We Don't Have to Dance

      — Давай создадим группу, — Ларри перекатился на живот. Ему было восемнадцать, предпоследний учебный год подходил к концу; Сал, обнажённый, лежал рядом в спальном мешке в домике на дереве. Лунный свет, сочась в окно, купал их в ангельски-пастельных оттенках. Оба были так чертовски красивы.       — Что? — Сал приподнялся на локтях. — Группу?       — Да! Смысл есть. Всё равно Эш, Тодд, ты и я уже играем в школьной группе — считай, уже репетируем. Все на чём-то да играем. Мы круты! И если сможем уговорить Мэйпл присоединиться к нам, то заполучим лучшего басс-гитариста во всём Нокфелле, — Ларри прильнул к парню. — У тебя уже есть песни. У меня они есть. Это и правда наш шанс.       — Как мы назовёмся-то хоть?       — Да как только захочешь.       Сал опустил взгляд на свои руки, покоящиеся на деревянном полу.       — Не знаю. Ну, в смысле, взгляни на меня, — он махнул в сторону своего лица, — на эту прелесть, — Сал нахмурился. — Не думаю, что кто-то захочет платить, чтобы увидеть это.       — Главное — это твой голос, детка. Любой захочет его услышать. И! — Ларри обхватил его за щёки. — Раз это такая проблема, всегда можно использовать твой протез. Обещаю, провернём всё так, что весь мир полюбит тебя. Только ты в него не влюбляйся в ответ. А то я буду ревновать, — он наклонился и поцеловал Сала в разбитые губы.       Сал помнил всё так, словно это было только вчера.       — Эй, Салли-Кромсали! — стук в дверь вырвал Сала из его грёз. Он издал глубокий, вымученный стон и стащил себя с кровати. Парень уже какое-то время лежал и бездумно залипал в телефон, так до конца и не проснувшись. Не потрудившись расчесаться, он натянул протез.       В соседней кровати перевернулся на другой бок Тодд.       — Сейчас часа четыре, кто, чёрт возьми, решил нас разбудить?       Сал открыл дверь и увидел Нила, Трэвиса, Мэйпл и Пыха; Нил помахал ему.       — Привет! Прости, разбудили?       В ответ парень лишь кивнул.       — Ага. Это же, типа, наш единственный выходной, — тут Сал очнулся и понял, что стоит в одних лишь боксерах. Он заглянул за дверь, чтобы накинуть что-нибудь ещё. — Чё такое?       — У Sanity’s Fall есть традиция ходить в клуб по выходным, — сказала Мэйпл. — И нам эта идея охуеть как нравится. Хотели позвать вас, ребят!       — Что насчёт Эш? И Ларри? И тех двоих ребят? — он потёр рот под протезом. — Пойду, если только Эш идёт тоже.       — Она идёт. Выдвигаемся в семь, чтобы успеть накатить в спорт-баре. А потом отожжём! — Пых одной рукой приобнял Мэйпл. — Будет круто.       Сал кивнул.       — Круто. Ага. Как скажешь. В семь в лобби?       — В семь в лобби! — ухмыльнулся Нил. — А, ээ, собирается ли Тодд…       — Придёт-придёт, — осклабился Сал.       С отвращением взглянув на Нила, Трэвис увёл за собой Мэйпл и Пыха. Нил усмехнулся в ответ.       — Отлично. Скоро увидимся.       Закрыв дверь, Сал стащил с себя протез и рухнул на кровать.       — Тодд, мы идём кутить. Как-то так вышло, что мы все идём в клуб, — прежде чем Тодд успел заговорить, Сал поднял руку вверх. — И там будет Нил.       Тодд подтянул к себе подушку.       — Хорошо.       — Ну ты и пидор, — рассмеялся Сал. — Надень синюю рубашку. Классно подходит к твоим волосам.       — А ты надень что-нибудь кроме свитшота, — отозвался парень. — У Эшли есть крутой шмот для клубов.       Именно благодаря девушке на Сале в итоге красовались кроп-топ, большие кольца-клипсы в ушах и очередной ирокез на голове.       — Я должна быть твоим персональным стилистом в таких случаях, — она отошла, чтобы полюбоваться результатом своих трудов. — Твоя задница в этих джинсах просто улёт.       — Клянусь, чем больше я тебе доверяюсь, тем безумнее выгляжу, — Сал не мог оторваться от своего отражения в зеркале в ванной. — Но ты делаешь нечто пиздецки невероятное.       — Думаю, нам это пойдёт на пользу, — сказала Эш. — Мы ещё никогда не занимались подобным дерьмом.       — Может, не просто так, — Сал пожёвывал губу искусственными зубами. — Хочу немного покурить, прежде чем пойти. Есть что-нибудь?       — Почти всё кончилось. Но можешь сделать одну, буквально только одну, затяжку из моей трубки, — она махнула в сторону комода, на котором лежал почти пустой пакетик с травкой и аметистовая трубка. — Зажигалка в сумочке. Мне ещё надо заново подвести глаза и взять коффердам[1], — она подмигнула Салу. — Когда-нибудь я всё-таки приведу с собой девчонку в отель, как настоящая рок-звезда.       — О, правда? Может, как раз сегодня.       Эш и Сал встретились с Тоддом в комнате и все вместе отправились вниз. Сал и Эш всё время подначивали Тодда, пока ребята спускались на лифте.       — Знаешь, Нил с тебя вообще глаз не сводит, — Сал пихнул друга локтем. — Самое время начать действовать.       Эшли приобняла его.       — Просто придвинься поближе и скажи ему, какой ты привереда, когда речь заходит о плотности простыней. Или твоей безупречной организационной системе.       Тодд в шутку ударил её в плечо.       — Чтоб вы знали, организационная система у Нила, вообще-то, лучше моей и я на самом деле оскорблён.       Эш лишь недоверчиво покачала головой.       — Соулмейты, блядь, просто отвратительны.       Двери лифта открылись будто в замедленной съёмке, являя миру Sanity’s Fall — и Мэйпл с Пыхом — во всей их красе. Все принарядились и выглядели потрясно.       Эш, Тодд и Сал выглядели довольно хорошо: Тодд смутно напоминал прихожанина церкви; Эшли словно сошла со страниц каталога с татуировками; Сал же выглядел как неформал.       Но остальные? Господь бог.       Нил словно только что вернулся с фотосессии для «Vogue»: на нём сидел всем костюмам костюм — фиолетовый, с узором, подчёркивающий его прекрасную фигуру. Трэвис выглядел точь-в-точь как Оззи Осборн в семидесятых, словно в лучшие времена Black Sabbath. Мэйпл и Пыха было не отличить от звёздной голливудской парочки. Других двух парней из Sanity’s Fall, чьих имён Сал никак не мог запомнить, не было. Его это не удивило.       Он не сразу заметил Ларри. Зато как только увидел, из него словно дух вышибло. Рваная металлистская футболка, полупучок, на глазах подводка, драные джинсы. Пар от вейпа туманом клубился у его лица — у Сала чуть не встал, а сердце рухнуло куда-то в желудок. Джонсон повернулся и встретился с взглядом с парнем, и на какую-то долю секунды они позабыли о том, что вокруг них были и другие люди.       Сал пришёл в себя, когда Эш хлопнула его по руке.       — Приём-приём.       — Может, уже пойдём, наконец, поедим? — поморщился Пых. — Мы с Мэйпл жрать хотим.       — Я бы заточила парочку ёбанных бургеров прямо сейчас, — сказала Эш. — Куда вообще идём?       — Пых нашёл какой-то крутой спорт-бар, — сказал Трэвис. — Типа… реально крутой.       — Ну, погнали. Кто тут время тянет? — Пых вывел всю гвардию из отеля и повёл вниз по раскалённым, грязным улицам в центре города в одну из тех бургерных, которые так любит озабоченная, обкуренная, оголодавшая молодёжь.       — Хорошо выглядишь, Сал, — невзначай бросил Трэвис и ушёл вперёд.       