Смысл

Минки сначала не понял, о чем он говорил, но, когда ткань порванной футболки вновь задела открытую рану, он улыбнулся и поторопил его. Все те десять, может, пятнадцать или двадцать минут, что Хонджун провел в ванной комнате, Минки ходил по квартире, решая, лучше замотать труп в покрывало, или в ковёр. Он остановился на том, что ковёр слишком дорогой, и его жалко. Плевать, что это была даже не его собственность. А ещё он был тяжёлый для них двоих, что было важнее ценности. Одеяло было проще сжечь после того, как все закончится. Минки не пытался думать, что так долго можно делать в душе, ведь на нем было всего несколько капель крови, в то время как все руки, футболка и штаны Минки были в кровавых пятнах. Они сменили друг друга, и Минки закончил уже через почти десять минут, выходя в одном лишь полотенце на бёдрах, которое Хонджун достал из недавно постиранных вещей. Старший настоял на том, чтоб обработать рану, прежде чем одеваться, а Минки откровенно не был против, позволяя Хонджуну руководить и обматывать бинтом его напоминание о пуле. — Не думаю, что тебе что-то подойдёт из моих вещей, — он копался в ящике, не смотря в сторону на Минки. — Может, найду какую-то домашнюю растянутую футболку, но штаны на тебя вряд ли налезут. — Дай хоть что-то, не голым же ехать домой. Хонджун нашёл какую-то смятую под всей грудой одежды широкую футболку и штаны на резинке. Верхняя часть одежды пришлась почти впору, штаны же смотрелись так, словно парень вырос из них ещё лет пять назад. — Стремно, но до дома на машине пойдёт, — утвердительно сказал он. — Я верну. От Хонджуна был лишь, кивок, но Минки добавил: — Ты точно не поедешь со мной? — Зачем? — Хонджун помедлил. — Я в состоянии справиться с тем, что у меня в гостиной лежит труп человека, который час назад пытался прострелить мне голову. — По тебе не видно, учитывая, каким ты был этот час назад. Уши Хонджуна немного покраснели из-за стыда и воспоминаний, как он чуть не заплакал при виде того, что видел раньше чуть не каждый месяц. — Дверь открыта. Поторопись, если не хочешь, чтоб тебя застали в этом, — он специально сделал акцент на последнем слове, словно говоря, что тот выглядит так нелепо, что люди точно начнут задавать вопросы. Минки уехал, а Хонджун сначала хотел попробовать оттереть пол, но у него не оказалось подходящего средства. Да и отодвинуть труп у него просто не хватило бы моральной силы. Он собирался позвонить Минки и попросить заехать в магазин, но он не мог найти свой телефон. На диване не было, в комнате его априори не могло быть, учитывая тот факт, что он бросил его в гостевой комнате, пока бежал на второй этаж в попытках спрятаться от наступающей угрозы. В самый последний момент Хонджун наспех осмотрел верх преступника, замечая в кармане лишь короткие очертания, чем-то похожие на мобильное устройство. Переборов себя, Хонджун отвернул голову в сторону, не решаясь смотреть на процесс. Неизвестно, чего он ожидал. Что сейчас человек оживёт и схватит его окровавленной рукой, как это бывает в фильмах ужасов? Наконец, когда телефон был у него в руках, он издал звук отвращения и набрал номер. Вернулся Минки уже в своей привычной одежде с белым пакетом в руке. Хонджун просил его купить исключительно моющее средство, но на верхушке уже виднелось филе птицы, упакованное в специальный контейнер. Младший сказал, что так будет проще разрядить обстановку, попытаться хоть немного отвлечься. Но прежде чем начать отвлекаться, нужно разобраться с их гостем. В присутствии Минки Хонджун не испытывал чего-то настораживающего, находясь подле тела. Они вместе перетащили его на другое место, укутывая в одеяло. Весь процесс оказался достаточно занятым даже для Хонджуна, потому как он полностью успокоился и принял ситуацию. Когда все было сделано, они оставили одеяло в углу и принялись оттирать пол от следов. Минки специально взял ещё маленькую баночку хлорки, чтоб никакого запаха не осталось и в