Амстердамский рандом

- Как всегда сосредоточены, мистер Чон, - Юнхо не заметил, как в кабинет вошел президент компании, и, зажав «горячие клавиши», переключил вкладку в браузере. За окном уже стемнело: официально рабочий день закончился еще три часа назад, но объем работы всегда был необъятен. Юнхо не удивился, увидев перед собой седовласого мужчину: президент нередко приходил поговорить с сотрудниками, которые, по его мнению, были достойными людьми. - Есть ли какие-то новости помимо тех, что указаны в отчете? – Президент приоткрыл дверь, впуская дежурную секретаршу, а затем сел. В руках девушки был поднос с традиционным чайным сервизом. Она быстро поставила чашки, разлила чай и тихонько вышла. Юнхо сел напротив: он знал, что его отчет внимательно прочитан, а также то, что ответа от него не ждут - скрывать ему было нечего и никаких новых вестей за день не прибавилось. - Ты знаешь, у меня нет повода усомниться в твоей работе. Но я хочу понять: что держит тебя, молодого мужчину, в этой стеклянной коробке целыми днями? Скоро праздники. Полагаю, не ошибусь, если предположу, что ты останешься на страже нашего офиса и на этот раз. За окном тихо падал первый снег. Юнхо заметил его еще с полчаса назад. Снежинки летали, подбрасываемые порывами ветра, витиевато огибающие здание, и отражали яркий свет ламп, подсвечивающих высотки бизнес-центра. Мужчина мог решить любую задачу, кроме этой. - Простите, я… - Не знаешь, что мне сказать. В конце каждой недели изучаешь табло вылетов аэропорта, но продолжаешь сидеть тут. Я не знаю причин, Юнхо, и это выходит за пределы наших деловых отношений. Однако послушай моего совета: прекращай, а то сгоришь, – старший мужчина допил свой чай, встал с места и подошел к окну. - Когда горят молодые – это самое страшное. Юнхо остался сидеть, глядя на президента во все глаза. «Непочтительно» - пронеслось на застенках сознания, да там и осталось. Он знал, что компьютеры в их компании находятся под контролем, однако не думал, что такая мелочь дойдет до высшего руководства. - Не думай об этом слишком много. Вы решаете задачи. Моя задача – сохранить механизм исправным. Если появишься на работе в понедельник – будешь уволен. - Оборвал его мысли президент прежде, чем покинуть кабинет. Чон Юнхо в свои 28 был антикризисным менеджером крупной строительной фирмы. Он обладал острым умом, быстро решал любые проблемы и запоминался всем как очень работоспособный, болтливый, улыбчивый парень, никогда не теряющий оптимизма. На пороге компании появился в 18 лет, едва окончив второй курс. Студенты были никому не нужны, но Юнхо очень требовалась подработка и он уговорил взять его «ассистентом на побегушках» на летний период, да так и остался. Работа, особенно после окончания университета, стала буквально всем, потому что больше ничего и никого, кроме пары старых друзей, у Юнхо и не было. И в целом на жизнь он не жаловался: казалось, что все устраивает, но в последнее время система давала сбой. Внутри было пусто. Ни один из сотен треков не вызывал желания дослушать его хотя бы до середины. Аппетита не было, настроение – хуже некуда, голова раскалывалась от мыслей, которые никак не хотели обретать форму. Мужчина не знал, что с ним происходит. Рискнул написать об этом старому другу, укатившему в Японию на ПМЖ, а в ответ прочитал лишь: «Друг, ты просто очень сильно устал. Знаешь, что это такое?» Юнхо не был уверен, что это – оно, и не был уверен, может ли себе это позволить. Президент ушел. Чон допил остывающий чай, выключил компьютер, взял из ящика документы и покинул офис. - Хороших выходных! – Попрощался охранник. - Включите сигнализацию, пожалуйста. Меня завтра не будет, - Юнхо выложил магнитный ключ на стол. - Хорошей смены! Пожилой сотрудник одобрительно рассмеялся, кивнув широко улыбавшемуся ему мужчине. Теперь он смотрел на снежинки снизу вверх. Стеклянные башни, словно огромные стрелы, уходили к небу, а небо между ними отражало городскую иллюминацию и казалось сине-фиолетовым, будто нарисованным акварелью. Чон поплотнее запахнул тонкое шерстяное пальто и направился к стоянке такси, ежась от порывов холодного ветра и ощущения стремительно промокающего воротника. - В аэропорт Гимпо, пожалуйста. - Адрес назвал не задумываясь, едва сев в машину: сомнений в том, что ехать нужно в аэропорт, не было. - Такая погода… Инчон поближе будет. - Шутливо проворчал таксист. - Хорошо, давайте в Инчон, - водитель удивленно обернулся, так и не закончив вбивать адрес в навигатор. Юнхо утвердительно кивнул. – Аэропорт Инчон. В зале вылета было шумно и светло. Туда-сюда сновали люди, слышались какие-то объявления, на экранах яркими пятнами мелькала реклама. Табло с расписанием рейсов – на этот раз настоящее, не виртуальное - Юнхо нашел почти сразу: вариантов было множество, а вот идеи отсутствовали. То, что он практически каждый вечер пятницы, включая этот, подумывал куда-нибудь свалить, было правдой. Но все заканчивалось закрытой вкладкой и возвращением к работе или домой. Макао, Гонконг, Сайпан, Владивосток, Сингапур, Пекин, Дубай, Циндао, Стамбул, Доха, Амстердам и другие города горели светлыми буквами на ярко-синем фоне. Юнхо огляделся в поисках касс, на ходу доставая паспорт и кошелек, и решил, что хочет куда подальше. - Здравствуйте, можно ли в ближайшее время улететь куда-нибудь в Европу? - Девушка за стеклом вопросительно выгнула бровь. - Конкретизируйте, пожалуйста. Куда именно, когда, в какое время… - Хотелось бы сегодня. - Молодой человек, сейчас половина одиннадцатого вечера. Все рейсы в Европу выполняются в первой половине дня. Можем предложить Вам только Амстердам, вылет в 0:55. - Хорошо, давайте Амстердам, - Юнхо протянул кассиру паспорт и карту привилегий авиакомпании. - Бизнесом полетите? – Юнхо кивнул. - Хоть выспитесь. - И то верно. В целом, аэропорт был знакомым местом: командировки не были редкостью. Чаще всего вылетать приходилось все-таки из соседнего Гимпо, так что длинные светлые коридоры и не столь хорошо знакомая планировка нового терминала этого аэропорта приносили ощущение чего-то нового. Времени до вылета оставалось достаточно, но ходить по магазинам или пить кофе в бизнес-зале не хотелось: пройдя паспортный контроль Юнхо сел ждать посадку у какого-то закрытого гейта неподалеку от нужного ему. Свет в этой части здания был приглушен и из окон открывался отличный вид на летное поле. Вот буксир потянул за собой большой белый самолет – всего через десять-двадцать минут он будет в небе. «737» - машинально отметил про себя Чон, мечтавший в детстве стать пилотом. Вот проехал голубой самолет крупнейшей авиакомпании страны – может, даже тот, что через час унесет его в