Смысл

— Что ты хочешь этим сказать? — Юнхо напрягся, но не решился поворачивать голову в сторону Хонджуна, который по всей видимости просто сболтнул неподумав. — Я с самого детства не ухожу с участка, — Хонджун убрал руки за голову, перебирая светлые пряди между пальцев. Ему нужно выговориться сейчас, ведь другого шанса уже может и не быть. — Ты это отлично понимаешь, ведь сам во всем этом с подросткового возраста. Просто устал. Я изо дня в день в работе, кажется, я слишком эмпатичен для такого. Даже как-то смешно, что осознаю это лишь сейчас. У меня уже крыша едет от всего, что со мной произошло. Я буквально… Он резко остановился, ведь чуть не рассказал Юнхо об их с Минки секрете, если его так можно назвать. У него перед глазами сразу пролетели все развития этой ситуации, узнай Юнхо о том, что именно Минки всех убил, а Хонджун ещё и помог это скрыть, пусть и не совсем по своей воле. Зачем он даже себя сейчас пытается обмануть? Он сделал это почти абсолютно по своему желанию. Юнхо усмехнулся, все же переборов себя и посмотрев на Хонджуна. Он лежал с закрытыми глазами. Как можно в такой ситуации просто никуда не смотреть, пропуская мимо такой великолепный и красочный закат, который бывает не так часто. Юнхо первый раз за этот месяц видит настолько яркие цвета. Кажется, есть все оттенки красного. — Вот только я в этом всем из-за отца. — Кстати, как он? — подметил Хонджун. — Неплохо… Наверное? — Юнхо немного смутился, произнеся эту фразу. — Он несколько месяцев назад уехал в другой город, а я даже не пытался ему позвонить. — Не стоит отвлекать человека за работой, — глаза все ещё закрыты. О чем он думает? — Такого мнения только ты, — Юнхо легко толкнул его в плечо, от чего Хонджуну пришлось через силу посмотреть в небо и с улыбкой отвести взгляд. — Уже темнеет, — Юнхо встал на ноги, смотря на воду, над которой всего двадцать минут назад было теплое солнце. — Стоит уходить? Хонджун повторил за ним и, кивнув, сложил плед в несколько раз, пытаясь запихать его в небольшой рюкзак Юнхо. Как он вообще умудрился без проблем сложить его туда, а потом так же успешно и без усилий достать и разложить ткань на горячем песке? Хонджуну этого не понять, ведь он даже кровать ровно заправить порой не может. Или просто не хочет. Юнхо подвез его до дома, ему было почти по пути. Даже если бы пришлось везти Хонджуна через весь город, он бы без колебаний согласился. Он чувствует ответственность за него с каждой новой минутой. — Спасибо, — Хонджун вышел из белой машины, но не спешил захлопнуть дверь, чтоб Юнхо мог его чётко слышать. — Я напишу позже. — Хорошо, — Юнхо очень не хотел произносить то, что собирался сказать Хонджуну ещё на пляже, но все никак не решался. — Мне кажется, тебе стоит рассказать Минки о конечном вердикте. — Думаешь? — Хонджун облокотился на дверь, смотря прямо вглубь салона, где с другой стороны сидел Юнхо. — Ему не интересно, зачем навязываться? — Ты слишком замкнут, — Юнхо глубоко вздохнул. — Тебе не нужно пытаться казаться кем-то другим и анализировать ситуацию, как детектив. Взгляни на все это, словно ты простой человек, который, например, работает в офисе. — Ну и зачем? — Хонджун сдвинул брови, чувствуя какой-то подвох в словах друга. — И вот опять, — он закатил глаза, ладонью устало потирая лицо. — После всех тех дел, которые ты раскрыл, люди отдалились от тебя. Ты начал приобретать опыт, но этот опыт постепенно перетекал в твою личную жизнь. Рядом с тобой почти никого не осталось. Юнхо очень хотел беззлобно засмеяться, но не из-за того, что его правда веселит эта ситуация, а из-за того, что Хонджун и Минки похожи настолько, что даже сами не представляют этого. Он бы мог предположить, что исключительно длительное общение с Минки в последнее время дало о себе знать, но Хонджун был таким ещё в их знакомство. Конечно, не таким замкнутым, не человеком, потерявшим грань между работой и жизнью, но все же очень необычным. Минки когда-то об этом уже говорил Хонджуну, о их схожести, но он и сам не мог представить, что все настолько запущено. — Я подумаю, — Хонджун плотно закрыл дверь и помахал рукой. Он всерьёз задумался о его словах. Юнхо отлично знает каждого из них. Их привычки, характер и манеру общения, которая зачастую портит слишком многое. Он бы предпочёл сказать все напрямую обоим, указать на их идиотские ошибки, которые те совершают из раза в раз, но он не может. И не может не потому, что не хочет, а потому что знает, что толку от этого не будет. Он переживает за Минки, который потерял всех союзников из-за работы и отношения к ней. Последний раз рассказывал о своей влюблённости года три назад, а, может, и больше. Отношений с каким-то добрым и чутким человеком, который помог бы ему наконец найти себя, не было ещё дольше. И сейчас Юнхо хочет помочь Минки, хочет приложить все силы, пускай тот будет считать его ненормальным. Таким образом он поможет не только ему, но и Хонджуну, который нуждается в поддержке ничуть не меньше. Его даже не слишком волнует тот факт, что Хонджун не интересуется мужчинами, хотя Юнхо об этом не спрашивал. Он вообще всю жизнь думал, что Хонджун не способен на подобные чувства. И это пугает ещё больше, нежели вопрос ориентации. — Боже, — Юнхо усмехнулся своим мыслям, укладывая голову на середину руля, пока на дорогах горел красный свет светофора. — Они же ненавидят друг друга…

