***
Место для работы я выбрала странное и поняла это уже достаточно поздно. Милое здание в два этажа, похожее на пансионат на окраине города, было хосписом, где свои последние месяцы доживали такие же неудачники, как я. Я каждый день видела, как люди умирают, как уходят те, к кому я прикипела всем сердцем, и с каждой смертью где-то умирала часть меня. Но даже здесь были счастливые моменты, когда родственные души находили друг друга в подобных местах в считанные недели и навсегда расставались с мучившими их недугами. Поначалу и я надеялась на это, но с каждым годом, месяцем, моя надежда угасала вместе с жизнью. — Эй, о чём так задумалась? — я вздрогнула от мужского голоса позади себя, который принадлежал моему другу Чон Юно, или же Джехёну, как все его называли. — Спишь на ровном месте, Соа, а работать за тебя кто будет? Парень протянул мне горячий стакан с кофе, и мы вместе пошли в сторону больницы. Джехён был старше меня на пять лет, и он относился к разряду исключительных счастливчиков, которым посчастливилось встретить своих истинных ещё в юном возрасте. Они с Сорин, его женой, увиделись, когда им было только по пятнадцать, поэтому тяготы смертельных болезней они на себе, к счастью, не испытали. — Ты слышала, Сону умерла сегодня ночью, — произнёс друг, когда мы уже почти подходили к ординаторской. — Сердце остановилось? — Джехён кивнул, хотя вопрос и был глупым, ведь эту жизнерадостную девушку из седьмой палаты я очень хорошо знала. — А как ты себя чувствуешь? — тихо спросил парень, наклонившись к самому уху так, чтобы коллеги не услышали. — Паршиво, — я накинула белый халат и помогла Джехёну поправить его галстук. — Приступы всё чаще, а ингалятор уже почти не помогает. Друг положил крепкую ладонь на плечо и крепко его сжал, дав понять, что поддерживает меня морально. Ведь физически, как и остальные, он совершенно ничего не мог сделать.***
Погрузившись головой в работу, я не сразу поняла, что день, в принципе, можно было назвать спокойным. Общаясь с пациентами, заполняя медицинские карты, я практически не мучилась кашлем, поэтому даже ингалятор провалялся без дела в кармане халата. Но не бывает абсолютно безоблачных дней, и этот не был исключением. Новый приступ схватил уже под вечер, когда в ординаторской были только мы с Джехёном. Не успев прикрыть вовремя я рот хоть чем-нибудь, кровь потоком пролилась с моих губ прямо на белоснежный халат, заставив друга округлить глаза до максимальных размеров от испуга. Не смотря на отличную медицинскую подготовку, даже он не был готов к этой ужасной картине. — Соа, Господи! — всполошился парень и рванул в мою сторону с ингалятором, который уже давно перестал помогать. Я кашляла снова и снова, руки, одежда, пол, халат Джехёна были испачканы в крови. Глаза болели от поднявшегося давления, и этот приступ был намного тяжелее вчерашнего, казалось, будто я могу отдать концы прямо сейчас, не дождавшись своего дня рождения. Но когда способность нормально дышать всё же вернулась, слёзы вовсю бежали из глаз, а плач превратился в рёв. Друг крепко прижал меня к себе, игнорируя тот факт, что всю одежду придётся выбросить, а я скулила, хватаясь за его халат и захлёбываясь в потоке слёз. — Я не хочу умирать, Юно… Боже, я не хочу умирать. Но друг молчал. Ведь так же, как и я, знал, что в моём случае смерть уже неизбежна.***
Время близилось к полуночи, когда я наконец-то отправилась домой. В хосписе стояла мёртвая тишина, и лишь от телевизора охранника исходил небольшой шум. Мило попрощавшись с пухлым мужчиной, я вышла на улицу, и прохладный весенний воздух тут же ударил в ноздри, обжигая дыхательные пути. Стараясь не дышать, я быстро полезла в сумку за ингалятором, но от страха и волнения она выпала из рук, и всё содержимое разлетелось в разные стороны по крыльцу. Забыв про выпавший телефон и кошелёк, я глазами начала искать безделушку, опасаясь, что очередной приступ вот-вот придёт. Я не сразу заметила, как кто-то трясущимися руками протянул мне ингалятор. — Думаю, вы это ищете, — молодой человек, примерно одного со мной возраста, стоял рядом, словно взялся из ниоткуда, и мило улыбался. — Да, спасибо, — я аккуратно взяла свою вещицу, но странным образом ощутила, что она мне уже ни к чему. Приступ миновал. — Сколько вам осталось? — я непонимающе взглянула на незнакомца, а он указал на окровавленную одежду, которая виднелась из-под расстегнувшегося пальто. — Насколько я знаю, в этом месте не делают операции. — Вы весьма проницательны, — мы одновременно присели, начав собирать раскатившиеся вещи, и, встретившись взглядами, я смущённо отвернулась. — Мне осталось три дня. — Ох, сочувствую, — голос юноши помрачнел, и он передал мне помаду и пудру, едва не уронив их обратно. — А что насчёт вас? — мой вопрос заставил парня вскинуть брови. — Я заметила, что ваши руки трясутся. — Полгода, — тихо ответил незнакомец и взглянул на свои руки. — Болезнь Лу Геринга, представляете, — он горько усмехнулся. — Помру от того, что моё тело перестанет мне подчиняться. Паршиво, конечно. Но хуже всего, что я даже не могу вспомнить номер машины брата, который должен меня забрать. Чёртова амнезия. — Вы ведь не лежали в нашей больнице, — я наконец-то собрала оставшееся барахло и закинула сумку на плечо, но уходить от незнакомца пока на спешила. — Я бы наверняка вас запомнила. — Я заезжал сюда к другу, попрощаться, — у меня внутри все оборвалось от печально тона. — Сам я обитаю в другом хосписе, название которого я не помню. — А как зовут вашего друга? — моему любопытству не было предела, но парень с улыбкой отвечал, спрятав трясущиеся руки в карманы пальто. — Марк, — я тут же поняла, о ком идёт речь, ведь этого постояльца я очень любила. Вот только оставалось ему не больше месяца. — Судя по вашему лицу, вы с ним знакомы? Но я не успела ответить, потому что подъехавшая к хоспису машина громко посигналила, и водитель помахал моему собеседнику рукой, и тот ответил тем же. — А вот и мой брат, — парень улыбнулся и сделал шаг назад. — Прежде чем я уеду, могу я узнать ваше имя? — Соа, — чуть смутившись, ответила я. — А ваше? — Лукас, — мой новый знакомый помахал рукой. — Надеюсь, у вас всё будет хорошо, Соа. «Надеюсь, вы успеете найти своего соула, Лукас», — подумала я про себя, но вслух не произнесла, взглядом проводив парня, улыбка которого останется до конца моей жизни. Жаль, что она будет недолгой.