Амстердам. Амстердам… Что мужчина знал о нем? По сути – ничего. Столица Нидерландов, вся эта красивая старинная архитектура, кажется, много каналов и рек, легализованное употребление легких наркотиков, и то, что лететь до него часов тринадцать. Последний пункт был единственным из этого списка, что интересовало Юнхо. «Хён, через час вылетаю в Амстердам», - сообщение улетело и было доставлено раньше, чем Чон засомневался. «Да ладно! Привези мне кексик с марихуаной. Что за чудесная командировка?» «Неужели забрать лично явишься?» В ответ – стикер с расстроенным, разводящим лапы в стороны котиком. Давненько ничего не менялось. И это – тоже. Наверное, хороший момент, наверное, так надо, думает Юнхо. После посадки в самолет пилот объявил, что из-за большой очереди на взлет вылет задерживается. В салоне было тихо и Юнхо смотрел в иллюминатор, уткнувшись лбом в стекло. В блестящей передней кромке крыла отражались, переливаясь всеми цветами, огни аэропорта. Они напоминали светлячков, мерцающих во тьме сада темной летней ночью, и странным образом отражали то, насколько стремительно текла жизнь аэропорта. Самолет стоял, тихо жужжа в ожидании своей очереди, и мужчина не заметил, как провалился в сон. Проспав практически весь полет, Юнхо проснулся с мыслью о том, что было бы неплохо перекусить. А еще – что его телефон сломался и «режим полета» не выключится до приземления дома. Самолет идет на посадку, экипаж просит пристегнуться и привести спинку кресла в вертикальное положение. За окном иллюминатора незнакомое море и новый берег. *** По каким-то техническим причинам после приземления самолет довольно долго стоял в ожидании, и пассажиры успели откровенно заскучать. Взглянув в иллюминатор и отметив рассветный час, Чон понял, что оно, возможно и к лучшему: у него ведь даже брони гостинцы нет. Пройдя, наконец, паспортный контроль, Юнхо зашел в книжный киоск, купил путеводитель, жевачку и пачку печенья, полистал карту с туристическими районами города, и, выбрав тот, что на схеме казался симпатичнее, поймал такси и попросил высадить его «где-нибудь там», невольно ловя себя на мысли, что подобная манера становится тенденцией, и мысленно обозначая в голове новое понятие – «Амстердамский рандом». - Вам прогуляться, позавтракать или посетить музей или галерею? – Водителем оказался седовласый мужчина в светлой рубашке и горчичной шляпе, которая, как ни странно, смотрелась уместно даже в салоне автомобиля. Встреть его Юнхо в другом месте, охотно бы поверил в то, что перед ним художник. - Я бы позавтракал. Вы можете что-нибудь порекомендовать? - О, я знаю очаровательное местечко в паре кварталов от площади Дам, где есть пара прекрасных ресторанчиков и отличное кафе! Наслаждайтесь Амстердамом, надеюсь, Вам понравится наш гостеприимный город, - Юнхо улыбнулся и поблагодарил мужчину, а затем достал телефон и принялся увлеченно фотографировать все, что проносилось за окном. Погода стояла отличная: после Сеула, где дул промозглый ветер и стоял уверенный минус, было полное ощущение весны. Расплатившись, Чон вышел из такси и направился прямиком в кафе, напротив которого и остановилась машина. Очень хотелось выпить традиционную утреннюю чашечку кофе – хорошего черного, и желательно - с корицей, какого в Сеуле не сыщешь. Несмотря на раннее утро, заведение уже было полно людей и свободных столиков практически не было: возможно, кто-то прогулял всю ночь, а кто-то, как и сам Юнхо, прибыл в город с рассветом. Так или иначе, оглядевшись и решив, что выбором доволен, Юнхо сел за стойку, установленную вдоль окна. Вид был хорош: улицы были еще пустынны, а низкое утреннее солнце красиво подсвечивало историческое здание напротив, пропуская свои лучи сквозь резные элементы балюстрады и переотражаясь в стеклах окон. Через стул от Юнхо, в самом углу, сидел молодой парень и рисовал эту картину карандашами. За его руками видно было лишь небольшой фрагмент, но понять, что перед ним не любитель, не составляло труда. Юнхо невольно засмотрелся на то, как рождается рисунок, а сам рисующий не замечал любопытного взгляда незнакомца, пока официантка не принесла заказ, назойливо предлагая ознакомиться с фирменными завтраками заведения в меню. Отказавшись, мужчина, однако, понял, что его заметили и вежливо склонил голову, встретившись взглядом с незнакомцем. Тот лишь мотнул головой, отвернулся и закрыл альбом: на обложке, явно нарисованный рукой владельца, красовался один из красивейших храмов Кореи - Пульгукса. - О, - удивленно уставился на парня Юнхо. - Извините, что беспокою, но Вы - кореец? Студент, успевший уже забыть про иностранца, дернулся от неожиданности – давно не слышал родную речь, не считая голоса родителей по скайпу. - Да, кореец. Надо же… - Не менее удивленно ответил тот, кидая беглый взгляд на часы: те показывали лишь девятый час. - Вы потрясающе рисуете, хотя, наверное, и сами знаете, - Юнхо немного смутился – все-таки отвлекал совсем незнакомого человека. Однако тот с первой минуты захватил его внимание: нетипичные черты лица, большие, светлее, чем обычно, глаза, и вьющиеся, отливающие красным на солнце волосы несколько озадачивали. Сложно было понять, сколько парню лет, чистокровный ли он кореец. Сложно было и однозначно охарактеризовать его внешность привычными эпитетами. - Спасибо, - смутился, отвернув лицо, привычный к любопытным взглядам художник, и принялся собирать карандаши в пенал. - Интересуетесь живописью? - Я? Не то чтобы. Даже круг ровно нарисовать не могу, а картины делю на «очень красиво» и «непонятно», - Юнхо рассмеялся, озадаченно почесав затылок: искусство в самых разных его проявлениях он любил, но экспертом действительно так и не стал. - Ну, ровно нарисовать круг - это на самом деле не так уж просто. - Спокойно отметил собеседник, застегивая рюкзак. - Я не отвлекаю Вас своими разговорами? Меня зовут Юнхо, - Чон отпил кофе из чашки, отметив действительно отменный вкус. - Чанмин, - Шим озадаченно огляделся. Вообще-то он терпеть не мог незнакомых людей, тем более, болтливых, но впервые за долгое время говорить на родном языке было приятно, да и незнакомец отталкивающими чертами не обладал: высокий, хорошо одетый, расслабленный и улыбчивый, он идеально вписывался в обстановку кофейни в этот солнечный утренний час. Как это часто бывало в такие моменты, Шим пожалел, что не может фотографировать глазами. - Вы тут в отпуске? – Все не унимался новый знакомый. Мин вновь кинул беглый взгляд на часы, отмечая, что время еще есть, а дел особых пока что нет, и открыл кофейную карту, как бы разрешая разговору продолжиться. - Нет, учусь. - О, студент по обмену? Я в свое время учился в Японии, но Европа… - Чон