помине. Закончив, они расставили остальные продукты на стол и столешницы, бросили всю грязную одежду в магазинный пакет. — Ты умеешь готовить? — это больше похоже на удивление, когда Минки аккуратно уложил мясо на сковороду. — Думал, я умею только лапшу заливать кипятком? — Да, — честно ответил Хонджун. — Ты всегда её ел. У меня есть причины так думать. — Через двадцать минут уже не будет. Как и обещал Минки, получилось довольно вкусно, вприкуску с вином, который тот успел купить в алкомаркете около его дома. Минки был прав уже дважды насчёт этого ужина. Первый, когда сказал, что это поможет им расслабиться. Второй, когда сказал, что изменит мнение Хонджуна о его готовке. За окном было все ещё недостаточно темно, девять вечера оказалось слишком ранним временем, как казалось Хонджуну. Но Минки сказал, что постепенно стемнеет, пока они доедут. Он не знал, куда они поедут, но решил довериться младшему. За сегодняшний день, да и вообще за все прошедшее время, он так часто доверял ему свою жизнь, что уже даже не будет возражать, если он скажет спрыгнуть ему с обрыва в океан, дабы спастись. — Я думал, мы уедем в лес? — вдруг выдал Хонджун, который глупо уставился в окно, наблюдая знакомые улицы, которые ведут прямо к дому Юнхо. — Надо заехать к твоему приятелю и кое-что сделать. — Убить и его? — А ты хочешь? — поинтересовался Минки, в голосе которого чётко прослеживалась шутка. — Убил бы, если бы я попросил? — осторожно спросил Хонджун, краем глаза наблюдая, как выражение лица водителя дрогнуло. — Да. Хонджун спросил спустя некоторое время, откуда тот знает Юнхо, и Минки рассказал не самые подробные детали, но кратко объяснил их дружбу, начавшуюся из-за случайной детской встречи. С каждым новым пояснением Хонджун начинал всерьёз рассматривать соглашение Минки на убийство друга. Но лучше он это сделает сам. — Ты реально собрался его убивать? — Хонджун заглянул в багажник, где возле тела в белой ткани лежал топор. — Конечно, посидишь в машине или захочешь посмотреть? — с сарказмом ответил он. — А если серьёзно? — Узнаешь, когда приедем в лес. — Значит, меня. Минки не доставал топор, зато открыл заранее багажник. Он со стуком зашёл к Юнхо, который, в отличие от Хонджуна, двери редко закрывает. Парень чуть не пролил на себя кофе, когда заметил Минки с улыбкой просящий того закрыться на время в ванной или туалете, дабы он мог воспользоваться его маленьким фонтаном на заднем дворе. Юнхо не понимал в этом смысла, но Минки заверил его, что ничего такого он не сделает. Спорить с ним было бесполезно и, честно говоря, как-то неохотно, поэтому Юнхо просто взял телефон и свой кофе и позволил закрыть на щеколду его в ванной. — Помогай, — Минки закинул груз из багажника себе на плечо, подзывая Хонджуна взять ноги. — Что ты творишь? — то ли алкоголь начал сильно действовать, то ли Минки реально собрался понести труп в дом его лучшего друга. — Мне повторить? Хонджун подхватил заднюю часть и потащил в дом. Но, к его удивлению, они прошли мимо гостиной комнаты, мимо других дверей, выходя через арку на свежий ночной воздух. — Этот придурок год назад потратил все свои сбережения, чтоб установить такую микроскопическую пародию на фонтан с хлорированной водой, — обратился к Хонджуну Минки. Теперь до Хонджуна дошло, почему они оказались тут. Хлорированная вода поможет скрыть любой запах, поэтому Минки бросил тело в воду, предварительно вынув его из одеяла. — Юнхо не стоит говорить об этом, — сказал Хонджун. — Определённо нет. Глубина в фонтане была смешная, как и его размеры, поэтому вынуть, не прикасаясь руками к голым участкам кожи, было не так сложно. — Я донесу как-нибудь, — сказал Минки, повторяя процедуру, которую они с Хонджуном делали у него дома. — Ты иди выпусти Юнхо из ванной комнаты. — Чего? — не понял Хонджун, когда хотел было помочь и снова взять за ноги, но его руку откинули, заставляя идти в дом. — Ты запер его?! — Нельзя дать ему увидеть это. И не потому, что