Голубоволосый опустил взгляд и нервно улыбнулся. Можно было решить, что после всех этих лет в свете софитов он, наконец, мог нормально принять комплимент, но парень чувствовал себя так же неловко, как и раньше. Сал подпрыгнул, когда Ларри вдруг появился откуда ни возьмись.       — Бля! Прости. Не хотел тебя напугать. Просто хотел сказать, что мне нравится, как ты выглядишь.       — Оу, — Сал нахмурился. — Спасибо, наверное, — всё ещё неловко. — Ты тоже довольно мило выглядишь.       — Да ладно, я встал и натянул, что под руку попалось, — отозвался тот. — А ты, судя по всему, долго прихорашивался. Причёска просто отпад.       — Не думал, что ты из тусовщиков, — сказал Сал, когда они свернули за угол. Брюнет пожал плечами.       — Это весело. Помогает убить время. И отвлечься. Не люблю сидеть один.       — Да, ты всегда с кем-то, — Сал вздохнул. — Ещё рисуешь, и пишешь картины, и всё такое прочее?       Ларри помотал головой.       — Не особо. Так, бывает иногда. Скетчи, по большей части. Времени на рисование особо не остаётся, когда постоянно приходится отжигать на сцене.       — Твоя правда.       Когда они пришли в бургерную, Сал как-то оказался за столиком между Трэвисом и Ларри — к огорчению Эшли. Она стала уговаривать друга пересесть на противоположную сторону, но Трэвис попросил его остаться, а Сал недостаточно хорошо умел общаться с людьми, чтобы кинуть кого-то, кого он едва знал.       И по какой-то причине поведение Ларри изменилось, стоило Трэвису попросить Сала остаться.       — Итак, Трэвис. Сегодня — та самая ночь? — невинно поинтересовался Нил.       — В смысле? — спросила Эш. Она и Нил сидели напротив парней, пока Тодд у кассы делал заказ на всех, а Мэйпл с Пыхом искали себе стулья.       — Кое-кто был один целых два года и даже не пытался походить на свидания.       — Мне не нужно «походить на свидания», чтобы найти кого-то, — Трэвис закатил глаза. Он ткнул пальцем в Нила. — Думаю, последую твоему примеру.       Нил густо покраснел.       Эш, будто что-то приметив, тут же перевела на Ларри взгляд сузившихся глаз. Они безмолвно переговорили друг с другом.       — Ну что ж, Трэвис, — она повернулась к парню. — Прости, но я тебя разочарую: играю за другую команду.       — Как и я, — Трэвис взглянул на неё в ответ.       — Ну, встречаться с кем-то тупо, — выпалил Ларри. Он скрестил руки и откинулся на спинку. — Отношения во время тура — это тупо. Да и в принципе отношения — это тупо. Всё это… тупо.       Сал закатил глаза.       — Это ты тупой.       Это вызвало на губах Ларри слабую улыбку.       — Хорошо! — Тодд плюхнулся рядом с Нилом. — Мы ждём шестнадцать бургеров, семь порций картошки фри, одну — луковых колец, один десерт, три коктейля, лимонад с мороженым, три лимонада, семь бокалов пива и лимонад с алкоголем, — он помотал головой. — Мы ёбаные животные, да?       — Кто взял луковые кольца? — спросил Пых.       Нил обречённо поднял руку.       — Вы, сэр, меня разочаровали. Я думал, Вы лучше этого.       — Итак, Сал, — произнёс Трэвис. — Я и правда…       — Думаю, мы забыли кое-что отпраздновать, — провозгласил Ларри, выпрямляясь. — У нас солд-аут на все следующие пять чёртовых месяцев.       — Подожди-ка, вообще везде? — Мэйпл стала кивать в одобрении. — Это. Просто. Охуенно.       Даже Трэвису, всё ещё хмурому из-за того, что Ларри его прервал, пришлось кивнуть — это было круто.       Когда официантка принесла первые напитки, Ларри схватил свой и поднял бокал.       — Тост. За необычную дружбу, отпадную музыку и убийственный альянс.       