***
– Что ты там делаешь... Саске? – спросил Наруто у темноты. Ему опять не спалось, мешала смутная тревога. Необъяснимое предчувствие чего-то нехорошего. Уткнувшись носом в подушку, парень мучительно вздохнул. В последний раз, когда он видел Саске, тот был еще более мрачным и апатичным, чем обычно. Холодный взгляд темных глаз быстро проскользнул по его лицу, не останавливаясь, и только короткий кивок обозначил приветствие старого друга. После того случая Саске замкнулся еще сильнее, и Наруто было почти физически больно видеть его таким. Он ничего не мог сделать. Мерзкое, отвратительное ощущение беспомощности. Стиснув простыню в кулак, он нахмурился, злясь на самого себя. – Просто нужно лучше стараться, а не распускать тут сопли. Решительно вскочив с кровати, парень второпях натянул на себя одежду и, так и не удосужившись застелить постель, выбежал из дома под дождь. С Саске они познакомились еще в Академии. Они были похожи: Саске тоже потерял семью, и Наруто, почувствовавшему родство душ, хотелось подружиться с ним еще тогда. Но Саске всегда был таким крутым и самодовольным, а у Наруто ничего не получалось. Много раз они дрались, а Наруто ужасно злился, потому что, как он не старался быть похожим на Саске, ему просто не хватало таланта. Поэтому подавив свою симпатию, он поклялся себе превзойти его во что бы то ни стало. По-настоящему подружились они, как ни странно, только когда Саске стал АНБУ. И, к слову, сказал он это только ему, по большому секрету, однако Наруто подумал тогда, что это было только для того, чтобы похвастаться. И если это было действительно так, то своего он добился, потому как сначала Наруто целую неделю избивал имитацию Саске у себя дома. Но вот как-то раз по пути на свой импровизированный тренировочный полигон, он случайно наткнулся на лежавшего без сознания Учиху. Осторожно ткнув того мыском и не получив никакой реакции, он опустился на колени и тряхнул за плечи. Темные глаза приоткрылись, руки уперлись в землю, но задрожали, и мальчик снова рухнул на живот. – Что, мелкому слабому Саске слишком тяжело в АНБУ? – не в силах справиться с затаенной в душе завистью, ляпнул Узумаки. Темные глаза зло полыхнули, а в следующую секунду, пролетев в паре миллиметров от головы Наруто, в ствол дерева воткнулся сюрикен. Шатаясь, Учиха встал и пошел прочь от испуганно застывшего блондина. Только фыркнул, когда мимо него, даже не близко, пролетел его же сюрикен. – Какой же из тебя Хокаге, если я метаю сюрикены гораздо лучше тебя? – Тебе просто повезло, даттебайо! Хрипло рассмеявшись, Саске упал на колени возле более или менее чистой лужи и принялся жадно пить из нее воду. Наруто в шоке округлил глаза. Прямо перед ним всегда чистоплотный Саске как дворовой кот пил из непонятной лужи. Насколько же его мучила жажда? – Ты что это делаешь? – Отвали, – на секунду оторвался он от шумного заглатывания жидкости и тут же закашлялся. – Если кому расскажешь, я убью и тебя, и всех, кто это услышал. Рассерженный взгляд заставил Наруто удивиться еще больше. Мелкий Саске действительно едва справлялся с нагрузкой, но был слишком высокомерным, чтобы попросить вышестоящих сбавить обороты. И Наруто не знал: восхищен он этим или расстроен. Опомнившись, он подскочил к нему, моментально забывая все свои обиды и поднимая парня на ноги. – Пойдем ко мне домой, тут буквально пять минут. Я дам тебе нормальной воды. Саске подозрительно прищурился и скинул его руку с плеча, однако затем собиравшийся было запротестовать Наруто услышал тихое: «Веди». Спустя двадцать минут прогулки под дождем Наруто пожалел, что не взял с собой плащ. Нет, не для себя. Если бы у него был плащ, он мог бы оставить его Сакуре, которую случайно встретил по дороге. Видимо, не один он страдал бессонницей. Впрочем, не удивительно, ведь причина у них была одна и та же. – Наруто! – помахала она рукой, а потом подозрительно нахмурилась. – Чего это вы оба бродите посреди ночи? Задумали что-то без меня? Узумаки готов был поклясться, что услышал ревность. Но не волнуйся, Сакура-чан, даже если бы и хотел, Наруто не мог отобрать у нее Саске. Потому что Саске никому не принадлежал. Оглушительным треском обрушился гром. Две секунды после молнии – гроза совсем близко. Все жители скрылись в своих теплых домах, и только трое друзей детства неприкаянно бродили по улице. – Да нет. Просто есть захотелось, а в холодильнике, представляешь, все просроченное! – с силой выдавив из себя улыбку, пожаловался Наруто. – Так что ищу хоть один круглосуточный магазин. – Ну ты как всегда, болван, – беззлобно пожурила его Сакура, и помахав рукой, пошла дальше. – Не простудись. – Пока-пока! – перекрикивая грозу, попрощался Наруто. Сакура знала о Наруто, но они все еще были друзьями. Наверное, потому что она тоже понимала, что Саске никому не принадлежит. Или потому, что любила Наруто как младшего шкодливого братишку. Сакура выросла. И он вырос. Впервые свои чувства Наруто осознал, когда ему было двенадцать. И не сказать, что он легко воспринял эту новость. Если начистоту, он был шокирован и возмущен такой несправедливостью. Почему это всем мальчикам нравились девочки, а он должен был влюбиться в этого заносчивого придурка?! Почему он так внимательно разглядывал лицо Саске? Почему