отвернулся, подставив лицо солнечным лучам и принялся разглядывать город за окном. На площади становилось все больше торговцев, экскурсоводов, и, конечно же, туристов. - Нет, выиграл грант с полным покрытием. Вообще-то специальность – архитектура, вот и рисую немного… - Чанмин обратил внимание на солнечный блик на скуле Юнхо и вспомнил, что почти сточил желтые карандаши. - Как это все интересно! Надо же, первый, кого я встретил в городе, о котором не имею не малейшего понятия – студент из Кореи! Еще и архитектор… Чанмин недоверчиво покосился на высокого, как он сам, и широкоплечего мужчину в солидном костюме, при явно очень дорогих часах, образ которого теперь дополняло выражение детского восторга на лице. Наконец тот отвернулся от окна, посмотрев прямо на Мина: - Если Вы студент, может, экскурсиями подрабатываете? Ну, знаете, часто такое бывает… - Бывает. Иногда подрабатываю. Но сегодня – выходной, - пожал плечами Шим, начиная жалеть о том, что не ушел сразу, и проклиная навязчивость нового знакомого. Подработать – никогда не лишнее, но если кто заметит с соотечественником, будут проблемы. - Полная площадь экскурсоводов, можете нанять любого, они все говорят по-английски. - Если честно, терпеть не люблю экскурсоводов… Тем более, если они не говорят на корейском. - Поморщился Юнхо, свободно владеющий несколькими иностранными языками. Однако экскурсоводов, за исключением корейских и японских, он действительно терпеть не мог – за их навязчивость. - Еще попробуй потом отвяжись от «дополнительных опций»… - Вы знаете, что за редкие языки ставку повышают? – Ответил Чанмин, слегка раздражаясь: мужчина вещал о навязчивости, и в тот же момент сам же именно ею и грешил. - Да хоть в десять раз, - Юнхо ответил так небрежно, будто говорил о пяти долларах. Чанмин оторвался от телефона, в котором машинально листал ленту новостей, и подозрительно на него взглянул: если мужчина говорит серьезно, «в десять раз» – это 500 евро. 500 евро – это неделя работы… А ощущение того, что он, несмотря на всю абсурдность ситуации, не шутит, почему-то было. - Какой смысл платить за это настолько больше? – Гордость не давала просто так взять и согласиться на легкие деньги, тем более, Чанмин считал, что за два часа прогулки и болтовни даже 50 - много. - Обычно я не бываю в отпусках и по жизни не то чтобы сильно трачусь, - Юнхо допил кофе, понял, что голоден, и потянулся к меню. - Можно себе позволить выбирать, тем более, я в отпуске года два не был. - Ну, - помедлив ответил Шим, прикидывая, что если подработка идет ему в руки сама, грех ее упускать, - подходите сюда же к двум. Раньше я не могу, мне на работу. - У Вас же выходной? – Удивился Чон, отставляя чашку с кофе. - От экскурсий и навязчивых туристов – да, выходной, - парень встал со стула, взял сумку и телефон и обошел Юнхо, направляясь в сторону выхода из кафе, чтобы зайти в него же через черный вход. - Всего хорошего! Передумаете или опоздаете – ждать не буду. К обеду погода изменилась. Голубое небо заволокло тучами и город резко посерел. Эти несколько часов прошли для Юнхо незаметно: он обошел несколько районов в центре, нашел какую-то очень старую церквушку, купил немного сыра и пообедал в ресторанчике с видом на кипящую жизнью улицу. День обещал быть прекрасным. *** Соглашаясь показать новому знакомому город, Чанмин был уверен в том, что это лишь еще одна экскурсия, просто на этот раз - соотечественнику. Богатому. Красивому. Немного раздражающему, но в эту категорию относились все, кто хоть как-то вторгался в личное пространство Шима. Казалось бы, ничего особенного, однако чем ближе к заветной отметке подкрадывалась стрелка часов над входом в кафе, тем чаще Мин поглядывал на площадь за окном и тем больше ощущал, что нервничает. - Будто девица перед свиданием, что такое-то. - Ругал он себя, бегая по залу, принимая и раздавая заказы, пытаясь выкинуть мысли о предстоящей прогулке из головы, пока они не начали мешать работе. Природу своего беспокойства Чанмин понять пока не мог: его постепенно накрывала волна, которую составлял микс из давно забытого предвкушения, пока еще слабой тревожности и привычного холодного страха. Юнхо прошел мимо окна и остановился у фонарного столба напротив входа в кафе на семь минут раньше назначенного времени. Чанмин видел, как мужчина выбрал место, оглянулся вокруг и уткнулся в телефон в ожидании. Студент обслужил последний столик, попрощался с баристой и убежал переодеваться, чтобы быть на месте минута в минуту. - Не могу сказать, что у меня есть четко определенный план сегодняшней экскурсии, - вместо приветствия произнес Чанмин, подойдя к ожидающему его мужчине. Юнхо, читавший что-то в своем телефоне, не заметил его появления, и резко вскинул голову, сразу же улыбаясь новому знакомому. - О, это идеально подходит к концепции моей поездки. Я даже название ей придумал, - Чон, смакуя очередное свое «изобретение», аж довольно приподнял голову. Чанмин вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения фразы, - «Амстердамский рандом». - Ну… - Шим окинул взглядом площадь, заполненную совершенно неподходящими друг другу людьми, голубями и велосипедами. Бросил взгляд на часы и успел заметить, как стрелка начала отсчитывать новый час. - В целом, в этом что-то есть. Начнем? Делая круг по площади и практически на автомате рассказывая про ее историю, здания вокруг и какие-то памятные события, с этим местом связанные, Чанмин постепенно формировал в сознании причину своего нервного напряжения: экскурсию он проводил корейцу, соотечественнику, о чем совершенно не подумал, когда соглашался на этот легкий заработок. Проблема была не в Юнхо, однако держаться подальше от «своих» было правилом хорошо понятным, хоть и никогда не звучавшим вслух. Чанмин понимал, почему, и не понимал, какого черта он не подумал об этом раньше. Конечно, отменить все это к чертям и сосватать нерадивого туриста кому-нибудь из рыб местного турбизнеса не составило бы труда, но были причины этого не делать: во-первых, сумма звучала заманчиво. Деньги были очень нужны, причем постоянно: экскурсии были аж третьей подработкой. Во-вторых, с Юнхо оказалось легко. Он довольно много болтал, но при этом хорошо слушал, увлеченно комментируя чуть ли не каждый объект, фотографировал все подряд, делая, однако, не по десять кадров одного и того же, но по одному; забавно вставлял словечки из родного диалекта, и не слишком соответствовал своему деловому и серьезному внешнему виду. Чанмин чувствовал, что дело в текущем настроении: было видно, что мужчина вымотан. При всей его холености, бледность лица, тени под глазами и другие признаки длительного переутомления заметить было