Ичимару Гин: Внутри тройки предателей.

- А... Айзен-фукутайчо? - удивлённо начал я, прочитав свиток с приказом. - Именно, Гин, именно. Всё уже решено. Завтра у тебя испытание, а затем мы оба вырастем в ранге. Ты станешь сперва третьим офицером, затем лейтенантом, а через два года - капитаном. Такие дела. - А могу я как-то отказаться от этой великой чести? - я сделал самую обворожительную улыбку, на которую был способен. Люди от неё впадают в ступор и вяло кивают, продолжая заглядывать мне в глаза. Но Айзен даже не посмотрел, полностью поглощённый документами отряда. Выглядел он ужасно, будто давно умер... Ещё бы, ведь Урахара успел утащить Хогьёку, и полной победы не случилось. - Нет, не можешь. - А если... если... - Гин, не доводи меня, - наконец, поднял лейтенант глаза. - Это не моя прихоть, с большим удовольствием держал бы тебя при себе... - Айзен вздохнул. - И дёрнул же чёрт Канаме ляпнуть про твой банкай. - А, Тоусен-сан меня не очень любит, это да. Только я не верю, что он мог это сделать. - И тем не менее, он это сделал. На собрании капитанов ему приходилось стоять вместо всех офицеров, ведь в отряде он старшим остался. Вот и когда дело дошло до возможных кандидатов на должность капитанов, он тихо прошипел твоё имя. У Ямамото прекрасный слух... Дальше ситуацию нельзя было исправить.       Что-то ты мне трындишь, Айзен, я уверен. И так уже сбагрил на меня столько всего, что иногда вешаться хочется. И исследовательские проекты закончить, и материалы лабораториям достать, и от лишних избавиться... чаще всего проще было сделать это лично, в плаще, скрывающем реацу. Я его выкрал из вещдоков... - Но Третий отряд... Я там даже не знаю никого. - Это к лучшему, уверяю тебя. Это значит, что и тебя никто не знает, сможешь поставить себя так, как хочешь. - Да мне это вообще неинтересно. Я едва сумел привести ваши проекты к нулевому балансу. - Что ты сделал?! - вскинулся Айзен. - Привёл ваши проекты к нулевому балансу, - повторил я. Под взглядом лейтенанта я вытащил из-под шикахушо огромный гроссбух, что притащил с собой - решил показать. - Это больше не моя заслуга, а Шинсо, она вдруг захотела поиграть с людскими циферками. Работала лучше всяких счётов. - Твои отношения с мечом, Гин, всегда вызывали у меня зависть, но теперь и вовсе... - главный злодей листал отчёты и кивал. Кивал, кивал, кивал, затем очень вежливо поклонился. - Прими мою благодарность, Гин. - Что вы, Айзен-сенсей, я лишь старался, как вы и просили, - поклонился в ответ. - Жаль, но ничего с твоим назначением сделать я действительно не могу. Политика, Гин. Будь готов к тому, что тебя попытаются завербовать или каким иным образом заставить выполнять что-то против меня. Смотри, все знают, что я хорошо общаюсь с Тоусеном. Все знают, что ты мой ученик. Мы - довольно сильная коалиция, которой будет сложно управлять даже такому мастеру, как Ямамото Шигекуни. Потому что вы молоды и ещё знаете, что такое дружба и верность. А ты и вовсе понятия не имеешь о словах долг, честь и достоинство. Способен на всё - значит, очень опасен. - Разве я настолько крутой? - спросил я с радостной улыбкой. - Ещё и бессовестный, - хмыкнул Айзен.       Я постоял немного у него над душой, проглядывая документы, потом предложил: - А давайте в закусочную завалимся, Айзен-фукутайчо? Хватит уже сидеть за этими отчётами!       И сам поразился своим словам.       