my sweet valentine is dead.

      Это был бы самый обычный день. Самый обычный, если бы не популярный среди молодежи праздник — День Святого Валентина. В воздухе должен был витать запах шоколада и любви, но был лишь февральский холод и аура отчаяния. Почему? Юный омега никогда не любил это, как он сам его называл, «лжелюбовное представление». Все эти букеты, куски картона, «удивленные» лица девушек или омег и нахальные — их пар. «Просто очередной повод развести на секс,» — сказал про себя Нагито, увидев очередную пару: девушка-бета и ее парень-альфа. Все чаще альфы стали предпочитать женщин, из-за этого уменьшалось количество омег, ведь они могли родиться только от союза альфы и омеги, а там дальше презрение к представителям слабого мужского пола, затрудние в нахождении пары, кризис населения… Комаеду это не особо волновало. Он просто скрывал свой пол и ни на что не рассчитывал: девушки у него не будет, а беты-мужчины просто биологически не могут быть с омегами. А альфы… Его не учуют. — Грустишь? — Микан легла на парту юноши и прикрыла глаза, — Думала, ты дома останешься… — Не хочу пропускать сегодняшнюю контрольную, — парень аккуратно погладил ее по голове. Они не были друзьями. Не были кем-то важным друг для друга. Наверное. — Не печалься… Хочешь, в эти выходные в кино свожу? Мне кто-то билеты на парту подкинул сегодня… Наверняка он ошибся, но знаешь… — Прости, наверное, у меня будут «обследования», — сглотнул парень. Он чувствовал приближение течки. — Тогда я буду носить тебе еду. В прошлый раз тебе вроде понравилось. Хотя, моя готовка настолько дерьмова… — Тцумики уже не раз приходила к парню во время течных периодов. Она знала, что у него никогда не было «любовника». Даже парня. Даже друга — мужчины или юноши. — Поверь, я готовлю гораздо хуже. Надеюсь, что у моей пары будут пониженные вкусовые рецепторы, — усмехнулся омега и открыл тетрадь с домашним заданием. — Кстати, ты сделал…       Ее речь оборвал звонок, звавший учеников на занятие. Класс набился людьми, а парочки сдвинули свои пары. Сейчас Нагито сильно жалел, что его место было расположено в конце комнаты, ведь придется обходить «влюбленные баррикады». Последним вошел учитель и начал урок. Зевнув, омега открыл учебник и погрузился в учебу.       Следующая перемена была большой, поэтому Комаеда не отказал себе в удовольствии прогуляться по коридорам. Конечно, всегда его интересовал лишь один, а именно, на третьем этаже. Правая лестница, что находилась в конце продолговатого помещения, выходила на чердак, а там уже можно было попасть на крышу. Туда и направился Нагито. Он знал, что она, по обыкновению, закрыта, и что там нельзя гулять, но раз в неделю ее чистили и часто оставляли открытой. Сегодня не день чистки. Но парень попытается.       Быстро взобравшись по лестнице, омега со всей силы сжал ручку двери и телом приложился к железному полотну. Со скрипом дверь открылась, а в лицо ударил зимний холодный ветер с запахом снега. Или дождя.       Аккуратно закрыв выход, Комаеда подошел к краю, огражденному железной решеткой. У их школы не было прецедентов, но родители все же боялись. — Как в клетке, согласись?       