***
Наруто было темно. И больно. А в голове пусто, как будто кто-то ластиком стер всю хранящуюся там информацию. Однако это ощущение было обманчивым – просто помутнение рассудка на фоне болезни. – Эй, Наруто... ...пайся... ...ышишь меня? Парень с трудом разлепил веки, и ему потребовалось время, чтобы сосредоточить свой взгляд на человеке перед ним. Взгляд быстро пробежал по сиреневой рубашке с коротким рукавом и высоким, поднятым воротником, а затем остановился выше. На бледном лице отчетливо выделялись темные круги под глазами, придавая его взволнованному взгляду еще большей отчетливости. Точно так же, как во времена, когда они только стали командой номер семь. Считая Саске своим главным соперником, Наруто всегда старался победить, но когда он попадал во всякие передряги, Саске никогда не колебался, прежде чем спасти его. Этот человек всегда уверял, что его тело двигалось само, и он здесь не причем. В это же время, для Наруто эта формулировка просто кричала о том, что ему не все равно. Что может быть показательнее, чем желание защищать, стоящее на уровне безусловных рефлексов? Наруто не любил заумных терминов, но просто понимал это в глубине души. И был безумно рад, что он пришел, давая возможность увидеть родное лицо, вероятно, в последний раз. Он чувствовал, что умирает, и это не могло не пугать. – Вот же теме. Даже безболезненной смерти во сне от тебя не дождешься. Наруто поморщился, тихо застонав от боли во всем теле. Он провел ослабевшей, плохо слушающейся рукой по лицу, стирая пот. – Мне сказали, что адреналин помогает задержать распространение яда. Если бы я трахнул тебя сразу после того, как тебя принесли сюда в бессознательном состоянии, то это дало бы тебе больше времени. Наруто хрипло рассмеялся, растягивая губы в кривой усмешке. – Ну и кто ты после этого, ттебайо! На звук его голоса прибежала куноичи-медик, и обнаружив, что он очнулся, снова убежала за более опытным коллегой. Эта девушка возилась с Узумаки чуть ли не больше всех, искренне жалея такого молодого шиноби, и хотела попробовать что-то еще. Но нуждающихся в помощи было много, и они чисто физически не могли помочь всем, поэтому бросали лечение совсем безнадежных. И Наруто не винил их за это. – Пока ты был в отключке, они несколько раз восстанавливали поврежденные клетки, но пока не извлечен яд, все без толку. Они разрушаются снова, к тому же, еще быстрее, чем раньше. Узумаки кивнул. Он прекрасно мог чувствовать это прямо сейчас: сильную боль буквально в каждой клеточке своего тела. И это с учетом того, что обезболивающее пока помогало. Перед глазами стояла мутная пелена. Наруто вообще дышал с трудом, не говоря уже о том, чтобы думать или следить за происходящим, а потому он не сразу заметил, что Саске незаметно, маленькими шагами, подошел ближе. И понял это только тогда, когда холодные искусственные – сделанные в лаборатории Орочимару, официально санкционированной Хокаге, из клеток Хаширамы Сенджу – и настоящие пальцы легли на его горячий лоб. – А все потому, что ты добе, – отчитал его Учиха. – Миллион раз тебе говорили не нападать в лоб, не зная стратегии врага. Хокаге должен быть не только отважным, но и дальновидным. Наруто печально улыбнулся, положив свою руку поверх чужой. А затем сместил ее вниз, мягко прикасаясь губами к ладони, и снова возвращая ее на место. Саске и так все видел, он не мог поступить иначе. На том месте была обычная деревня, там не было шиноби – одни мирные жители. А этот кукольник сражался так, будто там было пустынное поле. Вот Наруто и попался, острый кончик хвоста куклы только слегка оцарапал лицо, когда он отшвырнул в сторону застывшую от испуга девчонку-подростка. Резкая боль прошила все тело, и Наруто сначала зашипел, стараясь сдерживаться, но когда понял, что больше не может, болезненно застонал сквозь зубы. Видимо, действие обезболивающего ослабевало. – Наруто? – голос Саске снова слышался издалека, хотя