я не доверяю ему. Он знает меня, как облупленного, — грустный смешок вырвался вслед за словами. — Просто не хочу нагружать его совесть ещё больше. Хонджун несколько раз повторял извинения для Юнхо, который пытался понять, что тут забыл Хонджун, и что он делает с Минки. В ответ Хонджун лишь пожал плечами и мягко улыбнулся, ещё раз принося извинения и убегая к машине, где его уже давно ждёт Минки. Путь до леса, о котором говорилось раньше, не занял много времени. Они ехали по той же дороге, которая вела к его дому за городом, но остановились они на половине от всего пути. У Хонджуна с этим местом ассоциируются не лучшие воспоминания, но озвучивать вслух он это не стал, потому как Минки и сам догадывается. — Лови, — младший бросил ему пару резиновых перчаток, которые оказались ему велики в пальцах. — Я могу снова спросить тебя, зачем все это, но ты же не ответишь, верно? — Хонджун посильнее натянул бежевые перчатки, чтоб они хотя бы не спадали с него. — Правильно мыслишь. Пока они переносили тело из багажника на подходящую местность, Хонджун явно чувствовал, что к завтрашнему утру его мышцы рук будут ныть с огромной силой. Если он вообще доживёт до утра. Минки попросил сходить за топором и лопатой. Бросив инструменты на землю, он, будто робот, принялся ждать новых указаний. — Хочешь попробовать, — по-лисьему растянул губы Минки, даже не надеясь на согласие. — Хочешь, чтоб я разрубил его напополам или закопал? — Можешь все сразу, — улыбка расплывалась все больше и больше, что, казалось, уже на пол-лица. — Ну уж нет, — замотал головой Хонджун, беря в руки лопату. — Я лучше займусь землёй, а ты выполняй, пожалуй, грязную работу. — Не забывай, из-за кого я тут и из-за кого я выполняю эту грязную работу, точнее за кого, — невзначай напомнил Минки. — Копай около корней. Там грунт мягче. Через десять минут несколько ям были вполне подходящими, а Минки все это время просто сидел возле другого дерева, наблюдая за действиями детектива. Хонджун два раза попытался напомнить ему, что он-то почти закончил свою работу, в то время как Минки даже не приступал к своей. Четыре ямы около каждого дерева. Хонджун отбросил лопату и посмотрел на Минки, который с маниакальной улыбкой подошёл и взял топор. Хонджун отвернулся, чтоб не наблюдать за процессом. Уж этого его психика точно не выдержит, хотя он не до конца уверен, что она все ещё в порядке. Слыша треск, он даже заткнул уши руками, именно поэтому не заметил, когда спустя несколько минут, Минки схватил его за руку и подвёл к телу. Хонджун попытался вырваться, но закрыл глаза, отказываясь смотреть на итоги действий Минки. Тот вплотную встал сзади него. Его грудь можно было спокойно ощущать лопатками и шеей из-за разницы в росте. Он склонился вперёд, все ещё держа его руки в своих. Его подбородок упал на макушку, откуда открывался идеальный вид и на выражение лица, и на то, что лежит рядом с ними. — Ну же, — Минки снял с себя перчатки и провел пальцами по коже на тыльной стороне ладони, забираясь прямо под слой резины на кисти Хонджуна. — Последняя часть для тебя. — Я клянусь, — Хонджун снова дрожит, но в этот раз Минки это не слишком-то интересует. — Я убью тебя вслед за ним! — Ты не убивал его, — промурлыкал на уху Минки, переходя на переплетение их пальцев. — Это сделал я. А из-за кого я это сделал? Ты бы давно был вместо него. Или вместе с ним. Поверь, я бы не простил твою смерть. Хонджун отчётливо чувствовал, как ладони потеют одновременно и из-за жары, и из-за двух рук в одной перчатке. — Я помогу тебе. Минки сильнее сжал его правую руку, заставляя обхватить рукоять инструмента. — Считай, ты просто отплачиваешь мне должок за несколько твоих спасенных мною жизней, — он опустил подбородок на плечо Хонджуна, выдыхая в изгиб шеи. Сейчас он чувствовал себя учителем, который объясняет математику ученику. Неточное, очень неточное сравнение. Желание показать что-то новое, открыть глаза на неизведанное, на то, через