находил его таким красивым? Нет, он и раньше думал, что Саске повезло с лицом. Многие девчонки обсуждали его. Но Наруто никогда не слышал, чтобы они восхищались его покрытыми ссадинами коленками. Или растрепанными волосами, когда Саске приходил с миссии уставший и плюхался возле него на траву, командуя его, Наруто, тренировкой! Или забавной интонацией, когда Учиха пытался скрыть, что он смущен. В такие моменты ему очень хотелось поцеловать Саске и просунуть его руку между своих ног. И чтобы он тоже хотел его, тоже любил. Но, конечно, в реальности Саске бы ему просто врезал и послал куда подальше. Зачем это все? Он ведь правда любил Саске как родного! Наруто был уверен, что, узнай Саске о его мыслях, он точно возненавидит его или еще хуже – посмеется, и поэтому старался выглядеть наименее подозрительно: в его понимании постоянные драки с Учихой как нельзя лучше этому способствовали. Но Саске, этот кусок дерьма, всегда выигрывал. И Наруто кричал и злился на него каждую их встречу, когда Саске выкраивал время от миссий, чтобы увидеться со своим другом. Саске терпел до поры до времени, а потом объявил, что если Наруто так ненавидит его, то он больше не будет приходить. И разъяренный очередным проигрышем в драке Наруто в сердцах пожелал ему счастливого пути. Иронично, но через неделю после этого Саске ушел из Конохи. Разумеется, никто тогда не стал сообщать ребенку Узумаки, что это было его секретным заданием. И для пущей правдоподобности вслед за Саске отправили команду спасения. Сакуру, которая слезно умоляла вернуть Саске, не взяли. Наруто просто пока не мог поверить в произошедшее, но все равно пообещал вернуть его во что бы то ни стало. Пообещал Сакуре, да, но в глубине души он скорее пообещал это себе. А потому, вернувшись ни с чем, он долго смотрел пустым взглядом в потолок, не чувствуя, как по лицу текут слезы. Пока в его палату не зашла Сакура с опухшими от слез глазами. Тогда он взял себя в руки, принимая решение не сдаваться. Не показывать Сакуре собственные полопавшиеся капиллярах на белках глаз. Все-таки не пристало мужчинам лить бессильные слезы. Впрочем, и дрочить на светлый образ лучшего друга им тоже не пристало, но Узумаки старался не акцентировать на этом внимания. В последующие три года они встречались несколько раз. И Коноха, и Орочимару были заинтересованы в поимке Акацуки. И когда они встречались, Саске как можно быстрее убегал, не желая слушать. Он отбивался от него как от назойливой мухи, и поэтому однажды выведенный из себя Наруто в сердцах признался ему в любви. Ну, как признался. После того, как на глазах у шокированной Сакуры, схватил за шиворот не менее офигевшего Саске, минуту назад надменно развернувшегося к нему задницей, и довольно грубо поцеловал. Саске почти всхлипнул от неожиданности, но, тем не менее, среагировал быстро: короткий удар кулаком по лицу отбросил на полметра назад. Учиха вытер кулаком со сбитыми костяшками лицо и мрачно на него уставился: – И как это понимать? На этот вопрос Наруто фыркнул, кидая на парня красноречивый взгляд исподлобья. – Так и понимать. Оба замолчали, не спеша продолжать драку, но и не предпринимая попыток уйти. – ...но это не важно, – все-таки добившись внимания, решил продолжить Узумаки. – Я понимаю, что ты хочешь отомстить за свою семью. И для этого тебя нужен Орочимару. Но он использует тебя. Он убьет тебя и заберет твое тело. – Меня это устраивает. – А меня нет! – почти зарычал Наруто, яростно сжимая кулаки. – Я не позволю тебе умереть, даже если ты возненавидишь меня за это! Темные глаза полыхнули гневом, и вдруг в одно мгновение чужое лицо оказалось в сантиметре от лица Наруто. Только для того, чтобы его обладатель мог оглушительно рявкнуть прямо в ухо: – Наруто! Как же ты достал! В последний раз повторяю, не лезь в мою жизнь! Но Наруто смотрел на него не менее упрямо, хоть и в один момент в его глазах отразилась вспышка мучительной боли. Стиснув зубы, он тихо добавил: – Я спасу тебя, Саске. – Иди спасай кого-нибудь другого. Саске отвернулся и помчался прочь, через лес, отрывая и забирая с собой половину души Наруто. Осторожный стук в дверь. Никакого ответа. Вероятно, Саске еще гулял где-то там, под проливным дождем. Наруто использовал чакру, чтобы забраться по стене, открыл нараспашку приоткрытую форточку и протиснулся внутрь. Помещение было чистым, но не очень уютным. Никаких предметов декора, никаких следов увлечений хозяина. Все документы, Наруто был уверен, хранились исключительно в закрытых на ключ ящиках, наверняка, щедро укомплектованных самовоспламеняющимися свитками при попытке их разломать. И только одна фотография: Саске, после возвращения в Коноху, Наруто и Сакура, обнимающие его с двух сторон. Наруто никогда не мог понять наверняка, о чем думал Саске. Когда он вернулся, Пятый* рассказал, что деревня поручила Саске убить Орочимару в качестве секретной миссии. Но это было чуть позже. Сначала он просто появился у врат Конохи и сложил перед собой катану. Вскоре к воротам прибыл Хокаге, несколько АНБУ, Наруто и Сакура. Сакура сразу кинулась обнимать Саске, и Наруто встал в стороне, смущенно глядя в землю. Пока такая привычная с детства интонация не подсказала, как себя вести. – Эй, добе, у тебя ноги приросли? – Просто от тебя воняет после дороги, теме! – облегченно фыркнул он и тоже накинулся на парня с объятиями. Длинные передние прядки защекотали щеку. Он был теплым и живым, и, видимо, сильно устал: Наруто чувствовал, что на него немного облокачивались, и был бесконечно счастлив такому доверию.***
