Напиши мне

      Кэрол всю ночь просыпалась, вздрагивая от каждого шороха, хотя она не могла бы сказать наверняка: существовали эти шорохи в реальности или лишь в ее воображении. Результатом недосыпа и расстроенных чувств стали целая партия подгоревших рогаликов и облитые кофе, к счастью, уже не слишком горячим, джинсы. Кэрол с трудом успела открыть магазин к обычному времени, поэтому заглянуть в телефон этим утром у нее даже мысли не появлялось.       Все ее помыслы были сосредоточены на одном: на том, что вчера за ее домом кто-то следил. Или у нее развивается мания преследования, что тоже мало радовало. И все же второй вариант она считала гораздо более предпочтительным, чем первый.       Словно отозвавшись на ее мысленные крики о помощи, в магазин вошла с непривычно-игривой улыбкой на губах Доун, которая, забыв даже поздороваться, лишь кивнув в ответ на приветствие Кэрол, выпалила:       — Уолш явился ко мне почти в полночь с пакетом помятых перезревших персиков и трясущимся Грегори под мышкой. Помнишь, я говорила тебе, что кто-то из наших написал на меня жалобу? Я подозревала Шейна, думала, что он бесится из-за моей холодности после той ночи и из-за того, что я женщина на посту шерифа, но он вчера доказал мне свою полную невиновность. И виновность Грегори заодно. Судя по тому, как тот трясся, Шейн чуть ли не выбивал из него признание. Но мне теперь спокойней. Я знаю кто и знаю почему. И знаю, что он ничего не добьется. Да и не рискнет уже.       — Ну конечно не рискнет, зная, что у тебя такой защитник, как Шейн Уолш, — подмигнула подруге Кэрол, протягивая ей стаканчик с кофе и ее любимую булочку.       — Я не знаю, почему он это сделал.       — Точно? Не знаешь? Ты сейчас лукавишь передо мной или перед самой собой, шериф Лернер?       — Ему просто нужна еще одна ночь для того, чтобы он успокоился, вот и все, — мотнула головой Доун, словно отгоняя от себя лишние мысли.       — Или же он в тебя всерьез влюбился и уже понятия не имеет, как еще можно растопить твое ледяное сердце.       — Еще и персики эти. Откуда только узнал? Неужели следил за мной?       — Любящие мужчины бывают очень наблюдательны, — не став признаваться в том, что она приложила руку к осведомленности Шейна, поиграла бровями Кэрол, которая о подобном могла лишь мечтать, ведь Эд за все время их отношений даже любимой шоколадки ей ни разу в магазине не купил.       В дверь магазинчика вошла Мишонн, пряча зевок в ладони, и Доун решила воспользоваться ее появлением, как удачным моментом для того, чтобы свернуть тему и умчаться на работу.       — Шериф, как обычно, защищает нас чуть ли не с самого рассвета. Вот сразу заметно женщин, у которых никого нет, — снова зевнула Мишонн, тыкая пальцем в кофемашину. — До Андреа в такое время даже не дозвониться, она спит в объятьях своего Блейка до последнего. А мы, одинокие женщины, уже на ногах.       — И чертовски не выспались, да? Рогаликов нет, сгорели, возьмешь что-то другое? — предложила Кэрол, кивнув на шоколадное пирожное.       — Давай это свое возмутительно-шоколадное пирожное, я действительно так не выспалась, что готова побаловать себя внеурочным лакомством. Когда Андрэ дома, меня это хоть как-то дисциплинирует, но он еще у моей мамы, и я не спала до двух часов ночи.       Облокотившись локтем о стойку кассы, Мишонн взяла свой двойной кофе и приникла губами к стаканчику, кивнув, когда Кэрол предложила сделать еще один, чтобы взять с собой.       — И чем же ты занималась до двух часов ночи? Неужели с этим своим Кольтом из интернета переписывалась?       — Ох, — вздохнула Мишонн и приподняла свободную ладонь в защитном жесте. — Я прекрасно понимаю, что у него неспроста на сайте нет имени и реальной фотографии: он, скорее всего, женат, ну или что-то еще столь же неприятное для меня. Но, черт побери, ты даже себе не представляешь, насколько мы во многом одинаково мыслим! Никогда бы не подумала, что можно встретить на глупом сайте знакомств по-настоящему родственную душу.       — Это вы уже сколько общаетесь? Месяца три? — нахмурилась Кэрол, припоминая.       Колокольчик снова зазвенел, и в магазин вошёл Рик Граймс — такой же сонный, как и все сегодня. Он взглянул на Мишонн, тут же отвел взгляд и сунул Кэрол двадцатку:       — Доброе утро, Кэрол. Как всегда.       — Шейн даже из машины сегодня не способен выйти? — улыбнулась она, дожидаясь, пока приготовится кофе, и перекладывая в пакет пончики, но Рик даже не попытался улыбнуться ей в ответ. — Держи. Хорошего дня!       Он вышел из магазина также стремительно, как и вошел, и Кэрол с Мишонн, проводив его удивленными взглядами, переглянулись и пожали плечами.       — Рик обычно по утрам гораздо приветливей, — заметила Кэрол. — Интересно, что ему сегодня спать мешало?       — Наверное, жена, — улыбнулась Мишонн, бросив стаканчик от первого кофе в корзину для мусора и задумчиво уставившись на второй.       — Карл сказал Софии на днях, а София сказала мне, что Рик с Лори в последнее время практически не общаются, — понизив голос, сообщила Кэрол. — А ну как это он твой таинственный задушевный друг под вполне подходящим ему ником Кольт?       