тот был совсем близко. Точно, он же близко. Изо всех сил вцепившись в протянутую руку, Наруто начал бездумно царапать ее ногтями. Сердце снова бешено случало, как во время прошлого приступа. Не выдержав, Наруто вскрикнул, хватаясь за Саске, за простыни и за все, что попадалось под руки. – Наруто, я скоро вернусь, – если бы он был сейчас в более адекватном состоянии, то определенно услышал бы, что этот голос дрожал. Потому что Саске при помощи Шарингана прекрасно мог видеть как резко замедлилась циркуляция чакры в чужом теле. Легкая пощечина слегка отвлекла от боли, привлекая внимание. Наруто резко выдохнул, заметив, что полностью смял простыню ногами. – Я вернусь, – пообещал он. – И не смей умирать, пока я не вернусь, усуратонкачи. Слышишь меня? Да. Вернешься. – Да... заметано, – судорожно закивал он, борясь с вновь накатывающей болью. – Я же еще не стал... Хокаге. От меня так просто не изба-а-а...! Он не успел договорить, болезненный вопль резанул по ушам. Учиха на мгновение прикрыл глаза. Если бы ты знал, сколько раз я уже переживал твою смерть, ты бы так не говорил. Рука сама собой дернулась, следуя за импульсом схватить кунай и прикончить Наруто. Потому что ему было невыносимо больно смотреть на то, как к вырывающемуся парню подбежали медики, силой укладывая на место и парализуя при помощи медицинских ниндзюцу. Нет. Учиха силой заставил себя убрать руку. Нет. Он не станет убивать. Он спасет его. На этот раз спасет. Просто обязан. Сильно потер обеими руками лицо, убирая с него мучительное выражение. – Эй, ты что творишь?! – возмутился один из медиков, когда он подошел к бессознательному Наруто и наклонился, чтобы быстро поцеловать его в лоб. Горячий как печка. – Немедленно выйди из круга! Саске послушался, не мешая медикам применять групповое ниндзюцу регенерации. Последняя мера. Саске не мог больше ждать, он выдвигался, хотел этого Хокаге или нет.***
– Я до сих пор не понимаю, почему ты пошел за мной, Итачи, – без воодушевления заметил Саске на границе со страной Мороза. С утра землю плотно застелило сероватым туманом, что сильно затрудняло передвижение. Путь братьев лежал на другой конец длинного и широкого пруда, притаившегося за высокой грязно-зеленой травой. Однако для шиноби это не составило проблемы, ведь они просто перейти по его поверхности, не тратя времени на обход. Но светло-желтое, почти белое солнце высвечивало небо нежно розовым лишь до восьми утра. Потом же его заволокли облака, и путь больше нельзя было просмотреть на расстоянии. Точнее, нельзя было просмотреть именно направление, из-за чего пришлось сделать небольшой крюк. Вроде не серьезно, но для Наруто каждая минута могла стать фатальной. Саске собирался обходить стороной населенные пункты, но к сожалению, чтобы пройти дальше, им необходимо было срезать через небольшую деревеньку. Правда была такова: эвакуировались не все. Кто-то не успел. Кто-то не захотел бросать свой дом и хозяйство, потому что некуда идти. Кто-то был слишком мал или слишком стар и не имел никого, кто мог бы помочь. И даже в таком богом забытом месте, судя по нанесенным разрушениям, уже побывала война. Так вот откуда это. Проходя мимо полуразвалившихся сооружений, когда-то бывших чьими-то домами, братья осознали, что то, что они видели, уже на протяжении нескольких минут не было туманом. Туман закончился возле пруда, а это... Это был дым и пепел. И трупы, беспорядочно раскиданные по пустынным улицам. Чьи-то оторванные конечности могли торчать из-под обломков или прямо на дороге, что когда-то была оживленной улицей. Саске наклонился, чтобы подобрать протектор с символом облака, и крупная капля крови медленно сползла по гладкой поверхности. – А я надеялся, что не доживу до второй войны в своей жизни. Тем более той, что инициирует собственный отец. Саске обернулся, глядя в подернутые пеленой не самых приятных воспоминаний темные глаза брата. – Какая бессмысленная