Раздражение и злость маской осели на лице Саске, когда он переступил порог собственной квартиры и почувствовал знакомую чакру. Не озаботившись включением света, он все же скинул мокрую обувь и плащ, а затем быстрым шагом двинулся к ее источнику: гулкие шаги в полной тишине застучали по деревянному полу. Настежь распахнутая форточка громко хлопала, красноречиво намекая на способ проникновения сидевшего на кровати с ногами шиноби. Ящики стола все так же были заперты, впрочем, это ни о чем не говорило. Фотография стояла ближе к краю полки, чем обычно. – Какого черта ты делаешь здесь посреди ночи? – холодно произнес Саске, силой загоняя подальше волнение. Его не могли раскрыть, он был очень осторожен. Подозревать – безусловно, но не раскрыть. А следовательно, он не собирался поддаваться на провокации. К счастью, он позаботился о мерах безопасности раннее, наложив на себя и своих подчиненных печать, запрещающую говорить о перевороте с кем-либо, кроме его участников. – Тревожное предчувствие. Ты ведешь себя странно с той миссии, – сходу бросил Узумаки, уловив недружелюбное настроение хозяина квартиры. И после того как он опустил ноги на пол, Саске с ужасом обнаружил, что его гость был весь мокрым насквозь. И сидел на его кровати. Вот же добе! – То есть ты вломился без спроса в мою квартиру, только потому что у тебя «предчувствие»? – усмешка сама собой расплылась на лице. – Тогда можешь проваливать. И быстрее, пока вода не пропитала простыни, я не хочу все перестилать. – Саске! – угрожающе прикрикнул на него Наруто, подрываясь на ноги и внезапно хватая Учиху за одежду. – Прекрати вести себя по-ублюдочному! Темные глаза зло сощурились, в сильные руки вцепились в воротник куртки Наруто – холодный железный палец коснулся шеи. – Еще даже не начал. Все верно, он еще не начал, но уже почти. В Корне, возглавляемым Данзо, давно назревал заговор против Хокаге, и Саске собирался спровоцировать эту войну членов АНБУ Корня против членов АНБУ Хокаге, открывая возможность его собственной группе добить ослабленного победителя. Но этот Наруто, который таскался за ним повсюду, мог спутать все планы. – Саске, – жесткая, требовательная интонация. Внимательные голубые глаза пристально изучали черные, будто пытаясь выудить ответ из их глубины. Саске ответил ему враждебным, вызывающим взглядом. Смотри, все равно ничего не поймешь. – Саске, – так же упорно, но уже более мягко. – Что случилось тогда? Если бы Наруто знал, мог бы он помочь? Наруто думал, что мог хотя бы попробовать. Горечь сожаления терзала его с тех же самых пор, с которых нечто чудовищное грызло Саске. Нечто, что заставило его полностью оттолкнуть Наруто, закрыться и больше не впускать, только изредка перебрасываясь парой слов по долгу службы. Это случилось спустя некоторое время после возвращения Саске в Коноху. Акацуки поймали Джинчуурики Треххвостого и Четыреххвостого, что вызвало справедливые опасения у Хокаге. Особенно серьезные, потому что Джинчуурики Девятихвостого отчаянно требовал эту миссию, несмотря на недавнюю потерю контроля, повлекшую, к счастью, не серьезные, но все же травмы сокомандников. По этой причине к изрядно вымотавшему нервы Наруто было решено приставить двух членов АНБУ: Саске и Сая. Первого из-за Шарингана, способного усмирить Демонического Лиса, а второго... А второго навязал Данзо, который недоверчиво относился ко всем, кто не состоял в Корне. И вот на днях поступила информация о возможной дислокации похитителей Биджу. Миссия заключалась в том, чтобы выследить, не выдавая своего присутствия, логово Акацуки, следуя за их членами. Встретиться решили на рассвете, и обрадованные новостью Наруто и Сакура притащились на полчаса раньше, чем нужно. Когда двое в звериных масках показались из-за деревьев, Наруто широко улыбнулся и фамильярно сорвал маску АНБУ с лица Учихи. Он с удивлением обнаружил, что она была сильно похожа на ту, что так понравилась ему в магазине, когда он был совсем ребенком, а продавец вышвырнул на улицу и его, и несчастную маску, лишь бы Лис Демон поскорее убрался. – Эй! Это тебе не игрушка! – возмутился Учиха, отбирая ее у зазевавшегося Наруто и в очередной раз удивляясь такому бурному проявлению собственных эмоций. Когда Саске был один, он давно уже чувствовал себя лет на тридцать. Когда он был в компании старейшин или Хокаге, примерно на двадцать пять. И только с Наруто он чувствовал себя на девять с половиной. – И посмотреть уже нельзя, даттебайо, – обиженно пробормотал Узумаки. – Вредный Саске. – Не называй меня по имени. Мое кодовое имя... – Да ладно! – громко фыркнул Наруто, перебивая на полуслове. – Как будто мы не знаем, как тебя зовут. – Я не знал, – отозвался парень слева от Учихи, до сих пор только молча наблюдавший за происходящим. – Значит, Саске? Саске вздохнул и смерил Наруто раздраженным взглядом, мол, видишь, что ты наделал? – Так и есть. А вот этого человека зовут «тупой болван». – Меня зовут Сай. Приятно познакомиться