Душевный погром

Тору крайне редко что-то снилось. Что-то осмысленное или осознанное — тем более. Поэтому он был крайне озадачен, когда внезапно обнаружил себя в неимоверно ярком месте: настолько ярком, что пришлось даже прикрыть рукой глаза. А когда бог открыл их, то удивился, увидев перед собой знакомое лицо. — Чего… Локи? Он растерянно взглянул на брата, что вальяжно восседал на белой софе со свисающей золотистой бахромой, как раз в тон освещению. — Что ты… что это за место? Тот слабо пожал плечами, не отрываясь от книги. — Это сновидение. Видимо, так ты представляешь себе самое уютное и спокойное в мире место. Слабовато у тебя с фантазией, кстати. — непривычно ровным голосом произнёс он, и от несуществующих стен отразилось слабое эхо последних слов. — А-а-а… — неуверенно протянул Тор, оглянулся и вдруг тряхнул головой. — Так, погоди. А ты-то здесь откуда? — Ну, раз твоё подсознание создало образ этого места, то оно же решило зачем-то добавить сюда и меня. — логично рассудил трикстер, снова пожимая плечами, и добавил: — Если хочешь, можешь просто представить, что меня здесь нет, и я исчезну. Наверное. Без понятия, как работают сновидения, не совсем моя сфера. — Да нет, я в целом-то не против… — покачал головой Тор и снова огляделся. Оставаться одному почему-то не хотелось, хотя комната казалась безумно комфортной, и словно призывала лечь на свободную софу. Или прямо на пушистый, мягкий ковёр. Самого ковра, правда, видно не было, но Тор неожиданно обнаружил себя босым, и потому очень хорошо ощущал ступнями тёплый ворс. «Комната» была просторной, будто бы залитой ярким дневным светом, и как две капли воды походила на его родную спальню в Асгарде: только без огромных окон, стен, потолка, и парочки бдящих на посту королевских стражей. Свет струился отовсюду, яркими лучами пронзая пространство, причудливо переливаясь в лёгкой золотистой дымке, что клубилась над самым полом, и в которой исчезали Торовы ноги. Спокойствие этого места просто поражало. Громовержец ещё раз пытливо взглянул на брата, силясь понять, зачем подсознание решило добавить его сюда. Конечно, в компании всегда веселее, однако что-то в этом настораживало. Самое любопытное, что он был абсолютно уверен: без Локи комната выглядела бы иначе. Трудно сказать, лучше или хуже. Просто… по-другому. Значило ли это, что трикстер мог являться частью его душевного покоя больше, чем родители, Тор не понимал. Но Локи был его братом, а значит, его появление в собственном сне не должно казаться чем-то из ряда вон выходящим. Маг — тоже босой — всё так же полулежал-полусидел на софе, читая книгу и изредка сдувая со лба и глаз непослушные пряди волос. Ему было абсолютно всё равно на озадаченность старшего, что удивляло, и в какой-то степени даже раздражало последнего. «Вот что значит привык к вечным язвам» — подумалось Тору, и он нахмурился. Раз уж это место является воплощением мыслей о комфорте, то таким оно и должно оставаться, правда ведь? Поэтому он медленно подошёл к софе и присел рядом с братом. По привычке получилось слишком грузно и близко, и их колени соприкоснулись, но тот даже не шелохнулся, продолжая читать. Тор нахмурился сильнее, мельком взглянув на него ещё раз, и пару раз неловко ударил себя ладонями по коленям. Молчание. — Э-кхм… Локи со вздохом закрыл книгу и отложил её, поворачиваясь. Его бледное лицо не выражало никаких эмоций, кроме непривычного, умиротворяющего равнодушия. — Чем тебе помочь? — В смысле? — тут же растерялся Тор, не ожидавший такого вопроса. — Ты сел рядом. Кашляешь над ухом, как чахоточный. Значит, тебе что-то от меня нужно. — маг приподнял бровь, но выражение его лица осталось прежним. — Так чем я могу помочь? Тор открыл было рот, чтобы спросить сразу про всё: про эту комнату, про босые ноги, про книгу, что он читал, и про свое желание задушевно поговорить, но передумал, отворачиваясь. Он был готов поклясться в том, что не сошел с ума, но… таким спокойным Локи ему не нравился. Несмотря на уют и реалистичность сновидения, именно трикстер выглядел среди всего этого каким-то ненастоящим. Он будто бы сливался с ярким, тёплым и солнечным окружением, потеряв индивидуальность, свои ядовитые краски. Даже его тёмные волосы казались на пару оттенков светлее. Однако Тору всё равно хотелось поговорить с ним. Хотя бы здесь, где больше никого не было, и где никто не мог их чем-либо отвлечь. В голове сразу же