трата людских жизней. Каждый верит в свою правоту, сражаясь до последней капли крови, готовый зубами выгрызать победу, а в результате больше всего урона получают те, кто вообще не имеет к конфликту никакого отношения. Мы не сражаемся за справедливость. Мы просто занимаемся дележкой пирога, прикрываясь красивыми формулировками. И теперь твой друг расплачивается своей жизнью. Как и Шисуи. – Твой лучший друг, – кивнул Саске. – Как он умер? – Данзо убил его ради силы глаз. Некоторые называли его сильнейшим Учихой своего времени. Впервые за последние два дня в переполненных бессильным отчаянием темных глазах появился проблеск интереса. – Сильнейшим, говоришь? А как хорошо он владел гендзюцу? Итачи хмыкнул. Он всегда считал Шисуи образцом для подражания. Его способности в совокупности с интеллектом и безграничной добротой давали на выходе настоящего гения своего дела. – Очень хорошо, я полагаю. Примерно к закату братья увидели первые заледенелые макушки гор. Саске использовал остатки сил, чтобы вскарабкаться на гору, сверху вниз оглядывая раскинувшиеся под ней просторы. Бессонная ночь и беспрерывный бег не играли ему на руку. Все же у Саске не было выносливости Девятихвостого. Поэтому он решил потратить время на то, чтобы выбрать путь, пока его тело восстанавливало минимальный запас энергии. Справа раскинулся заснеженный лес, слева – горные перевалы и покрытая белым снегом долина. Серое небо давило сверху на двух маленьких человечков как каменная плита давит на ползающих под ней муравьев. – Постой, нужно сбавить темп, – заявил появившийся за спиной Итачи, вглядываясь в даль красными глазами со специфическим рисунком. – Я вижу много чакры на северо-западе. Вражеская или дружеская сказать не могу, поэтому лучше обойти их через лес. – Нельзя. Мы потеряем время, – отрезал младший Учиха, только немного отклоняясь на восток. – Их много. Если нас заметят, и придется вступать в битву, мы точно опоздаем. Саске раздраженно фыркнул в ответ. Как будто он сам этого не знал. Только вот вариантов особо не было, так что оставалось только идти ва-банк. – Саске. Если ты не успокоишься, то дальше я пойду один, – Итачи серьезно посмотрел на него, показывая, что не шутит. Саске ответил ему не менее серьезным взглядом. – Хотелось бы увидеть, как ты собираешься меня остановить. – Вот об этом я и говорю, – Итачи разочарованно вздохнул. – Если мы с тобой сейчас начнем драку, то точно опоздаем. С таким успехом действительно придется вывести его из игры ради его же блага. Итачи не в коем случае не хотел, чтобы тот энергичный парнишка, который заставлял Саске улыбаться, умер из-за его же упрямства. Хотя, постойте-ка. Озорной огонек в глазах младшего брата заставил его задуматься. – Ты недооцениваешь меня, аники, – подтвердил его мысли мелодичный голос. – Никто и не говорит, что драться нужно будет нам. Группа, состоящая из пятидесяти шиноби Деревни Скрытого Облака, вскоре прибыла на место. Не позднее чем двадцать минут назад их сенсоры засекли два источника очень сильной чакры. Однако больше никого в радиусе пятисот метров они не обнаружили, а, следовательно, подкрепления не предвиделось. Это был хороший шанс: во-первых, поймать сильных шиноби, а во-вторых, проникнуть в их сознание и завладеть информацией. С такой чакрой это были, вероятно, не простые солдаты. Но когда они увидели мелькающие в дали фигуры, командир махнул рукой, знаком приказывая остановиться. Остальные же шиноби недоуменно уставились на происходящее: их источниками оказались как две капли воды похожие парни, которые использовали невиданные ими раньше техники. Оба двигались так быстро, что наблюдатели едва успевали замечать их перемещение. Но важнее всего – они по неизвестной причине яростно нападали друг на друга. Тот, что помладше, ловко ушел от серии атак и с прыжка замахнулся на другого мечом, состоящим из чистой энергии молнии. Миг и мерцающее лезвие разрубило пополам