с вами, Саске, Тупой Болван. Собирающийся было возмутиться Наруто тут же получил кулаком от Сакуры. Она натянуто улыбнулась и, вытерев руку об одежду, кинулась следом за уже ушедшим вперед Учихой. – Ну Сакура-чан, ты-то чего? – пробурчал блондин и поплелся догонять товарищей. Через пару дней погода испортилась, поэтому с преследованием пришлось обождать. С другой стороны, Акацуки тоже не могли долго передвигаться под таким ливнем, так что они ничего не теряли, кроме, разве что, хорошей видимости. Под деревом с раскидистыми низкими ветками шиноби соорудили нечто вроде палатки из походных плащей. Сакура, утомившись дорогой, уже задремала. Сай отошел в лес за ветками, чтобы можно было разжечь костер и посушиться. Наруто и Саске сидели под деревом, думая каждый о своем. – Кто-то должен помочь ему, – заметил Наруто. Но если он рассчитывал на благородную жертвенность, то глубоко заблуждался. – Я не пойду, и не надейся. – Посмотрим, – голубые глаза хитро прищурились, а речь приобрела издевательский тон. – Мне всегда нравились твои коленки, знаешь? В подтверждение своих слов, пока не успел струсить, Наруто пощекотал пальцем подтянутую к груди коленную чашечку Учихи. Это задумывалось как шутка, но парень почти сразу же отдернул руку, ощущая приливший к щекам жар и в разы ускорявшееся сердцебиение. Саске тупо уставился на его руку. – Добе, – смущенно пробормотал он, но с места не сдвинулся. Капли глухо забарабанили по натянутым над головой плащам, отчетливо отбивая секунды образовавшейся неловкой тишины. Однако ткань все же не могла удержать всю влагу, и редкие капли просачивались, падая на головы. На лицо. Саске попытался стереть влагу с щеки, но упрямая капля только быстрее побежала вниз, к подбородку, образовывая ровную дорожку. – Почему именно коленки? – наконец спросил он, искоса бросая короткий взгляд на взволнованное загорелое лицо с шестью забавными напоминающими усы шрамами на щеках. – Я-то по чем знаю, ттебайо! – тот окончательно смутился и вскочил на ноги. Убежал помогать Саю. Саске разбудил его поздно ночью, когда все уже крепко спали, а дождь стал тише, теперь отстукивая мерный ритм, как колыбель для странников. Костер все же развели – не без помощи техники Учих – но долго он в такой сырости все равно не продержался. Зато временно стало теплее, и одежда по большей части подсохла. Беспечно храпевший и видавший десятый сон Узумаки, неохотно разлепил глаза, в недоумении глядя на Саске. Он смотрел куда угодно, только не на него, а затем что-то невнятно пробурчал. Наруто непонимающе нахмурился: – Что? Я не слышу, – в полный голос заявил он, моментально отхватывая второй за миссию подзатыльник от собственного члена команды. – Ауч! – Да не ори ты! – прорычал Учиха чуть ли не громче блондина. В затем неожиданно подсунул ему под нос свою коленку. Наруто округлил глаза. – Тронешь где-нибудь еще, руки оторву. Наруто уставился на парня, недоверчивая радость заполнила все его существо, заставляя сердце бешено заколотиться. Но Саске только откинулся на спину, закрывая глаза. Тогда он протянул руку, нежно потрогал и снова уставился на Учиху в ожидании реакции. Тот не шелохнулся. Тогда Наруто наклонился и легко цапнул кожу зубами, заставляя брюнета испуганно дернуться. Поймав возмущенный взгляд, он беззвучно засмеялся, и снова погладил, но на этот раз уверенней. А затем закатав чуть влажную штанину до бедра, осторожно поцеловал небольшую ссадину. Небо прояснилось, и звуки утихли. Слышно было только собственное дыхание и биение сердца. Еще не один час Саске пролежал так, глядя на небольшой островок чистого ясного ночного неба. Потому что друг его детства свернулся калачиком прямо у него под боком. И тоже не спал: не мог, не хотел. И не хотел, чтобы наступало завтра. Но оно наступило. А дальше... Дальше Саске не хотел бы помнить, что случилось, но как назло каждая деталь того чертова дня намертво въелась в его память. Наткнувшись на следы пребывания поблизости Акацуки, шиноби решили разделиться, чтобы прочесать местность, а затем, обнаружив их местоположение, вернуться в назначенное место и уже всей командой отправиться за ними. Примерно через сорок минут трое из четырех стояли возле высокой липы с густой кроной, которая служила для них ориентиром. Подождали еще двадцать минут, все это время недоуменно переглядываясь, однако когда Саске так и не вернулся, решили идти на поиски. Но не успели сделать и нескольких шагов, как где-то вдали между стволами замаячила пошатывающаяся фигура в форме АНБУ. – Саске-кун, – одними губами прошептала Сакура, и насколько мгновений спустя все трое уже обступили Учиху, лицо которого было до жути бледным, а по лбу бежала капля выступившего пота. Бессмысленный взгляд покрасневших глаз был направлен в никуда, как будто он смотрел на них, но не видел. А подойдя немного ближе, Сакура смогла различить темно-бордовые пятна на его одежде. – Саске-кун, ты ранен?! – в ужасе воскликнула она и хотела было поднести руку, чтобы использовать медицинское дзюцу, но холодная рука остановила ее. И в этом прикосновении Сакура почувствовала дрожь. Ее глаза испуганно расширились. – Наруто, помоги! Но его и не нужно было просить. Аккуратно обхватив Саске под руку и позволив закинуть ее себе на