Смысл

Минки вернулся домой в отвратном настроении. Он не понимал, что именно его так расстроило, если можно так выразиться, в этой ситуации. Ему просто предложили горячий чай, а внутри него что-то окончательно сломалось, что, по правде говоря, с самого начала работало в каком-то неправильном направлении. Хонджун впервые за все то долгое время, что они знакомы, обращался к нему, как к приятелю. Он не был уверен, можно ли сегодняшний вечер назвать приятельским, но было похоже, особенно по их разговору. Он не был похож на угрозы, которыми обычно они раскидывались в адрес друг друга; не имел как таковой неловкости из-за того, что в голову не лезла ни одна простая мысль, с помощью которой можно было бы продолжить диалог. Нет, было, естественно, непривычно, но это отличалось от их прошлых встреч. Но он ушёл, даже толком не поняв почему. На часах уже ночь, звонить в такое время суток как минимум неприлично, но когда это Минки задумывался о приличии? Он снова вышел на крышу, где все так же стояло то самое кресло, а все его подушки валялись на полу, словно ненужная вещь. Он упал на мягкую серую ткань, закинув перьевую подушку на свое место. В руках был телефон, а он сам набирал знакомый номер. — Ты не спишь? — он включил громкую связь, откидывая голову назад и закрывая глаза. Держать около уха даже лёгкий телефон для него было сейчас сложно. — Не сплю, но я по горло в работе, ты бы знал, — будь тут Хонджун, он бы выпал в осадок. Дружеский голос Юнхо раздавался в динамиках мобильного телефона. — Уже битый час составляю отчёт о каком-то придурке, который попытался ограбить магазинчик бедной пожилой женщины. Прострелил ей лодыжку, кстати. Даже ты на такое не способен. Минки посмеялся в трубку. А ведь правда, он не способен на такое. — Ты редко звонишь мне просто так, что-то случилось? — Юнхо чуть не уронил телефон, когда попытался зажать его между ухом и плечом для того, чтоб переложить стопку бумаг. — Прости. — Сегодня считай исключение, — он убрал телефон себе на ноги, сцепив руки за головой. Стоит говорить или нет? Этот вопрос у него возник ещё в тот момент, когда он решил позвонить Юнхо. Но раз уже позвонил, отступать нет смысла. — Знаешь, я все ещё не уверен, сможешь ли ты правильно понять это. — Не пугай меня, — теперь уже послышался ответный смешок от Юнхо, внутри который уже начал немного переживать. Будь Минки тут, он бы определённо заметил его напряжение. — Но если ты опять кого-то убил, то лучше мне не говорить. Мне и так хватает работы по горло. — Боюсь, тут ещё кое-что похуже, — он остановился. Не надо об этом говорить, не надо. Но Юнхо незачем и некому разбалтывать эту информацию, у них нет общих знакомых, которые могли пристыдить Минки. — Твой дружок. — Снова пауза. Называть его имя стало в некотором роде неловко. — Ким Хонджун. — О боже, ты убил Хонджуна? — Юнхо взволновался, а в трубке послышалось, как что-то свалилось с его стола. Кажется, ручка. — Я же понятным языком сказал, что никого не убивал, — Минки нахмурил брови, поднеся аппарат ко рту и произнеся эту фразу чётко прямо в динамик, слегка повысив и без того низкий голос. Минки молчит. Юнхо тоже. Первый думает, как правильно построить предложение, чтоб оно звучало не так странно, а второй ждет, пока Минки наконец-то соизволит произнести эту фразу. Время идёт слишком медленно в ожидании, поэтому Юнхо первый подаёт голос: — Ну так…? — он прокручивает в голове всевозможные варианты: его избили, его похитили, он попал в аварию или ещё что-то. Он не знает, но догадки приходят в забитую фантазиями голову с неимоверно быстрой скоростью, от чего даже его внутренний голос начинает заплетаться. — Я не гей. И не бисексуал, — Минки протороторил эти слова так быстро, что Юнхо даже не сразу понял смысл сказанных им слов. — Я знаю? — он прокрутил в голове эти две фразы ещё раз в попытках уловить суть. Его рука дрогнула на листке бумаги, оставив небольшую синюю черточку от чернил на документе. — Это то, о чем я сейчас подумал? — Я не умею читать мысли, — Минки беззаботно помотал головой и посмотрел куда-то в даль, рассматривая огни ночного города. Теперь настала очередь Юнхо молчать и верно формулировать предложения в своей голове. Так, чтоб они не звучали грубо на первый взгляд. Минки же снова сидел в ожидании, боясь, что тот сейчас сбросит трубку и оборвет с ним все контакты. С Юнхо они знакомы ещё дольше, чем с Хонджуном, он может ему доверять и может доверять его преданности, он надеется. — Да, это, вполне возможно, то, о чем ты думаешь, — Минки