Очевидное в стиле Вонголы

— Ребята считают, что мы с тобой встречаемся. — Интересно, с чего они это взяли? Реборн даже не выглянул из-за утренней газеты, которую читал, но Тсунаеши, отложивший приборы, чувствовал его любопытство. — Понятия не имею, если честно, — признался он и потянулся вытереть мордашку сына, как всегда перемазавшегося в ореховом масле. Ренато обожал его, но, так как данным лакомством его не баловали, всегда старался набить щеки и наесться впрок. — Твои Хранители — твои проблемы, — категорично отрезал Реборн, возвращаясь к чтению. — Угу. Малая гостиная в особняке Вонголы предназначалась для личных повседневных трапез Десятого, наследника и Аркобалено Солнца. В основной столовой собирались только в случае наличия всех Хранителей, что случалось крайне редко из-за командировок, разъездов и нежелания Хибари «толпиться». Солнечный свет заливал начищенные до блеска приборы, вазу со свежими, сладко пахнущими цветами, срезанными сегодняшним утром, отражался в боке кофейника. Тсунаеши, краем глаза отметив движение Реборна по направлению к опустевшей чашке, налил ему вторую порцию крепкого кофе, не переставая другой рукой подкладывать добавку сыну, зная, что с одной порции бывший наставник не проснется как следует. Тихое, мирное — что редкость — утро в семье Вонгола. — Кстати, я попросил сегодня приготовить твою любимую пасту. — Спасибо, — Реборн отложил газету и поднялся. — Погоди! — Тсунаеши вскочил следом, обходя стол. — Мы ничего не забыли? — спросил он, начиная поправлять киллеру галстук. Реборн закатил глаза. — Никчемный, ты сам миссии еще вчера по стопочкам разложил. Даже твои… Хранители способны понять, что к чему. — Да-да, прости. Аркобалено покачал головой, взъерошил волосы счастливо улыбнувшегося Ренато. — Не дергайся ты так, я за ними прослежу. — Это меня и пугает. — Что ты сказал? — Сказал, что это меня радует. Довольный Реборн покинул гостиную, поглаживая завязанный заново галстук. Гокудера, заставший эту поистине домашнюю — в стиле Вонгола — сцену, покачал головой. — И еще говорят, что они не встречаются.

***

— И еще! После миссии, во время или до забеги в магазины, список прилагается, — бывший свободный киллер, ныне действующий киллер Вонголы, ныне негласный консильери Вонголы, каким-то чудесным образом заманенный Десятым, протянул Хранителю Солнца папку с единственным листком. Рядом с фотографией предполагаемой жертвы кто-то красным маркером написал четко и уверенно «Убить его, понял?» Многие ставили на то, что подписи, порой весьма ехидные, делает Леон, благо сомневаться в уме рептилии не приходило в голову никому. — Экстремально понял! — Тогда свободен. Сасагава Рехей вылетел из личного кабинета Реборна, размахивая папкой, словно боролся с собственной тенью. — Ну, что? — с любопытством спросил Ямамото, отделившись от стены. Сасагава протянул ему бумагу. — Они экстремально встречаются! Ямамото посмотрел и расхохотался: на обратной стороне задания, все тем же красным маркером кто-то составил список покупок, совершенно точно предназначенных для Тсунаеши, потому что вряд ли сильнейший киллер мира любил ореховую тянучку, играл в компьютерные игры или истрепал свой кошелек.

***

— Зверек… Нежданно-негаданно нагрянувший в основной особняк Хранитель Облака с садистским удовольствием поймал немного настороженный взгляд своего босса. — Савада… — Знаете, Хибари-сан, давайте вернемся к «травоядному», и я подпишу вам ту миссию на север Италии? Хибари хмыкнул и сел на диван. — Зверек… — Ну, нет так нет. — Почему ты назвал своего сына именно так? Настороженность прошла, вместо нее в глазах расцвела нежность. Савада отложил ручку, чтобы ненароком не испортить случайным росчерком лежащий перед ним документ, хотя, видят боги, отчеты Варии заслуживали куда большего насилия. — Киоко хотела назвать его иначе, но вы же знаете, у нас не сложилось. Когда я забрал сына, то назвал его в честь очень важного для меня человека… — Кого? — хищно подался вперед Хибари. Тсунаеши лишь с мягкой улыбкой покачал головой, словно говоря, что никогда не раскроет тайну. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Реборн в компании бумаг и своего хамелеона. — Хаос, Никчемность, — поздоровался он. — Уже виделись сегодня, Реборн, — ничуть не обиделся Савада. Подобная мягкотелость босса обычно раздражала, но сейчас у Хибари имелась загадка, достойная, чтобы не обращать на недостатки внимания. У него появились кое-какие предположения. — Аркобалено, помнишь, ты проиграл мне одно желание? — Я был пьян, а тебе помогали Фонг и Колонелло, — отказался от любых претензий Реборн. — И все же… — Что тебе нужно? — поморщился киллер, смирившись, все-таки долги — это святое. — Скажи мне свое настоящее имя. Реборн уставился на него невыразительным, мрачным взглядом. Где-то на периферии бледнел Савада, но Хибари не сдавался. — Ренато, — мрачно процедил, наконец, Аркобалено, швырнул документы и утащил босса за шкирку куда-то в сторону тренировочных полигонов. Он жуть как не любил проигрывать. Пусть даже пьяным и двум другим Аркобалено. Хибари проводил удалившуюся парочку долгим взглядом. — Тсч, точно встречаются.

***

— Все Хранители, абсолютно все, даже Ламбо, считают, что мы встречаемся, — Тсунаеши поправил подушку, готовясь ко сну. Спальню Десятого Вонголы освещала ночная лампа, разбрызгивая неяркий свет, оставляющий тени плясать по углам. Лежащий на соседней подушке Реборн устроился поудобнее на белоснежной мягкой горе и, закинув руки за голову, с интересом уставился на Десятого. — Почему? — Живем с тобой в одной комнате, спим в одной кровати. У нас есть ребенок, и мы даже его воспитываем. Кстати, я записал тебя вторым контактным лицом в случае неприятностей в садике Ренато. — Хм… Знаешь, ученик? — М? — Тсунаеши уже лег, устроился на подушке, накрылся одеялом. И подозрительный, вкрадчивый голос Реборна ему очень не понравился. — Если учесть все эти доводы, мы с тобой не просто встречаемся, а уже давно и прочно женаты. — Хии?! — И заметь: твои Хранители решили так несмотря на то, что у нас не было первой брачной ночи. — Реборн!