Глава III
К друидам
Потеряв всех своих товарищей, людей, что окружали меня на протяжении многих лет, и перестав заводить новые знакомства, тем самым и в дальнейшем ограничивая себя от общества, я потерял естественные причины существовать. Так почему же я сомневался? Сам того не осознавая, моим смыслом стало противостояние мести могущественного и неизвестного чудовища. Я не боялся смерти, жизнь давно мне была не интересна. Но я не думал об этом. Это было слишком несущественно. Так или иначе, я был один. У меня не было ни друзей, ни родных. Мною двигал азарт. Это была моя жизнь. И боялся я только лишь не успеть подготовится ко второй нашей битве. Он сумел перебить целый полк, лучших дружинников его он извёл со свету за пятнадцать минут. Я должен был быть сильнее этого полка и самых искусных его воинов вместе взятых. Я не думал сдаваться. Однако это была последняя ниточка, соединяющая меня с жизнью. В остальном же я испытывал душевное раздражение, и снимал такое состояние часовыми тренировками с мечом в подвале, в одиночестве с манекенами или с Миродаром в паре. Последнее действовало более всего лучше, и постепенно я стал привыкать к его обществу. Почти ежедневное общение с новым человеком, успокаивало мои нервы и даже Весея объявила о моих изменениях в лучшую сторону. По утрам же я, как и раньше бывал у Миродара и записывал его письма, которые он посылал в достатке своим знакомым чародеям и волхвам, желающим узнать результаты его исследований. Я записывал под диктовку не только его письма. На этом я зарабатывал со всего города неплохие доходы. Меня нанимали торговцы, богатые семьи, иногда приглашали в главный замок, и я записывал шифрованные послания политических переговоров. И в один такой случай, мне выплатили большую сумму, что я за тренировкой не замедлил рассказать Миродару. — Стало быть в гору идёшь? — запыхавшись отирая пот тряпкой заметил он. — Не желаешь похмелится по такому случаю? — Что ж мне теперь празднование устраивать? — Устрой. Успехи отмечать надо! В этот момент к нам спустилась Весея и услышав о чём речь идёт, объявила о том, что готова накрыть стол. Не увидев ничего дурного в этом я молча кивнул ей, отпустив за харчами и выпивкой. К вечеру был накрыт стол в комнате для гостей. И откупорив бутылки мы начали трапезу. Весея крутилась подле нас с блюдами, а мы мочили бороду в напитках. Захмелев, я размяк и у меня развязался язык. Я начал говорить о рыцаре в чёрных латах, силе его не дюжей, о его словах мне сказанных, и о том почему мне нельзя с друзьями водится. В довершении всего и в доказательство слов своих я предъявил слушателям свою руку, на которой отсутствовал палец. — Так это значит с ним ты к битве готовишься? — перекинувшись через стол спросил Миродар. Я подтвердил его предположение и осушил кружку. — А вдруг он демон акий? Тебе ж с ним не совладать! Я поник головой, задумался. Стало пусто. Посмотрел на кружку, она стала далёкой, тогда я огляделся вокруг, и почувствовал себя чужим. Вернее, это для меня всё стало чужим. Хотелось уйти от сюда, куда-то далеко, или исчезнуть вовсе. Тогда я собрался, потряс головой, и с ожесточением выпалил: — Я убью его, кем бы он ни был! Хоть и демон акий, а убью! После этого я свалился под стол, почувствовав сильный прилив усталости, и проснулся, когда, проводив нашего гостя, меня разбудила Весея. Её видимо тронули мои слова и теперь она молча сидела на коленях, робко поглаживая мои волосы. Я поглядел на неё, и она нервно одёрнула руку. — Люб я тебе? — Люб, Честимирушка. Я от чего-то заплакал, начал просить у неё прощения. И видать, намолол ей всякого по пьяни, да так, что та принялась меня целовать и прижимать к себе. В дальнейшем я стал осознавать, какое утешительное действие на меня производят эти два человека, и старался всячески оказывать им внимание и подольше находится в их обществе. Это