбрасывая соперников в разные стороны. И они бы впечатались лицами в прибрежные скалы, если бы не Какаши и откуда не возьмись взявшийся Зетсу. Видимо, Мадара посчитал, что тоже обязан присоединится к торжеству. Пора сваливать. Тяжело дыша и сверля невидящим взглядом соперника, Саске сделал шаг в сторону человека в маске. – Я принял решение, – Саске не остановился, чтобы выслушать, ковыляя на заплетающихся ногах. Что бы он там не принял, если это только был не яд, Учихе это абсолютно не интересно. – Саске! Помнишь, что ты сказал мне тогда в Долине Завершения? На очередной шаг нога зависла в воздухе. Наруто продолжил: – Ты сказал, что первоклассные шиноби понимают друг друга без слов. Мы оба первоклассные шиноби. Сразившись с тобой сегодня, я многое понял. А ты? Ты можешь понять, что я чувствую? Наруто, мне нет до этого дела. – Тогда ты должен понимать, – не обращая внимания на гробовое молчание, продолжил Узумаки. – Что в следующий раз, если мы сразимся, то оба погибнем. Поэтому вспомни, собери воедино всю свою ненависть и обрушь ее на меня. Я готов принять ее. Я – единственный, кто на это способен. Поэтому приходи, нападай на меня. Мы будем сражаться и умрем вместе. Тогда я сотру тебя в порошок. Учиха буквально слышал скрип собственных зубов. Ярость клокотала внутри, и только чудовищная усталость удерживала от того, чтобы не создать Поток Чидори и не испепелить приставучего засранца до состояния уголька. – Да какого черта тебя от меня надо?! Совсем нечем заняться? Почему ты так зациклен на мне?! – не выдержав, рявкнул он. – Потому что ты дорог мне, – мягко произнес чужой голос. – Ты же прекрасно знаешь, Саске. И в тот момент, когда Учиха собирался скрыться в пространственно-временном измерении Тоби, Наруто неожиданно закашлял. Поначалу Саске не обратил на это никакого внимания, однако только до тех пор, пока черное с красным, до боли знакомое, не ударилось попытавшемуся безуспешно уйти от столкновения Саске прямо в глаз. Что за?.. Резкое, сильное головокружение заставило парня потерять равновесие и опуститься на колени. И только выработанная годами реакция позволила увернуться от срезавшего кончики волос сюрикена, который, едва ли давая отдышаться, со свистом вылетел из-за спины. Второй же отбила выхваченная из-за спины катана, оглашая округу звоном железа. Не более, чем в десятки метрах раздался собачий лай. Киба. Ли. И тот сопляк, что был с Наруто и Сакурой в убежище Орочимару. Бывшие знакомые спрыгнули на поверхность воды прямо между ним и Тоби с его пространственно-временной техникой. Саске был определенно не рад их видеть. Засранцы оказались не такими безнадежными как ожидалась и быстро определили ключевую фигуру, принимаясь безостановочно осыпать ее атаками, которые несмотря на свою неэффективность мешали вытащить младшего Учиху из опасной зоны. Какаши сразу же оказался рядом с ним, нападая с кунаями. Какаши спереди. Группа слева. Наруто и Сакура – справа. Почти полное отсутствие чакры, зрения и численное превосходство соперников – ситуация дерьмовее некуда. И хотя в бой немного погодя вступили белые Зетсу, парень с неудовольствием обнаружил, что он окружен. Саске мог бы в последний раз использовать Сусаноо, чтобы пробиться через вновь прибывших шиноби, но тогда он рисковал потерять сознание прямо во время боя и остаться полностью беззащитным в случае неудачи. Неоправданно рискованно. Кинув быстрый взгляд на Мадару, Саске сорвался с места, но вместо того, чтобы попытаться соединиться с союзниками, покинул поле боя, направляясь в сторону леса. Главное сейчас было скрыться. Он не мог позволить так глупо поймать себя. Ветер свистел в ушах, а ноги рефлекторно отталкивались от веток, унося своего хозяина как можно дальше от реки. Он был уверен: именно так