Попутчики в счастливую жизнь

— Пап, а мы скоро приедем? — первое, что слышит Юнги, лениво заползая в вагон поезда, размещаясь с вещами на нижнем боковом. В плацкарте ездить дешевле, а альфе так и надо, потому что тратить много денег на перелет нет желания. Он почти докопил на большой и красивый загородный дом у озера в элитном районе, так что каждая копейка на счету. — Пап, а скоро — это когда? Пап, а почему тут такие штуки висят? Юнги из интереса выглядывает в проход и замечает ребенка, маленького очень красивого альфочку, который держит в руках розового зайку и достает пока невидимого ему «папу». Ребенок замечает дядю, что выглядывает из-за своего укрытия, и слезает с сидушки, кряхтя. — Пап, пап, я сейчас вернусь! Я иду на разведку! Мин ухмыляется, прячась обратно, но топот детских ножек становится все слышней, и уже через мгновение перед ним стоит любопытный малыш-альфочка с ягодным еле уловимым запахом. — Дядя-хён, здравствуйте! — вагон полупустой, детей, кроме этого чуда, здесь нет, так что неудивительно, что жертвой стал именно Юн. — А что это тут у вас в блокнотике? Чимин чертыхается, бросает простынь на матрас и спешит за неугомонным сыном. — Чонгуки, я же просил ни к кому не приставать. — Я не пристаю, я знакомлюсь, — ребенок расплывается в улыбке, пока Чимин низко кланяется. — Простите, он у меня взбалмошный. Альфа смеется, протягивая свой рабочий блокнот малышу и пролистывая его. Хоть листы здесь и цветные, но на них в основном какие-то скучные заметки, нежели рисунки и картинки. — Юнги, — Мин пожимает лапку сначала симпатичному омеге, а потом уже и его сыну, как самому настоящему взрослому мужчине, — ты у нас Чонгуки? — Да! — ребенок изучает записи мужчины с серьезным видом. — Пак Чимин, еще раз извините, — омега смущенно натягивает рукава белого свитера на ладони и улыбается, — я пойду застелю койки, если он будет мешать, скажите, я его заберу. Юнги засматривается на утонченную фигуру омеги, что уходит обратно к своему с ребенком месту и двигается, разрешая Чонгуку забраться и присесть рядом. Для мальчика это оказывается сложным, так что Мин приподнимает его легкую тушку и усаживает на высокое сидение рядом с собой. — Хочешь, я вырву тебе листочек синего цвета и мы порисуем? — Да! Только жёлтый листочек хочу! Юн одинок, и на чужие семьи с детьми смотрит с завистью, так что ко всем малышам питает невероятно сильную любовь. Ему так нравится играть в отца и представлять, что дети не чужие, а родные. Так ведь выходит и сейчас. — Расскажешь про себя с папой что-нибудь, Чонгуки? — спрашивает старший альфа, наблюдая за тем, как малыш старательно выводит какие-то каракули на бумаге с серьезным видом. — Папа хороший, — говорит Чонгук, и Мин слышит тихое хихиканье омеги, — мы были у бабушки! Она мне подарила машинку! Хочешь, покажу?! Маленький альфа не ждёт ответа, а откладывает листик и бежит к Чимину. — Папа, папа, дай, пожауаста, машинку! Мне очень надо! Омега отрывается от своего занятия и рыщет по большому чемодану. — Вот, малыш, только сильно не приставай к аджоси, хорошо? — Аджоси-хён дал мне желтенький листочек, я написал документы, потому что взрослым надо помогать! — Юнги смеется, прикладывая ладонь к лицу, но уже через минуту Чонгук топочет обратно и падает в объятия нового знакомого, очень старательно забираясь на его колени. — Машинка делает «вжж». Юнги так забывается, оставляя мысли обо всем на свете, и наблюдает за маленьким альфочкой, что возит по небольшому столу машинкой. Его рука непроизвольно ложится на крохотную спинку, широкая ладонь нежно гладит поясницу, а пальцы непроизвольно поправляют футболочку. Чимин справляется со спальным местом и устало опадает на сидение. Он смотрит на своего малыша в руках альфы и грустно выдыхает; конечно, Гуки не хватает отца, каким бы хорошим папой