и толкало меня на риск и в тоже время успокаивало и давало жизненные силы. С Весеей мы с каждым днём сближались. Сперва это для меня было трудно, уж больно она мне нравилась. Я боялся пережить её утрату. Но в её объятьях я чувствовал себя мужчиной, и про себя решил, во что бы то ни стало сумею защитить её. Ко всему прочему я придумал план, на случай, если окажусь слаб перед могущественным врагом, — я решил убить себя, и тогда её смерть не будет иметь значения. Я стал более счастлив и целеустремлён. Каждый день я отдавался чтению, заваливая себя различными трудами на латыни и кириллице. Мои знания росли, а вместе с тем и навыки. Многому меня научил Миродар, но этого казалось мало, и я, продолжив свои поиски решился всё-таки отправится на север, к друидам. Миродару эта мысль понравилась, и он немедля стал собираться в дорогу. Стоя у окна в его доме я следил за тем как он выбирает вещи в багаж. — И ту полку сюда! Живо! — А это что за книги такие? — поинтересовался я. — Вчера привезли. Думаю, почитать в дороге. — Новое что-то? Он улыбнувшись кивнул и к нему прилипла его младшая дочь. — А скоро воротишься? — Не жди и не заметишь, как время пройдёт. Эту щуплую девочку звали Алёнкой. Она вечно бегала за отцом хвостиком, и имела привычку таскать его за рубаху. — Тятя, а тятя, привезёте мне что? Миродар наклонился к ней и спросил, чего она хочет. — Ленточки хочу, в косы вплетать. — Они, взялись за руки, и девочка от смущения стала ими покачивать. — Да, не такие, аки на базаре продают, а совсем на них не похожие. Вот. — Есть в тех местах, девочки, в косы которых заплетаются ленты, орнамента совсем на наш не похожего. Хочешь, раздобуду тебе такую? Алёнка радостно запрыгала, и уступила место своим братьям, которые тоже набросились на отца, и стали выпрашивать у него привезти что-нибудь и им. Нагрузив телегу багажом, вся процессия провожающих вышла во двор, где нас уже ждали: конюх, двойка лошадей, несколько его вооружённых слуг, тоже верхом, и сам хозяйский конь. Фетинья запричитала ещё на крыльце и ринулась к мужу, обливать его слезами и уговаривать оставить идею тащится в такую даль. На что тот ответил отказом, поцеловал её в лоб, неведомым для меня способом успокоил, и попрощавшись со всеми домашними двинулся в путь, за ворота, где, оседлавши своего скакуна я с нетерпением его дожидался. Мой багаж был более скуден, но также помещался на небольшой телеге, накрытой сеном, с запряжённой двойкой. Ею управляла Весея, стоя за воротами крепости и дожидаясь нас там. Причин брать с собой служанку было не мало. А причин брать в дорогу Весею совсем наоборот, — поменьше. Оставлять её здесь, значит оставить без защиты вовсе. А если взять с собой, значит подвергнуть риску, но при этом, надеяться на защиту своими силами. Решение двоякое. Так как сам я тогда ещё не был уверен в собственных, как и в наших общих силах с Миродаром, мы не могли точно сказать хватит ли нам навыков и знаний защитить друг друга. Поэтому было принято решение поставить во главе двоих людей верхом с копьями, что двигались бы друг за дружкой, на видимом расстоянии, и двое в конце, на случай преследования. Правда, воины из слуг Миродара не отличались мастерством, и положится на них полностью было бы опрометчиво. По дороге нам могли встрется бандиты, духи, ведьмы и ворожеи, так что мы шли на риск. О моём «проклятии», я предпочитал не задумываться. Именно из-за него мы отправились на север, а появится он мог везде и в любую минуту, значит наше нахождение для него попусту не имело смысла. А в случае нападения, я в любую минуту мог пустить в действие свой приготовленный план. Однако за последнее время я успел полюбить жизнь, и покидать мир, совсем не намеревался. Нужно было только освободить дорогу счастливому будущему, и я мог только надеется, что мы успеем подготовится. И это страшно пугало меня.