тело соперника, однако последнее внезапно разлетелось на дюжину воронов, а затем, как ни в чем не бывало, собралось воедино. Это внесло некоторое замешательство в ряды шиноби Облака, но большинство командиров с детства воспитывались так, чтобы не пасовать даже перед бессмертным врагом. А потому лишь немного поколебавшись, и этот командир отдал приказ о нападении. Братьев попытались разнять, и им это сильно не понравилось. Парень с темно-каштановыми волосами смерил главного холодным взглядом, а затем исчез. Тот даже пикнуть не успел, когда адское пламя заперло его и еще несколько человек в кольцо. В это время другой, с иссиня-черными волосами, призвал гигантскую змею, что принялась разбрасывать подбегающих слишком близко шиноби по сторонам. А сам вдруг развалился на кучу мелких змей, которые расползлись по сторонам и снова выросли в человека. Однако вместо одного брюнета было уже около восьми человек. И Учиха Итачи искренне гордился своим братом, когда они оба – настоящие они, а не резвящиеся в гендзюцу копии – оказались уже на приличном расстоянии от места битвы. У них было задание поважнее. Цунадэ они искали долго, дольше, чем планировалось. Информацию о ее местоположении держали в строгой тайне, и не то, чтобы Итачи и Саске не пробовали достать ее при помощи того же гендзюцу. Просто ее действительно никто не знал, поэтому пришлось изрядно попотеть, прежде чем братья наконец наткнулись на кого-то, обладающего этим знанием. При должном усердии, братья вскоре обнаружили ее лагерь, и солгав шиноби на посту, что они от Хокаге и должны сообщить Цунадэ о новой боевой задаче, напросились на встречу. То, что они были сыновьями Хокаге и имели некоторую известность, в этот раз сыграло им на руку. Цунадэ выслушала их с положенным по статусу и опыту подозрением. Они сообщили, что требовалось ее помощь для составления противоядия, так как никто другой не был способен на это. Скрывать то, чьей разработкой был этот яд, смысла тоже не было. Цунадэ так же скептически хмыкнула, услышав, что если она не поможет, то погибнут многие люди. Эти детишки, видимо, были не в курсе, что такое война. На войне всегда погибает много людей. Но внезапно наиболее молодой из двух парней прервал другого, с неумолимой жесткостью во взгляде уставившись прямо в глаза. – Хочу кое-что прояснить, – холодно и фамильярно произнес он. – Если ты откажешься, при помощи вот этих глаз, – здесь он продемонстрировал слегка удивленной Цунадэ Шаринган, – я залезу тебе в голову, вскрою все твои тщательно скрываемые раны. Заставлю пережить то, что ты так отчаянно пыталась забыть. Но это так, для собственного удовлетворения. А вообще у меня есть хорошая знакомая из клана Яманака, который известен тем, что может добыть какую угодно информацию. В том числе и о ядах. Так что, в целом, понадобится только живое тело. Брови женщины медленно поползли к переносице. Да что этот сопляк себе позволяет! Однако до того, как она успела что-то сказать, другой парень укоризненно посмотрел на него и жестко произнес: – Помолчи, Саске. Госпожа Цунадэ в праве решать сама. Она не просто так бросила медицину. Трагическую смерть брата и любимого сложно пережить, и тем более, невозможно забыть. Наваки тоже в детстве хотел стать Хокаге. И Дан, не так ли? Так же, как и Наруто. На секунду на лице женщины появилась растерянность: она не ожидала, что кто-то потревожит ценные воспоминания. Но очень быстро уверенность снова к ней вернулась. – Злой и добрый полицейский, – усмехнулась Цунадэ. – За дуру меня держите? То, что я выгляжу на двадцать пять, не значит, что мозгов у меня на тот же возраст. – Ну вообще-то... Саске не договорил, потому что Итачи заехал ему локтем прямо в солнечное сплетение. – Вы нас раскусили, – его губы тронула слегка виноватая улыбка. – Понимаете, человек, который получил ранение, когда защищал мирных жителей, сейчас умирает от отравления ядом. И помочь ему можете только