чувствовал себя раненый зверь, преследуемый стаей койотов. Неизвестно, что произошло и где шлялся ублюдок Мадара, но преследователей было четверо и хлесткий звук веток за спиной отчетливо оповещал о том, что отставать они точно не собиралась. Резкий удар слева – теневой клон Наруто? Саске перехватил занесенный кулак, отправляя клона в полет смачным пинком, однако преимущество в передвижении упущено: команда преследователей начала атаку. Они окружили его со всех сторон, и это было тяжелее, чем с теневыми клонами: просто отшвырнуть их от себя было недостаточно. А еще они не были Наруто и не щадили предателя деревни, сражаясь в полную силу и используя комбинированные атаки. Дерьмо. Киба и Ли использовали тайдзюцу ближнего боя, чтобы заставить Учиху уворачиваться, а Сакура и Сай целились кунаями, не позволяя уйти. Это была битва на истощение, и шансы Саске на победу стремительно снижались с каждой минутой. – Вы пожалеете о том, что бросили мне вызов, – зло прошипел он, одним слитным движением отбивая все летящие кунаи, тем самым перенаправляя в самих шиноби Листа. Как только Двойной Пронзающий Клык остановился, Киба был тут же схвачен за ногу – только для того, чтобы быть брошенным в Зеленого Звереныша Конохи. Но использование даже обычного Шарингана вызвало режущую боль в глазах, и Саске осел на землю, хватаясь за лицо и пропуская удар кунаем. Следующий удар Сая чуть было не вспорол живот его союзнице, но перенаправивший его руку Саске тут же отхватил удар кулаком от Ли и серьезно приложился спиной о ствол дерева. – Сдавайся, у нас есть приказ на ликвидацию, – предупредил Сай. – Не хотелось бы тебя убивать. Наруто расстроится. – Как будто я позволю, – усмехнулся Учиха, сплевывая кровь на землю и снова поднимаясь. И хотя ноги слушались плохо, ничто не бодрило сильнее, чем кипящая в жилах ярость. И все же у возможностей человеческого тела были свои пределы. Легкие горели от недостатка воздуха, а собственный глаз хотелось выковырять ногтями. Саске зашипел, когда один из порезов оказался особенно глубоким и оттуда бурным потоком плеснула кровь. Он уже не мог использовать чакру. Не мог и вырваться из окружения. Но шиноби Листа допустили одну серьезную ошибку – загнанный в угол всегда дерется отчаянней. Наугад перехватив чье-то тонкое запястье, Учиха безжалостно переломил кость. Послышался женский крик. Значит, Сакура. – Ах ты мразь! – зарычал Киба, и в тот же момент в ногу вцепились острые клыки Акамару. Саске вскрикнул от боли и нанес ответный удар. Пес быстро отпрянул, протяжно завывая: из его бока торчал последний имеющийся с собой кунай. Перекатившись на спине, Саске попытался встать, но перед глазами так сильно расплывалось, что он едва не врезался в дерево. Вызванная безвыходным положением паника промелькнула лишь на мгновение, тут же сменяясь безумной решимостью. Саске не боялся смерти, нет. Саске боялся умереть, так и не отомстив за семью. Поэтому он ни за что не проиграет. «Ни за что!» – убеждал он свое тело, которое предательски отказывалось подниматься с земли. И где, блять, носило Мадару?! – Саске, не сопротивляйся. Нас больше и мы здесь все профессионалы. Если не сдашься, мы тебя прикончим, – сквозь пелену из бессильной злости и паники снова пробился спокойный голос Сая. Гневно сжимая кулаки и не обращая внимания на стекающую по ним кровь, Учиха с полубезумным весельем думал только об одном: «Да черта с два вы уйдете отсюда живыми, профессионалы!» Если ему суждено умереть здесь и сейчас, то он хотя бы заберет с собой как можно больше коноховцев. – Аматерасу! – не своим голосом рявкнул он, не зная, кого именно поджигает, но и не слишком заботясь об этом. Дикий вопль и запах паленого мяса было последним, что он помнил перед тем, как провалиться во тьму.