что проходит Минки каждый раз. — Открой глаза. — Нет… — слезы предательски покатились по щеке, что не осталось незамеченным Минки. — Один. Минки начал обратный отсчёт. — Два. Он поднял руку Хонджуна в районе плеча. — Три. С силой наклонив Хонджуна вперёд, заставляя нагнуться и себя, и его, он бросил его руку прямо вниз, но удар оказался слишком слабым и не смог разрубить часть тела до конца. — Ещё разок? — Минки потерся своей щекой о щеку Хонджуна, стирая солёные ручьи. — Нет! — Хонджун снова попытался дёрнуться, но на этот раз Минки его отпустил. Старший осел на холодную землю между высокими соснами, все ещё не решаясь открыть глаза. Минки надел перчатки и продолжил. Когда все было закончено, а ямы плотно утрамбованы, он разжег огонь и сжёг тот пакет с одеждой, одеяло и их перчатки. Они оба думали, что окажутся на месте этих частей тела, когда военный попытается убить их. Но сейчас в земле лежали лишь его помощники и он сам. Минки и Хонджун смотрели на них сверху вниз, причём в прямом смысле этого слова. — Не открывай глаза, — Хонджун замер, но послушался. Минки затушил огонь и опустился на колени перед Хонджуном. — Не вздумай открывать. — Это угроза? — выговорил Хонджун, когда немного свыкнулся с запахом гари и ощущением, что он только что оторвал кому-то руку. Возможно, этому помог алкоголь, который не до конца выветрился из его организма. — Это просьба. — Своеобразная. — Ты меня знаешь, — Минки рассматривал его лицо, пока ему не надоело и он не начал стремительно сокращать расстояние между ними. Первый выдох пришёлся в кончик носа, от чего Хонджун инстинктивно отодвинул лицо подальше, но вернул его вновь на место. Второй поток горячего воздуха уже немного ниже, в место между носом и верхней губой. Третий выдох пришёлся рядом с плотно сомкнутыми губами, от чего кожа Хонджуна покрылась мурашками. Он сглотнул, но не открывал глаз, желая вновь просто довериться Минки. Он знал, что за этим последует, но продолжал смирно сидеть из-за интереса, что может произойти дальше и какое последует ощущение. Страх отступил на второй план, когда Минки задел кожу сзади шеи, притягивая ближе. Губ коснулись чужие, и ток прошёлся по каждому сантиметру тел обоих. Хонджун легонько вздрогнул, на что Минки удовлетворенно улыбнулся сквозь что-то напоминающие простое касание, нежели поцелуй. Хонджун сцепил пальцы в замок у себя на коленях, но поверх легла ладонь Минки, которая накрыла и сжала их вместе. Касание превращалось постепенно во что-то более сложное и грубое. Но Хонджун не отвечал, просто позволяя чужому языку юрко проникнуть в его рот, давая вольности Минки. — Дай мне шанс, пожалуйста, — Минки прервался, отодвинувшись на нужное расстояние. — Ты только что заставил меня отрубить человеку руку. — Разве это значит, что я желал причинить тебе зло? Хонджун промолчал, но, когда Минки вновь прильнул к его губам, даже не подумал о том, чтоб ответить. — Я не могу назвать это любовью, ты от меня этого не дождёшься, — в этот раз Минки не отстранился, говоря в сантиметре от их лиц. — Но и наплевать то, что я сейчас испытываю, я тоже не могу. Ты все ещё продолжаешь молчать из-за того, что до сих пор не разобрался, или из-за того, что тебе неприятно? Хонджун задумался. А ведь правда. Он не испытывает отвращение это точно, он понял это ещё в тот момент, когда Минки взял его лицо в ладони, когда ему было тяжело. Но он не может назвать то, что сейчас происходит, приятным. — Попробуй снова мне поверить, — вдруг сказал Минки, соединяя их лбы вместе, касаясь носом его щеки. — Ты можешь сказать мне нет, и я клянусь чем угодно, ты вернёшься домой абсолютно спокойно и без происшествий. Но это станет твоей серьёзной ошибкой. Ты имеешь репутацию детектива, который не ошибается. Неужели это станет твоим первым и ярчайшим провалом? Ведь меня ты уже раскрыл, пусть и не смог этого доказать. Времени на раздумья нет. Слова Юнхо всплыли перед глазами Хонджуна. Пытаться не смешивать