Остальная часть ужина прошла без сюрпризов. Эш бросила Пыху вызов, кто быстрее выпьет пиво. Пых всегда одерживал верх, и Сал не понимал, зачем девушка продолжала пытаться самоутвердиться. Нил и Тодд были где-то в собственном мире, разговаривая о всяких скучных вещах: местах, где они покупают винтажные пластинки, новейших программ для обработки музыки и как же так вышло, что Нил превзошёл Тодда по части планирования. Трэвис делился своей едой с Салом, что было, по мнению последнего, мило. Однако Ларри насмехался над Салом за то, что тот «вымогал еду у дружка-педика», что отнюдь не поднимало настроение Трэвису.       В общем, всё было крайне приятно.       Но атмосфера изменилась, стоило им прийти в клуб.       Сине-фиолетовый свет заливал помещение. То и дело вспыхивали стробоскопы, разрушающие магическую атмосферу, возвращающие всему настоящие цвета, но в основном всё было неясным и туманным, подсвеченным холодными неоновыми вспышками. Музыка грохотала так сильно, что Сал мог видеть, как дрожат лучи, и чувствовать пульсацию в своих лёгких. С одной стороны помещения располагался бар, такой же тёмный и забитый людьми, как и танцпол. Как же много там было ёбанных людей.       Эш взяла его за руку. Она что-то прокричала Салу, но тот не мог расслышать. Поэтому он решил просто следовать за ней. Все собирались выпить по шоту и отправиться на танцпол. Нил взял то же, что и всегда: что-то неоново-синее с резким запахом и химическим вкусом.       — Никакой запивки, — промямлил Трэвис. — Она для слабаков.       Вскоре после шотов они как-то сами собой разделились. Трэвис последовал за парнями и попытался увлечь Сала за собой, но тот отказался. Нил с Тоддом решили поболтать за дальним столиком. Как только заиграл какой-то рэп, Пых, Мэйпл и Эш умчались на танцпол.       И вот остались лишь Ларри и Сал, стоящие за высоким барным столиком.       Какая-то девушка подошла и заговорила с Ларри. Когда музыка на секунду стихла, Ларри склонился к Салу.       — Хочу взять кое-чего. Будешь?       Сал покачал головой и попытался не глазеть.       Вытащив пакетик с маленькими голубыми таблеточками, девушка положила две себе на язык. Склонившись к ней, Ларри прижался к её языку своим, забирая таблетки, одновременно хватая её за задницу и засовывая наличку в задний карман. Прошептав ей что-то напоследок, Ларри повернулся обратно к Салу и указал на танцпол. У Сала, в общем-то, не оставалось иного выбора. Рядом больше никого не было.       — Ладно! Но чтоб без всяких фокусов!       Ларри его не слышал. Никто не слышал. Музыка снова стала слишком громкой.       Джонсон схватил его за руку и потащил сквозь толпу. Сал точно почувствовал момент, когда Ларри накрыло — хватка парня усилилась. Закружив Сала, Ларри стал танцевать под электронику. Ноздри у парня были раздуты, он, казалось, никак не мог сосредоточиться. Но точно знал, что Сал рядом: хватка так и не ослабла — словно он бы сорвался в пропасть, только лишь руку разжав.       Ларри что-то прокричал ему, но Сал даже по губам ничего прочитать не смог и просто пожал плечами в ответ. И вот Джонсон обхватил его за талию, поднял и закружил. Сал едва уловил его неистовый хохот. Он вообще не понимал, какого чёрта происходит. Поставив на ноги, Ларри прижал его к груди. Он говорил что-то, но Сал смог расслышать только: «А если потрусь?»       — Что?!       Ларри всё говорил и говорил без остановки, но Сал ничего не слышал. Он всё пытался докричаться до него:       — О чём ты?! Потрёшься? Что? Я тебя не слышу! Что? — но Ларри не прекращал свой неразборчивый монолог. Лишь рассмеялся в ответ.       