первый оборвал безмолвие, немного расшатываясь в подвесном кресле, которое крепко закреплено к каменной плитке пола. — Мне без разницы, с кем ты там связался и знаю ли я его, — Юнхо тут же ответил, когда Минки наконец сделал первый шаг за него. — Просто, ну знаешь, насколько все серьёзно? — Так, стоп, — Минки внезапно напрягся, поняв то, что Юнхо не совсем правильно истолковал его ранее сказанные слова. — Он мне не нравится. В том смысле, что я не влюблен в него или что-то в этом роде. Юнхо расслабил хватку на корректоре, которым пытался незаметно замазать неуклюжую помарку на отчете. Он тоже включил громкую связь, надеясь, что за стеной их разговор не услышит такой же неудачник, которого вместе с Юнхо заставили писать об этом происшествии. — Говори прямо, я не понимаю тебя и твоих попыток мне что-то рассказать, — он положил телефон на стол, затаив дыхание в ожидании. — Я сам ещё толком не понял, но это началось ещё с того момента, когда мы уехали из города пару месяцев назад, — Минки глубоко вдохнул и выдохнул. — Ты не знаешь всех подробностей, я тебе не рассказывал, но сейчас, кажется, самое время. Жалостливый вздох был прекрасно слышен в трубку, из-за чего Минки с каждой секундой терял уверенность в желании продолжать, если оно вообще было. — Я не знаю, — он очистил голову от лишних мыслей, стараясь все рассказать честно, но забыв некоторые события. Юнхо знает о нем все. Всё, включая время каждого его вздоха, поступка и проступка. Он не одобряет действия Минки, имеется ввиду его преступную деятельность, но и препятствовать не собирается. Они знакомы уже много лет, Минки не раз помогал ему, и они правда стали лучшими друзьями, которые могут доверять друг другу. Только из этих соображений Юнхо ему иногда помогает. Именно он добывал информацию для Минки и именно он предупредил того о том, что военный погиб, и сейчас ему не стоит попадаться на глаза полиции. Именно он препятствовал расследованию, когда Хонджун ещё занимался делом Минки два года назад, поэтому процесс шёл так медленно и безуспешно. Конечно, Юнхо прекрасно относится к Хонджуну, и он его друг. Он его уважает и считает одним из лучших в своём деле, и Юнхо знает, что Хонджун ему доверяет. — Мы с ним успели даже подраться, я рассказывал тебе об этом, но именно после этого понял, что что-то не то, — где-то с улицы послышался громкий смехом, голос которого раздавался эхом по всей округе. Минки приподнял голову, надеясь разглядеть виновников шума в поздний час, но вряд ли можно что-то увидеть с крыши высокоэтажного здания. — В общем, я не собираюсь тебе подробно чего-то объяснять, но любви здесь нет, возможно, симпатия. — Но ты сам мне позвонил? — губы Юнхо в этот момент точно растянулись в улыбке, Минки чувствовал это даже не по голосу. Он просто знал, что тот уж наверняка посмеётся над ним в такой момент. Но надо отдать должное: Юнхо никогда не насмехается над ним по-злому. За это Минки ему был очень благодарен, пускай и сейчас тот откровенно был рад слегка поиздеваться над ним. — Я сам все ещё не осознал что к чему, поэтому не хочу говорить об этом так подробно и бросаться громкими словами на ветер. — А ведь ты сказал в лесу очень даже романтичную вещь, — Юнхо не гомофоб, пусть и испытывает некоторую неловкость по отношению к людям с нетрадиционной ориентацией. А если ещё и его друг оказался бисексуалом, хотя Юнхо ещё не может дать чёткое описание Минки, то он будет абсолютно лоялен ко всему этому. — Умрёте в один день и вас похоронят под двумя деревьями рядом. — Он засмеялся, а Минки почувствовал ненависть к самому себе и к тому, что слишком доверяет этому засранцу, который так умело играет сейчас с ним. — Знаешь, это звучит так дико и крипово, но будь я девушкой, то определённо бы растаял от такого. — Спасибо, ты мне определённо помог. Пусть и сказал Минки это с сарказмом, но ему правда стало легче, словно камень с сердца спал, и он смог отпустить хотя бы на время мысли, которые лезут в его сознание с каждой секундой, не давая сосредоточиться на чем-то важном. Близких друзей у него было один, два, три и все, не больше. Остальные с ним связаны лишь какими-то преступлениями, но говорить что-то от чистого сердца и высказаться в полной мере он мог исключительно Юнхо, с которым прошёл огонь и воду. — Не думай об этом слишком долго и подробно. Посиди в интернете на свежем воздухе, почитай что-то, лишь бы ты не засорял голову всем этим. Юнхо чувствовал себя психологом, который за абсолютно бесплатно пытается помочь какой-то семейной