Метель

На пороге съёмной комнатушки Маккри стояла Хана, скрестив руки на груди. Рейес смерил её взглядом, потом положил телефон в карман. — Я так устал, что мне даже не интересно, что ты… — Я видела Моррисона, — перебила его девушка. Вот это он точно не ожидал услышать. — Да ладно? — произнёс Рейес, добавляя в голос как можно больше сарказма. — В начале этой ночи ты даже не знала, кто это. — А ты в начале ночи не знал, жив ли он, — парировала Хана. — Я пытаюсь помочь. — Почему я должен тебе верить? — Смотри сам. — Хана достала свой ультратонкий смартфон и показала ему фотку. — Это я только что сделала. Рейес недоверчиво прищурился, рассматривая фотографию и пытаясь понять, что за помещение на ней запечатлено, но тут его взгляд зацепился за знакомое лицо. Джек стоял к фотографу полубоком, сама поза намекала, что он не подозревал, что за ним следят. Он был одет в вязаную шапку и какую-то старую, с чужого плеча куртку. Руки он сложил перед грудью, скрестив пальцы и зажав чётки между ладоней, как всегда, когда молился. Вокруг него людей не было, но окружение и цветные световые блики от витражей на стенах намекали, что это было снято возле алтарной части костёла или храма. Рейес почувствовал, что в горле у него засел комок, а сердце застучало, как бешеное. Джек. Это Джек. Как давно он его не видел… — Где это было? — хрипло спросил он, возвращая телефон Хане. — В церкви Святого Якова, на Одиннадцатой Западной. Я тебя отвезу, моя машина внизу на парковке. — Стой. Дай хоть душ принять. — Только быстрее. — И хорошо бы заехать в участок. Мой пистолет… вроде как вышел из строя. И хорошо бы найти Маккри, он, похоже, пошёл в разнос… — Нет. Некогда. Рейес посмотрел на Хану более пристально, пытаясь провернуть ту же штуку, что и с Батистом. Что-то странное ему мерещилось в поведении девчонки. — Даже не думай, — отрезала она и надула большой розовый пузырь из жвачки. — Зелёный ты ещё. Он наконец понял, что же так раздражало его во всех этих так называемых «созданиях ночи»: Мойре, Батисте, Хане с Лусио. Все они обращались с ним как с салагой, неопытным новичком. А ведь он уже давно шестой десяток разменял. Да и что скрывать — Рейес и сам любил поглумиться над свежей кровью. Тот же Маккри пусть и по возрасту близился к сорока, но регулярно получал порцию нравоучений и ворчания от своего командира. Довольно странно слышать теперь, что он «зелёный», от соплячки вроде Ханы. — А тебе-то какая выгода от этого всего? — Я тебе просто так помогаю, бесплатно, где ж твоя благодарность? — Невежливо отвечать вопросом на вопрос. — Я это делаю по доброте душевной. Но уже жалею, что с тобой связалась. Такой ответ устраивает? — Не верится мне в такой незамутнённый альтруизм. — Ну и что? Не поедешь? Подозрения Рейеса лишь усилились, но тут Хана расчитала верно: он поедет в любом случае. Душ занял у него десять минут, в течение которых он думал про Джека, молящегося в пустой церкви. Что же ему делать? Прошлая зацепка помогла многое узнать, прежде всего о себе самом. Но в поисках мужа он не продвинулся ни на шаг. И вот — неожиданно напал на чёткий след. Кто-то в церкви мог сказать, как часто Джек приходит, может, он даже оставил какие-то контакты. И в то же время Рейес не был наивным. Слишком всё было просто, слишком похоже на западню. Из всех прошлых передряг он спасался чудом. Настало время хорошенько подумать и спрятать пару козырей в рукаве. Одежду, где только не побывавшую сегодня и чем только не испачканную, Рейес благоразумно бросил там же, в ванной, и вышел в одном нижнем белье. Хана, увлечённо щёлкавшая что-то в своём розовом телефоне с брелоком, подняла на него глаза и тут же скривилась и закрыла ладонями глаза: — Фу! Я увидела мерзкую шерсть на животе!  — А ты не смотри. Хана немедленно перевернулась в кресле и, уперев лоб в подголовник, ещё более сосредоточенно уткнулась в телефон. Рейес хмыкнул, отворачиваясь к платяному шкафу. Размер у них с Маккри был примерно одинаковый, и пусть щенок только посмеет ныть из-за утраты пары шмоток… Вот только с его вкусом в одежде надо что-то делать. Рейес с трудом нашёл у него простые, без кожаных вставок джинсы и футболку без тупых псевдобрутальных принтов с пистолетами и бычьими черепами. Сверху он накинул куртку, а потом, убедившись, что Хана всё так же не смотрит, достал из ящика с носками запасной пистолет Маккри. Именно поэтому хорошо иметь под рукой не совсем законопослушного друга из уличной банды. — Где, кстати, твой мелкий приятель? — невзначай поинтересовался Рейес, незаметно проверяя оружие, а потом убирая во внутренний карман куртки. — Я думал, вы с ним неразлучная парочка. — Я-то откуда знаю, шляется где-то. Вовсе мы не неразлучные, — огрызнулась Хана. — Ты готов? — Ага. — Рейес поднялся на ноги, уставившись на неё с самым невинным видом, на который был способен. На парковке их ждала крошечная синяя «Инфинити» с наклейкой в виде мордочки зайчика на бампере. Рейес едва смог туда затолкаться. — Машина для маленьких девочек, — проворчал он. — Ещё один комментарий — и ты пойдёшь пешком. В салоне ничего не намекало, что её владелица — какая-то там наследная оборотница. На заднем сидении валялась спортивная сумка, зелёная бандана и наушники. Висящий под потолком улыбчивый лягушонок-ароматизатор распространял цитрусовый запах. Не неразлучные? Точно? Рейес опять покосился на Хану. Она нервно постукивала кончиками пальцев по резиновым нашлёпкам на руле и в целом выглядела напряжённой. Только тронь — и взорвётся. — Мойра тебя послала? — вкрадчиво спросил он, когда они остановились на светофоре. Хана вздрогнула, потом уставилась на него с горящим взглядом. — Я же не тупой, — пояснил Рейес. — Она может вам что угодно приказать. Верно? А вы обязаны будете подчиниться. Так что, она там меня ждёт? — Нет. Она ничего не знает, — отрезала Хана. — А ты бы мне сказала, если бы это было так? — Да. Поняв, что большего не добьётся, Рейес усмехнулся и уставился в окно. — Думаешь, она станет гоняться за тобой? — произнесла Хана, явно с вызовом. — Чтобы ты знал, ты не такая уж большая шишка. Мойра может и другого слугу найти, а тебя, если ты такой дерзкий, убить. Просто ты ей пока нравишься. Она хочет, чтобы ты сам пришёл и остался с ней. Как Сибрен когда-то. Рейесу пришло в голову, что в их с Лусио парочке именно девчонка — более крутая и вспыльчивая, а парень — более дипломатичный и мягкий. Тем интереснее, почему его сейчас здесь нет. — Этого не будет, — сказал он холодно. — Она разлучила меня с мужем, стёрла память, превратила… в чудовище, пьющее кровь. И рассчитывает, что я буду этому рад? — Мне всё равно. У меня и своих проблем полно, — огрызнулась Хана. Дальше они ехали в молчании. Путь оказался неблизкий, в противоположную часть города, так что Рейес, в общем, был рад, что его подвозят. Раз уж темы для ругани с Ханой иссякли, он стал снова пытаться дозвониться до Маккри. Ожидаемо, тот уже опять не отвечал. — Вы уходили ночью вместе с моим человеком. Где он сейчас? — Не знаю. Лусио попытался его успокоить и объяснить всё, но он начал орать, а потом свалил. Ясно. Типичный Маккри. Видимо, после звонка шефа решил, что терять больше нечего, и пошёл похмеляться, а ведь сегодня рабочий день. А с другой стороны… Рейес бы сейчас тоже глотнул чего покрепче, если бы это помогло от всё ещё чувствовавшегося вкуса крови на языке. Показавшийся впереди над домами шпиль церкви заставил его похолодеть. Вот оно. Сейчас он узнает что-то о судьбе Джека. — Почему ты улыбаешься? Рейес махнул рукой и вернулся к нарезанию сэндвичей, хотя вид Джека, остановившегося у окна и перебирающего чётки в пальцах, был более чем притягательным. — Нет-нет, ничего. Просто… это странно. — Что именно? — Что ты верующий. Я с детства заметил, что в церковь ходят одни психи и идиоты. Кто-нибудь другой Рейеса бы к чёрту послал, но Джек лишь пожал плечами и весело