работу с личной жизнью, не анализировать каждого человека, с которым знаком. Хонджун наплевал на все свои предупреждения, которые буквально кричали у него в голове, что нужно заканчивать этот бардак. Он наугад потянулся вперёд со все ещё сомкнутыми глазами и попал куда-то в уголок губ, чувствуя, как Минки постепенно, никуда не торопясь, углубил поцелуй. Сейчас он чувствовался более сдержанным, но не становился от этого хуже. Хонджун неловко попытался ответить, но Минки хватило всего пары движений, чтоб подстроиться под его ритм, из-за чего Хонджун невольно расслабился в чужих объятиях. Минки сцепил руки вокруг него, заставляя их ещё теснее прижаться друг к другу. Темп оставался спокойным и мягким до того момента, пока Минки первым не отстранился и не позволил Хонджуну немного отдышаться. Их дыхание почти не сбилось, поэтому в этом нужды не было. — Пойдём в машину, — сказал Минки, поднимаясь на ногах, забирая по пути с собой оба инструмента. Хонджун встал на немного шатких ногах и последовал за ним, забираясь в глубь салона, но на этот раз садясь не на пассажирское, а на заднее сидение. Минки не обратил на этого внимания, пока не заметил в зеркало, что детектив полностью расслабился на кресле, вытянув шею и откинув её назад. Минки чёртов эгоист, и он признает это. Покинув водительское кресло, он открыл дверь сзади и упал рядом с Хонджуном, сначала исключительно наблюдая за его расслабленным лицом. — Перестань на меня так смотреть, — вдруг сказал Хонджун, повернув голову в его сторону. Минки подался вперёд, явно недовольный тем, что поцелуй вышел так скучно. Хонджун не пытался отстраниться, как и в первый раз, но теперь именно он пытался подстроиться под ритм Минки, решивший на этот раз забыть все манеры и сожаление, грубо сминал их губы. Детектив опустил ладони на кресло автомобиля, не решаясь, куда их лучше положить. — Дай мне шанс, — вновь повторил младший, переводя многозначительный взгляд на ладони, которые сжимались у ног. Хонджуну потребовалось мгновение, чтоб понять, чего от него хотят. Но руки он даже не попытался переместить. Детектив позволил себя поцеловать, а запястье внезапно окольцевалось чужими длинными пальцами, буквально уговаривал положить их поверх синих волос. Минки опустил ладони на его живот, спрятанный плотной тканью толстовки, он почувствовал мелкую дрожь. Пределом стало своевольничество Минки, когда он проскользнул под ткань и прикоснулся к оголенной коже живота, поднимаясь то выше к груди, но спускаясь наоборот вниз, играясь с пряжкой джинс. В этот момент Хонджун совершенно забыл о том, кто и что из себя представляет Минки. Он простил ему те мучения и пошатнувшиеся нервы взамен признания. Приподнятый корпус только облегчил задачу, и когда единственный звук лязга ремня, помимо приглушённого дыхания, раздался на весь салон, Хонджун суетливо поерзал на месте, все же сжимаясь и запутываясь в коротких волосах. Он не помнит, когда в последний раз кто-то с изучающей страстью касался его. Он не помнит даже того, кому он позволял то, что происходит прямо сейчас. И от этого становилось приятнее с каждым новым движением по его коже. Когда он был готов шумно выдохнуть, забыв о своих предрассудках, его поспешно заткнули новым поцелуем, с силой вжимая в кресло. Рука скользнула под ткань трусов. Хонджун окончательно потерялся, сдаваясь в сильных руках. Он бы мог ответить Минки тем же, но не хватало смелости. Если бы младший попросил, он без колебаний расстегнул молнию на его штанах, но он только молча думает лишь о состоянии Хонджуна, держа себя в руках до конца. Это заставляет сжать локоны волос ещё сильнее, притягивая ближе. Движения руки Минки были аккуратными, но размеренными, проходясь ладонью сразу по всей длине. Вторая рука все ещё покоилась на его талии, запоминая каждый изгиб. Хонджун немного прогнулся в спине, перемещая руки с головы на шею, а с шеи медленно вниз на ключицы, пытаясь вырисовывать очертания через