ни был Чимин. Вскоре поезд трогается, и Пак забирает сына к себе. Чонгук бесконечно рассказывает о новом знакомом, совсем не смущаясь того, что тот все слышит. Где-то через час многие достают ланчбоксы с едой и начинают обедать. Семья Пак тоже не исключение. Чимин раскладывает на столике припасенную еду и помогает Чонгуку удержать в руках палочки со специальной прищепкой. — Смотри, а аджоси-хён не ест! Чимин хмурится и смотрит в сторону Мина. — Юнги-щи, покушаете с нами? У нас много, — Чимин вытаскивает из сумки ещё одни палочки и ложку и предлагает Мину присесть с ними. Юн сначала отнекивается, но Чонгук тащит его за руку к накрытому папой столу и строго заставляет сесть напротив, попросившись на ручки. Мин улыбается смущенно и усаживает мальчишку на колено, и пока они тихо переговариваются и смеются, Юнги и сам не замечает, как прежде чем поесть самому, начинает кормить Чонгука. Чимин ласково улыбается, смахивает со щёк сына рисинки и тихо смеётся. Омега ловит себя на мысли, что со стороны они выглядят как семья. Он накладывает в ложку Мина побольше мяса и овощей и говорит, что альфа совсем худой. — А куда вы едете? — спрашивает Чонгук, пережевывая кусочек говядины. — Милый, я же просил тебя, не говори с набитым ртом, — ласково напоминает омега. — Прости, пап. — Я еду домой, был в командировке, — Юну не сложно ответить на вопрос любопытного ребёнка. Он вытирает губки Чонгука салфеткой, когда тот уже пережевал кусочек мяса, и покачивает на руках, приступая к обеду сам. Правда, все равно часть его обеда он скармливает Чонгуку... Чимин шутит, что его сын ест больше, чем трое взрослых, но подкладывает обоим альфам ещё мяса. После обеда Гуки начинает капризничать и Чимин берет малыша на руки. Омега тихо поёт какую-то колыбельную, пока мальчик сонным голосом спорит, что спать он совсем не хочет и вообще взрослый уже. Когда малыш засыпает, Чимин укладывает его на койку и бережно укрывает одеялом. Омега ложится рядом с сыном, но где-то в чемодане начинает вибрировать телефон. Недовольно выдохнув, Пак поднимается и плетётся к тамбуру, чтобы не разбудить сына разговорами. Юн соскальзывает с постели и плетется к туалету. У места новых знакомых ему хочется остановиться, потому что Чонгук слишком уж мило спит, но Мин идет дальше, но замирает у самих дверей, потому что слышит за ними дрожащий голос Чимина. — Да почему ты не понимаешь?! Минхёк, мне не нужны деньги. Я просто хочу, чтобы ты хоть один день в неделю проводил с сыном. Хоть пару часов. Гуки по тебе скучает, ему нужен отец, нужен альфа рядом, пойми. Воспитатели в садике говорят, что он ко всем отцам других детей подходит и их внимания просит. Чимин сжимает пальцами переносицу и громко вздыхает. — Я понимаю, что она против... Ну разве ты не можешь на час уйти? Ладно... Да-да... Нет, не надо, я хорошо зарабатываю... Что ты смеёшься? Что такого в том, что омега работает? Ладно... Пока, подумай над тем, что я тебя сказал. Юн сглатывает, понимая, что услышал то, что не предназначено для его ушей, но все же открывает двери и попадает в тамбур. Решая делать вид, что он ничего не слышал, альфа мягко улыбается, но видит, что лицо Чимина выражает вселенскую грусть. — Что-то случилось, Чимин-а? Он облокачивается о стену плечом и склоняет голову, преграждая выход. Не выпустит он Чимина. — Нет, все хорошо, — Чимин прячет телефон в карман чёрных джинсов и обнимает себя руками. Он не знает, что говорить, а уйти тоже было бы неловко. — Гуки Вас не замотал? — Нет, он прекрасный малыш. Видимо, весь в Вас. Омега смущённо смеётся, прикрывая лицо небольшой ладонью. — Нам ещё целые сутки ехать, он ещё вам успеет надоесть, — Пак хихикает и отводит взгляд, — в нем энергии хватит, чтобы заставить этот поезд ехать. — Я в этом и не сомневаюсь... Так вы... едете домой? Может, тогда