возникло множество вопросов, которые хотелось задать ещё несколько лет назад, но с какого стоило начать, громовержец не знал. — Начни с самого лёгкого. Тор угрюмо покосился на него. — Ты тут что, и мысли читать умеешь? — Видимо, ты настолько сильно считал, что я неправильно воспринимаю твои слова, что вложил в меня способность понимать тебя без них. — маг в очередной раз равнодушно пожал плечами. — Ну замечательно… — Одинсон посмотрел перед собой и неловко почесал затылок. — Умнее бы я не придумал. Хорошо, тогда… ладно, скажи мне вот что: ты остался с нами на корабле по своим личным причинам? — Частично. — моментально ответил Локи и ненадолго задумался, внимательно глядя на него. — Частично и из-за тебя. — Меня? — Тор не сдержал смешок, искренне удивляясь. — То есть, хочешь сказать, что считаешь меня достойным общения? — Я считаю тебя дураком, как и всегда. — Ну, хотя бы без ножа под рёбра в этот раз, и на том спасибо… — Мне казалось, мы давно переросли этот период. — Локи посмотрел вверх, следя за лучами света. — Но судя по тому, что ты до сих пор помнишь ту историю со змеёй, я ошибался. — Просто ты всегда плохо на меня влиял. — тихо засмеялся Одинсон, потирая ладонью шею. Руки вдруг жутко захотелось куда-то спрятать. — Неужели? А мама говорила обратное. — сказал маг. —  Скучаешь по ней? — А ты? Трикстер едва заметно улыбнулся уголками губ, и в его стеклянном взгляде на мгновение отразилось нечто, похожее на грусть. — Да. На некоторое время в воздухе повисла пауза. — Ты… сможешь когда-нибудь простить меня? — вдруг спросил Тор, глядя перед собой. — За всё плохое, что я когда-либо тебе сделал? За то, что не смог стать по-настоящему родным старшим братом? Маг не ответил, и это заставило бога грома занервничать. Вопрос не давал ему покоя долгое время, и потому услышать на него ответ было едва ли не самым важным событием в этом… сне. — Ты боишься. — тихо сказал Локи, намекая на его неуверенность. — Не хочешь услышать. — Я всю жизнь учусь смотреть в лицо своим страхам. — пробурчал Одинсон, хмурясь. — Так что скажи мне… пожалуйста. Твой ответ будет многое для меня значить, и я приму его таким, каков он есть. Локи ещё некоторое время молчал, и Тор занервничал сильнее, поочерёдно дёргая себя за пальцы на руках. — Я пережил слишком много… всего. — наконец, туманно произнёс трикстер. — По твоей вине, по вине отца, по своей собственной. Прошлое оставило на мне своё клеймо, и оно пожизненное. Ты не сможешь ни стереть его, ни помочь мне с этим. Одинсон опустил взгляд в пол, едва заметно кивнув. Ответ был ожидаемый, но менее болезненным от этого не становился. «Как бы я не старался, что бы ни делал — я никогда не избавлюсь от этого чувства вины» — Однако, — мягко продолжил бог обмана. — ты всегда можешь изменить настоящее и создать из него новое будущее. — Какое же будущее может создать неудавшийся брат и король? — с горькой усмешкой спросил его Тор. — Светлое и радужное? Локи положил руку ему на плечо. — Хотя бы своё собственное, для начала. — Ты говоришь добрые слова, и я готов в них поверить. — громовержец устало провёл ладонью по лицу, вздыхая. — Но здесь ты совсем другой, и скажу честно, что это меня очень беспокоит. — Я всего лишь плод твоей фантазии. — бесцветным голосом произнёс Локи. — Бояться меня уж точно не стоит. — Ты иллюзия? — Вроде того. Только созданная тобой для тебя же. Парадокс, но уж как есть. — Значит, ты говоришь только то, что мне бы хотелось от тебя услышать в реальности. — разочарованно заключил Тор. — Вся эта беседа просто бессмысленна. — Отнюдь. — Локи придвинулся ближе и деловито облокотился на него, касаясь головой плеча. — Порой сны помогают нам разобраться в себе. Решить проблемы. Предлагают варианты развития тех или иных событий. Сны полезны, если поймёшь, как их читать. Обескураженный и немного смущенный таким жестом, Тор неуверенно склонил голову в ответ, прижимаясь щекой к тёмным волосам, и невольно вдохнул поглубже. От Локи не веяло ни каким-либо запахом, ни теплом. — В реальности ты бы никогда такого не сделал. Скорее отрезал бы себе руку, чем вот так вот коснулся меня. — Как? Этот простой, казалось бы, вопрос поставил Одинсона в лёгкий ступор, и он замялся. А действительно, как? — Ну… Доверчиво и… не знаю, как описать… нежно, что ли? Как будто между нами никогда не было вражды. Локи тихо хмыкнул в ответ, и бог грома почти поверил, что он улыбнулся. Но лишь почти.