Вы. Он очень дорог моему брату, поэтому он сделает все, чтобы Вы согласились. И я тоже. Цунадэ задумалась. С одной стороны, все это попахивало авантюрой: самовольно покинуть поля боя без приказа означало нарушить законы военного времени. С другой стороны, боевая задача уже была выполнена, и сейчас ее команда все равно должна была возвращаться в лагерь для перегруппировки. К тому же, если они не врали, то отсутствие противоядия действительно приведет к еще большему количеству жертв, которые будут частично на ее совести, а этого женщина не хотела. Никто не должен был страдать так, как страдала она. Даже эти наглые детишки. – Ты прав, я не занимаюсь медициной, но больше не из-за самих душевных ран, а из-за их прямого следствия: боязни крови. Но поскольку мне нужно будет лишь приготовить противоядие, кровь будет вовлечена только на первом этапе. И здесь мне поможет кто-нибудь из ваших шиноби. Дальше проблем возникнуть не должно. Но учтите, я помогаю только потому, что не желаю, чтобы эти смерти были на моей совести, вот и все. Ну и ладно. Саске на самом деле мог бы сделать то, чем угрожал. И хотя это была всего лишь стратегия убеждения, он не сомневался, что Ино не отказала бы ему в случае чего. Только вот Наруто бы этого уже не увидел, а значит, задумка теряла всякий смысл. А тем временем дело серьезно осложнялось: им предстояло возвращаться в темноте. К счастью, Цунадэ достаточно хорошо знала этот путь, поэтому уже к рассвету они оставили снежные вершины позади и, оттирая пот со лба, остановились на короткий привал возле небольшого ручейка. Сделав несколько жадных глотков, Саске окинул ничего не выражающим взглядом изможденного человека в отражении. Еще по прибытию в лагерь Цунадэ он отправил ястреба, чтобы выяснить состояние Наруто, и вот уже много часов не мог усидеть на месте из-за волнения. Даже сейчас, совершенно без сил, он боролся с желанием растолкать своих спутников и заставить отправиться в путь немедленно. Он успокаивал себя тем, что у Наруто была регенерация Девятихвостого. Что он будет бороться для последнего за свою жизнь, потому что это Наруто, и потому что он пообещал Саске не умирать. Только попробуй не исполнить свое обещание! Ответ пришел, когда они снова выдвинулись. Итачи окликнул его, когда первым заметил ястреба в небе, и Саске с замиранием сердца вытащил из птичьих лап миниатюрный свиток. «Пожалуйста» – про себя подумал он, разворачивая записку и жадно вчитываясь в аккуратные символы. Кажется, он даже непроизвольно задрожал дыхание, потому что дойдя до конца записки он на секунду прикрыл глаза... И выдохнул от облегчения, под влиянием момента даже поблагодарив духов. В записке было сказано, что состояние Наруто очень плохое, но он пока боролся. Это новость была настолько ошеломляюще радостной, что Саске слегка улыбнулся пасмурному рассвету. Еще было рано расслабляться, но мысль звенела в голове тысячами колокольчиков: «Теперь все хорошо».***
При хорошем темпе до лагеря оставалось каких-то пару часов, когда молчаливо бегущий рядом с ним Итачи, вдруг произнес с легкой полуулыбкой: – Тогда я не сказал тебе – не было времени, но сейчас все же отмечу. Небольшая пауза, чтобы привлечь внимание, и, действительно, на него с интересом уставились две пары глаз. – Ты стал совсем взрослым. – Хм, – многозначительно произнес младший Учиха и снова перевел взгляд на дорогу. С учетом того, что знал и видел Итачи, было странно слышать это именно сейчас. Тогда, несколькими годами ранее, когда Саске и Наруто еще учились в Академии, это было немного неловко и сильно забавно, особенно то бесстрастное лицо, с которым Итачи застал их в слегка компрометирующей позиции. Какаши-сенсею, должно быть, потом от него досталось за то, что поставил в пару взрывоопасную смесь и оставил в лесу без присмотра. Они тогда серьезно поругались, даже подрались, потому что Саске снова выиграл в спарринге, и Наруто в сердцах