***
Тэхен шумно дышит, пытаясь восстановить дыхание после очередной отработки сложной связки. Капли пота стекают по лицу, впитываясь в полотенце, лежащее на его плечах. Чонгук пристраивается рядышком и пьёт большими жадными глотками воду из бутылки, замечает брошенный искоса взгляд старшего и тут же предлагает: — Будешь? Тэхен не отказывается, благодарно улыбается и ласково ерошит волосы младшего: — Спасибо, заботливый ты наш. Чонгук отворачивается, пряча смущённую улыбку. Приятно слышать похвалу. А от Тэхена слышать приятно вдвойне. — Слушай, мелкий, мне тут одна идея в голову пришла, как тебя от твоей фобии избавить, — деловито выдаёт Тэхен, когда немного приходит в себя. — И что за идея? — в глазах Гука разгораются огоньки неподдельного интереса. Хён мастак в поиске выходов из сложных ситуаций, всегда что-нибудь придумает необычное. — Будем разыгрывать между собой сценки из дорам, так ты научишься придавать своему лицу нужное выражение и перестанешь нервничать на площадке. Чонгук удивлённо таращится на старшего. Да какой из него актёр, если он даже смотреть в сторону других стесняется! Но об этом он кричит в своих мыслях, а на деле покорно кивает головой. Это же Тэхен! Ему если что взбредёт в голову, то проще согласиться. Против танка, как говорится, не попрёшь. Впрочем, своих идей у Чонгука всё равно нет, так что почему бы и не попробовать. А вдруг всё-таки выгорит. Тэхен за дело берётся со всей присущей ему энергией, претворяя свой замысел в любом удобном для этого месте. И если Чонгук нисколько не удивляется внезапным порывам старшего, то вот остальные парни начинают поглядывать на них с подозрением. Ну а какой может быть реакция парней, если при них Тэхен неожиданно падает на одно колено и с придыханием в голосе предлагает Чонгуку руку и сердце. Да так натурально всё отыгрывает, что все стоят с открытыми ртами и ошарашено хлопают глазами. Даже Гук (зная, что это просто тренинг) ведётся и совершенно натурально вспыхивает стыдливым румянцем, соглашаясь на предложение Тэ. А ночью долго крутится в кровати, не в силах заснуть, вспоминая невозможно честные глаза Тэхена и горящий в них восторг предвкушения. Сердце непроизвольно учащает бит, а ладони отчего-то становятся влажными. Кажется, в комнате слишком душно и жарко. Удивительно, но дело двигается с мёртвой точки довольно быстро. Чонгук быстро вживается в предлагаемые им образы, раскрепощается благодаря поддержке старшего и уже сам с азартом ищет подходящие сценки, чтобы понадёжнее закрепить полученный результат. Он даже набирается нахальства и подкатывает в образе влюблённого к Джину и Чимину, нарабатывая опыт. Но с теми почему-то не прокатывает. То ли хёны актёры так себе, то ли Гук слишком переволновался, но того трепета и радости, что он испытывал в присутствии Тэ, не было. Он попробовал и с Хосоком, а потом, набравшись смелости, уговорил и Джуна с Юнги. Не то. Вроде бы и мимика правильная, и слова те же, но всё как-то механически, без искры. Сплошное разочарование. О чём мелкий и поспешил пожаловаться Тэхену. Ведь съёмка уже завтра, а у него не получается сыграть искренне. Тот улыбнулся в ответ своей солнечной улыбкой, от которой внутри Гука всегда становилось тепло: — Не загоняйся раньше времени, Гук-а. Поверь, у тебя всё отлично получится. Да и я буду рядом, если что. Зародившаяся неуверенность быстро растаяла перед убеждённостью Тэхена в силы младшего. Чонгук застенчиво улыбнулся и поверил в себя.***
Фотосессия проходит в нормальном рабочем режиме, пока не наступает очередь Юнги и Гука. Мелкий спокойно выходит на площадку и замирает перед камерами. Он помнит, что должен изобразить влюблённый взгляд, смотря на Юнги-хёна, и был почти уверен в том, что справится. Почти… Стоило режиссёру скомандовать, как Чонгук запаниковал. Ну не мог он так посмотреть на Юнги. Не мог и всё тут! Просьба старшего хёна не думать ни о чём смущающем, расслабиться и сделать как надо, не возымела нужного эффекта. Чонгук попеременно то бледнел, то краснел, но выдать нужное выражение не мог. Спина покрывается испариной, что только усиливает чувство дискомфорта. Гука начинает слегка потряхивать от нервов, отчего паника лишь набирает обороты. Чем бы всё закончилось, одному Богу известно, если бы не вмешался Тэхен. Он, бросив умоляющий взгляд на стафф, цапает бледного макнэ за руку и тащит с площадки. Вначале крепко встряхивает потерянного мелкого, но после тут же обнимает, поглаживая по спине. — Ну, чего ты разнервничался так? Вспомни наши репетиции, Гук-а. Ты всё можешь, я в тебя верю. Горячий шёпот старшего чудодейственным бальзамом проник в мятущуюся душу Гука, неведомым образом приводя младшего в состояние покоя и уверенности. — Надо идти на площадку, Чонгук-а. Соберись, пожалуйста. А если тебе так страшно смотреть на Юнги-хёна, то просто представь вместо него меня. Ты же меня не стесняешься, верно? — заговорщически подмигивает мелкому Тэ и подпихивает его в спину, выталкивая на площадку. — Давай, не подведи меня. Гук на негнущихся ногах подходит к Юнги и несмело смотрит на того, пытаясь настроиться. Он сможет. Он — «золотой макнэ», уверенный и наглый ребёнок. Чонгук упрямо вздёргивает подбородок и с вызовом глядит на стафф, скептически смотрящий на него. Глазами находит Тэхена, который встал за спиной Юнги, чтобы таким образом подбодрить мелкого. Чонгук чувствует, как внутри него разливается привычное тепло, а на губах невольно расползается счастливая улыбка. И появляется уверенность в том, что всё получится. Ведь вместо Юнги он действительно будет представлять совершенно другого. Самого важного в своей жизни хёна по имени Тэ, на которого он давно уже смотрит влюблёнными глазами.