несложно. Однако настроение того сейчас заряжало и самого Шима, заставляя его метаться между попыткой держать строго вымеренную дистанцию и холодный тон, и желанием забыть об этом всем, и немного, хотя бы на пару часов, выдохнуть и расслабиться. Юнхо, болтая много и перескакивая с темы на тему, действительно внимательно слушал и смотрел. Ему, как руководителю антикризиного департамента, нервозность Чанмина бросалась в глаза: тому, конечно, казалось, что он мастер конспирации, да не повезло попасть на мужчину, которого жизнь научила читать людей глубже верхнего слоя. В целом, это было совершенно не его дело и не должно было даже интересовать, однако то, как молодой гид резко менялся в своем настроении, секунду назад смеясь над неудачной шуткой, а теперь нервно оглядываясь по сторонам и кусая губы, было действительно необычным. На первый взгляд парень выглядел как вполне себе благополучный студент. На второй – начинала резать глаз зажатость и затравленный в основном взгляд, манера втягивать голову, опускать глаза и держаться подчеркнуто обособленно в местах, где было особенно много людей. Они договорились о двухчасовой экскурсии, однако у Юнхо не было ни других планов, ни желания смотреть на часы, а Чанмин, уловивший в случайном знакомом хоть какую-то связь с домом и ощущая спектр забытых уже эмоций от общения с ним, сделал вид, что не заметил, как оговоренные часы прошли, и просто вел Чона по городу дальше. Дело было не в деньгах: Юнхо был готов платить сразу. Однако когда солнце пошло к горизонту, а путешествие по городу – к своему концу, Чанмин завел их в небольшой тихий сквер, и, покраснев от стыда аж до кончиков своих ушей, перебил благодарственную речь Юнхо, который уже достал бумажник, собираясь расплатиться. - Вы… Не могли бы Вы сделать вид, что даете мне 50? Мужчина замер, удивленно вскинув брови, окинул взглядом моментально сникшего студента и убрал кошелек обратно во внутренний карман пиджака. Попытка поймать взгляд Чанмина провалилась: тот чувствовал цепкий взгляд на своем лице, и чувствовал, как лицо горело пламенем от стыда, боясь представить, что мужчина думает и как это вообще выглядит со стороны. Будто он воровать собрался, как минимум, думал студент, да так и замер, опустив голову. Юнхо окинул взглядом сквер, в котором они планировали распрощаться, и легонько подтолкнул Чанмина в сторону ближайшего ресторанчика. - Вижу, у кого-то проблемы. Могу чем-то помочь? Чанмин отрицательно покачал головой. Еще не хватало, чтобы незнакомые люди лезли в его болото. Чон достал из сумки сигареты – не то чтобы он курил, но несколько раз в год случалось. В «антикризисной» пачке оставалась одна штука и мужчина предложил ее студенту – тот отказался, и Юнхо, остановившись на углу здания, закурил сам. - Почему Вы не можете сделать, как я прошу? - Могу, но не хочу. У тебя проблемы, - Юнхо задумчиво щелкал зажигалкой, исподлобья наблюдая за парнем, эмоции на лице которого в этот момент читались как открытая книга. Мина разрывало между желаниями все-таки получить деньги, на которые он уже рассчитывает, и смыться как можно быстрее – не дай Бог его параноидальные страхи сбудутся, кто-то их тех парней его увидит и выставит в том свете, каком захочет. - Вы что, Спаситель? Даже если это так, мои дела – это мои дела, и к Вам они не имеют отношения. - Вспыхнул Шим, надеясь, что мужчина поймет его правильно и пойдет туда, куда шел до их встречи. - Окей, - Юнхо выкинул сигарету, едва сделав пару затяжек, и направился ко входу в заведение. - Все-таки вариант высказаться не так уж плох. Эффект «случайного попутчика» - вещь интересная. - Мужчина открыл дверь, но Шим остался стоять на месте. - Может, я и правда мог бы помочь, - Юнхо оглянулся и встретился взглядом с Чанмином: тот не сделал и шага, смотрел прямо в глаза и выглядел так, будто ему не помощь предлагают, а последнее слово перед расстрелом. - Рассчитаюсь без этих твоих лишних глаз. Если хочешь, можешь сразу идти. От услышанной фразы Чанмина как ведром ледяной воды обдало. Кто вообще этот человек, не задавший ни одного вопроса, но понявший, в какую сторону нужно смотреть, так быстро? Официантка беглым взглядом оценила дорогое пальто и деловой костюм Чона и проводила гостей за столик в дальнем углу заведения. - Вы что, психотерапевт? Какое Вам дело? – Ощетинился Шим, не понимая, как ему нужно себя вести. Новый знакомый, казалось, не обратил на это никакого внимания, скинул пальто на спинку кресла опустился в кресло, жестом приглашая последовать его примеру. Только сев, мужчина достал деньги и положил их перед Чанмином, который тут же спрятал купюры в карман джинс, но вопреки ожиданиям с места не встал. Юнхо заказал кофе, фирменный десерт заведения и две бутылки воды, откинулся в кресле и открыл личную почту – самое время почистить ее от спама, приняв самое деловое выражение лица. Теперь мужчина был уверен в том, что Мин, не убежавший сразу, но решивший остаться, уцепился за него и видит в этой ситуации какую-то нужную ему возможность. Так прошло около получаса. Все это время Чанмин сидел, ссутулившись, и смотрел в окно, за которым уже начинало темнеть и загорались первые огни. В голове было пусто. Мин не знал, что ему думать и следует ли вообще говорить, плюнул на свои душевные метания, забирающие остатки сил и рассудка, глубоко вздохнул и тихо заговорил. - Я Вам не соврал. Два года назад выиграл грант на обучение тут, год назад прилетел. Довольно быстро адаптировался – нашел общий язык с одногруппниками, а чуть позже – и подработку. В целом, деньги были – родители копили на мое образование с детства, но всегда хотелось больше. Так что когда парни предложили сменить кафе на бар с хорошей ставкой – правда, при условии, что от полиции за нелегальное трудоустройство бегаю сам, я долго не думал. В общем, это оказалась та еще дыра. Внешне – ничего особенного, но контингент – молодежь, обеспеченная и довольно агрессивная. Все всех знали и были в давних приятельских отношениях – новичков вроде меня было всего пару человек. Так что когда у нас грохнули местного дилера, и не просто грохнули, а так, что все обстоятельства видели сразу несколько человек… Я отмазался. Другой такой же новенький уже не разговаривает. Но на меня повесили украденные наркотики. Не знаю, правда ли их украли или это такой своеобразный контроль. Много думал, но так и не понял. Однако у меня ни паспорта, ни представления о том, как гасить эту сумму, ни возможности пойти в полицию. Если я это сделаю, вероятность того, что очень надолго сяду, если не лягу - почти сто. Юнхо поднял глаза на парня, который своего лица к нему так и не повернул, будто обращался к кому-то у окна на другой