заявил, что без своих глаз, доставшихся ему от рождения, он ничего не стоит. Это заявление больно ударило по самолюбию юного Учихи и спровоцировало его на ответную грубость: он сказал, что Наруто был слабаком даже с Девятихвостым внутри, и что такое ответственное дело нужно было доверить кому-нибудь менее бесполезному. – Ты даже не можешь держать Лиса под контролем, не говоря уже о том, чтобы использовать его во благо Деревни, – максимально безразлично, что, он знал, злило Узумаки еще сильнее, прокомментировал он. – Твои родители, видимо, страдали типичным родительским синдромом, при котором обычно считают, что их тупой ребенок есть ничто иное как великий дар будущим поколениям. – Ах ты теме! – рявкнул Наруто, зло раздувая ноздри. И замахнулся. Саске увернулся, кулак пролетел мимо. Еще раз ударил, но тот увернулся вновь, почти без усилий, будто танцуя. И надменно усмехнулся, разворачиваясь спиной – это был знак крайнего неуважения шиноби, которого даже не рассматривали в качестве угрозы. И Наруто вышел из себя окончательно. По дальнейшим рассказам, он даже не сообразил, что наделал, требуя силы у Лиса, лишь бы только надрать задницу этому ублюдку. Саске почувствовал движение за спиной и обернулся, чтобы встретить удар – было очевидно, что Наруто так просто не успокоится. Однако вместо ожидаемого удара кулаком, ногой или, в крайнем случае, кунаем Учиху буквально сбило с ног моментально подскочившее к нему рыжее пятно. Красные глаза с вытянутыми зрачками свернули прямо у самого лица, и он в шоке обнаружил себя распластанным на земле. Придавленным весом полуобратившегося Джинчуурики Девятихвостого. Руки с длинными когтями припечатали в земле его запястья, а ноги перепутались, мешая подняться. Учиха дернулся в попытке освободиться, но хватка оказалась неожиданно сильной, как будто в мелком парне в дурацком оранжевом костюме вдруг появилась огромная сила. Наруто-Лису это телодвижение не понравилось. Его красные глаза недовольно блеснули, он заерзал, плотнее прижимаясь к чужому телу, а потом так внезапно укусил его за шею своими острыми зубами, что Саске вскрикнул скорее от неожиданности, чем от сильной боли. Хотя, признаться, укус был болезненным. Наруто пришел в себя от ноток боли в голосе партнера, и на секунду испугавшись, что сильно поранил, уставился на свой укус. Кровь не лилась ручьями, значит, ничего важного не задел. Это было хорошо. Но тем не менее, на бледной коже, под высоким темно-синим воротником, красовался отчетливый след от зубов. – Что, напугался? – немного успокоившись, издевательски спросил Узумаки. Остатки лисьей натуры сейчас навязчиво говорили ему, что неплохо бы «полечить» свою пару, раз уж так накосячил. И не было ни одной причины, почему он должен был проигнорировать это порыв, поэтому Наруто принялся зализывать рану. Его горячее дыхание и влажный язык на саднящей коже заставили Саске прерывисто выдохнуть. В ответ Наруто издал какой-то непонятный урчащий звук и потерся стояком о его бедро. Во же черт. Глядя на растрепанную светловолосую макушку, Саске испытывал странную смесь испуга и возбуждения. О чем он вообще думал? Только такой полный кретин как Наруто будет так откровенно лапать другого парня посреди леса! И тем не менее, благодаря именно этому кретину, бледная кожа лица неумолимо покраснела, а по телу прошла горячая волна, вызывая сладкое томление в паху. Ткань на светлых шортах натянулась, и парень инстинктивно приподнял бедра. Так удачно устроившийся на нем Наруто моментально почувствовал, как отозвалось чужое тело, и удивленно приподнял голову; его глаза изумленно распахнулись, когда влияние Девятихвостого полностью ушло, а перед глазами предстала замечательная картина. – Э-э, ну... – Заткнись, – смущенно пробормотал Учиха и отпихнул его от себя. – Ну Саске! – расстроенно воскликнул Узумаки, не понимая, почему его отталкивали. Его тело так же было категорически недовольно таким