Макс Фрай. Большая телега Иногда надо дать себе волю, забыть обо всем на свете… и вспомнить обо всем остальном.
Неделя была однообразной. Запах медикаментов, которым были пропитаны все комнаты пациентов, стал до ужаса противным. Каждый день было одно и тоже: сначала просыпалась, после умывалась, дальше шли процедуры, после завтрак и снова процедуры, обед, который приносили после обследование, ужин и сон. Как же она мечтала покинуть это проклятое заведение, которое ненавидела всеми своими фибрами души.. Сейчас палата была наполнена утренними нежными переливами света. Он играл с волосами маленькой пациентки, которые были как белый снег с отливом серебра и еле доходили ей до плеч. Сама Мизуку не спала, а смотрела в окно, где летали птицы. Пташки натолкнули её на воспоминания во всех жизнях: как она была свободна, но одновременно заперта в клетке, что связывало её и теперь. Ничто ее не радовало, кроме младших двоюродных братьев и сестёр. Были и редкие переписки с людьми через Амино, отчего на сердце возникала легкая и приятная патока из светлых чувств. За все жизни Мизуки никогда получалось вырваться на волю — девушка всегда находилась в клетке из обстоятельств, общества и стереотипов. Из-за этого во всех жизнях она плакала по ночам, хотя другие видели на её лице нежную улыбку, в то время, когда душе скребли кошки, которые, казалось, давно сделали из неё когтеточку. В палату стало проникать больше лучей солнца, и часть их попала на глаза девочки. Неожиданно в голову пришла мысль, что она будет жить, только даст себе в этой жизни волю и будет делать то, что хочет, и никого слушать не будет! Но в памяти всплыли последние воспоминания тела — они были тяжелыми и мрачными. Все сходилось к одному - ее внешнему виду, ведь ее внешность отличается от других детей. Особенно своими затягивающими глазами цвета янтаря с медом. А когда смотрят в них больше пяти минут, то они начинают там пропадать. В море, море тепла и чего-то приятного, такого родного.. такого. чего у маленькой девочки ну никак не может быть. Это что-то обволакивает смотрящего, а на душе у него становилось легко. Но вот только, людям от этого становилось страшно. Страшно не от самых ощущений, а от незнания. Пока Мизуки была затеряна в своих мыслях и воспоминаниях, что ее поглотили с головой, её тело всё это время было в одном положении. Только голова была направлена к окну, где шторы были слегка отодвинуты и где виднелись ветви деревьев, на котором сидели птицы и что пели. Врачи всю неделю наблюдали за девочкой, за ее физическим состоянием и психическим здоровьем. Ее переехала машина и сломала несколько ребер, но за неделю она почти излечилась, что очень радовало и озадачивало врачей. Слишком быстро все срослось. Но, не видя никаких проблем, они были готовы выписать её под опеку родителей еще пару дней назад, только опасались за её эмоциональное состояние, амнезию и травмы. Ведь с каждым приходом ее близких пациентке становилось все лучше и лучше, что и привело к окончательному решению - выписать ее сегодня.***
Тем временем в доме Сасагавы была генеральная уборка, что затронула всех жителей дома, так что никто не сидел на попе ровно, а что-то делал. Дети, старший сын Рёхей и средняя сестра Киоко, были очень счастливы, так и светились от этого, поскольку подобное означало, что скоро они увидят Мизуки. Они давно ждут возвращения их младшей, но сейчас эти два солнышка бегали и раскладывали все по местам, вытирали пыль везде и выполнили все приказания Ка-сан. Мать всего семейства, то есть Минами (п.а. означает имя как «Южная красота») уже перемыла посуду, подмела полы, вытерла влажной тряпкой те места, где не достают дети, и начала мыть полы. Отец семейства, то есть Кичиро (п.