***

Из-за слов Юнхо Хонджун так и не смог вовремя уснуть, полночи сминая простыни и одеяло в тщетных попытках. Он настолько замкнут? Смешивает личную жизнь с работой? Он никогда об этом не задумывался, ведь это происходит у него уже автоматически. Даже сейчас он анализирует поведение Юнхо, который слишком много акцентировал внимания на Минки. Он честно пытается не думать об этом, но годы работы заставляют смотреть на все под другим уклоном. Хонджун проснулся с рассветом. Он сам себе не поверил, когда заметил на часах половину седьмого утра. Через пару часов к нему зашли двое людей по делу военного, которые просили его подписи. Хонджун, безусловно, в своей обычной манере прочитал все от слова до слова, и лишь после дал согласие, оставив чернила на листе в углу. Поскольку дело передано другим работникам и почти закрыто, Хонджун мог вздохнуть полной грудью, посвятив себя самокопанию, как он это называл. Было столь непривычно сидеть за кухонным столом и размышлять не о поставленной задаче по поимке преступника, а о собственном поведении. Будто маленького ребёнка отчитывает, проходясь по всем его оплошностям и ошибкам, только вместо ребёнка был он сам. Из собственных мыслей его выбила негромкая вибрация, обозначающая уведомление. Он все ещё не смог избавиться от привычки не ставить телефон на беззвучный режим, чтобы никто не пытался его отвлекать. Сейчас же он сам был не прочь отвлечься на что-то другое. На экране было имя и номер Юнхо: «Ты все ещё помнишь о моих словах?» Хонджуну не потребовалось много времени, чтоб понять, о чем тот говорит. Прикреплённый номер Минки свидетельствует о том, что его предположения оказались верны, и что Юнхо все ещё хочет убедить Хонджуна поговорить. И вот опять. Снова в голову лезут мысли с попытками объяснить действия Юнхо. Любой человек бы об этом задумался, но не так глубоко. Через несколько минут Хонджун все же принял решение попытать удачу и написать Минки первым. Он всегда встаёт рано утром, поэтому боязнь разбудить даже не посетила его мысли. Он отбросил все, желая доверять Юнхо, а не пытаться узнать его мотивы. Если они есть, значит не просто так. Короткое привет, это Ким Хонджун заставило Минки вздрогнуть, роняя вафельное полотенце, которым сейчас прикрывал нижнюю часть тела, на пол. Оставшись в одних лишь купальных плавках, он тихо выругался, наклоняясь за полотенцем к холодному полу крыши. Странно, что из рук он выпустил именно его, а не телефон, в который, кстати говоря, сейчас вцепился крепкой хваткой, даже толком не осознав этого. Удивление смешалось с какой-то радостью, поэтому, опустив ноги в горячую воду джакузи, края которой были аккуратно отделаны серым цветом, он постепенно полностью погрузился в приятную теплоту. Минки все ещё сверлил угрюмым взглядом телефон, не решая, нужно ли что-то отвечать. Он предполагал, что Хонджун вряд ли решит написать ему, лишь бы просто поболтать. Два варианта: или что-то случилось, и Хонджун решил сообщить об этом Минки, даже достал его номер мобильного телефона, или он решил сообщить ему решение суда, что маловероятно, ведь он прекрасно знает, что у Минки даже там есть уши. Уже напечатав первые строчки, он лёгким движением удалил все предложения с вопросом, решив позвонить Хонджуну лично. Не совсем понимая своего решения, может, он просто не любит переписываться, отдавая предпочтение слышать голос собеседника, он набрал неизвестный телефону номер. Гудки шли секунд сорок, но он упорно ждал, пока Хонджун не решит поднять трубку и издать повторное удивлённое приветствие. — Что-то случилось? — слова прозвучали на другом конце столь удивлённо, как и Хонджун несколько секунд назад. Минки сам удивился своему голосу, который резко по диапазону стал выше обычного. — А должно? — Ты хочешь, чтобы я поверил в то, что ты решил мне позвонить просто так? — он хотел бы в это слепо, но верить. — Я посчитал нужным рассказать тебе о том, что дело забрали и почти закрыли. Минки стоило огромных усилий воздержаться от колкости, сказав, что детектив слишком наивен, если думает, что он не знает всех подробностей. Возможно, он знает даже больше, чем сам Хонджун. Услышав тишину в динамиках, он расценил это как ожидание продолжения разговора, поэтому повторил все то, что ранее