Психолог.

То, что сделал Чонгук прошлым вечером, было окончательным решением. Он точно понял, чего хочет от жизни, с кем желает быть. Если бы Чону сказали в начале года, что он изъявит желание встречаться с парнем, который славился не лучшей репутацией, то засмеялся бы, хватаясь за живот. А сейчас Гук лишь чувствует рядом с Юнги смущение, и как приятно тянет внизу живота. Мин тот человек, с которым уютно даже в самые противные и дождливые дни, он тот, с кем Чон чувствует себя под защитой. Юнги- принц на белом коне, который высвободил из башни Чонгука, того популярного парня, который, казалось бы, никогда не взглянул на худощавую и бледную тушку. Если бы Юнги сказали, что его любовь взаимна, то он бы не поверил и вдобавок побил человека, сказавшего это. Но сейчас они идут, держась за руки. Боятся мнения? Нет, давно забыли, а на их шеях уже красуются тёмно- алые засосы с простых посиделок. Просто никто ещё не готов к большему. Юнги, спускаясь по крутой лестнице школы, направлялся в кабинет ненавистной химии. Женщина, что вела этот урок, терпеть не могла Мина и заваливала его самыми сложными вопросами из книжечки для двенадцатых классов. Вот только парень из одиннадцатого, но она постоянно говорила, что забывает это. Помолившись всем Богам, юноша постучал в дверь, а из неё послышался этот ужасный и скрипучий голос. -Опять ты! - надев очки, пробубнила учительница. -Мин Юнги, мы уже всё разобрали. Ты не ходил в школу и самые элементарные вещи не знаешь. За это что ли я тебе должна четыре ставить? -Вы хотя бы три поставьте, а не два. Я написал тест на хорошую отметку и имею право её иметь в журнале. Женщина поморщилась, но всё же начала рыться в горе проверенных листков и тетрадей. Тест Мина и вправду хорош, работа была аккуратной и все понятия объяснены. Тут она должна была поставить пять, но из-за этого скверного характера и ненависти к Юнги выпендривалась. -Ладно,- протянула она,- поставлю четыре. Взгляд у неё был полный высокомерия. -И на этом спасибо. - парень вальяжно развел руками и вышел из класса. Шон ждал друга возле кабинета и, спрыгнув с подоконника, подошёл к нему. -Ну что, герой - любовник? -Уж я точно не любовник химички. Стерва та ещё. - Юнги закатил глаза и обматерил женщину точно не его мечты. -Что правда, то правда. - сказал юноша и поправил ирокез. - Как там с Чоном? -А? - после долгих раздумий, подняв голову, спросил Мин. - Что у вас с ним? -Любовь. - спокойно сказал Юнги, но всё лицо почему-то покраснело. -Секс и поцелуи? - искренне улыбнувшись, спросил Шон. -Без первого правда… - друг удивился. -Не готовы. -Может, про Чонгука поверю, но не про тебя. Ты точно хочешь его и дрочишь на какую-нибудь дешёвую порнушку. -Боже, братан, нет! - юноша залился смехом, а Юнги, скорчив рожу, сложил руки на груди. - И что смешного? -Никогда не видел Шугу таким… милым? Настолько стесняешься от любых напоминаний о Чонгуке. Любовь. - подтвердил ранее сказанные слова Юнги. Старший всегда после школы шёл к Чонгуку. Это уже была своего рода традиция. Чон приходил раньше, делал что-то к приходу возлюбленного и радовался тому, что он скоро придёт и оценит его старания. Обычно Гук что-нибудь готовил, но сегодня он чувствовал себя иначе и думал далеко не об обеде с любимым, а о том, как прижат к постели, и Юнги продолжает равномерными толчками вбивать всё в ту же мягкую кровать. Юноше от таких мыслей сносило голову, но и также становилось не по себе, ведь они решили не торопиться, однако, у обоих уже кровь кипит, что готовы раздеться прям в школьном туалете и сделать всё там. Звонок. Чон тихо встаёт и направляется к двери, открыв, видит Юнги, который довольно-таки странно на него смотрит. -Хочу,- твёрдо сказал он и крепко поцеловал юношу. Чонгук, может, и был смущён, но всё это уходило с жаркими поцелуями Мина. Чон схватил его за ворот рубашки, закрыл дверь и взглянул. -На пороге не очень удобно. - Юнги усмехнулся, а Чонгук провёл рукой по щеке юноши. -Знаешь, хён, очень сложно устоять, когда вижу тебя. - он нервно сглотнул и рискнул посмотреть в глаза Мина, тот довольно улыбался. -Ты знаешь, где моя комната. -Так сразу? - подняв бровь, спросил Юнги. -Давно пора! В комнате была кромешная тьма, но два влюбленных быстро нашли место для их шалостей. Чонгук был встревожен, в ушах звенело, ширинка желала быть уже расстёгнутой. Шуга, не смущаясь, целовал его шею, ключицы - всё. Ему нравилось просто прикасаться к этому податливому телу юноши, потому что Чон отзывался. Он не был бревном, которое просто лежит, Гук и целовал, и стонал от любых действий хёна. Да, это однозначно поднимало самооценку Юнги, но и также юноша понимал, что тому было хорошо, приятно. От всех мыслей голова была кругом, лицо пылало у обоих. Аккуратным движением рук Мин снимает футболку Чона, которая уже полетела в другую часть комнаты. Целуя от шеи и ниже, Юнги доходит и до ширинки, расстёгивая, касается члена Гука, а тот начинает выть. Ему определенно нравилось, как рука хёна медленно двигалась по плоти, но и тяготила, ибо желал уже большего. -Ты специально мучаешь! - сквозь стон проговорил Чон. -Догадливый. Хочешь большего? - посмотрев, Мин увидел кивок юноши. - Попросишь? -Юнги-а! Пожалуйста-а! Юнги моментально стягивает всю одежду с парня, а после встаёт с кровати, постепенно раздеваясь, подходит к тумбочке. В свои руки он взял презервативы и смазку, которая гармонично смотрелась на этой невинной полочке. Возвращаясь, Мин сразу вставляет один палец в Чона, тот, поморщившись, одобряет и следующий, и ещё один. Со стонов, которые выражали лишь боль, Чонгук перешёл на выражающие удовольствие. Юнги, достав из пачки один презерватив, быстро натянул его и начал постепенно входить. Руки Гука же вцепились в плечи старшего, который, как он и хотел, равномерными толчками начал вдалбливать его в кровать. Сначала так аккуратно, а потом с полной мощью, которой Юнги мог. Мин, понимая, что подходит к разрядке, взял в руку член Чона, двигаясь по всей длине. Оба томно задышали, а вскоре кончили, уже перебираясь к подушкам. Чонгук довольно улыбался и смотрел на вспотевшего и красного Юнги. -Ты чего? - спросил старший. -Люблю тебя, хён. Сильно. -И я тебя, Гуки. - он прижал к себе Чонгука, и они мирно засопели.