стороне зала, открыл бутылку воды, наполнил стакан и пододвинул его к студенту. - Кто знает об этой ситуации? - к удивлению студента, ни в мимике, ни в голосе Чона не было ни толики удивления. Он говорил и выглядел так, будто решает какую-нибудь задачку, но никак не проблемы малознакомого соотечественника, застрявшего в другой стране из-за мафии. - Они, я, и теперь Вы. - Родителям ты что сказал? - Думают, что прилежно учусь. На праздники не прилетел из-за экзаменов. Если я расскажу, они обязательно начнут пытаться меня вытащить, и тогда… Не хочется об этом думать, - парень многозначительно замолчал. - Полагаю, мир тут работает по несколько своим законам? Чанмин едва заметно кивнул. - Насколько серьезно следят? Сумма? - Не знаю, - Чанмин закрыл лицо руками, будучи не в силах остановить поток слов, хотя уже давно хотелось, или даже поднять взгляд. - Я вообще ничего точно не знаю. Тут как-то все обо всем в курсе. Кто, что, где, когда. Правда, уже месяц за деньгами никто так и не приходит, но значит, в любой момент. Все, что я хочу – уехать отсюда, домой. Но сделать этого я все равно не могу, и… - Ты говоришь по-японски? - Внезапно перебил его Юнхо. - Да, довольно неплохо, - Шим поднял голову: мужчина внимательно смотрел на него склонив голову на бок. Лицо его по-прежнему оставалось серьезным и абсолютно спокойным. - Отлично, в случае чего говори, что проводил экскурсию богатому японцу, - Юнхо недовольно сморщил нос. - Не то чтобы я много в этом понимал, но есть у меня одна идея, как вывезти человека не восстанавливая его документы… - А японский зачем? – Чанмин запоздало понял, что должен был задать другой вопрос. Разговор начал принимать довольно странную форму, и он уже потерял его нить. - В каком смысле – вывезти человека? - Ну, если за тобой и правда присматривают местные авторитеты, вариант того, что ты можешь попросить помощи у земляка, придет им в голову наверняка. - Выражение лица Юнхо было таким, будто он говорил о погоде или вкусе минералки в его стакане. Пока Чанмин пытался переварить услышанное, Юнхо снова уткнулся в телефон, набирая сообщение. Юнхо: Привет главному бизнесмену всея Токио Юнхо: Нужна твоя помощь Юнхо: Консультация Хён: Мансур, что-то случилось? Срочно? Юнхо: Если возможно. Мне нужен твой опыт поездок по Европе. Хён: Составляю индивидуальные туры. Дорого. Юнхо: Паром, какие-нибудь поезда, автобусы – где не смотрят паспорт? Хён: В некоторых поездах, но лучше не рисковать. Ищи автобус или бери тачку напрокат. Проблемы? Юнхо: Если поможешь, позже расскажу. - Ты был в Париже? – Юнхо блокирует экран телефона, прочитав на нем «Ок, жди» и уже решив, что он собирается со всем этим делать. - Чего? – Чанмин уставился на мужчину во все глаза. Тот расслабленно помешивал ложечкой невесть откуда взявшийся кофе. - Какой еще Париж? - Столица Франции. Всегда хотел приехать туда один, без работы! Но ничего, такой вариант тоже считается. Я тебя ни к чему не принуждаю, так что ты либо согласишься составить мне компанию прямо сейчас, либо вероятность успеха этой затеи заметно упадет. Чанмин смотрел на Юнхо, как на больного. Он совершенно не мог понять, о чем тот говорит: какая еще Франция, почему сейчас, а главное, зачем? - Красиво, да? – Чон перешел на японский и задумчиво посмотрел в окно. Рождественская ель, что стояла в сквере, где они должны были разойтись час назад, зажглась, подсвечивая все вокруг мягким теплым светом. Чанмин кивнул, нервно сглатывая. - Красиво, - Шим лихорадочно пытался найти связь между восточным языком и столицей Франции. - Япония тоже красиво украшена. Это надо видеть! – Чон продолжил болтать, а студент удивленно слушал отличный японский без акцента, и снова понял, что понятия не имеет, что за человек перед ним сидит. - Не так, как здесь, но не в этом суть: мне тут подсказывают, что на автобусе можно без паспорта и он отходит через час. Правда, понятия не имею, где мы, и где автовокзал. Не проводишь? Чанмину кажется, что он сейчас сломает себе пальцы и до крови проткнет ногтями ладони – тело было безумно напряжено, а мозг бросил идею переварить полученную информацию, и прикинуть, к чему она ведет. Это что, так вот просто? Несколько минут назад он внезапно взял и рассказал всю правду случайному встречному, а в ответ он предлагает… Юнхо посмотрел на часы и вопросительно поднял брови, оценивая степень шока студента. - Ты что-то теряешь? - Юнхо открыл вторую бутылку с водой. Чанмин наконец-то поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза и несколько заторможенно ответил: - На такси сейчас минут 30 ехать… Чон рассчитался и они вышли на улицу, чтобы ловить такси. Мужчина снова что-то бесконечно болтал: Шим слышал его голос и различал слова, но не мог уловить их суть. - У меня ни вещей, ничего нет. Даже телефон зарядить нечем. - Еле слышно проговорил он, но Юнхо его услышал. Студент сейчас был мало похож на молодого здорового парня, но его состояние в этот момент волновало мужчину меньше всего. - Хочешь заехать? - Нет, - ответ вылетел быстрее, чем Чанмин успел подумать. Вдруг получится? Ему было страшно. Он чувствовал, как сильно бьется сердце и покалывает кончики пальцев, и понимал, что думать надо меньше. Какова ситуация! Он, рассудительный и всегда сначала думающий, а потом делающий, ловит такси с незнакомцем, чтобы поехать неизвестно куда, и неизвестно, чем это все может закончиться. Но в чем незнакомец прав, так это в том, что терять, по сути, нечего. *** Автобус катил по трассе уже больше часа. Юнхо, успевший каким-то образом организовать им билеты за получасовую поездку на такси, вырубился минут через двадцать после отправления, и теперь спал в своем кресле у прохода. Чанмин знал, что даже до ближайшей остановки ехать им еще долго, но спать не хотелось. В салоне было темно и тихо, шел дождь и окна запотели, отчего разглядеть окружающий пейзаж было невозможно. Мин протирал стекло занавеской, оно запотевало вновь, и он протирал его снова, продолжая смотреть в окно. Сердце все еще стучало слишком быстро, и Чанмин все никак не мог унять мелкую дрожь. Нервозность не проходила, хотя, казалось бы, все позади: они сели на этот автобус и никто и слова не сказал, не проявил ни малейшего интереса к их персонам. Ситуация была для Шима абсолютно нереальной и в нее просто не получалось поверить: он, имея хвост из долгов перед местной мафией и необходимость быть у них под контролем, просто приехал на автовокзал Амстердама и укатил в другую страну с человеком, о котором кроме имени ничего не знал. Вообще ничего. Так вышло, что речь о Юнхо не заходила. У Чанмина не было повода задавать вопросы, и он их не задавал, думая, что вот-вот расстанется с