рассказывал Юнхо. Минки внимательно слушал, изредка оставляя краткое подтверждение, что он все ещё тут и все ещё слушает. Но слушал он скорее голос, который трудолюбиво рассказывал каждую деталь, а не то, что собственно говорил этот голос. Когда Хонджун закончил, он переспросил в который раз, тут ли ещё Минки, но ответа не получил. Повысив голос, он задал вопрос снова, на что Минки наконец отозвался. — Ты же и без меня знал всю эту информацию. Зачем я распинался перед тобой десять минут? — Не хотел прерывать твои старания. Ты так интересно рассказывал, что я заслушался, — сарказм проскочил в его словах, на что Хонджун никак не отреагировал. — Ты не заслушался. Ты просто не слушал. — Если понимал, что я и так все знаю, зачем мне было звонить? — Минки не услышал в его словах вопрос, поэтому поспешил задать свой. Хонджун подбирал нужные слова, мечась то от правды, то к надуманной причине. Спустя, кажется, слишком многое время, он остановился на правде, лишь чутка недосказанной. — Мой друг предложил тебе об этом рассказать, — честно ответит Хонджун, а Минки уже прикинул в голове, что этим другом мог спокойно оказаться Юнхо, ведь только он знал подробности. Из-за чего на лице появилась широкая улыбка, которая не сулит ничего хорошего. — И зачем же ты его послушал, если и так знал, что мне это не нужно? — Он сказал, что так будет уважительно по отношению к тебе. — Ты не ответил на мой вопрос, — верно подметил Минки, заставляя Хонджуна вновь замолчать на неопределённое время, что порядком начинало надоедать. Видимо, не придумав ничего лучше, Хонджун предложил закончить. Он был спокоен, ведь убедился, что Минки уже все знает, а значит продолжать разговор не было смысла. Минки поддержал эту идею и, сказав что-то под конец, положил трубку. Телефон был брошен на полотенце, которое лежало по правую руку от него. Минки твёрдо для себя решил серьёзно поговорить с Юнхо по поводу его вмешательства. У него даже не было сомнений, что этим приятелем был именно Чон Юнхо, так как ни один человек в здравом уме не посоветовал бы Хонджуну звонить человеку, с которым у него чересчур натянутые отношения. Минки мог бы прямо сейчас набрать его номер и попросить объяснений, но он предпочтет поговорить лично с человеком, который умеет слишком красиво врать, а по телефону эту ложь даже различить не получится. Его желание поговорить с Юнхо пришлось перенести на другой раз. К нему в течение четырёх дней приходили люди из полиции, говоря, что нужно дать показания, чтоб уж точно закрыть дело и оставить все без сомнений. Минки каждый раз отказывался говорить. Это было вызвано по большей части потому, что он боялся сказать что-то, что будет противоречить словам Хонджуна. Он знал, что произошло, но не знал, что конкретно было сказано Хонджуном. И самую незначительную часть играл его чистый принцип не любить говорить с людьми этой профессии. Но сейчас это было нужно, поэтому он все же сдался, позволяя отвезти себя в участок. Все несколько часов он ловил на себе косые взгляды, словно он тут не в роли свидетеля, а как обвиняемый. Слишком знакомые ощущения, но они его не пугали. Вопросы были стандартные, например, что произошло, как вам удалось сбежать и все в таком духе. Минки обязательно должен поблагодарить Хонджуна, что тот ему позвонил и пересказал свою историю развития событий. Минки, сидя за столом, отвечал почти идентично, лишь перефразируя. Как ему показалось, отпустили его достаточно быстро и без лишних вопросов. По словам Хонджуна, его держали намного дольше, а вопросы сыпались один за другим, причём не всегда уместные. Пытались давить на психику, чтоб докопаться до правды. Возможно, они решили, что с Минки такое не прокатит, или же просто посчитали такое обращение к нему неуместным, ведь он сказал то, что не отличается от версии Хонджуна. Отряхнув и расправив прямые штаны, он набрал номер Юнхо. Тот поднял почти сразу и оказался в приподнятом настроении. Минки оскалился, уже желая разрушить такой весёлый тон его голоса. С момента этого желанного разговора прошло почти пять дней, поэтому Минки долго ждать не стал. Он уточнил, дома ли сейчас Юнхо и соберётся ли тот куда-то уходить. Когда он получил ответ, что на день планов никаких нет, Минки поспешил сесть в первый попавшийся автобус, который в любом случае привел бы его к дому Юнхо. Поскольку добирался до отделения он не на своей машине, пришлось воспользоваться общественным транспортом, который, к его удивлению, был почти полностью пуст. Оказавшись на пороге дома Юнхо, который, в отличие от Минки и Хонджуна, жил не в квартире, он несколько раз постучал тяжёлой рукой по двери, заставляя Юнхо с удивлённым выражением открыть входную дверь. — Ты какой-то уставший? — на полном серьёзе спросил Юнхо, приглашая Минки протий внутрь. — Угадай, из-за кого я такой?