Айзен удивлённо взглянул на меня, я, столь же удивлённо, на него. - Я сам не понял, зачем это сказал, но, полагаю, нам обоим стоит хоть пару часов отдохнуть, - вымучил из себя. - Хачикуджи пристрастил тебя к спиртному? - поднял Соске бровь. - К девушкам лёгкого поведения, - отшутился я. Добавлять, что пошутил, не стал, просто продолжал улыбаться. - Гин... - Айзен вздохнул. - У тебя есть хоть что-нибудь ценное для тебя? Только что я понял, что и рамки приличия... - Рычаг давления ищете? А зачем? Мне показалось, что я не давал повода в себе усомниться. - Понимаешь, Гин, даже я и Кьёка Суигецу имеем слабости... Например... - Если касаться вашего меча, то даже под влиянием вашего абсолютного гипноза можно точно узнать, где вы. А ваша слабость - склонность к беспричинному любованию собой. Шинсо вас за это терпеть не может, Айзен-фукутайчо. Кьёка Суигецу тоже, - я погладил рукоять катаны. У меня возникло ощущение, что Шинсо покраснела. - Этот меч позволяет себе слишком многое, - Соске прикрыл глаза, перед этим покосившись на свой клинок. - Говоря о тебе. У меня сложилось впечатление, что слабых сторон у тебя нет. А это плохо, Гин, нужно показывать её врагу, чтобы контролировать ситуацию.       Я почесал голову. - Так пойдём или нет? - Не скажешь? - Моя слабость - девушки, - ответил я. - Это то, что я осознаю. А вам уж виднее.       Вернее, одна конкретная. - А у Шинсо? - А Шинсо - идеальная девушка, у неё нет слабостей. Но, как и все занпакто, она зависит от хозяина. Я слаб - она слаба. Я силён - она сильна. Простите за прописные истины. - Вот как... - Айзен внимательно смотрел на меня. У него расширились на мгновение зрачки. - Айзен-фукутайчо? - Да так, заставил ты меня кое о чём задуматься... и правда ведь, чем сильнее сам шинигами, тем сильнее его занпакто... Так... Получается... - Айзен посмотрел на свой меч, потёр подбородок. - А пошли в эту твою закусочную, Гин-кун.       О, согласился. Это здорово, ему нужно отдохнуть, а то надорвётся ещё, кто Сейретей покорять-разрушать будет?       Нужно сказать, при всём мастерстве Айзена в создании приятной беседы, гулянки с ним - почти полностью унылое занятие. Слишком всё... наигранно-чопорно, что ли? Он не веселится, он просто бездельничает с умным видом. - Соске, - позвал я его, разливая очередные пятьдесят грамм. - Гин? - удивился Айзен. Казалось, его удивление можно было черпать ложкой прямо из воздуха, он едва удерживал своё лицо. - Как ты меня назвал? - Соске, - повторил я. - Просто пить и молчать - глупый перевод алкоголя. Мне ни к чему развязывать тебе язык, но я хотел бы, чтоб ты отдыхал. Есть несколько способов. Сейчас мы пытаемся применить один из таких. Начнём с банальщины, чтоб начать: Соске, почему ты не завёл себе любовницу? Меня, если честно, немного нервируют перешёптывания женской части нашего отряда. - М? И что говорят? - спустя целую минуту раздумий, Айзен принял эту часть игры. - Что ты любишь мальчиков помладше. Мне опасаться удара в спину? - Не совсем понял эту твою метафору, - чуть склонил голову почти капитан. - Я серьёзно, Соске, смотри сам: ты меня подобрал - раз. Обучил - два. Пытался совратить - три. Обещал убить мою девушку - четыре. Ну, как? Знаешь, я не готов к такому, если после этого тебя не убью. - Да ладно тебе, Гин, я думал, что нам обоим понравилось.       Я проглотил вишнёвое вино, посмотрел на Айзена скептически. - Заводить любовницу - тратить на неё время, которого у меня всегда не хватает даже на сон, - отозвался почти капитан серьёзно. - Тогда стоило бы приблизить к себе одну, но до интимных отношений не доводить. - Думаешь? - Не знаю. Так Хачикуджи рекомендовал в своё время. Жалко, пропал во время всего этого... - То есть ты и сам собираешься так поступить?       Я кивнул, пробурчал, пока голова просчитывала варианты: - Вроде того.       Хинамори, похоже, это я тебя так сильно вставил. Блин... - В любом случае, час-два в день, и больше никто не следит и не лезет. Не распускает слухи или что-то подобное. - Как думаешь, Гин, хороший из меня получится капитан? - сменил тему Айзен.       Я повертел чашечку в руке, разлил ещё. - Кто знает? Я думаю, из тебя получится лучший капитан из возможных, если ты вообще будешь стараться. А нет - так и говорить не о чем. - А вот из тебя капитан получится самый что ни на есть препаршивейший, - констатировал Соске. - Я Канаме весть послал, как думаешь, придёт? - Неа. Если уж мы зашиваемся, то он вообще не спит и не ест.       