оскалился в ответ: — Да? Как же ты отличал их от всех остальных жителей Лос-Анджелеса? — В смысле?.. Эй! Они оба засмеялись. Когда у людей так много общего, как у них с Джеком, то все разногласия не имеют значения и не приводят к настоящим стычкам. А вот подколы и словесные перепалки были для них естественны, как дыхание. И даже чем-то очень романтичны. — Ну серьёзно. Ты же не веришь во всю эту ерунду с водой, превращающейся в вино, потопы, ангелов, райские сады после смерти? — Дело не в этом. Вера в то, что всё вокруг подчиняется какому-то закону… помогает мне каждый день продолжать бороться со злом, как бы глупо это ни звучало. Ты — материалист, но, наверное, это и есть твой способ. — Да уж. Я просто знаю, что нужно делать, и делаю это. Кто-то же должен… Почему ты улыбаешься? Теперь уже Джек замер, наблюдая за тем, как Рейес готовит, с дурацкой ухмылкой. — Ничего. Ты чертовски горяч, когда так говоришь, Гейб. Да, Джек был религиозен, в хорошем смысле. Вот только церковь он никакую не посещал. Никогда не было времени, говорил, что, может, начнёт ходить, когда это будет ему нужно. Видимо, что-то случилось. Раз он даже не дал Рейесу знать, что жив. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее становилось чувство приближающейся бури. Только в фильмах плохое случается с героями под пасмурным или ночным небом, в реальности же всё летит под откос в самый обычный солнечный день. — Подождёшь? — спросил он чуть хрипло, когда Хана остановила машину. — Не-а. Сам выкручивайся. Я и так уже слишком увязла в этом всём. Рейес такому ответу не слишком удивился, кивнул и выбрался наружу. Из-за того что после поездки в таких издевательских тачках для карликов у него поясница скрипела, как несмазанная дверная петля, Рейес не сразу понял, что же его так смущает. Только уже поднявшись по ступенькам к парапету, он вдруг понял: тихо. Нет людей: ни гуляющих по тротуару мамаш с детьми, ни прогуливающих школу подростков, ни спешащего по ненавистным фирмам офисного планктона. Пусть это будний день, пусть место не самое популярное для прогулок, но всё же… Удаляющаяся синяя машинка Ханы была тоже единственным автомобилем на дороге, насколько хватало взгляда. Конечно же, Рейесу это совсем не понравилось. Но отступать тоже было поздно. Он толкнул дверь и вошёл в костёл. Церковь внутри тоже была пуста. Ни священника, ни прихожан. Рейес просунул руку под куртку и убедился, что пистолет всё ещё при нём. Гробовая тишина, недобрая, тяжёлая. И кругом — всё тёмное: скамьи, ковровая дорожка на полу, алтарь, кафедра, всё из почти чёрных материалов. Хоть и не мог Рейес назвать себя завсегдатаем храмов, но всё же точно был уверен, что так быть не должно. В голову невольно закралась подлая мыслишка: а не уйти ли, пока не поздно? Что он тут, во имя всего сущего, собирался найти, кроме очередной ловушки? Нет. Не уйду. Я пришёл за правдой, и я не побоюсь принять её. Пройдя шагов десять, Рейес вздрогнул, поняв, что ошибся, когда решил, что он здесь один. Перед алтарём стоял, опустившись на одно колено, человек, мужчина. Рейес сперва его не заметил, поскольку тот был одет во всё серо-чёрное. Как же тут холодно. — Джек? — окликнул он, всем сердцем мечтая на этот раз не ошибиться. И человек пошевелился, поднял голову, медленно встал и обернулся. Это действительно был Джек. На той фотографии, которую показала Хана, лицо его было нечётким, так что теперь Рейес немного удивился, заметив, что его супруг и капитан выглядит моложе, чем он его запомнил, словно разгладились некоторые морщины, а синие глаза обрели блеск. Вот только под веками залегла тень, словно Джек очень, очень устал или страдал бессонницей. — Джек, — хрипло повторил Рейес, будто всё ещё не был уверен, что это не сон и не мираж. — Что ты делаешь здесь, Гейб? — сказал Моррисон, и эти слова, после того как Рейес целую вечность не слышал его голоса, показались чужими, ледяными. Рейес оторопел. Почему-то