***

Саске пришел в сознание с легким дуновением ветра, коснувшегося ссадин на лице. С трудом поднимая отяжелевшие веки, он содрогнулся, встретившись взглядом с кромешной тьмой. Несколько раз моргнув, парень прижал ладонь к лицу, а затем отвел, пытаясь высмотреть хоть что-то, хотя бы отдаленно напоминающее лес. Ничего. Несколько коротких вздохов против воли сорвались с пересохших губ. В неизвестном месте без единой возможности оглядеться, теперь он был абсолютно слеп. Волны неконтролируемой паники заполнили собой все тело, вызывая желание бежать куда угодно, не останавливаясь до полного изнеможения, лишь бы добраться до края этой темноты. Мышцы рук напряглись, приготовившись поднять своего хозяина с земли, но чья-то ладонь настойчиво этому воспрепятствовала. – Лежи, даттебайо! Я только что с большим трудом замотал твои раны, – воскликнул возмущенный голос, и, к своему удивлению, вместе со злостью и непониманием, Саске почувствовал невероятное облегчение. – Что же ты наделал, Саске? – продолжил заметно погрустневший голос его собственным мыслям. – Ты ранил Сакуру. Акамару. И убил... – очевидно, слова давались ему с трудом. – И убил Ли. Помнишь, как ты сражался с ним на экзамене Чунинов? Прием, который ты у него позаимствовал? Он был прекрасным человеком и достойным шиноби. Учиха невесело усмехнулся. Вопрос вертелся на языке еще до того, как Узумаки начал свой проникновенный некролог. – И что теперь? Я до сих пор тебе дорог? – Ну я же зачем-то спас тебя, – почти холодно ответил тот. – Значит, дорог. Как глупо, усуратонкачи. Пошел против своей ненаглядной Конохи, против новоиспеченного Альянса, только чтобы сокрыть международного преступника? Не то, чтобы он не понимал в каком душевном раздрае после его действий находился Наруто. С одной стороны – дорогие сердцу друзья, желавшие уничтожить Саске. С другой – упрямый Учиха, готовый придать адскому пламени любого, кто встанет на его пути. Как тут выбрать? Наруто был раздавлен, но с дьявольским упорством пытался играть в спасителя. В полной темноте пришлось пролежать ровно до тех пор, пока притихший Узумаки не соблаговолил дать добро на выдвижение в путь. Решение направиться в Коноху он никак не прокомментировал: это было почти смешно. Серьезно? Собственноручно привести козла в полный капусты огород? Конечно, без своих глаз младший Учиха представлял куда меньшую угрозу, чем с ними, однако не стоило недооценивать степень его ненависти. Саске лишь выжидал благоприятного момента, чтобы сбежать. По очевидным причинам шли они не быстро и по земле, преодолевая километр за километром густой бесконечно тянущийся лес. По не менее очевидным причинам, Саске категорически отказался от того, чтобы Наруто тащил его на себе. Скорее всего, их искали, поэтому идею вечером разводить костер он посчитал, мягко говоря, хреновой. Но все же привал был необходим, так как из-за ран приходилось часто останавливаться. Кроме того, поесть тоже не мешало. На лес опустился сумрак. Призрачным полотном между деревьев лег сизый туман, и едва ли можно было увидеть свои собственные ноги. Хотя, разумеется, Саске и так ничего не видел. Он мог только чувствовать щекой холодную голую землю, на которой расположился, как только доел пойманную для него Наруто птицу. Холодный ночной воздух пах по особенному, а раздавшиеся из глуши звуки хотя и настораживали, но не пугали. Саске спал очень чутко, так что заметил бы любое опасное животное до того, как оно приблизится. Не животных надо было опасаться. Шиноби тяжело без зрения, однако обостренные тренировками другие чувства если и не могли заменить его