Первое впечатление от личной встречи с капитанами Уноханой, Кьёраку и Укитаке, а также генерал-капитаном Ямамото... если коротко, то эти духовные сущности поразили меня до глубины того, что у меня вместо души.       Поджилки затряслись, особенно от последнего. - Разрешите, господин Ямамото? - Хм... Что такое, мальчишка? - голос у старика был неприятным, а в сочетании с реацу, которое, казалось, заполнило собой весь район, чуть не мешая дышать, и внешним видом отошедшего от активной деятельности якудза, полагаю, не один человек тут кучу наложил... - У меня договор с мечом. Если я вынул его из ножен - я должен убить, - низко склонился, пояснив ситуацию. - Лейтенант твоего отряда уже говорил об этом. Именно поэтому испытывать тебя будет капитан Унохана.       О-о-о... А меня точно не убивать будут? Шинсо, что думаешь? - Не успеют, - спокойно отозвался меч голосом мятежной богини скорости.       Оптимистичная ты. - Ты раньше от разрыва сердца помрёшь, трусишка. Бака! Ба-а-ака!       И остроумная. Лучше расскажи, где ты эту цундеру слышала? Что-то я не помню... - Ичимару-кун, - улыбнулась капитан Унохана Рецу. Длинные волосы, собранные в большую и толстую косу на груди, приятное миловидное лицо красивой восточной женщины. На самом лице - ни шрамика, ни даже морщин мимических. - Ой, какая страшная... - сделал я пару шагов назад. По моим прикидкам, это должно выбить её из равновесия. А по лицам капитанов - не только её, вон какие бледные. Даже Ямамото удивлённо распахнул свои узкие глаза.       Но быстро собрался, стукнул своей клюкой в пол. - Прекратить балаган. Начинаем испытание. Мальчишка, Рецу, идите на полигон. - З-значит, я - страшная... - улыбка не изменилась, но в воздухе появилось ощущение, как на бойне. Запах крови и смерти проникал всюду - такая вот реацу у доброй бабушки Уноханы. - Я - страшная, да? А вы как считаете, Кьёраку-сан, Укитаке-сан?       Оба дёрнулись, шумно сглотнув, заговорили наперебой: - Да ладно вам, Унохана-сан, он же ещё мальчишка, ничего не понимает в женской красоте!.. - Ичимару-кун просто перенервничал, всё-таки, ответственное испытание!.. - И почему же я страшная, Ичимару-кун?       Я дёрнулся, сделал шаг влево от неё, затем вздохнул: - Страшная... совсем страшная... - Ичимару-кун, почему ты так говоришь? А я ведь лечила твои раны...       Я широко открыл глаза, посмотрел на Рецу. Даже эта чрезвычайно опытная женщина дёрнулась и замерла, как кролик перед удавом. - Очевидно же. Потому что вы страшная, Унохана-тайчо.       Лицо Уноханы вдруг дёрнулось, но она быстро успокоилась, взяв мимику под уздцы. - Вот как? - Именно, - кивнул я, обнажая хихикающую Шинсо. - А капитаны вам врут, потому что сами боятся. - Гин, Гин! У тебя такие нетрадиционные методы ухаживаний, что даже я не могу сдержаться!       Она же старая, как сама Смерть, Шинсо, успокойся. Думаю, она старше Кавказских гор, хотя горцы никогда этого не признают. Знаешь ведь, что сперва Бог создал Армению? - Что ты несёшь, мелкий поганец?! Унохана-сан, нет, даже Рецу-чан, лишь потому, что ваша неземная красота настолько возвышена, я ещё не решился за вами ухаживать!       Кьёраку, ты чего такой нервный? Убивать не тебя будут, а меня. - Вот видите. Неземная красота, необычная, значит... Ту, которую он не может оценить. Ласковые слова с обтекаемой формой. - Начали! - рявкнул Генрюсай. А он в хорошем расположении духа.       Ну, начали так начали.       Я походил из стороны в сторону перед помрачневшей Уноханой, чувствуя вкус крови на губах. Её огромное реацу давило на меня очень сильно, впрочем, не сильнее реацу Айзена. Интересно, а как чувствуюсь я? - На...       