он был уверен, что Джек будет рад его видеть. И лёд во взгляде напротив его немного ошарашил. — Он пришёл за тобой! Разве не мило? Такая верность в наше время на вес золота… Рейес резко обернулся на насмешливый голос позади себя. На одной из скамей, прежде пустовавших, сидела Сомбра, вальяжно закинув ноги на спинку скамьи перед собой. Встретившись глазами с Рейесом, она весело помахала ему: — Привет, Гейб! — Что тут происходит? — произнёс Рейес, переводя взгляд на Джека, казавшегося растерянным. Всё внутри сжалось от нехорошего предчувствия. — А то ты не знаешь! Встреча двух влюблённых голубков, которые так долго были в разлуке. Рейес не понимал, что происходит, а кроме того, у него не было никакого желания участвовать в играх Сомбры, в чём бы они ни заключались. — Джек? Что происходит? — повторил он, обращаясь теперь к мужу, не поднимавшему на него взгляд. Вопрос завис в воздухе без ответа. — Как поживает Сибрен, Гейб? — В смысле, как получилось так, что монстр, к которому ты меня заманила в подвал, меня не прикончил? Это ты имеешь в виду? — парировал Рейес, вновь оборачиваясь к ней. — Почему Джек здесь? — Ну что ты. Мне просто было любопытно, на что ты готов пойти, чтобы найти своего драгоценного Джека… И, кажется, на всё что угодно! Я очень довольна! И в качестве приза я позволила тебе найти его. Разве не славно? — Ты всё это время держала его в плену? — Рейес едва сдерживал ярость. Он медленно закипал, чувствуя, как кровь в жилах дымится, перетекает, будто расплавленный металл. И он жаждал воспользоваться той силой, что получил. Сомбра нарочито тяжело вздохнула, затем спустила ноги на пол. — Видишь ли, Гэби. Произошло такое интересное совпадение… — Она поднялась со скамьи, оправила синее платье, казавшееся слишком лёгким для нынешней погоды. Медленным шагом она направилась по проходу меж скамей к алтарю, возле которого стоял Джек. Когда она проходила мимо Рейеса, на него повеяло зимним холодом. — Наши с Мойрой слуги… одновременно вышли из строя, и нам понадобились новые. И как же я была удивлена, когда узнала, что она выбрала беспринципного и отважного борца с преступностью, известного своей гибкой моралью и суровым нравом, офицера Габриэля Рейеса… Она подошла к Джеку и покровительственно положила ладонь на его плечо. И тут Рейес всё понял. — Ты… Нет… — Потому что я никогда бы не согласилась на что-то меньшее, чем капитан. Рейес уже плохо слышал от стучащей в ушах крови. Он не сводил с Джека взгляда, пытаясь осознать, насколько реальность оказалась хуже его худших прогнозов. Джек — тоже вампир. Они оба по чистой прихоти судьбы оказались затянуты в механизм. И вот-вот оба будут перемолоты между шестернями. — И, в отличие от тебя, капитан Моррисон был хорошим мальчиком. Не убегал и не подводил свою хозяйку и скоро завершит трансформацию. Рейесу было физически больно слышать это. А Джек стоял, даже не поменявшись в лице, бледный и спокойный, как статуя в музее. Хотелось наорать на него и влепить пощёчину. Это же я, Джеки, идиот! Почему ты её не заткнёшь, почему не подойдёшь ко мне? Почему не скажешь, что всё это — злая шутка? — А вот с тобой Мойра знатно облажалась! Не пойми неправильно… обожаю, когда она остаётся в полных дурах. Но ведь не можем же мы это так оставить, правда? Надо, чтобы она поняла, насколько ошиблась. Сомбра отошла к алтарю и безо всякого священного трепета уселась на него: — Джек! Хочу, чтобы ты выбил из офицера Рейеса всё дерьмо! Не до смерти, окей? Хотя я не сильно расстроюсь, если у тебя не получится. Джек выпрямился и посмотрел, наконец, Рейесу в глаза. И Рейес неожиданно ощутил его мысли, как тогда, на уровне эмоций. И внутри у его мужа было столько боли, что у него самого сдавило под рёбрами. — Брось, Джеки. Ты этого не станешь делать. Ты можешь её не послушаться. Это же как чувство, а чувства можно подавить. Понимаешь? Джек молчал пару секунд, а затем произнёс лишь одно слово: — Прости.