а. означает имя как «удачливый сын») сейчас все чинил и проверял все приборы, двери, замки, чтобы они были в исправности, ведь он не хочет снова видеть свою хрупкую младшую дочь за больничной койкой, как и его жена. Они все хотели успеть до выписки, ведь она будет буквально через несколько часов. Спустя четыре часа дружной работы, дом семьи Сасагава сиял чистотой, что не могло не радовать их. Вот уже старшие собрались за младшей, но вдруг Киоко схватила за край юбки мамы и сказала: — Можно и нам с вами? — говорила тихо, но голос немного дрожал. Ясное дело, она сильно хочет увидеть свою двойняшку, так-же сильно, как и брат. На это женщина лишь вздохнула и улыбнулась, сев на корточки перед ними. — Нельзя, но вы ее увидите скоро, так что будьте хорошими детьми и сидите дома. Мы быстро, — проговорила певучим голосом им и потрепала детей по голове. После она встала, ушла к мужу с улыбкой и взялась за его руку, но напоследок сказала: — Не хулиганить, мы вернемся с Мизуки.***
За несколько минут до прихода родителей зашел лечащий ее врач и с улыбкой на лице приговорил: — Мизуки-чан, тебя через несколько минут заберут родители, только не пугай их, пожалуйста. После этого вышел. Девочка была рада, так как она сама хотела отсюда сбежать. Она быстро начала одеваться в одежду, что ей принесли, после остановилась на волосах и решила просто расчесать их.*POV Мизуки*
Я еле успела причесать волосы, как в палату зашла молодая женщина среднего роста с длинными каштановыми волосами, которые были завязаны в низкий хвост и, не характерными для чистокровной японки, большими серыми глазами со светлой кожей. За ней стоял высокий статный мужчина, со светлыми короткими волосами и карими глазами. У него смуглая кожа и крепкое телосложение, что было заметно даже через одежду. Они казались такими теплыми, но вот воспоминания о них были почему-то размытые.*Конец POV*
Пока она их рассматривала, во взгляде пробегало осознание. Первая этой тишины не выдержала и заговорила Минами: — Привет, ты помнишь нас? — мило улыбнувшись, спросила женщина. У нее в осознание были их образы и, чтобы не печалить их, ответила: — Мама и Папа? — как-то неуверенно у меня получилось это сказать. Но поскольку в голосе пробежали нотки счастья, взрослые разулыбались. — Да, это мы, — приговорил с улыбкой мужчина. После этого они счастливо пошли к рецепшену, там им выдали названия лекарств, что нужно купить для продолжения курса и поздравили девочку с выпиской. Отец взял свою маленькую принцессу на руки и понес на руках, как только они вышли из больницы. Скоро будет цветение сакуры и день рождение. Вокруг, пока они шли, все зацветало, на деревьях уже были почки, на нежно голубом небе мирно плыли облака, делая разнообразные формы, веселя тех, кто на них смотрят. Пока девочка созерцала природу, радовалась дуновению теплого ветра, что ласкал лицо, и щебетанию птиц, что напоминает пение, они пришли домой. — Мы дома! — проговорил мужчина и на его крик выбежало два солнышка, которые после налетели на бедную девочку, что этого не ожидала. — Я дома, — еле смогла проговорить и заплакала от облегчения, в объятиях сестры и брата, этого не ожидали от тихой Мизуки. Через несколько минут девочка успокоилась и улыбнулась. Дальше ее потащили за стол. Там было много еды, атмосфера была радостной, а все счастливо ели суши и роллы, а еще собу. День медленно перетек в ночь и все разошлись спать. В доме активничали лишь полуночники, что уже разошлись про комнатам. Мизуки решила попить воды перед сном и прошла на кухню, но ей резко стало плохо: ее шатало. Брат Рехей, что проголодался и захотел что-то перекусил, тоже спустился на кухню. Заметив Мизуки, он заулыбался и хотел уже окрикнуть ее, что-бы спросит, что она тут делает, только, он не успел. Увидев шатающуюся сестру, он подбежал к ней с криком: — Сестра…, — последнее, что слышала она перед тем, как упасть в темноту.