Ларри развернул Сала так, что теперь прижимал того спиной к своей груди, словно защищая. Он положил руки на бёдра Салу, словно на руль велосипеда. Тот почувствовал, как дрожь сбегает вниз по позвоночнику, когда Ларри начал двигаться. Они раскачивались в такт отдающихся в груди битов. То, как Ларри обхватил его, как Ларри склонился над ним, как Ларри зарылся носом в волосы Сала — слишком головокружительно, слишком быстро.       Шот делал своё дело. Как и последовавший за ним. И выпитое ранее пиво. Всё это в один момент накрыло его, мир вокруг закружился, и всё, что он мог различить — упирающийся ему в задницу стояк Ларри.       — Скучал по тебе, — пробормотал Ларри ему на ухо. Из-за музыки Сал едва смог расслышать его слова. — Хочу тебя, — хватка Джонсона на бёдрах парня усилилась.       Сал всё ещё был достаточно трезв, чтобы не дать Ларри нарушить своё правило. Никакого секса. Вообще никакого секса.       Но танец же не в счёт, верно? Не секс же. Так, баловство.       Вот что говорил себе Сал, когда вжался в Ларри и поднял руку, чтобы коснуться волос Джонсона.       Просто пустяк.       Прижавшись к Ларри, он раскачивался вместе с ним в такт музыке. Несколько раз он мог, повернув голову, увидеть, что его пластиковые губы едва не касались губ Ларри. Парень бы соврал, если бы сказал, что его голову не занимали лишь две мысли — то, как сильно он хотел либо поцеловать, либо убить Джонсона. Широкие ладони Ларри бродили по его телу: от бёдер к талии, плечам, к животу, к талии, к бёдрам. Словно тот пытался заново выучить каждый изгиб. У Сала подогнулись колени, когда рука Ларри двинулась от горла вверх по шее. Он легонько дёрнул Джонсона за прядь, и тот чуть ослабил хватку, давая Салу развернуться.       Выражение лица Ларри ошеломило парня. Оно было каким-то далёким, потерянным. Эмоции захлёстывали его. Точно так же он выглядел несколько лет назад: напряжённым, порывистым, живым. В глазах — беспомощная преданность тому, на кого он смотрел. Они стояли так, вдвоём, руки Сала покоились на груди Ларри, карие глаза вглядывались в голубой, один взгляд задумчив, другой — жаден. Огни и музыка всё ещё окружали их, но видели они лишь друг друга. Всегда лишь друг друга.       — Ларри, я…       — Эй!       Песня сменилась с какого-то тяжеляка на что-то более попсовое, и внезапно перед ними выросли Эш и Тодд. Ларри и Сал отпрыгнули друг от друга так, словно родители спалили их за обжиманиями.       — Помните эту песню? — прокричала Эш.       За секунду опознав песню, Сал почувствовал, словно его грузовиком долбануло.       — Да это же песня с нашего ебучего выпускного!       Четверо ребят сидели в комнате Эш в конце своих последних весенних каникул, когда им пришло в головы, что может быть, лишь может быть, они и правда пойдут на выпускной. Может быть, лишь может быть, эта затея была не так уж и нелепой, какой казалась им.       Сал и Ларри одновременно пригласили друг друга. Оба подготовили цветы, гитару и песню. Словно вселенная с каждым днём всё больше и больше стремилась доказать, что они были созданы друг для друга. В итоге никто из них так и не спросил второго: они лишь пообжимались в кабинете музыки во время ланча, посмеявшись друг над другом.       Эш и Тодд всерьёз подошли к тому, чтобы пригласить друг друга. Тодд достал для девушки футболку с надписью «Лесбиянка? Я Думал, Ты Американка», она преподнесла ему радужный галстук-бабочку и радужные же конверсы. Оба подняли шумиху вокруг позирования для выпускных фото во дворе во время ланча — с громкоговорителем, баннером и прочим. Чёрт знает что, в общем, но было весело.       