полностью, то хотя бы частично давали представление о происходящем. Например, хруст веток над головой определенно издавал ломавший новые ветки Наруто. – Понимаю, ты ненавидишь нас. Опять старая песня. Где же запропастился Тоби? Неужто его прикончил Какаши? – Помнишь, я говорил, что готов принять всю твою ненависть? Ты ненавидишь меня? Учиха устало повернул голову. – Я ненавижу всех жителей Конохи. Ты не исключение. – Но ты любил своего брата. – Ты не мой брат, – без колебаний ответил брюнет и демонстративно застегнул воротник на молнию, тем самым обозначая конец разговора. – Знаю я, ттебайо. Да Саске и сам понял, что они сейчас не об этом. Наруто не был похож на Сакуру – один раз признавшись в своих чувствах в Долине Завершения, он никогда не требовал взаимности, зная, что это невозможно. Он хотел вернуть его не ради себя, а ради него самого. И Учиха не мог не признать, что Наруто был удивительным человеком. Искренним, отважным и до глупости добрым. – Мне тяжело говорить это после того, что ты сделал. Зная, что ты собираешься сделать, – тихо и серьезно продолжал Узумаки. – Но знаешь, Саске? Я никогда не откажусь от тебя. Я не потеряю нашу связь, потому что ты и жители деревни – это единственное, ради чего я заставляю себя дышать. Тело покрылось мурашками от такой ужасно знакомой формулировки, и Саске резко повернул голову. Несколько травинок прилипло к волосам, а в открытых блекло-серых глазах отразился на секунду разгоревшийся одинокий огонек костра. Он знал это. Знал как свои пять пальцев на левой руке. И если бы сейчас он мог видеть, то наверняка бы заметил застывшую в одном положении руку Наруто, до побелевших костяшек стискивающую кипу веток. Однако со своей стороны Саске не видел ничего, кроме бескрайней черноты, поэтому опомнившись, он тут же закрыл глаза с едва уловимым сожалением. Костер слабо полыхнул и погас от внезапного порыва ветра. Саске не мог видеть этого. Он просто повернулся на бок, не обращая внимания на слабый запах дыма.

***

Их путь занимал несколько дней. На утро Узумаки, проигнорировав угрюмое выражение лица парня, снял с него импровизированные повязки и заменил чем-то травяным, как Саске позже узнал – это был мох и какое-то прочное растение для фиксации на месте. Учиха намеренно запретил себе думать об этой нелогичной, противоестественной в данном случае заботе. Его самоотверженная преданность всегда удивляла Учиху и в то же время напоминала о другом человеке, который пожертвовал всем, что у него было. Перед глазами всплыл образ старшего брата. Его последний жест перед смертью и его улыбка, запачканная кровью. Сейчас, после того, что Саске узнал, он подумал, что Итачи не мог умереть иначе. Улыбка сквозь боль – то, что как нельзя лучше описывало всю его жизнь. Итачи не был счастлив: его лишили права на семью, права оставаться в дорогой ему деревне и даже права не быть презираемым за спасение этими самыми спасенными. Однако он, должно быть, считал, что поступает правильно. Мир шиноби сам по себе беспощаден, в выборы, стоящие перед каждым его обитателем, порой ужасали. Семья или деревня? Один любимый человек или другой? Я или он? Однако Итачи решил так, как решил, и у него были на то причины. Это был его путь ниндзя. – Слышь, Саске? Тогда они пересекали поле. Саске мог понять это по длинной, щекочущей открытые части кожи траве, отсутствию деревьев и запаху полевых цветов. Пространство было открытым, но затылок не пекло благодаря затянувшим небо кучевым облакам. Ветер игриво трепал траву, а та так и норовила забиться в нос или в рот двум одиноким спутникам, поглощенным своими