раскладом, и парень нахмурился, просовывая ладонь между ног и продолжая сверлить взглядом брюнета. Тот ничего не ответил. Усевшись в позу лотоса – а это было единственное положение, в котором сейчас было удобно сидеть – Саске с достоинством отряхнулся от травы, игнорируя обиженное сопение Наруто. Как будто это не ему сейчас идти искать Какаши со стояком и в мокрых трусах. Идиот. Какаши или Сакура могли заметить след от зубов, неизвестным образом появившийся сразу после их с Наруто тренировки в лесу да еще и в таком неожиданном месте. И что он скажет? На меня напала озабоченная лисица? – Почему ты укусил меня? Это не похоже на поведение Девятихвостого. Здесь смутился уже Наруто. Он отвел взгляд и принялся теребить пальцами ткань оранжевой куртки. – Да не знаю, ттебайо! Как-то само получилось, – пробормотал себе под нос. – Ну... Наверное, хотел как-то наказать тебя за то, что ты такой засранец. Но не хотел сильно навредить. – То есть ты не собирался прокусить мне сонную артерию? – Конечно, нет, придурок. Я же люблю тебя, – возмутился он с такой искренней серьезностью, что Саске на секунду подумал, что он не уловил подколку. Но потом он вдруг ослепительно улыбнулся, жмурясь и потирая согнутым пальцем усы на загорелом лице. И довольно промурлыкал: – Купился. Да кому вообще нужен такой вредный говнюк как ты? Он засмеялся, а голубые глаза засветились теплом. Или это было вышедшее из-за туч солнце, которое пробивалось сквозь ветви деревьев, окрашивая всю фигуру блондина в светло-оранжевый. В те редкие моменты, когда он не корчил глупые рожи, можно было с легкостью заметить, что он привлекательный. Вообще-то Саске собирался потерпеть, но... сейчас резко передумал. И обхватил его за затылок, притягивая к себе, чтобы поцеловать. В губы, в щеку, скулу и подбородок. Наруто счастливо рассмеялся и погладил черные волосы. Саске опрокинулся на спину, и когда Наруто хотел последовать за ним, скомандовал: – Не так. Перевернись. Тот недоуменно уставился, и Учиха сам перекрутился на земле, толкая парня на себя так, чтобы его член оказался напротив его лица, и так же для Наруто. Узумаки понимающе ахнул, когда Саске впечатал его голову себе в пах, позволяя почувствовать напряженный бугорок под тканью шорт, и сам принялся ласкать его рукой через одежду. Наруто приспустил его штаны, облизывая выступившую смазку с покрасневшей головки и начиная неловко отсасывать. Тогда он еще не научился, но это все равно было безумно приятно из-за того, что он очень старался для него. Это было очевидно из каждого неумелого движения, попытки создать давление и двигать головой в том темпе, при котором Саске начинал задыхаться. Наруто застонал от переизбытка чувств и кончил почти сразу же после того, как партнер просунул кончик языка в его уретру. Часть он выплюнул, но часть пришлось проглотить – это было не очень приятно, но терпимо. Тем более, что Наруто проглотил все полностью, после того, как довел его до оргазма, облизывая и массируя яички рукой, пока внизу живота все не свело сладкой судорогой, а член не запульсировал, изливаясь в горячий рот. И только когда запыхавшиеся, они легли рядом, тяжело дыша и поправляя на себе одежду, почти одновременно они почувствовали чье-то присутствие. Наруто вскочил, озираясь по сторонам и в ужасе уставился на младшего Учиху. Саске ответил ему серьезным взглядом и активировал Шаринган. – Нет нужды, я не прячусь, – заверил знакомый голос, прежде чем из-за дерева вышел Итачи, без лишних предисловий объясняя обеспокоенным Ромео, что Какаши благополучно забыл об их тренировке, погрузившись в чтение очередной Тактики. И слава богам, потому что Какаши бы точно так просто этого не забыл. Саске фыркнул про себя. Конечно, он что-то видел, и Саске совершенно не хотелось знать, насколько много. Итачи был хорошим братом, который принимал любой его выбор, а потому даже не разу не поднимал эту тему, рассматривая, как саму собой разумеющуюся. – Почти на месте, – объявил он Итачи и Цунадэ, заприметив знакомые пейзажи. Продержись еще чуть-чуть, Наруто.***