этим случайным знакомым и продолжить существовать дальше. У Мина при себе была одежда, в которой он вышел из дома, почти севший мобильник, рюкзак с блокнотом, карандашами, парой ручек, зубной щеткой и пустым термосом, да полученная наличка в кармане джинсов. Набор Юнхо, что характерно, не сильно отличался – разве что вместо студенческого рюкзака у мужчины был солидный портфель. Впрочем, если они действительно доберутся до Парижа, это не будет иметь никакого значения. Чанмин бы скорее поверил, что умрет от попадания метеорита ему в голову, чем в возможность такого варианта событий, и видимо, так думал не только он. И это было только на руку. Перед тем, как уснуть, Юнхо сосредоточенно переписывался с кем-то, а закончив, обратился к Чанмину: - Все будет нормально, но лучше спи. Завтра придется побегать. - Как Вы достали билеты, если первый раз в Амстердаме? – Этот вопрос, как и тысячи других, не давал студенту покоя. Чанмин понимал, что стоило поблагодарить, а не отвечать вопросом на вопрос, но утихомирить хаос в голове и заставить голову работать так, как полагается, не мог. - Наши сотрудники – профессионалы, - улыбнулся Юнхо. - Забронировать билеты на полупустой автобус – дело пары минут. Давай на «ты», а то я чувствую себя старым. Чанмин смущенно сморщил нос и отвернул лицо в сторону, понимая, что понятия не имеет, сколько Юнхо лет: выглядел тот лет на 30, но… - Зачем Вы мне помогаете? – Это волновало Шима больше всего, хотя ответа на свой вопрос он сейчас почему-то не ждал. - Почему нет, если человек попал в беду и я могу помочь? - просто ответил Чон, плотнее укутываясь в свое пальто. - Это не ответ. Ведь есть планы, и… - Планов не было. - Прервал очередной поток мыслей мужчина. - Я вышел из офиса, приехал в аэропорт и купил билет на первый попавшийся рейс. Такой вот сумбурный отпуск. Был только Амстердам – полетел в Амстердам. Погулял в Амстердаме – еду в Париж. Тем более, там наш филиал – предлагаю сейчас все-таки поспать, потому что завтра нам с этими ребятами предстоит чертова куча дел. - Это не ответ. Я не понимаю, - тихо повторил Чанмин, но Юнхо уже закрыл глаза и вытянулся в кресле, приготовившись ко сну. Он был уверен, что рефлексии Чанмина сейчас к ни к чему приведут, и понадеялся, что тот тоже уснет, поддавшись хотя бы усталости. Дождь все не переставал и Чанмин слушал стук его капель по стеклам и крыше, слушал шелест воды под колесами, и внутри росло еще одно, непонятное чувство – такое бывает, когда идешь поздно ночью через знакомый, но пустой и темный лес в плохую погоду. - Простите меня. Даже за такие разговоры меня могли бы, и Вас, может тоже… И это безумие. Не знаю, зачем вам это, не стоило мне вообще говорить, но я так больше не могу. - Тихо произнес Шим, адресуя слова спящему попутчику, не в силах молчать. Автобус ехал все дальше от проклятого города, о котором он когда-то мечтал, и внутри ломалась ледяная стена, которую пришлось построить, чтобы выжить. Юнхо приоткрыл глаза, протянул руку к окну и плотно задернул шторки. - Спи давай. *** За окном рассветало: до прибытия оставалось меньше часа. Чон жевал орешки, купленные на ночной получасовой остановке, и проклинал этот автобус на чем свет стоит. За время сна, а проспал он большую часть пути, тело затекло, и теперь невыносимо ныла поясница. Чанмин спал рядом, отвернув лицо от окна, и Юнхо мог видеть засохшую соль на его лице. В кармане завибрировал телефон: писал Хичоль. «Информацию про этого твоего студента несчастного мне прямо сейчас. Фамилия, имя, возраст, все, что угодно и побольше. Будем прикидываться знакомыми». Будить людей Юнхо всегда было жалко, но дело есть дело. - Чанмин, подъем. Вопрос срочный, – Шим разлепил глаза, выныривая из какого-то непонятного сна, сюжет которого напоминал его любимую RPG. На то, чтобы понять, где он находится и что вчера вообще было, потребовалось несколько мгновений, за которые ему в руки были впихнуты бутылка воды, пачка влажных салфеток и снеки. - Подкрепись. Не шикарный завтрак, но на заправках особо не разгуляешься, - пояснил Чон, высыпая остатки своей пачки орешков в рот. - Спасибо, - парень смутился от такого проявления заботы, но еду принял. - Пока будешь есть, рассказывай о себе все, что могут знать о тебе хорошо знакомые люди. На вопросы про тебя мы будем полиции отвечать, так что попрошу без шуточек. - Эм… - Чанмин аж поперхнулся от того, насколько серьезно говорил и выглядел сейчас Юнхо. - Меня зовут Шим Чанмин и мне 24 года. Полтора года назад я выиграл грант и уехал учиться на архитектора. Я родом из Сеула, мои родители – педагоги… *** Париж встретил промозглым ветром и кашей из воды и снега под ногами. - Вот вам и White Christmas, дорогие, - Чанмин, услышав родную речь за спиной, обернулся и увидел стройного мужчину с длинными волосами и в шляпе, одетого в костюм и черное приталенное пальто, которое дополнял вызывающе красный шарф. То, что это человек из окружения Юнхо, было ясно сразу. Мужчина, заметив на себе изучающий взгляд студента, тоже прошелся по нему, оценивая. – Видок неважный, но он будет еще хуже, если вы оба сейчас же не сядете в машину и я успею промерзнуть до костей. - Ты как обычно, - Юнхо широко улыбнулся, и, обойдя Чанмина, обнял мужчину, - Чанмин, это Хичоль, Хичоль… - Это Чанмин, - изящно приподняв шляпу, закончил за него фразу Ким, развернулся на каблуках и быстрым шагом направился в сторону парковки, где их ждал представительский автомобиль. - А куда мы едем? – Как только они сели в машину, решился уточнить Чанмин, который пока ничего не понимал. Ему пришлось сесть спереди, рядом с хмурым водителем-французом, и студент чувствовал себя не в своей тарелке, нервно ерзая на сиденье. - В полицию! – хохотнул Хичоль. - Не бледней там, я даже через спину вижу. Мы сейчас, пока в дороге время есть, прикинемся твоими знакомыми и поговорим о тебе, ты проверишь и поправишь, а сам пока изучи это, - Хичоль достал из сумки несколько листов и протянул их Чанмину. - Тут немножко про меня. Юнхо, надеюсь, о себе рассказал? - Ну… - Протянул Чанмин, думая, ответить прямо или уклончиво. - Я так и думал. Последний лист – про твоего нового знакомого, с которым ты провел увлекательнейший вечер и темную ночь, но кроме имени до сих пор ничего не знаешь, - Чанмин удивленно оглянулся на мужчину. Тот лишь театрально развел руками: - 20 лет от него страдаю. Перед тобой – самый интровертный экстраверт… - Хватит болтать, давай к делу, - перебил его Юнхо. - К делу – это скучно… - Протянул Ким, однако тему решил пока закрыть. План, предложенный Хичолем, не представлял из себя ничего противозаконного: троице предстояло посетить отделение полиции, подать заявление об