Как правило, наибольшего успеха добивается тот, кто располагает лучшей информацией. Бенджамин Дизраэли
Было холодно, несмотря на потрескивающий огонь, тепло которого шло прямо к двум диванам напротив камина. Их зеленая кожа поблескивала от огня, отражающегося также в серых глазах Малфоя, сидящего напротив нее. В подземельях всегда было холодно, из-за Черного озера, находящегося прямо за окнами общей комнаты Слизерина, бывало стекла дребезжали, если мимо проплывал большой кальмар. В Шотландии сентябрь всегда был теплым, но с наступлением октября на улицу нельзя было выйти хотя бы без шарфа. Гермиона была отнюдь не мерзливая, прожив большую часть жизни в стенах приюта, она привыкла защищаться от зимнего холода тонким шерстяным одеялом, никогда не снимая уличную одежду ложась в кровать. Но этот холод был другим, он распространялся изнутри, начинаясь от самого сердца, уходя в живот и заканчиваясь в ногах. Это было темно, как могильный холод, мерзкий и липкий. Удивительно, сколько может сделать обычная тетрадка. Держа в левой руке книжку,***
В библиотеке было тихо, многие еще не ходили в нее, так как учебный год только начался, между рядов можно было встретить только пару когтевранцев. Гермиона, как обычно, сидела в самом дальнем углу, возле окна, читая книгу об основателях Хогвартса. «Салазар Слизерин, величайший колдун, один из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Увлекался темной магией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного Сообщества. После ссоры с другими основателями ушел из школы. Был дважды женат, из-за чего имел родство с двумя семьями: Мраксы и Сейры» – Так мало информации, – пробормотала Гермиона. Все, что о нем известно в этой книге прописано меньше, чем на одну страницу, но, все же решив не упускать и эту информации из виду, Грейнджер достала из сумки дневник, чтобы сделать небольшие пометки. – Салазар Слизерин – один из четырех основателей Хогвартса. Темный маг и борец за чистоту крови. Был дважды женат (Мраксы и Сейры), – но записи тут же исчезли, чернила расплылись, уходя сквозь бумагу. Перевернув страницу, Гермиона не обнаружила ничего, что давало бы намек о чернилах. Опустив страницу, перед ней высветились несколько строчек. – На самом деле, Салазар Слизерин не был женат, а родство с этими семьями возникло несколько позже, – еле успев дочитать до конца, Гермиона резко захлопнула дневник, услышав, как ее кто-то окликнул. – Гермиона, так и знал, что найду тебя здесь, – Теодор неловко улыбался, держа в руках несколько книг. – Ты собираешь на ужин? Если да, то могу я тебя проводить? – у Грейнджер сложилось ощущение, что Теодор светится, метафорически, уголки губ немного подрагивали, отчего он сильно зажимал нижнюю губу зубами, а глаза были открыты шире, чем раньше. – Конечно, подожди, я сложу вещи. Они молча шагали по коридорам замка в сторону Большого зала, Гермиона ждала, когда Нотт расскажет о причинах такой радости, Нотт просто не знал, как начать разговор. – Так, есть причина твоего хорошего настроения? – обращая взгляд в его сторону, спросила Гермиона. – Да, я…я нашел то, о чем мы с тобой говорили, тогда, в библиотеке, – поджав губы, ощущая некую неловкость, Нотт продолжил. – О твоей семье. Я, конечно, не уверен, может ли это быть тем самым, но я надеюсь, что это оно, – Теодор перешел на бормотание, но Гермиону это не смущало, ведь она услышала самое важное, то, что давно не давало ей покоя. – Правда?! – даже она не могла сейчас сдержать эти эмоции. Они вошли в Большой зал и сели за стол, но все это прошло мимо Грейнджер, сейчас она была настроена только на Теодоре Нотте и информации, которую он для нее нашел. – Это было в одной из книг про известных зельеваров. – О чем это вы оба говорите? – к их разговору присоединился Малфой, сидевший по левую сторону от Грейнджер. Теодор перевел взгляд на Гермиону, не зная: можно ли говорить об этом Малфою. – О моей семье, Теодор, возможно, нашел информацию о них, – слегка возбужденно протараторила Грейнджер. – Давай, Теодор, я жду продолжения. – Почему ты не спрашивала у меня? Знаешь, библиотека Малфоев… – от гордости Драко поднял нос чуть кверху, но Грейнджер его перебила. – Самая обширная и великая библиотека во всей Британии, слышала. Ты был занят тогда, – смятение на лице Драко было бы бесценным, особенно, когда Малфой спросил у нее: «Занят? Когда это я был занят?», если бы не ее интерес, в данный момент, к другому собеседнику. Грейнджер не хотелось быть должной Малфою, только и всего, но говорить об этом она ему не собирается. – Так вот, в этой книге было указано имя одного зельевара, его звали Гектор Дагворт-Грейнджер, и я думаю, он может быть как-то причастен к твоей семье, – Гермиона была рада, но, теперь, перед ней встала другая проблема. Каким образом он может быть причастен к моей семье? Все записи о родстве могут содержаться только в Министерстве, но она не могла обратиться туда со своим запросом. Во-первых, возраст не тот, во-вторых вся информация является строго конфиденциальной, если в этом нет особой необходимости, материалы никто не даст. – Большое спасибо, Теодор, если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, можешь обращаться, – повернувшись к еде, Гермиона стала, как ни в чем не бывало, накладывать себе еду на тарелку. Где-то на середине ужина, в зал стала прилетать поздняя почта, куча сов пролетела под звездным потолком Большого зала. Одна темно-серая сова, уже знакомая Гермионе, приземлилась перед Драко с небольшим