плечо, он помог дойти до ближайшего дерева и сесть на землю, опираясь спиной о ствол. Голубые глаза сочувственно смотрели в черные, полные невыразимой боли и растерянности, что пока еще не успели перейти в ледяную ярость и неумолимую жестокость. С тех пор Наруто отчаянно но тщетно пытался узнать, что произошло. С тех пор Наруто скрипел зубами от такой несправедливости: он даже не знал почему. С тех пор он потерял своего лучшего друга и любимого человека в одном лице. Потому что Саске никогда не расскажет ему. Потому что он не сможет не то, что говорить об этом, он не сможет спать без кошмаров с тех самых пор. Саске не сомневался, когда шел один за Акацуки. Они несомненно были сильны, но он просто не мог себе позволить даже подумать о поражении. Итачи был когда-то с ними. Итачи, вырезавший весь клан в одиночку. Можно было легко представить, насколько они опасны. А значит, избавиться от них абсолютно необходимо. Когда чужая чакра появилась из неоткуда, не то, чтобы он был сильно удивлен. Но то, что выпущенный моментально в ее сторону кунай благополучно избежал цель, было странным. Неужели промазал? – Нет, просто у меня нет времени на детские игры, – человек в оранжевой маске с отверстием лишь для одного глаза и в плаще Акацуки как будто прочитал его мысли. – У меня есть информация для тебя, Учиха Саске. О твоем брате. Информация и деловое предложение. – Как будто я стану слушать непонятно кого, – фыркнул Учиха, отмечая про себя, что его узнали даже с маской АНБУ на лице. Очевидно, об их слежке уже знали. – Но ты же поверил Орочимару? Тем более, что я собираюсь подтвердить свою информацию кое-чем весомым. – А я ему и не поверил. Я поверил секретному приказу, который за непомерно высокую плату показал мне один из АНБУ Данзо. У тебя есть что-то получше этого? – О, да, – оживился незнакомец. – У меня есть то, что ты не найдешь ни в одном приказе, просто потому что это чревато повторным мятежом оставшегося в живых Учихи. Официально оставшегося. Глаза Саске широко распахнулись. – Кто ты такой? – В Акацуки меня называют Тоби, но мое настоящее имя – Учиха Мадара. Тогда Саске еще не знал, что это имя являлось олицетворение всей крови: вражьей и своей, той крови, что пролил его кланом. Он рассказал Саске все. О том, что Учиха Итачи на самом деле жив. О том, что он действительно вырезал клан Учиха. О том, что на самом деле он сделал это не из собственного тщеславия, как преподносят это архивы, а из любви к собственной деревне. О том, что это самая проклятая деревня поставила Итачи условие: если он исчезнет, оставив Саске в неведении, то его младшему брату будет позволено жить. О том, что издревле клан Сенджу, стоящий у власти, не допускал их клан к управлению деревней, и что Учиха были уничтожены из-за попытки устроить переворот. Саске слушал все это и чувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Уже второй раз его понимание этого мира пытались вывернуть наизнанку, оставив осколки мировоззрения валяться под ногами. – Какой бред, – как будто для самого себя произнес он. – Чем докажешь? – Я лучше покажу тебе кое-что. А точнее, кое-кого. Нет, не может быть. Саске отчаянно старался не думать о том, куда перемещала его пространственно-временная техника назвавшегося Мадарой. А переместила она его в темную, прохладную пещеру, которая с равным успехом могла быть и на противоположном конце планеты. При перемещении испытываешь странные ощущения, как будто ноги шагают в бездонную пропасть, но уже через секунду натыкаются на откуда не возьмись появившуюся твердую поверхность. – Сюда, – объявил приведший его сюда мужчина и плавно двинулся в узкий проход между камнями. Саске медленно выдохнул, прежде чем проследовать за ним: если там был тот, о ком он думал, то через две минуты ему предстоит решить, убить ли его сразу или дать высказаться, а потом убить. Не то, чтобы он хоть на секунду поверил этому Мадаре. Он шагнул в проем между камнями, скрывавший небольшое полое пространство, примерно три на три метра. Слабое освещение от пары стоящих на полу свечей, которые невольно привлекли внимание младшего Учихи. Который почти сразу о них забыл, во все глаза уставившись на лежавшего на тонкой подстилке человека. Человека, пристально глядевшего на него красными Шаринганами. Темные волосы разметались по светлой ткани. Пойманный врасплох, он был чертовски похож на мать сейчас: такое же доброе лицо и обеспокоенный взгляд. Из горла непроизвольно вырвался шумный вздох. Даже узнав о том, что он жив, Саске до последнего не мог представить себе их встречу. Ему было проще думать, что это какая-то ошибка. Его брат погиб еще очень давно. Но в то же время сейчас, после того, что он услышал от Мадары, робкая надежда на благополучный исход поселилась в его сердце, как бы сильно он не пытался выдворить ее прочь. В это было очень сложно поверить, но... Это действительно ты. – Саске? – давно забытый голос прозвучал растерянно. Итачи прищурился, стараясь лучше разглядеть. Но заметив человека за спиной Саске, он вдруг резко нахмурился: лицо в миг обрело жесткое, безжалостное выражение. – Зачем ты сказал ему? Я убью тебя за это, – без капли сомнения произнес он, но Мадара только усмехнулся под маской. – Увы, Итачи, но если бы ты был сейчас