Кровавый Принц

— Я не танцую, — сказал я, подняла голову и прямо посмотрела ему в глаза. — Уверена, что Ева будет рада, и… — Не сомневаюсь, но я пригласил вас, — на его губах появилась легкая усмешка, — Вы согласны? Я медленно, будто во сне, подняла и протянула ему руку. По залу пролетел шепоток, десятки глаз впились в меня, словно кинжалы. Кто-то смотрел с презрением и насмешкой, другие с непониманием и обидой: почему он предпочёл им меня? Но, к своему удивлению, я заметила и благосклонные взгляды, улыбки и счастливые глаза. Пока он вёл меня в центр залы, я глазами отыскала в толпе госпожу Шарп. Она стояла чуть поодаль ото всех, прислонившись к колонне, и на её губах блуждала загадочная улыбка. Но один взгляд, как бы мне не хотелось, я не забуду никогда. Ева смотрела на меня с ненавистью, кипящей, плескающейся в глазах и готовой вырваться наружу, на секунду мне стало страшно, но тут заиграла музыка: сама госпожа Шарп села за инструмент. Мы закружились в танце. — Где вы научились так танцевать? — с полуулыбкой, глядя мне в глаза, спросил он. — С моим мужем… Мы были частыми гостями на приёмах, хоть и не на таких пышных, — чуть подумав, ответила я. — Вы замужем? — с какой-то жёсткостью (хотя, возможно, мне просто показалось), спросил он, не отводя взгляд. Его рука сжала мою талию сильнее, чем было необходимо. — Увы, мой супруг скончался три года назад от старости, –ответила я, погрустнев, глаза наполнились слезами. Даже спустя три года тяжело вспоминать Антуана. Мой партнёр ничего не сказал, лишь немного ускорил темп, следуя за музыкой. Мы кружились по залу, постепенно расширяя круг. Всего несколько лет назад меня так же вёл в танце Антуан… Но чувства, испытываемые мной теперь, были совершенно другими: ярче и насыщенней, будто сам воздух вдруг обрёл вкус и музыка разлилась красками. Невольно я отвлеклась, погружаясь в воспоминания.

***

В 16 лет меня выдали замуж за графа Антуана Романова, которому на тот момент было уже 63 года. Ничего необычного в моём замужестве не было, очень часто знатные люди хотели иметь жену помоложе, но Антуан был другим. Очень хороший, но одинокий человек, он просто хотел вытащить меня из ада, в котором я жила. Заключив брак, он хотел помочь мне. Наша жизнь не слишком походила на семейную, в лучшем случае, наши отношения можно было назвать отношениями отца и дочери, и лишь на людях мы изображали супружескую пару. Но я любила его, пусть не как мужа. Он был дорогим для меня человеком. Антуан дал мне новую жизнь, образование, окружил заботой и поддержал после смерти моего отца, который вечно бил меня и маму, и, последовавшей за ним, смерти любимой матери, от чумы, эпидемия которой свирепствовала тогда в наших краях. За два года нашей жизни он не притронулся ко мне ни разу. А потом он умер. Сказать, что мне было плохо — не сказать ничего. Я осталась одна в этом мире, и мне не хватает его до сих пор. Поэтому, я очень благодарна мисс Шарп за то, что она забрала меня с собой, помогая покинуть место горьких воспоминаний. — Вы задумчивы, леди…? — мне показалось, или он смутился? — Анастасия, — ответила я, чуть улыбнувшись. — Да, конечно, — кивнул мужчина. Описав еще несколько кругов, мы остановились. Послышались аплодисменты, восторженные голоса. Пламя свечи лишь немного всколыхнулось, но продолжало гореть. — Восхитительный танец, мистер Шарп, — Алиса поднялась со стула. Я замерла на месте. Это её муж? Жених? Стоп, нет, конечно… Брат! Это её брат. Но почему она не сказала о нём ни слова раньше? Мне казалось, что у нас нет друг от друга секретов. Подняв голову, я обнаружила, что гости продолжают вечер, а мистер Шарп просто исчез, растворившись в гуще танцующих. Через минуту я заметила его рядом с сестрой. Они разговаривали о чём-то на повышенных тонах. Алиса хмурилась, а его лицо оставалось холодным и мрачным. Вздёрнув голову, я вернулась к своему креслу, и, взяв бокал вина у проходившего мимо слуги, задумалась. Серые, неприятные мысли бродили в моей голове. Они обманывают меня, не говорят чего-то главного, важного. Скрывают что-то за улыбками и весёлыми шутками. От напряжения разболелась голова, и, позволив себе проявить немного неуважения, которого всё равно никто не заметит, быстро встала и направилась к выходу. Пробираясь среди вальсирующих пар, я несколько раз ловила на себе чей-то взгляд, но, стоило мне обернуться в поисках смотрящего, взгляд исчезал. Я поднялась наверх, в свою комнату, закрыла дверь и, не раздеваясь, упала на кровать. Сон пришёл довольно быстро, последнее, что я услышала, погружаясь во тьму — звуки скрипки, доносящиеся из зала.