мыслями. – Саске-теме! Я с тобой разговариваю, – вырвал из размышлений назойливый голос за спиной, и Саске нехотя повернулся, выдавливая из себя нечто вроде «М-м?» – Цунадэ баа-чан починит твои глаза, будешь как новенький, – интонация голоса была такой, будто он улыбался. Саске захотелось выдернуть этого усуратонкачи из розовых фантазий в суровую реальность. – Это как же? Заменит их на свои? Разумеется, это была бессмысленная бравада, так как на самом деле Саске намеревался получить Бесконечный Мангеке при помощи глаз своего старшего брата. Вне всяких сомнений он предпочел бы временно потерпеть жизнь без зрения, чем лишиться большей части своей силы. Но Наруто ожидаемо разозлился. По крайней мере, Саске думал, что он разозлился. – Если это так необходимо, возьми мои, – приглушенно ответил Наруто, и его голос прозвучал откуда-то издалека. Саске продолжил путь, не сбавляя шага, подставляя лицо особенно сильному порыву ветра. – Мне не нужны твои глаза, Наруто. И ты сам мне не нужен. Больше они не разговаривали; Саске шел чуть впереди, а Наруто сзади, одновременно контролируя, чтобы тот не сбежал и чтобы не врезался в дерево, когда они снова достигли леса. Узумаки был удивительно тихим, видимо, его сильно задели те слова. Не то, чтобы Саске это не устраивало. Тем не менее, вечером Наруто снова, не спрашивая, принялся ухаживать за его ранами, которые, к слову, действительно становились лучше. На некоторое время ему пришлось отлучится для сбора трав, и в это время Учиха, восстановивший достаточно чакры, выполнил технику призыва. – Сам знаешь куда, – коротко приказал он почтовому ястребу. Как раз вовремя, потому что буквально через минуту кусты зашуршали, возвещая о возвращении Узумаки. Прежде чем Наруто успел сказать хоть что-то, Саске зажег костер Катоном и, отвернувшись от света, лег спать. Точнее сделал вид, что спит, на самом же деле прокручивая в голове раз за разом воспоминания из своей жизни. Раньше перед сном он часто представлял смерть Итачи. Если, конечно, сразу не отрубался после изнурительных тренировок. Теперь же он пытался представить сгорающих в огне Аматерасу жителей Конохи. В особенности, старейшин и Хокаге. Чертовых АНБУ. Всех тех, кто боялся и презирал его брата. Всех, кто посмел насмехаться над кланом Учиха. От них просто избавились, как только появилась угроза. Никто не пытался решить дело мирным путем. Мир без ненависти, да, Наруто? Жалкие детские бредни. Утопия. До тех пор, пока существуют интересы и готовые защищать их, ненависть не исчезнет. Потому что люди упрямы, эмоциональны и жестоки. И такими нас делает любовь. Вскоре Саске задремал, убаюканный легким шелестом листвы на ветру и теплом от огня. Ему снилось что-то приятное: теплое и родное, но когда он проснется, не сможет вспомнить – что. Однако это не продлилось долго. В какой-то момент его разбудило шевеление за спиной. Саске резко напрягся, и шевеление тут же прекратилось. – Наруто? Что ты делаешь? Еще сонный, он не сразу понял, что другой парень лежал непозволительно близко, настолько, что Саске прекрасно чувствовал чужое тепло через одежду. И прерывистое дыхание возле своего затылка. Саске повел плечом, чтобы сбросить стискивающую его руку. Удивительно, как он не проснулся раньше, ведь рефлекс шиноби – чувствовать приближение опасности – раньше никогда не подводил. Но когда что-то мокрое упало на кожу шеи, удивление быстро сменилось пониманием. Вовсе не шевеление разбудило его. Это была дрожь беззвучно плачущего человека. Подскочив с места, Учиха уставился на парня невидящим взглядом, и отчаянно нахмурил брови. Честно