паре, у которой проблемы в отношениях. А ведь это неплохая идея. Будь он немного моложе, то обязательно бы попробовал выучиться на психиатра. Его всегда привлекало рыться в эмоциях людей и лечить их изнутри. Даже если бы не вышло с психиатрией, то на край оставался психолог. Тоже неплохая работа, но выслушивать чужие проблемы в личной жизни со временем жутко надоедает, он уверен. Они отключились, а следующие несколько часов, как ему и советовал Юнхо, он просидел в одиночестве на тихой крыше, откуда иногда доносился шум ночных компаний и громких соседей снизу, которые изо дня в день включали музыку чуть ли ни на весь город. Прошёл месяц, в течение которого у Хонджуна был расписан чуть ли ни каждый час и каждая минута его времени. Он постоянно находился на ногах. Ему несколько раз нужно было ходить в суд, где давка показаний выматывала его с новой силой. Заполнение сотни бумаг и обещание говорить только правду давило на него с новой силой, от чего его голова была больше похожа на котёл, в котором все смешалось воедино. За все это время к нему лишь однажды заходил Юнхо, который вернулся немного раньше. Хонджун предполагал, что это пришёл Минки, в надежде узнать, как идут обстоятельства в суде. К удивлению Хонджуна, Юнхо очень много расспрашивал о Минки, что не слишком напрягало Хонджуна, но настораживало. Через несколько недель, когда все устаканилось и встало на свои места, а военного признали виновным посмертно, это показали по главному каналу телевидения, который смотрели миллионы людей, слепо верящие каждому слову. Хонджун знал, что дело выведут против военного, ведь люди сейчас абсолютно не интересуются правдой. У них есть подозреваемый, у них есть улики, у них есть свидетель, значит, — подсудимый виновен. Хонджун всю жизнь ненавидел такую халатность со стороны судебных процессов и правительства, но в первый и последний раз он был благодарен их безнравственности настолько, что готов был встать на колени. — Я рад, что все закончилось, — снова пляж, снова алый закат, озаряющий все небо. Но теперь Хонджун не один, как было в прошлый раз. Юнхо сидел в метре от него на небольшом темно-коричневом пледе с узорами из изящно вышитых цветов. — Я тоже, — Хонджун опустил взгляд и улыбнулся в пустоту. Он всю жизнь будет корить себя за такое бессовестное враньё. Его лживые фразы уже будто обрели сознание и по собственной воле, когда им вздумается, вылетают из его рта. Общение с Минки не даёт хороших плодов, он знал это с самого начала, но почему-то продолжал контактировать с ним. — Я немного переживаю, — Хонджун лёг на толстую и немного жёсткую ткань, смотря вверх на небо, розовые облака которого неспеша передвигадись в направлении ветра. Красиво, аж дух захватывает. Хонджун чувствует свободу, впервые за такое долгое время эти ощущения накрывают его с головой. — Минки даже не пытался со мной связаться. До объявления решения суда по телевизору мне не приходило ни одно сообщение. И сам он тоже, это странно. — У него есть свои люди, которые его информируют даже лучше, чем ты, — кажется, и Юнхо дружба с Минки не идёт на пользу, вот только он этого все ещё не осознает, в отличие от Хонджуна. — Он пришёл ко мне вечером, — Хонджун почувствовал, что и Юнхо лёг рядом с ним, убрав руки под голову. — Я ему всего пару дней не сообщал о том, как прошли переговоры с начальством, а он уже прибежал спустя два три дня. Сейчас прошёл месяц, ему, видимо, совсем плевать, но так же не бывает. — Он приходил к тебе домой? — Юнхо сделал удивлённый голос, словно не знал об этом. У него неплохо получилось вжиться в роль незнайки для Хонджуна. — Ну да, — подул сильный ветер, от чего облака, словно наперегонки, полетели по небу с новой скоростью. Хонджун начал считать каждое облако, находящееся в его поле зрения. — Я в том смысле, что у нас не было номеров друг друга, поэтому он пришёл. Только не совсем понял, почему он не сделал этого в дневное время. Юнхо усмехнулся, но ничего не сказал, продолжая в тишине наслаждаться солнцем, которое исчезло за горизонтом. Остаток времени они лишь перекидывались парой тройкой слов, которые совершенно не имели значения. Они говорили обо всем, и Хонджун наконец сполна насладился тем самым чувством, которое потерял ещё два года назад. Отдых и простота, которая так редко окружала его во время работы. Он много лет проработал детективом, но за эти дни понял все прелести простой жизни, в которой нет места убийствам и жестокости, когда напряжение буквально витает в воздухе. — Может, бросить все это?