утере паспорта, получить справку, затем отправиться в консульство и доказать, что они действительно знают Чанмина, и Шим Чанмин – это действительно Шим Чанмин. Далее предстояло получить свидетельство, которое поможет студенту улететь домой. Единственным, что в этой ситуации беспокоило Хичоля, было то, что в полиции или консульстве могут поинтересоваться датой въезда Чанмина в Европу, а там недалеко и до того, что вскроется его полугодичное нелегальное нахождение в Амстердаме, к которому привели невозможность своевременного продления визы из-за отсутствия паспорта и последующее отчисление. По этой причине было решено ехать в определенное отделение полиции, а в консульстве у Кима были свои знакомые. Перекинувшись с Юнхо парой фраз, которые вроде бы были на корейском, но смысл которых остался Мину непонятным, Хичоль сделал пару звонков и расслабился, настроение Чона же заметно подпортилось. В отделении все прошло гладко: французского студент не знал, так что на все вопросы отвечал Ким, переодически переходя на родную речь и с милейшей улыбкой рассказывая Чанмину о своей ненависти к «лягушатникам» прямо не выходя из помещения. Юнхо все время что-то печатал в ноутбуке, любезно предоставленным Хичолем. На вопрос, чем мужчина так занят, Ким ответил: - Ты же не думаешь, что я помогаю дорогому другу просто так? Не того уровня геморрой. Пусть потрудится немного, ему не привыкать. Сразу из полиции троица поехала в консульство, где к ним присоединился четвертый человек – китаец. - Хань Гэн, тоже работает с нами. Он так, для массовости: французского не знает, так что вопросов не зададут. – Представил мужчину Ким. Оказалось, что китаец говорит на корейском, и пока мужчины были заняты, развлекал студента разговорами о пекинской академии искусств: оказалось, что Гэн учился там на той же специальности, что и Чанмин в Амстердаме. В какой-то момент кто-то из вернувшихся с обеда сотрудников пронес по коридору аппетитно пахнущую выпечку и Чанмин чуть не умер, чувствуя этот аромат, ведь единственным, что он съел за последние сутки, была пачка снеков утром в автобусе. Однако Хичоль был непреклонен. - Обычно нужно записываться и ждать приема несколько дней, но по большой просьбе одного замечательного человека нас принимают максимально скоро. И вообще, ты должен быть несчастным, а Юнхо просто полезно поголодать. Неожиданно для Чанмина Чон на это замечание лишь обреченно кивнул и пару раз одернул идеально сидящий пиджак. К трем часам дня с делами было покончено: Хичоль объявил, что справка будет готова через два-три дня, а сейчас – время обедать. - И это что, все? – Разочарованно протянул Юнхо. - Только не говори мне, что ты ожидал погони, драмы, трагедии, умолять консула, проходить проверку на детекторе лжи… - Принялся перечислять Хичоль, когда все снова сели в машину. На этот раз Ким сел спереди и смотрел на друга через зеркало, повернув его на себя. Юнхо скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся в окно. Чанмин, наблюдая за этой картиной, не смог сдержать смешка. - Видишь, парень? И какое тут благородство? Тебя спасали в надежде найти приключения на свою задницу! – Прокомментировал Ким. - Даже если так, спасибо. Правда. Мне, правда, не верится, что меня могли даже убить, а сейчас мы колесим по Парижу и я скоро полечу домой. - Мужчины не могли не заметить, как дрогнул голос Чанмина. Хичоль отвернул зеркало обратно и машина тронулась. - Не переживай. Во Франции своих уродов полно. Сюда не полезут, так что расслабься. Были бы у них возможности – тебя бы тут не было, сам понимаешь. - Неожиданно прокомментировал китаец. Юнхо же отвлекся на телефон, который замигал, извещая о новых сообщениях, и Мин натянул на голову капюшон и отвернулся к окну, старательно изображая интерес к грязным улицам Парижа и пытась сдержать непрошенные слезы. Хичоль: «Святой ты мужик, Чон Юнхо» *** Эйфелева башня переливалась тысячей огней, но ее огоньки расплывались в одно сплошное золотистое зарево. Чанмин чувствовал, что его грудную клетку разрывает, ощущал пронизывающий зимний ветер, но продолжал стоять на этом балконе, некрасиво плача, давясь рыданиями и размазывая слезы и сопли по лицу. На улице играла музыка и шумно ругались арабы, где-то вдали загрохотал фейерверк. За спиной скрипнула балконная дверь, но Шиму было все равно: он все продолжал смотреть на башню, пока Юнхо не развернул его на себя, накидывая сверху пуховик, а затем и вовсе прижал к себе, сцепив пальцы на спине в замок. Мужчина был одет в самую обычную серую толстовку Хичоля, которая пахла, наверное, самым обычным стиральным порошком, но запах был таким родным и так ударил по обонянию, что остатки самообладания парня смыло без следа. - Через пару дней будешь дома. Все почти закончилось, слышишь? – Теперь на главный символ Парижа смотрел Юнхо. - Как бы то ни было, Чанмина, важно помнить, что мир – непростая штука, а мы в нем – не самые умные. Даже если ты уверен, что выхода нет, это не значит, что его нет. Вернуться на исходную и начать сначала порой очень тяжело, но в этом суть, это сделает тебя сильнее. Что бы ни происходило, выход нужно найти. Он есть всегда. Возможно, просто не там, где мы его ищем или ожидаем найти – видишь, как все обернулось? - Мужчина мягко высвободил кисть Чанмина, которую тот ухватил зубами, пытаясь сдержать свои эмоции, и сильно сжал ее в своей руке. - Иногда нужно признать, что ты был не прав. Что ты заблуждался. Но не опускай руки, Чанмина, никогда не опускай. Слабость – это нормально. Хочешь плакать – плачь сколько нужно. Но всю эту дрянь из головы своей выкинь. Ты сильнее этого, слышишь? Чанмин слышал. Слышал каждое сказанное слово, и позже, уже лежа в постели в темноте незнакомой комнаты квартиры Кима, слушая звон посуды и приглушенные голоса мужчин, разговаривающих в гостиной за приоткрытой дверью, бесконечно прокручивал их у себя в голове. «Все люди – уроды, не стоит им доверять» было выстроенной линией и единственно возможной истиной о людях в его новой жизни. «Выход есть всегда, но не всегда там, где мы его ищем» тихим голосом едва знакомого Человека сломало эту линию к чертям. - Ты сам-то как? Неплохая такая встряска получилась, не находишь? – Неожиданно четко расслышал Чанмин голос Хичоля. Судя по всему, мужчины закончили ужин и пили чай или кофе. - Да уж, - засмеялся Юнхо. - О своих проблемах ни времени, ни возможности вспомнить не было. Это верно. - Ну и что ты сейчас рефлексируешь? – Чанмин не мог видеть Хичоля, но почему-то живо представил, как тот расслабленно откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу как заправской психотерапевт, и выразительно, приподняв бровь, посмотрел на собеседника. - Я