сказать, он был в растерянности. – Прости, что разбудил, – севшим голосом произнес Наруто. Слова, насквозь пропитанные горечью, всколыхнули что-то давно и тщательно забытое в груди Саске, который мог только бесцельно впиваться взглядом в бездонную черноту перед собой. – Я не хотел тебе этого говорить. – Ну не говори, – грубо перебил Учиха, испугавшись того, как легко могла рухнуть возводимая годами преграда. Он ненавидел Коноху и собирался ее уничтожить. Он убил Ли и почти убил Сакуру. Разорвал все связи и ясно дал понять, что восстановлению они не подлежат. Тогда почему Наруто все еще возился с ним? Почему перевязывал его раны? Почему он сейчас плакал, обнимая его? – Я... их... - Наруто ненадолго замолчал, видимо, собираясь с силами произнести следующие слова. – Я их... убил. Своих товарищей, когда они пытались убить тебя. Кибу, Сая, Акамару и... Сакуру-чан. Саске широко распахнул глаза. Вот почему их не преследовали. Он даже не озаботился узнать, каким образом Наруто оторвался от преследователей, но о таком он и подумать не мог. – Нет, я не сам, – безжизненно продолжил Узумаки. – После того, как ты сжег Ли... О, да, мы все наблюдали, как с костей слезала плоть, а Сакура-чан так кричала, что я больше никогда не смогу спать без кошмаров. После этого я наполовину потерял контроль. А когда Киба замахнулся на тебя кинжалом, чтобы добить... Я потерял его полностью и прикончил их всех. Кроме тебя, потому что ты был без сознания, наверное. – Наруто, – выдохнул Учиха и замолк, не зная, что сказать. – Саске, я... Вернусь в деревню... Чтобы понести наказание, – отрывисто произнес Наруто, очевидно борясь с мешавшими говорить слезами. – И скажу, что... Что всех их, включая Ли, убил я. Тебя простят, обещаю! После этих слов послышался еще один приглушенный всхлип. Саске почувствовал, что тоже дрожит, стискивая в руке пучок травы. Даже сейчас, находясь в полной заднице, этот усуратонкачи собирался спасти его. – Какого черта ты думаешь обо мне?! Я собираюсь убить тебя, Наруто! Какого хрена ты меня покрываешь! Какой же ты безмозглый! Саске закрыл глаза, вдыхая и выдыхая, безуспешно пытаясь приклеить на место рассыпавшиеся кусочки самообладания. Это все его не касается. Это все проблемы Наруто, не Саске. Его единственная проблема – это месть Конохе. Он пытался ровно до тех пор, пока его резко не повалили на землю, прижимаясь солеными от слез губами к его губам, неумело и отчаянно, цепляясь за Саске руками, как утопающий цепляется за протянутую ему хрупкую веточку. – Саске, – позвал он шокировано замершего перед ним парня. – Если тебе все-таки удастся убить меня и совершить свою месть, я буду ждать тебя в другом мире. Саске почувствовал, как будто его ударили в живот: он просто не мог вдохнуть воздух на протяжении нескольких секунд. В эти же секунды Наруто поцеловал его снова. Его пальцы коснулись бледного лица, подушечки ласкали кожу, стирая невесть откуда взявшуюся там влагу. Учиха бездумно протянул руки, пытаясь оттолкнуть, но когда ладони уперлись в наполовину задравшуюся ткань, нисколько не препятствующую доступу к теплой коже, он немного подвис. Но только немного: с лица Наруто на щеку снова капнуло, и это ощущение отрезвило. Резкий удар локтем отбросил блондина назад, заставляя болезненно зашипеть. Саске сел на земле, направив весь свой слух и рефлексы на источник звука. Поразительно было то сочетание вернувшейся хладнокровной решительности и той горячей волны смущения, распролзавшегося по наверняка покрасневшему лицу. Какого хрена?.. Широко раскрытые глаза смотрели в пространство перед собой, в то время как