свертком в лапках, после чего сразу же взлетела вверх, вылетая в другое отверстие в стене. Если бы она также улетела в тот раз, до того, как потрепала мне все нервы. Развернув бумагу, Малфой осмотрел несколько рубашек, присланных его родителями, сверху которых лежала записка, прочитав которую, Драко немного вспылил. – Добби, бесполезное создание, сжег мои рубашки. Гермиона сразу остановилась, удержав перед собой вилку с картошкой. Добби? И ей сразу же вспомнилась вскользь кинутая Гарри реплика: «Это был эльф, его звали Добби». – Добби? – обратив внимание на Грейнджер, Драко положил записку и объяснил. – Это наш домашний эльф, еще не видел бесполезнее и никчемнее существа, чем он. Эльф Малфоев? Он предупреждал Гарри о повторении истории, но что это за история. Теперь причастность Малфоев к этому была безоговорочной, но может ли Драко действительно являться наследником? Покосившись на Драко с недовольным видом пьющего сок из кубка, Гермиона старалась понять, может ли Малфой быть причастен к нападению. Салазар Слизерин имел только две семьи, состоящие с ним в родстве, следовательно, это не может быть Малфой, но могут ли они быть потомками вымерших семей. Нет, последний Мракс умер в Азкабане, а Сейры и то раньше. Нужно еще подумать. Гермиона уже предвкушала будущий разговор с Драко Малфоем.***
Скоро должен был закончиться комендантский час, а Гермиона не решила еще одну проблему, появившуюся из-за нехватки информации. Постучав костяшками по двери, она стала ждать ответа. После негромкого «Войдите», Грейнджер открыла дверь, заходя в небольшое, но уже полюбившееся ей помещение с разными видами ингредиентов и зелий. – Мисс Грейнджер, чем обязан? – стоя к ней спиной, Северус рассматривал некоторые зелья, видимо уже подходящие к своему конечному сроку. Гермиона уселась на стул, стоящий напротив стола профессора. – И не вздумайте в следующий раз также бесцеремонно вести себя с моей мебелью, – намекая на стул, на котором сидела девочка, профессор взял несколько баночек с зельями, идя к своему столу. – Я повторюсь, чем обязан Вашему приходу, мисс Грейнджер? – Профессор, можете рассказать мне о Тайной комнате? – без страха смотря в его темные глаза, показывая всем своим видом, что не уйдет, пока не узнает. – Во что Вы снова пытаетесь влезть, мисс Грейнджер? – садясь за стол, Снейп сцепил пальцы в замок перед собой, но подбородок класть на них не стал, а также, как и его собеседница, сверлил ее глаза. – Надеюсь, Вы помните, что безрассудно подвергать свою жизнь опасности – прерогатива наивных гриффиндорцев. – Но риск, оправданный невероятным преимуществом – прерогатива Слизерина, – не собиралась так легко сдаваться Грейнджер. – Без определенных гарантий риск посчитается обычной глупостью, – растягивал слова Северус, не отводя своего взгляда ни на миллиметр, как и она. – Тогда хорошо, что с учетом полученной информации, я попытаюсь рассмотреть все возможные переменные. Наступило молчание, каждый сказал, что хотел, каждый не желает уступать, но кому-то придется, и сегодня это была не Гермиона. – Тогда, что Вы хотите знать, мисс Грейнджер? – вздохнув, Северус откинулся на спинку своего рабочего кресла, готовясь к долгому разговору. – Все. *** Была уже поздняя ночь, лунный свет не проходил через Черное озеро, поэтому Гермионе приходилось довольствоваться только светом от камина, так как остальные лампы уже были потушены. Пробормотав «Люмос», она положила палочку на стол и открыла дневник, о котором думала почти постоянно после своего ухода из библиотеки. Обмакнув перо в чернильницу, Гермиона без всяких церемоний спросила: – Что ты такое? – ответ последовал незамедлительно. – Предпочтительнее обращаться ко мне на «кто», меня зовут Том. Как же зовут тебя? – Гермиона, - решив пока играть под его дудку, хотя, еще не понимая под чью именно, написала Гермиона. – Красивое имя, это Шекспир или из мифологии? – Шекспир. – Наверное, твоей маме нравится эта пьеса, как и мне. Она поистине потрясающая, - Гермиона сразу поняла, что делает Том. Пытаясь отвлечь ее внимание, он уводит ее от первоначального вопроса. – Что ты такое? Это связующие чары? Или в тебе заложена магия, способная играть моими мыслями, воображением? – в этот раз Том молчал чуть дольше их предыдущих раз. – Я просто дневник, вещь, с которой ты можешь поговорить, если тебе одиноко, если тебе нужно, чтобы тебя кто-то выслушал и помог советом, я им буду. – Так не бывает, - не унималась Грейнджер. – Ты строишь свой ход мыслей, в тебе нет определенных, заложенных наборов фраз для ответа. Твоя магия резонирует по всей поверхности. Ты словно…живой. Поэтому я спрошу еще раз, что или кто ты? – пауза была долгой, спустя минуту ответа не последовало, прошло достаточное время, чтобы понять, что Том ей больше не ответит. Собираясь закрыть дневник и отправиться в комнату, Гермиона получила ответ. – Гермиона, могу я лично увидеть тебя, - Грейнджер была в некоем подобии ступора. Увидеть лично? Каким образом? – Мне бы хотелось встретиться с тобой, чтобы объяснить все это. Что скажешь? – Думая о предложении Тома, Гермиона понимала, что это может быть странно и даже опасно для нее, еще как некстати вспомнились слова Снейпа о безрассудности и приключениях, но в то же время ей хотелось знать. Знать об этом дневнике больше. Принимая это решение, Грейнджер старалась рассчитать все риски. – Хорошо, — одно слово, и ее утащил поток магии как при аппарации, оставив за собой только пустой стул и закрытый на столе дневник.