ткань. Заметив, что Хонджун совершенно не знает, куда себя деть, Минки вернулся на место, прикусывая сначала верхнюю губу старшего, а затем нижнюю, только после этого он смазал свой вкус во рту Хонджуна языком, ускоряя джижения рукой. Они оба были настолько поглощены друг другом, что совершенно забыли, где они сейчас и что делали до этого. Все те ужасающие картины вышли из головы, как по щелчку, когда Минки почувствовал, что Хонджун уже на пределе, еле сдерживая себя. Сейчас он так сильно прижимал к себе Минки, что их тела почти касались, а голова была положена на плечо Хонджуна. Задохнувшись от нехватки воздуха, Хонджун успел пробормотать что-то похоже на имя Минки и притянуть его к себе настолько близко, что тому стало неудобно двигаться, но какие-то ещё манипуляции были не нужны. В этот же момент он довёл Хонджуна до грани, заставив кончить себе в руку. Они пробыли в таком положении ещё минуту, просто смотря куда-то на живот Хонджуна, на котором были лишь несколько белых капель, так как большая часть осталась именно в руке Минки. В последний раз обменявшись взглядами, вытирая ладонь о тряпку, лежавшую около передних сидений, Минки вернулся на пассажирское кресло. Пока Хонджун приходил в себя, он краем уха услышал сбившееся дыхание впереди, и на этот раз его источником был не он. Глаза были отведены в сторону, он пару раз просматривал в сторону Минки, чтоб не пропустить тот момент, когда он сам закончит и пересядет на соседнее сидение. — Ты так и продолжишь сидеть со спущенными штанами? — усмехнулся Минки, заводя машину. Резкая неловкость и осознание того, что только что произошло, накрыла его с головы до пят. Он неуверенно застегнул предмет одежды. Ночной вид за окном немного успокаивал — на часах было уже почти одиннадцать. По дороге он задремал, но проснулся ровно в тот момент, когда машина остановилась около его дома. — Я у себя? — удивлённо спросил Хонджун, меньше всего рассчитывая оказаться у родных дверей. — Я бы с радостью мог отвести тебя к себе домой, но сейчас, кажется, с тебя достаточно, — Минки вышел на свежий воздух, открывая перед Хонджуном дверь автомобиля. — Если я решу, что это было ошибкой? — вскользь упомянул Хонджун, хотя считал такой поворот событий почти нереальным. — Ты уже дал мне шанс, — Минки посмотрел на него, когда Хонджун полностью выпрямился и встал на подходящее расстояние. — А я дал его тебе. Не упусти возможность разбавить жизнь чем-то приятным. Хонджун молча кивнул и, попрощавшись, зашёл внутрь. Его голова была забита всем чем ни попадя, начиная с того, что сегодня Минки убил человека, признался в чувствах, причём весьма необычным образом, заканчивая тем, что он и правда дал шанс показать ему себя. Он все ещё не уверен, что это была хорошая идея, но попробовать определённо стоит. Хонджун точно расскажет об этом Юнхо завтра или послезавтра, не важно. Он просто хочет поговорить об этом хоть с кем-то. Возможно, рассказав о случае с Минки, он сможет понять и себя. Через три дня он, как и обещал себе, рассказал обо всем Юнхо, который с вылупленными глазами смотрел на детектива. Он не рассказал об убийстве, но рассказал все остальное. Трех дней было вполне достаточно, чтоб полностью все обдумать. Пару раз эти раздумья прерывал Минки, который вновь заявлялся к нему в дом, объясняя эти действия, как помощь детективу разобраться в себе. И, честно говоря, это помогало. По новостям на протяжении всей недели не поступало ничего подозрительного, никакого известия о пропаже. Минки все же уговорил Хонджуна остаться на работе детективом у государства. И ведь Хонджун понимал, что все его прошлые желания ухода были связаны только с Минки и проблемами, которые он приносил. — Почему ты так легко дал добро? — поинтересовался Юнхо, который точно задаст этот вопрос позже самому Минки. — Мы оба нуждались в такой возможности все те годы одиночества, не замечая его, потому что восполняли пустоту, находясь в обществе друг друга.

Конец