Омега резко обернулся на голос. Он никогда не видел здесь других учеников. Но это был один из работников школы, который, облокотившись на стену чердака, смотрел в небо. — Да… — неосторожно заметил юноша. Однако, это правда. Ее тут не было. Не было преграды. Был выбор. Когда-то был. Теперь его нет. — Настолько разочаровался в этом «празднике»? — усмехнулся психолог, Ясуке Мацуда. Он работал не на постоянной основе в данном учебном заведении, поэтому Нагито пересекался с ним крайне редко — лишь иногда, когда правда «хотелось поговорить». О том, о чем говорить с другими нельзя. Да и не с кем. Нагито жил сам, деньги получал от опекунов. У него не было того, кто мог «защитить». Лишь те, кто «атаковали». Не всегда это насилие. Не всегда это синяк или шрам. Иногда, сильнее всего ранит равнодушие. Такую рану ему не нанес только этот мужчина. — Снег усиливается. Иди в корпус, а то вымокнешь, — вздохнул Ясуке и потушил сигарету. — А вы? — сглотнул Комаеда, обняв себя руками. И правда, холодало. — Выветрится запах табака, и тоже зайду, — усмехнулся курильщик и подошел к железной ограде пропасти трех этажей, — Ну же.       Омега быстро скрылся. Он испугался. На одну сотую секунды он испугался, что Мацуда сможет спрыгнуть. Это бред. Но выбор есть всегда.       Вернувшись в класс, Нагито нашел на своей парте конверт. Маленький черный конверт и искусственный цветок розы. Открыв его, юноша прочел лишь адрес и время. Половина шестого вечера. Довольно поздно для него, но разве не стоит рискнуть? — Я же просил все скинуть мне на почту еще вчера! Камукура, вы ведете себя крайне безответственно! — послышались приближающиеся голоса из коридора. — Учитывая то, что ты нихрена не делаешь в «своем» проекте, а лишь наживаешь преподавательскую репутацию, то пожалуйста, закрой свой рот, пока я не закрыл проект, — второй голос был более спокойным и равнодушным. — Да как ты смеешь говорить так со своим учителем! Да ты знаешь… — Знаю. А будешь на меня нарываться, узнают другие, что многоуважаемый учитель… — лишь кусок дерьма, который ворует идеи своих учеников, — в классе показался Изуру и, будто на показ, захлопнул дверь.       Изуру Камукура. Идеал нашей школы. А идеалы, они недостижимы, поэтому даже пытаться не стоит. И вроде у него есть девушка. Вроде, не одна. Не знаю. Его личность покрыта тайной. Про него ничего неизвестно, кроме имени и любимого напитка — холодной воды из автомата, двести йен за литр. Парень медленно подошел к своему столу и, сев за него, начал переписываться с кем-то, вместо того, чтобы готовиться к контрольной. — Ну и мудак, — ревностно вздохнул один из одноклассников омеги. — Сода, не переживай так… — бедный парень. Его вроде отвергли. Но если бы он вывел этот отвратительный запах машинного масла со своей одежды, у валентина было бы больше шансов. — Из-за таких, как он, мы, беты-парни, скоро вымрем… Зачем хлюпенькие беты, если есть такие, как он… — Сода, только не говори, что и ты в него влюбился, — усмехнулся Нагито. — Нет конечно. Просто… Я видел, как он оставил моей великолеп… — спустя пять минут омега снова включился в диалог, — неподражаемой и прекрасной Соне-сан валентинку! Ты представляешь? Этот супер-пупер-мальчик моей вели… — Не начинай, — прервал Комаеда, — Я понял. Но все мы знаем, что у Камукуры есть девушка, так что не переживай. Соня будет твоей, когда-нибудь… — Но я сам видел! Этот мерзавец положил черный конверт на ее парту и быстро ушел из класса, когда никого не было. Ну как, никого… Я тоже в это время хотел… — Аххх, Танака-сан, я поняла. Ваше послание пахнет кормом для хомячков! — в класс вошла роковая для Соды пара. Девушка держала в руках черный конверт, однако он был больше и имел белую надпись с ее именем. — Мне стыдно это признавать, но кажется, что черный цвет сильно нравится моим хом… Нет, Четырем Бо…       Соуда куда-то исчез. А Нагито посмотрел на её черный конверт с случайно приклеившейся семечкой на обратной стороне. И на свой, который сжимал в руке. И искусственную красную розу.