Это была просто шутка, вот только Мишонн почему-то смутилась, торопливо подхватила пирожное с кофе и, пробормотав что-то о том, что ей пора на работу, выскользнула в уже открытую явившейся за своим одиноким кофе Региной дверь.       Посетители совсем не желали войти в положение Кэрол и дать ей хоть минутку отдыха. Они шли и шли, один за другим, и к концу рабочего дня стало безумно трудно помнить, кто что заказал, сколько сдачи кому нужно дать и какой именно кофе налить. А еще Кэрол упорно преследовали сомнения. Вместо болтовни с Доун о Шейне она должна была сказать подруге о том, что за ее домом кто-то следил вчера вечером! Вот только стоит ли говорить об этом вообще кому бы то ни было, если она и сама не уверена в том, что слышала и видела? Если она будет тревожить по пустякам шерифа, пусть и являющегося ее подругой, то потом, когда случится в самом деле серьезное, Доун может не воспринять это всерьез и не среагировать достаточно быстро.       Решив побаловать и себя, и Софию, Кэрол зашла после работы в пиццерию и взяла большую пиццу на ужин. Ужинать ей, правда, как это частенько случалось теперь, пришлось в одиночестве с бокалом вина за просмотром кино по телевизору. Половину пиццы она оставила на кухонном столе для дочки, которая должна была вот-вот вернуться, а сама, приняв чуть теплый душ, улеглась в постель с ноутбуком. Ей чертовски хотелось спать, но она знала, что не уснет, пока Софии нет дома. А еще пока не убедится, что сегодня возле их дома никто бродить не станет. Что вчера ей просто почудилось.       Она лениво ответила общими фразами на письма трех своих привычных собеседников, между делом задумавшись о том, со сколькими женщинами они еще общаются помимо нее. Быть может, они пишут одно письмо и рассылают его сразу десятку женщин? А что, так было бы вполне удобно. Кэрол иногда и сама пусть не целые письма пересылала, но копировала какие-то забавные истории из жизни, ленясь набирать их несколько раз подряд. Конечно, в этих историях она не называла никаких имен и иногда меняла подробности, чтобы никто наверняка не узнал их главных героев — город у них был не таким уж большим и просто чудо, что Аксель и Тобин еще ни разу не зашли в ее магазинчик. Скорее всего, они работали где-то далеко от центра.       От скуки она написала сообщение даже Дэрилу, который молчал сегодня целый день, наверное, пропадая на своей новой работе. А он ответил так быстро, словно ждал ее.       Кэрол: «Привет, Дэрил! Как твой первый рабочий день? Надеюсь, он не стал одновременно и последним?»       Дэрил: «Норм. Ты как? Не уснула лицом в торте?»       Кэрол сначала вздрогнула, не понимая, почему он упомянул о торте, а потом вспомнила, что сама говорила ему о своей работе со сладостями, и перевела дыхание.       Кэрол: «Ха-ха. Не уснула, но некоторые проблемы были. Я сплю так мало, что потеря лишнего часа сна для меня равна почти катастрофе и дикому недосыпу».       Дэрил: «Так какого ты еще не в постели?»       Кэрол: «Я совмещаю одно с другим. Лежу в постели и пишу тебе».       Только отправив сообщение, Кэрол поняла, что это могло сойти за флирт, которого она вовсе не планировала. Но Дэрил не стал, что остальные всегда делали по вечерам в первую же неделю общения, расспрашивать, что на ней надето и делать интимные намеки.       Дэрил: «Лучше лежи в постели и спи. К нам в автомастерскую перед концом рабочего дня пожарную машину притянули. Если завтра решишь сгореть на работе, оставшиеся могут оказаться заняты».       Кэрол: «Постараюсь не сгореть, спасибо за заботу, дорогой! Но мне нужно дождаться дочку, она на свидании».       Дэрил: «Мой брат тоже на свиданку свалил, хорошо, что мне его ждать не надо».       Кэрол: «А сам ты на свидания часто ходишь?»       Дэрил: «Никогда не был».       Кэрол: «Не может быть!»       Дэрил: «Я вроде обещал не врать. А ты?»       Кэрол: «Я тоже не хожу. Когда я писала, что не хочу встреч, я не имела в виду тебя лично, я, в принципе, после развода еще ни разу не ходила на свидания».       Кэрол: «Прости, дочка пришла». Услышав звук открывшейся двери, Кэрол отложила ноутбук, вышла в прихожую и укоризненно улыбнулась Софии, скорчившей виноватую рожицу. — Мам, всего десять минут. Это же почти и не опоздание совсем! — Почти! Еще через пять минут я начала бы звонить в службу спасения! Там пицца на столе, будешь? — Ага, только не на столе, а в постели. Устала, жуть! Можно? — Как твоя душа пожелает, убирать потом в комнате сама будешь, — махнула рукой Кэрол и, выпив еще стакан молока на ночь, вернулась в постель. Дэрил ей ничего не ответил, и она снова отставила ноутбук на тумбочку, выключила свет и закрыла глаза. Она напряженно прислушивалась к тому, как София тихонько ходит по дому, а потом в практически полной уже тишине тщетно призывала к себе сон. Вот только сон не шел.       Кэрол раздраженно встала, решив сходить в туалет, но пошла не к двери, а к окну. Выглянула наружу, посмотрела на полную луну, светящую даже ярче фонаря, что был чуть дальше по улице, и вдруг заметила странное движение у кустов шиповника рядом с домом. Она не увидела ничего конкретного, но была практически уверена, что это человек, снова стоявший там снаружи и наблюдавший за ее домом. Кто? И зачем?