на неделе встретимся, попьем кофе? Юнги уплывает, кажется, когда смотрит на Чимина. Он весь такой хрупкий и словно светится, потому что слеплен, точно, ангельскими руками. Чимин вздрагивает и немного хмурится. — Да... Можно, только вот... Зачем Вам это, Юнги-щи? — Зачем... это? — Зачем приглашать в кафе омегу, у которого есть ребёнок? — А что в этом такого, Чимин-щи? У Вас чудесный ребенок, — Мин вздыхает, отрывая плечо от стены. Чимин мнётся, он не совсем понимает намерения этого альфы. — Хорошо, тогда я оставлю Вам визитку. — Вы считаете, что омега, у которого есть ребенок, не может понравиться? — Я считаю, что ребёнок — это серьёзная ответственность, и не каждый готов к ней. — Правильно, так и есть. Я уже давно готов, но, к сожалению, природа распорядилась иначе. Чимин немного краснеет. — Боже, мы даже толком не знакомы... — Папочка? — в дверях возникает сонный Чонгук, и Пак тут же берет его на руки. — Малыш, не ходи без тапочек, тут пол грязный. Юнги выдыхает, сразу же исчезая за дверью туалета, и смотрит в окно, собирая руки на груди. Ну кто виноват в том, что он бесплоден с самого детства? — Папочка, а аджоси-хён куда? — Он сейчас придёт, зайка, поспи ещё немного. Чимин укачивает ребёнка, что начинает тихо плакать. — Хочу на ручки к аджоси-и. Юнги справляет нужду, омывает руки и лицо прохладной водой из крана, а потом влажной ладонью зачесывает волосы назад и возвращается обратно вагон. Его беспокоит тихое хныканье, так что по пути к своему месту он заглядывает к Чимину и Чонгуку. — Дай-ка мне. Юнги забирает малыша на руки и, прижимая к сердцу, покачивает, шепотом говоря Чимину, что они побудут у окошка на его боковушке. Там вместе с Чонгуком Юнги укладывается на спину и накрывает хрупкое тельце ребенка одеялом, не переставая поглаживать по спинке лежащего на своей груди. — Спи, крошка... У Чимина сердце сжимается, когда он видит, как Чонгук своими крошечными пальчиками сжимает футболку Мина. Омега впервые за несколько лет спокойно ложится спать, зная, что его сын в безопасности. Не важно, что он знает Юнги всего несколько часов. Его сердце спокойно, когда малыш в руках этого альфы. Юнги засыпает вместе с Чонгуком. Они оба сопят, пока поезд медленно мчится по рельсам. Альфа во сне прижимает мальчишку к груди, обнимая, и изредка гладит по голове. Если бы Чимин знал, что сердца их бьются синхронно...

***

Омега просыпается, когда за окном уже темно, а в вагоне горит тусклый желтый свет. Пак первым делом проверяет ребёнка, но тот все ещё сопит в объятиях мужчины, и папа спокойно выдыхает. Он глотает пару таблеток подавительных, уже просто по привычке, и решает сходить за чаем. Чимин ставит на стол три чашки и вытаскивает контейнер со сладким и фруктами, чтобы когда альфы проснутся, накормить их. Чонгук просыпается и первым делом хнычет, чем и будит Юнги. — Где п-папа, хён? Юнги приоткрывает глаза и осторожно садится, придерживая малыша. — Сейчас отнесу тебя к папе, крошка, — успокаивающе шепчет Юнги куда-то в макушку ребенку, оставляя на той нежный поцелуй. Лениво встаёт, сует ноги в холодные тапки и несет альфочку обратно, надеясь, что Чимин не спит, ведь будить его не хочется. Но Чимин не спит, что-то читает, пережевывая кусочек киви. — Чонгуки проснулся, захотел к папе, — шепчет Юнги, наклоняясь и передавая ребенка Чимину. — А хён останется с нами? — Останется, — как Юнги может отказать этим глазкам? Чимин двигается на сидении, чтобы Мину тоже было можно удобно сесть, и укачивает сына. — Он Вас не раздавил? — шепотом спрашивает омега. Юнги тихо смеется с нелепой глупости, сказанной Чимином, и отрицательно качает головой, улыбаясь. — Он легкий, как пушинка. — А ест, как мамонт, — фыркает омега и подвигает к Юну чашку с чаем, — угощайтесь, а то сейчас Гуки проснётся, и все печенье исчезнет в секунды.