действительно так опасен, как хочешь казаться, то я бы не стал его приводить. Два пристальных взгляда столкнулись, пытаясь задавить друг друга своей непоколебимой уверенностью. Первым отвернулся Мадара. Однако Итачи недолго пришлось праздновать свод победу: он хрипло закашлял, складываясь пополам и прикрывая рот ладонью. И когда его кашель слегка успокоился, Саске в ужасе заметил, что она были перепачкана кровью. – Что это? – не своим голосом просипел он. – Что это такое?! В груди медленно, словно издеваясь расползался холод. И теплая, чуть виноватая улыбка брата только добавила масла в огонь. – Прости, Саске. Не нужно ему было тебя приводить. – Это... – Саске сглотнул, наблюдая как Итачи вытирал руку кусочком ткани, оставляя за собой багровые разводы. – То, что сказал этот Мадара. Это правда? Тонкие пальцы задумчиво погладили испачканный кусок ткани. Полуопущенные ресницы так удачно скрывали глаза, полные затаенной боли. – Ты не поверил ему, а мне поверишь? Саске почувствовал, как горло стискивают невидимые тиски. Одиночество, терзавшее все это время, с неумолимой силой обрушилось на него. Единственный выживший из клана. Потерянный ребенок, который никогда не найдет своих родителей. Что ты такое несешь, чертов братец?! Годами. Я думал. Что ты мертв. Годами. – Ты мог вернуться за мной, – не в силах скрыть горечь в собственном голосе, сказал он. – Тайно похитить меня, я бы точно не стал возражать. Я ничего не хотел больше, чем снова увидеть кого-то из вас! Я бы все отдал! Почему ты бросил меня, Итачи?! Последняя фраза, эхом раздавшаяся по пещере, больше напоминала звериный рык. Итачи с грустью покачал головой. – Не мог. Не нужно было тебе знать о том, что это я, твой брат, вырезал весь наш клан. Даже теперь, этот ублюдок, – Итачи кивнул на Тоби, – он знает, как ты поступишь с этой информацией. Поэтому и раскрыл меня, воспользовавшись слабостью. А я, уж поверь, не глупее его. – Это все из-за деревни да? Ты так сильно любишь ее, больше чем меня! Гребаная Коноха! Итачи убил своих родителей из-за их уродского приказа. Каково ему было убивать собственных маму и папу? Саске не мог себе даже представить. И насчет него самого: он остался совершенно один с этой ношей. И только сейчас вновь появившись в его жизни, Итачи снова покидал его. Потерявшее все краски лицо буквально кричало о серьезной болезни. Почему так должно быть? Почему они всегда должны страдать? – Это не так, Саске. Чтобы я не говорил или не делал, я всегда любил тебя, – тихо отозвался Итачи. – И буду любить, какой бы путь ты себе не избрал. Итачи снова закашлял, и на это раз он все никак не мог остановиться. Саске обеспокоенно опустился перед ним, но брат отгородился от него рукой. Точнее, сначала он так подумал, но когда его пальцы коснулись лба в такой до боли привычной манере, Саске почувствовал слабый импульс. И сразу отпрянул, растерянно хлопая глазами. – Что ты сделал? – Я передал тебе... все свои техники, – Итачи положил ладонь на чужую макушку, рассеянно взъерошив волосы, и все еще не переставая кашлять. – А сейчас... я попрошу тебя кое о чем ужасно жестоком. Прости меня, Саске. Конечно, Саске простил. Только вот больше никогда он не мог заснуть с надеждой не увидеть во сне свои руки в крови старшего брата, который, признавшись, что ему осталось в лучшем случае пару дней, попросил покончить с ним. Он хотел, чтобы Саске получил Мангеке, он это понял. Только вот он не мог забыть, как медленно закрывались глаза самого дорогого человека, как в считанные минуты из точной смертельной раны вытекла кровь, оставляя холодеющее тело покоиться на тонкой, побагровевшей материи. Медленно догорали свечи. На бескровных губах, как худшее напоминание о потерянном счастье, мертвой печатью осталась легкая улыбка. Пока Саске глухо рыдал, обнимая мертвое тело, свечи сгорели дотла, и мир вокруг погрузился в темноту. Что-то говорил Мадара, но он ничего не слышал. На негнущихся ногах, Учиха поплелся в сторону места встречи, где-то на краю разбитого горем сознания понимая, что если он сильно опоздает, его могут начать искать. А для того, что он собирался сделать в будущем, это будет очень некстати. Учих преследует проклятье ненависти, говорите? Интересно узнать почему? Итачи отдал жизнь, защищая деревню. Саске работал на них, живя во лжи, не подозревая, что его семья пострадала именно из-за тех, кто самозабвенно отдавал ему приказы. Эти люди, которые в официальной версии истории деревни записали, что Итачи – предатель и убийца, Итачи, который отдал им все до последней капли, навсегда останется в памяти людей преступником. Никогда Саске этого не простит. Никому из этих ублюдков. И уничтожит любого, кто попытается ему помешать, собственными руками. Да что ты вообще знаешь, Наруто? Саске с искренним негодованием шлепнул его по ладони и развернулся, уходя в другую комнату. Наруто стиснул зубы, впиваясь взглядом в мельтешащую перед ним спину. – Уходи, Наруто. Я не хочу никого видеть. Я не могу принять твои чувства. Потому что во все больше нет места ничему, кроме желания отомстить. Я – мститель, и это единственное, ради чего я заставляю себя дышать.***