Я шагнул сюнпо под левую руку женщине-шинигами, ударил по мечу, заодно царапнув по её бедру. Меч с большим трудом продавился через реацу, разрезав ткань, но тело Рецу поранить не смог.       Отпрыгнул. Улыбнулся самой открытой улыбкой.       Ведь я кое-что придумал. - ...чинай, Ичимару-кун, - спокойно договорила Унохана. - Что такое? Почему ты, заслуживший столь лестные слова от лейтенанта Айзена, такой слабый?       Три десятка ударов, я отпрыгнул, посмотрел на Унохану, что не шевелилась и с места не сошла, продолжая строить милое лицо, глянул на Кьёраку. Мы встретились взглядами.... и я ему подмигнул. А тот быстро опустил свою соломенную шляпу, прикрыв глаза.       О да, Шунсуй меня точно понял. Вот это я понимаю - испытание. А не унылое показывание милашки Шинсо на людях, словно непристойной девушки. - Ичимару-кун, мы довольно занятые люди, - продолжила давить на меня Унохана. - Я пытаюсь понять, что я могу предпринять против такого страшного человека, как вы, Унохана-тайчо. В конце концов, не каждый день выпадает возможность потренироваться с целым капитаном Одиннадцатого... то есть, Четвёртого отряда. Скажите, Унохана-доно, вы умерли?       Удар. Женщина почуяла угрозу, отдёрнулась, но косу я ей срезал, обнажив шрам на груди.       Раздался стон и обречённый вздох. - Ну всё, был перспективный парень - не стало перспективного парня.       Так, отлично, штрих к точке в поединке готов. Осталось выбрать время и правильно ударить с помощью Камишини-но-Яри. - Убей, Шинсо.       И... резкий выпад!       Разозлившаяся Унохана даже не дёрнулась, а клинок, зацепивший одежду, одним движением сорвал её прочь.       Звенящая тишина опустилась на полигон. - Умгх... Это подлый удар, Ичимару-кун, - произнёс Кьёраку, зажимая лицо ладонью. - Я знаю, - коротко отозвался я.       В первую очередь мне самому досталось. Хоть и знаю, что передо мной египетская пирамида, но красивая, блин. - Если ты думал, что лишив меня одежды, сможешь смутить или заставить совершать ошибки, то ты никчёмен в сути своей, Ичимару Гин.       А это не на вас дизмораль, а на наблюдателей. Вы всё равно ничего не успеете заметить.       Осталось только пережить её ярость. Шинсо, нужно постараться, или нас порежут на много-много маленьких извращенцев.       Прозвище Уноханы - Ячиру. Она заслужила его, за сотни лет изучив и отточив до мастерства тысячи боевых стилей владения мечом.       Проще говоря, если бы не возможность держать рассерженную голую даму с помощью Шинсо на расстоянии, удобном мне, меня бы точно порезали. Чтобы поймать саму Ячиру Унохану на жёсткий блок пришлось показать всё, на что я способен.       С помощью хохо я удерживал свободной рукой её катану на лезвии своей, отважно глядя в глаза самой смерти. От самой боевитой женщины даже усилий не требовалось, чтобы удержать меня на месте. Она давила психологически. - Банкай, - всё, всё закончилось. Рецу ещё не поняла, но Шинсо уже пробила ей грудь ровно в том же месте, где был шрам. - Камишини-но-Яри.       Я отбросил чужой меч, развернув Шинсо в ладони, заодно располосовав каменный забор полигона. Прекрасная работа, подруга. Мы это сделали, а ты великолепна, как всегда. Шокированная внезапной болью Унохана развернулась и упала. Впрочем, я уже чувствую, как она начала себя лечить, взбешённое духовное давление успокаивается, а брызнувшая во все стороны кровь перестала течь. - Яма-джи, - в тишине обратился капитан Кьёраку к своему генералу. - Я считаю, что он прошёл. Потенциал очевиден. Банкай есть, тому свидетельствует реацу. Если продолжать, он ведь и убить Унохану-сан может. - Согласен с капитаном Кьёраку, Ямамото-доно. - Хорошо. Поединок окончен! Иди сюда, Ичимару Гин, третий офицер Пятого отряда. - Слава богам, я уж думал, теперь мне это сниться будет, - вздохнул Кьёраку. - А не будет? - со смешком поинтересовался Укитаке. - Нарисую, пожалуй. У тебя кровь из носа, Джоуширо.