не… - Юнхо громко чихнул, не договорив. - Боже, как за 20 лет можно было не научиться врать? Право, это талант! - Ну, - Юнхо чихнул еще раз. - Лучше такой, чем никакой. Оба мужчины рассмеялись, считая тему закрытой. *** - Мне стыдно за вчерашнюю... Слабость, - Чанмин отложил вилку на красную, как его уши, скатерть, так и не притронувшись к завтраку. Стол был сервирован как на фотографиях из каталогов лучших ресторанов, провоцируя самые разные загадки о том, кто такой Ким Хичоль, однако парню ни кусок в горло не лез, ни вопросов задавать не хотелось, - И где… - Ты называешь это слабостью? - Вопросительно выгнув бровь, перебил Ким. - Юнхо свалился с температурой, переохладившись на балконе одной зимней ночью, так что пусть проспит этот завтрак, а я, так и быть, выскажусь за нас двоих. Так вот, судя по тому немногому, что мы знаем, чудо, что ты остался в добром уме и здравии, не скатился на грязное, вонючее дно, и вообще не сдох. Ты считаешь это слабостью? - Сдохнуть... Я был бы «за», да смелости не хватило. - Тихо ответил Шим, пряча глаза. Что-то придумывать не хотелось: почему-то буквально за сутки стало очень важным быть честным с этими двумя. Хичоль снова внимательно посмотрел на парня, а затем одним глотком допил кофе и бросил ложечку в металлический поднос аккурат перед лицом Чанмина. От резкого звука тот дернулся и поднял взгляд на мужчину. - Юнхо бы выдал что-нибудь вроде «Это тоже в каком-то роде смелость». Я не согласен. Однако теперь повода помирать нет, так что ешь давай. Выглядишь, как вампир, а у меня тут не замок Дракулы, - с этими словами Ким встал из-за стола. - Через два часа выдвигаемся, будь готов. - Куда? - На обзорную экскурсию по самой модной помойке Европы! Мертвые и страшные студенты к участию не допускаются. Когда Чанмин вернулся в отведенную ему спальню, на кровати обнаружились светлые брюки, рубашка, свитер и пара туфель. Тому, как идеально подошел размер, он уже не удивился. День был спокойным: старшие мужчины провели практически все время в неторопливых беседах, не трогая студента, и за это тот был им очень благодарен. Они посетили пару каких-то мест, предложенных по большей части Юнхо, однако все, что мог позже вспомнить глубоко погруженный в свои мысли Чанмин – это постоянно сменяющиеся картинки за окном, ругань и смех корейцев, когда они, два взрослых, солидных и серьезных, на первый взгляд, мужчины, пытались сфотографироваться на фоне триумфальной арки «как во время той эпичной стажировки», а также их образы – силуэты высокого и широкоплечего Чона, на этот раз с идеальной укладкой, в строгом сером костюме в тонкую полоску, и Кима, облаченного в идеально сидящий темно синий костюм-тройку, на фоне городской панорамы и низких зимних облаков: мужчины стояли, расправив плечи, смотрели на улицы, что распростерлись где-то там, внизу, и тихо говорили о чем-то своем. Позже они появятся из-под карандаша именно такими, и это будет лучшей работой Шима. Мин, оставшийся сидеть за столиком в ожидании заказанных блюд, в какой-то момент вдруг ощутил себя так, будто вынырнул из-под толщи воды: за стеклянной стеной Эйфелевой башни был Париж. Вот же, как на ладони. И наконец-то парень почувствовал: это удивительно. Тихонько жужжала система вентиляции, в помещении тихо звучал какой-то фортепьянный концерт, изредка раздавался звон бокалов и чей-то тихий смех. Жизнь, которую, казалось, кто-то ставил на паузу, стремительно текла. Грязный и промозглый Париж в тот день показался Чанмину самым красивым городом мира, и сутками позже, прощаясь с Хичолем и Хань Гэном в аэропорте перед вылетом домой, было немного грустно. С Юнхо они летели одним рейсом, но в разных классах, и пойманный в материнские объятия Шим так с ним и не попрощался: Чон, посмотрев на них с расстояния, лишь улыбнулся, махнул ему рукой, и покинул терминал, не оборачиваясь. *** - Я так и не понял, почему Юнхо помог мне тогда. Сначала вообще думал, что он и сам как-то с мафией связан и вопросов не задавал, а когда понял, что едва ли... Это же абсолютное безумие и я был просто незнакомым парнем. А если бы ему попался мошенник? Лгун? Преступник? И Вы тоже – почему вы все мне помогали? Несколько месяцев прошло. Зима сменилась весной, Шим успокоился и отошел от пережитого, но все еще не мог избавиться от нервозности и уложить поступки Чона и поддержку Хичоля у себя в голове, и сейчас, сидя в кафе напротив Кима, Чанмин, наконец, мог задать так интересующий его вопрос. - Юнхо может казаться наивным идиотом, но это не так. Ему всего 29, и он – антикризисный менеджер, лучший во всей вот этой башне, - Хичоль окинул взглядом гигантскую высотку напротив и откинулся в кресле, закидывая ногу на ногу. - Мне он сказал «надо спасать», и я не мог не. Мы же все люди, в конце-то концов. Юн помог тебе просто потому что он – Чон Юнхо. Если ты спросишь его, услышишь что-то вроде «потому что я могу помочь», и это действительно будет его ответом. - Я спрашивал, - смущенно ответил Чанмин, вспоминая ночь в автобусе. - Он действительно примерно так и ответил. - Ну вот видишь. Для него достаточно того, что у тебя были проблемы, а у него – была возможность помочь их решить, - Хичоль допил остатки давно остывшего кофе. - Но какой ему от этого прок? Как вообще так можно, в этом мире, где все только и пытаются, что нажиться и извлечь какую-то выгоду. - Юнхо считает, что у него все есть, хотя, признаюсь, эта ситуация неплохо его встряхнула, и польза ему от этого была еще какая, - Мин удивленно вскинул брови, но мужчина не обратил на это никакого внимания. - Но при этом он очень одинокий. Может показаться, что он легко сходится с людьми и это легко может произвести обманчивое впечатление, но на самом деле все не так. Он хорошо их знает и мало кого к себе подпускает. Мне кажется, ты и сам это уже понял, - Хичоль поднял руку, махнув кому-то за спиной Чанмина. Шим заметил этот жест и полез в рюкзак за бумажником. - Так вот, цени, - Хичоль театрально развел руками и встал с кресла. - Молодец ты, студент. Светлая твоя голова! Такие мозги, да в нужное бы русло. Привет, Юнхо, тут у нас один очень стеснительный и на удивление не тупой молодой человек пришел сказать «Спасибо». Дойдя сюда, по всей видимости, передумал, но к несчастью, случайно встретил меня. Кстати, если тебе самому не надо, отправь его к Джиен на собеседование, когда пойдешь обратно. Я ищу себе пару помощников, раз уж опять придется тут с вами торчать. - Закончив свою речь, Ким хлопнул Юнхо по плечу и ушел, оставляя мужчин вдвоем. - Однако… - Юнхо был явно удивлен, но улыбался. Тепло и открыто. - Здравствуйте, - Шим встал, смущенно опустив голову, и пожал протянутую ему руку.