Над Конохой уже который день висели тяжелые грозовые тучи, как будто природа все знала и готовилась плакать о грядущих смертях. Саске мысленно сжал зубы, отворачиваясь и глядя на быстро проносящиеся мимо деревья: об Итачи природа не плакала. И за это он ненавидел их всех еще больше. – Кто-то догоняет нас, – доложила Карин, указывая в направлении деревни. – Он один и, о, боже! – лицо девушки побледнело. – Так много чакры! Это не может быть человек. Настроившись, все члены группы затем вопросительно уставились на лидера. Который, впрочем, ничем не выдавал своего беспокойства. – Что ж, пускай догоняет. Сверкнула молния, озаряя на миг бледное лицо Учихи. Его рот искривила жесткая усмешка, а черные глаза, под которыми от вызванной кошмарами бессонницы залегли темные синяки, недобро блеснули в ее свете. Конечно, он догадывался, кто снова пытался помешать ему. Для реализации переворота пришлось объединиться с Акацуки. Последние напали на Коноху, вызывая панику и отвлечение главных сил, однако целью Саске были вовсе не бессмысленные разрушения. То, что он собирался осуществить, было гораздо более тонко: в то время как Акацуки и объединенные войска всяких отбросов, которых все это время привлекали на свою сторону его соратники, истребляли преданных Хокаге шиноби, Саске и основной состав захватили Хокаге. Они ворвались в его штаб, почти не встретив сопротивления и, заключив его в непробиваемый песочный кокон, отступили в лес. И оставили требование отдать в обмен на Хокаге Джинчуурики Девятихвостого. Саске почти с полной уверенностью мог сказать, что сейчас происходило в высших эшелонах управления Конохи. Сейчас там решалось: стоит ли им вообще спасать Хокаге. Разумеется, АНБУ, подчиняющиеся лично Хокаге, а также его ярые приверженцы, будут настаивать на спасении. В свою очередь, Шимура Данзо, давно покушавшийся на власть, не сможет упустить такого шанса. Однако он глубоко заблуждался. Как только одна из сторон победит в этой схватке, невидимая до сих пор группировка Саске Учихи заявит о себе. Они просто заберут власть из ослабевших рук противника. И только Наруто, никогда не слушающий приказов, мог своими опрометчивыми действиями загубить так тщательно лелеемую задумку. А потому его спокойствие было всего лишь ширмой, скрывавшей беспокойство от возможности проиграть и вызванную данным фактом неутолимую злость. Поэтому когда догнавший их Узумаки спрыгнул на землю, преграждая путь, он без колебаний использовал Аматерасу. К сожалению, чакра Лиса среагировала так же быстро, защищая своего Джинчуурики. Когда он успел? – Как ты нашел нас? – вместо этого спросил Саске, выступая впереди своей команды. – Вас заметили, – с одышкой произнес Наруто. – Верни Хокаге, Саске. Тот только усмехнулся. – У меня встречное предложение: прочь с дороги, Наруто. В небе загромыхало, и за очередным ударом молнии стеной обрушился дождь, смывая кровь с лица Учихи. Наруто не шелохнулся, упрямо глядя в полыхающие красным глаза. – Зачем ты это делаешь? – спросил он. – Скажи мне, почему? – И что, если я скажу, ты позволишь мне уйти? – хмыкнул Саске, медленно двигаясь к противнику. – Нет, – он так и знал. Наруто никогда не примет его выбора. – Но я не отступлюсь от тебя, что бы ты не сделал. Наруто тоже сделал шаг вперед, сочувственно хмурясь. И Саске буквально вышел из себя из-за этого. Он думает, ему нужно это паршивое сочувствие? Какого черта этот Наруто смотрел на него как на слабака?! Как он смел смотреть на него сверху вниз?! – Наруто! Если ты не уйдешь сейчас же, я убью тебя. Наруто не шелохнулся, и Саске снова напал. От мощного удара кулаком Сусаноо содрогнулась земля. Наруто вовремя отскочил в сторону, запуская в броню покрытый чакрой ветра кунай. Тот мощно врезался в толстый защитный слой, со звоном отскакивая в сторону. Бесполезно, против абсолютной защиты Саске такие удары не работали. Наруто активировал Режим Отшельника** и создал огромную массу клонов, преграждающих теперь ему путь и не подпускавших к оригиналу. Саске отпрыгнул на несколько метров, выпуская покрытую черным пламенем стрелу в это скопление, а затем очень быстро сменил позицию, выпуская еще одну, но с другой стороны. Принявшие на себя удар клоны оглушительно завопили, сжигаемые заживо, и тут же исчезли с характерным хлопком. Но благодаря этому настоящий Наруто не получил урона, разве что почувствовал боль, когда опыт клонов вернулась к нему. Однако, не обращая на нее никакого внимания, он сложил руки для печати и призвал еще около десятка клонов, а потом неожиданно резко подпрыгнув, пропустил вперед троих, запустивших Расенган-сюрикен. Учиха вовремя уклонился, и за его спиной раздался мощнейший взрыв. Но он не сразу заметил вторую тройку, выскочившую из-за спины перекрывавших обзор клонов, поэтому увернутся от второго Расенган-сюрикена ему не удалось. Сусаноо защитило Саске, но ударная волна сбила его с ног, протащила по земле несколько метров. Огромный кратер теперь простирался на том месте, где только что был лес. Дождь яростно хлестал по обожженной земле, как будто успокаивая эту рану, но все, чего он на самом деле добился: превратил ее в грязь. В небе снова сверкнула молния. Саске поднялся на ноги, замечая, что защита исчезла, отряхиваясь от налипшей всюду грязи. – Просто дай мне пройти, Наруто! – выкрикнул Саске в ревущее громом небо. – Саске! – Наруто спрыгнул откуда-то