В день выпускного Эш, Сал и Тодд собирались вместе. Лиза же хотела сама заняться Ларри. Она была решительно настроена на то, чтобы заставить своего сына выглядеть на все сто. Парень надел старую рубашку своего отца, великоватую и немного мятую. Небрежно повязанный галстук, драные джинсы. Определённо не слишком-то нарядно по чьим угодно меркам. Но вот волосы его были собраны в полупучок, а ещё он впервые что-то сделал со своими густыми бровями. Прищурившись, можно было разглядеть у него под глазами следы туши.       Рядом с ним Сал в своём классическом костюме и галстуке-бабочке выглядел миллионером. Волосы его Эш собрала в аккуратный пучок, и Ларри никак не мог перестать говорить о том, как парню шла эта причёска. Они танцевали вместе весь вечер с Тоддом и Эшли, одетыми как полагается. Только вот Эш под своим фиолетовым платьем щеголяла кедами, а волосы Тодда были зализаны назад. Эш ещё не обрезала волосы, так что Сал припоминал, как бесчисленное множество раз её роскошная грива хлестала его по пластиковому лицу во время танцев. Сал предлагал ей заплести их ещё до танцев, но она лишь ответила, что её не ебёт. Так девушка чувствовала себя чуть ли не богиней.       Они считали, что были горячее всех на том вечере. И были правы.       После выпускного они пошли в «Waffle House»[2] и тусили там до рассвета. Они трижды заказывали еду, курили вволю, пели в караоке и именно тогда и договорились о том, что никто и никогда не покинет их компанию. Они творили всё, до чего только могли додуматься подростки, и, передавая друг другу одну и ту же сигарету, прижгли себя, чтобы одинаковые шрамы служили доказательством их вечной связи друг с другом. Словно переделали на современный лад соглашение на крови. Маленький круглый шрам украшал ключицу Сала. У Ларри он примостился на бицепсе. Шрам Тодда разместился на животе. А у Эш спрятался за правым ухом.       Они были такими беззаботными.       Такими настоящими.       А теперь всё было совсем иначе.       Но в эти четыре минуты, на этом танцполе, под эту кошмарную попсу они снова вернулись на выпускной. Снова стали собой. Эш и Ларри со смехом наваливались друг на друга. Тодд и Ларри лохматили друг другу волосы. И все трое повернулись к Салу и подняли его на руки. Иногда быть самым мелким довольно весело.       Ларри склонился к Эш.       — Эй! Мне… мне жаль. Эш, прости меня, — прокричал он. Она посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и шлёпнула по руке. Когда дело касалось Эшли, это было всё равно что получить поцелуй в щёку. Он, очевидно, был прощён. Его всё ещё удерживали на расстоянии вытянутой руки, но могли бросить и забыть за новый проступок. Но ею он был прощён. Пусть и на время.       Сал наконец признался самому себе, что скучал по Ларри, когда все вывалились из клуба и забрались на крышу гаража, чтобы вместе встретить рассвет.       Ларри помог поднять Сала по лестнице, а Сал помог ему устроиться на краю. Розовый рассвет осветил лицо Ларри, засверкали пот, слёзы и широкая улыбка. Они оба рассматривали раскинувшийся перед ними Питтсбург, остальные члены групп сидели позади. Пьяные ребята старательно пели «Piano Man»[3], выкрикивая строчки куда-то в пастельное небо.       — Я скучаю по тебе, чувак, — вдруг сказал он. Ларри произнёс эти слова на грани слышимости. — Ну, знаешь, реально скучаю.       Сал сделал глубокий вдох и позволил алкоголю говорить за себя:       — Я тоже по тебе скучаю, Лар.