мозг пытался переварить полученную тактильную информацию. Ощущение чужих мягких губ, горячего дыхания, касающегося так близко, все еще не уходило, и парень с трудом поборол желание прикоснуться рукой к своим, чтобы удостовериться в обратном. Однако несмотря на замешательство по поводу поведения Наруто, Саске точно знал, что делать. Тоби уже был здесь и наверняка наблюдал. И почувствовать его не давала только полная сосредоточенность на своих эмоциях. На нем. Перебарывая неловкость и сознательно блокируя любые мысли, Саске подполз к тяжело дышавшему Наруто и протянул руку. Тем, к чему он прикоснулся, оказались достаточно жесткие на ощупь волосы. Саске бы усмехнулся и сказал, что не удивлен, но только вот улыбка не получалась, как он не старался, потому как помимо жесткости волос он почти сразу ощутил мягкое, доверчивое прикосновение к свой руке. А потом раздался короткий хрип и прикосновение ушло. Послышался звук падения тела. – Не помешал? – осведомился знакомый голос, и долгожданный спаситель в маске вышел из тени раскидистого дерева. Наруто лежал на земле без сознания, пораженный дротиком с парализующим ядом. Саске подумал, что не так он себе представлял их сражение. Не как гребаный суицид впавшего в отчаяние влюбленного придурка. Не когда Саске сам был беспомощным калекой, лишь благодаря удаче и нежеланию противника жить достигшим своей цели. – Позволь мне закончить с ним, – милостиво предложил Мадара, на что парень промолчал, чувствуя себя настолько мерзко, что даже не хотелось говорить. Мадара опустился на колени, задирая ткань одежды и оголяя живот парня с выступавшей печатью. Он торопился: пока сердце не остановилось мужчина должен был завершить то, ради чего пришел – использовать Фууиндзюцу и высвободить Девятихвостого. Саске встал неподалеку, привалившись спиной к дереву и стирая пот с лица тыльной стороной ладони. Глубоко вздохнул и смачно выругался. – Чего ты там копаешься? – раздраженно осведомился младший Учиха, но тут же неимоверно напрягся, сжимая руки в кулаки. Как будто сам воздух стал плотнее. Ужасающая по своей силе чакра ощущалась на расстоянии не более пяти шагов от него. – Это?.. Раздалось грозное рычание и Саске окатило ударной волной из пыли и щепок. Несколько деревьев вырвало с корнем и отшвырнуло в сторону. Саске увернулся от одного из них и оказался рядом с Мадарой, гневно отфыркиваясь. – Да, это Девятихвостый, – пояснил тот. – И сейчас мы с тобой отправим его в Коноху. Добить оставшихся после Пэйна. Ты ведь хотел отомстить, не так ли? – Я бы предпочел это видеть, – огрызнулся Учиха, но все же нырнул в открывшееся измерение, не глядя больше на тело оставшегося в лесу Джинчуурики. Когда взошло солнце и пыль рассеялась, кровавый туман, наполнявший все существо младшего Учихи, тоже постепенно растаял. Он не видел, как Девятихвостый превратил только что начавший отстраиваться город в груду щепок, испуганных до смерти лиц людей, не видел кроваво-алых глаз Лиса. Но слышал крики, плач детей и скрежет метала. Грохот, с которым мощные хвосты опускались на землю. Чувствовал металлический запах крови. Чувствовал ужас, пропитавший это место. Темные пряди волос безнадежно слиплись от чьей-то крови, покрывавшей все лицо, и представляли собой жутковатое зрелище. Саске выглядел как демон, сошедший со страниц какой-нибудь мрачной легенды. Демон с окровавленный катаной. Демон Возмездия. И ветер, стихия Наруто, ласково трепал его по щеке. А те жители, что случайно наткнулись на Учиху Саске, призрака прошлого, медленно бродившего среди хаоса и разрушения, уже никому не могли об этом рассказать.