сзади, комбинацией быстрых ударов снова опрокидывая его в лужу. От следующих он увернулся, залепляя ногой по лицу Узумаки. Тот отлетел в сторону, время Режима Отшельника подошло к концу. Но парень упрямо поднялся на ноги, принимая боевую стойку, явно готовый биться голыми руками. Саске мрачно ухмыльнулся и активировал Шаринган. А затем бросился в атаку, стараясь достать кулаками по лицу. Противник пытался уворачиваться, но одного точного удара хватило, чтобы отшвырнуть его в сторону, заставляя проехаться спиной по земле. По лицу уже текла кровь, но теперь она смешивалась с землей. Наруто с усилием поднял корпус, вытирая руками забрызганные грязью глаза. Вспышка молнии снова напомнила о себе, и Саске уже знал, что на этот раз его противнику не подняться. – Я не пропущу тебя, – хрипло и оттого угрожающе прорычал Наруто, но по его взгляду и по тому, как конвульсивно подрагивал один уголок его губ, можно было легко распознать бессильное отчаяние. Бледный лоб Саске, с прилипшей мокрой и забрызганной грязными каплями челкой, инстинктивно разрезала вертикальная морщина. Напряженный взгляд застыл на чужом лице, что без слов рассказывало ему о всех чувствах его владельца. – Исчезни, Наруто, – тихо прошептал Учиха и направил молнию на храбрящуюся цель. Исчезни, ибо я не могу тебя видеть. Сейчас, сражаясь в явно неравном бою, ты даже не думаешь о том, чтобы сдаться. Почему ты просто не оставишь меня в покое? Человек, с неисчерпаемым упорством двигающийся к своим целям. Ты так сильно напоминаешь мне Итачи. И самого себя. Только другую, «правильную» версию. Какого черта, Наруто?! Как ты посмел остаться таким добрым после всего, что тебе сделали жители Конохи? После того, что сделал я? Человек, что настолько верит в свои идеалы, в свои мечты и в людей, что готов простить что угодно. Почему ты не отпускаешь меня? Ты мог бы легко найти кого-нибудь другого, того, с кем было бы легко и спокойно. Человек, который так сильно любил Саске, который ничем, ну абсолютно ничем, не заслужил этого. Как смеешь ты сейчас служить живым напоминанием того, что ты настолько лучше меня? Я ненавижу тебя, Наруто. Он подошел к распластавшемуся на земле парню, глядя сверху вниз. Удивительно, но тот был в сознании. И даже смог открыть глаза, окидывая грязного мокрого брюнета теплым, но грустным взглядом, таким же, как у Итачи: тем самым, который Саске не мог вынести. Руки Наруто дернулись, чтобы поднять своего хозяина, но его мышцы только жалко трепыхнулись, не в силах справиться с этой задачей. Тогда обожженная до мяса кожа на лице натянулась, и Саске почти поморщился от того, как больно это должно было быть, вот так улыбнуться ему напоследок. – Знаешь, Саске... – с силой выдавил из себя Наруто. – У меня в детстве... была мечта... Стать Хокаге... – от напряжения на его глазах выступили слезы, и когда он хлопнул ресницами, скатились по обожженному лицу, – чтобы... защищать тех, кого я люблю. – Как всегда какая-то глупость, – мрачно произнес Саске, стараясь удержать в себе гнев. Не получалось. Вместо гнева пришла дурнота. – Я провалился. Прости... Саске, – еле слышно выдохнул он, но Саске услышал. И просто сошел с ума. – Заткнись! – не своим голосом заорал он, набрасываясь на несопротивляющегося парня и принимаясь со всей силы лупить его кулаками по лицу. – Заткнись, заткнись, заткнись! Он бил его до тех пор, пока чужое лицо не превратилось в кровавое месиво. Алые брызги разлетались по земле, а собственные кулаки разодрались, но разум Учихи как будто отстранился от происходящего, как будто кто-то другой его руками избивал друга детства, второго самого дорогого для него человека, а он просто беспомощно наблюдал из-за кулис. Он не знал, когда именно, восприятие времени ускользнуло от него в поглотившем все его существо отчаянии, но в какой-то момент Наруто перестал дышать. Когда это факт наконец-то дошел до воспаленного сознания, парень в ужасе отшатнулся, глядя на дело рук своих. Перед глазами возник образ глупо улыбающегося парня, с которым он проводил много времени в детстве, который пытался спасти его от Орочимару и который так ласково гладил его шрамы тогда, на той злосчастной миссии. А затем кинул взгляд на то, что от него осталось. И согнулся пополам, падая на землю; желудок вывернуло наизнанку. Дыхание как будто застряло в горле, он не мог сделать и вдоха, а все тело затрясло. Нет, нет, нет, нет. Это был не сон. Он уже видел нечто подобное. Это омерзительное чувство он бы не забыл никогда. Что это, что это?! – Развейся, – севшим голосом произнес он, но нет, это не сработало: это было бы слишком милосердно. Паника сдавливала виски, лишала воздуха, заставляя отчаянно ловить его ртом. Тяжелые капли дождя приземлялись на покрытую испариной кожу, и он их не чувствовал. Удары грома не заглушали звук собственного колотящегося сердца. Рано или поздно, но это прекратилось, и Саске прилег на спину, опустошенно глядя вверх, прямо в рыдающее небо. Вода омывала перепачканное смесью грязи и крови лицо, а изорванная в битве одежда противно липла к коже. Кажется, подошел кто-то из союзников, шумно размахивая руками. Но Саске продолжал бездумно вглядываться в непрекращающийся дождь, изо всех сил стараясь увидеть на его месте ясное звездное небо.