Где-то вдали, на черном небом, виднелись маленькие огоньки – отголоски далекого и недостижимого космоса. Итачи медленной поступью обогнул лагерь и поднялся на возвышение в паре километров от лагеря. Прикрытая темными, голубовато-серыми облаками луна показалась ненадолго, освещая Итачи дорогу, но очень быстро снова скрылась, уже полностью, оставляя мир тонуть в черной пучине. Только спокойная мертвая гладь была сверху, а не снизу, поэтому забравшиеся на возвышение были ближе всего к бездне, скрывавшей дороги, деревья и одинокую фигуру, укутанную в длинный плащ. На голове у человека был капюшон, но Итачи уже знал, кто перед ним. Под темным скрывающим практически все тело плащом виднелась совсем не вписывающаяся в мрачный образ рыжая куртка. – Саске, – мягко позвал он. Молодой человек не обернулся. – Куда ты собрался? – Никуда, – ответил ровный, безжизненный голос. Интонация заставила сердце Итачи болезненно сжаться. Он нахмурился. Обошел брата и заглянул под капюшон. Взгляд темных глаз Саске был направлен куда-то сквозь него. – Тогда что ты делаешь? – попытался он еще раз. – Ничего. Оба брата знали, что происходило. Младший снова собирался нарушить приказ. И Саске был уверен, что Итачи не встанет у него на пути. Потому что знал: нет смысла препятствовать тому, кто уже все для себя решил. В мире шиноби смерть ходит по пятам за каждым. Она стоит за деревом, обедает в кафе, блуждает по медленно опустевающим улицам в ночной час. Шиноби знают, что каждое мгновение для них может стать последним. А потому так сильно ценят свою семью, дружбу и любовь. Поэтому даже без этого проклятия, Саске всегда знал, что все, что у него есть, может быть отнято. Знал, но все же... Это было из разряда вещей, к которым никогда не будешь готовым полностью. Полчаса. Они опоздали на полчаса. Если бы не эти дурацкие привалы, они бы успели... Если бы Цунадэ согласилась сразу, они бы успели. Если бы он не послушал отца, Шикамару и прочих из деревни, он бы успел. Саске заторможено поднял руку, глядя на оставшиеся два настоящих пальца. Может быть, по этому замыслу он и не мог поступить иначе. Вероятно, Наруто умер бы в любом случае, и как бы он не старался, этого не изменить. Наверное, он сделал что-то ужасное и теперь должен был провести вечность в этом порочном кругу. Два дня назад, когда закапывали трупы – официальные похороны всех жертв войны проводились уже после ее завершения – Итачи сказал ему: – Шиноби – это тот, кто переживает потери и идет дальше, как бы больно и страшно ему не было. Но что, если ноги устали, вещевой мешок давит на плечо, а дорога все никак не заканчивается? Что, если путник забыл, куда и зачем он идет? – Жизнь шиноби не принадлежит ему. Она принадлежит тем, ради кого он сражается. И Наруто просто вернул свою жизнь назад. Так сказал ему Итачи. И Саске согласился бы, если бы это не повторялось вот уже в который раз. Он мог бы забыть, порвать эту связь, уйти от Наруто и никогда не возвращаться. Это бы избавило его от необходимости раз за разом переживать его смерть. Но нет. Среди уложенных рядами бледно-серых трупов, единственных молчаливых наблюдателей, он мог сколько угодно давиться слезами, склонившись над так хорошо знакомым безжизненным телом самого настоящего героя. Сжимая искусственными пальцами холодную руку. Успокаивающе поглаживая другой рукой светлые волосы. Возможно, он бы действительно стал Хокаге. Тучи медленно отплыли в сторону, оставляя в покое бледную луну. Оставляя ее один на один с утонувшем в сумраке миром. Саске сунул руки в карманы куртки Наруто, которую он оставил себе на память. Память причиняла боль, но он не хотел забывать. Память – единственное, что мог позволить себе шиноби. Память и спрятанный под черным плащом меч, чтобы отомстить за смерть того, кто ему дорог.