Пограни́чное расстро́йство ли́чности (эмоциона́льно неусто́йчивое расстро́йство ли́чности, пограни́чный тип, сокр. ПРЛ) — расстройство личности, характеризующееся импульсивностью, низким самоконтролем, эмоциональной неустойчивостью, высокой тревожностью и сильным уровнем десоциализации.
Послышались шаги, и дверь распахнулась. Я приготовилась и кричать, и кидаться всем, что попадёт под руку, вот только это не пригодилось. В комнату зашёл не кто иной, как Брюс Уэйн. — Ты уже проснулась? Как себя чувствуешь? — он сел в кресло, стоящее рядом с кроватью. Не могу сказать ни слова. Воспоминания приходят очень медленно, да ещё и в неправильной последовательности. Как-то всё запутано. — Что произошло? — я решила не напрягать особо, итак затуманенную, голову, и спросить напрямую. — Много всего, — парень был очень серьёзным. Затем он открыл рот, как бы готовясь сказать что-то, и по его лицу было видно, что что-то серьёзное. Но резко замолчав, он посмотрел на меня с какой-то жалостью. — Альфред приготовит тебе поесть, — он подошёл к двери. — Тебе что-то нужно? — Понять. Брюс вздохнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. И что, чёрт возьми, такое?***
Я спустилась на первый этаж. Особняк и впрямь был просто огромный. Я такие видела в старых фильмах про королей и королев. Там, где рыцари спасают своих прекрасных принцесс, а потом они вместе живут в своих невероятных замках до конца дней. Отыскав кухню, я заметила мужчину, готовившего еду. Видимо, это и есть тот самый Альфред. — А где у вас ванная? — я подошла ближе. Мужчина немного дёрнулся, а затем внимательно смотрел на меня несколько секунд. — Мисс, вы должны находиться в кровати. — Всё в порядке. Можно мне пройти в ванную? –Я вас провожу, — Альфред провёл меня по коридорам в ванную комнату, открыл передо мной дверь, галантно пропуская, и слабо улыбнулся. — Как мне вас называть? — спросила я, уже проходя перед ним. — Меня зовут Альфред Пенниуорт. Обед будет готов через несколько минут. Мужчина закрыл за мной дверь и за стеной послышались отдаляющиеся шаги. Посмотрев на свои огромные синяки под глазами и умывшись, я направилась обратно на кухню, еле вспоминая дорогу. Только присев за стол, я почувствовала голод. В голову пришёл вопрос, пожалуй, мучивший сейчас меньше всего, но тоже интересующий: — Сколько я спала? На кухню как раз кстати зашёл Брюс. — День. На этом моменте я и вправду запуталась во всех событиях. Если рану я получила уже день назад и всё это время была в отключке… О Боже, я помню, что Джером направлял на меня пистолет. Я помню это. Но почему рана в животе? — Я должна была умереть… — тихо сказала я. — По их плану я должна была умереть. Каким же чудом я выжила? Может, у меня голова прострелена, просто из-за шока боль не чувствуется? Или это слишком глупо? — Джелл… — Уэйн сел на соседний стул. — Я постараюсь объяснить. Когда тебя нашли, врачи быстро отвезли тебя в больницу и оказали первую помощь. Я предложил, чтобы ты пожила у нас. Места много, тем более, если что Альфред сможет помочь. Это всё было очень интересно, но меня больше волновало другое. — А Сара? Брюс переглянулся со своим дворецким, взглядом «что сказать?», Пенниуорт молча поставил передо мной тарелку, разложил столовые приборы и, пожелав приятного аппетита, похлопал Брюса по плечу и удалился. Парень перевёл обеспокоенный взгляд на меня, пару секунд думал над словами, пока меня уже начинало трясти. — В общем тебя подстрелили, — он просто переводит тему, проводя рукой по тёмным волосам. — Ты не помнишь кто? Я нахмурилась, мне совершенно не нравилось, что Уэйн уходит от темы, мне вообще не нравится, когда уходят от какой-то темы, что уж говорить об этой. — Это был Валеска. Правда, я не совсем понимаю, что произошло. Я отчетливо помню, что пистолет был наставлен прямо мне в лоб. Готова поспорить на что угодно. — Может и так, но вот что мы поняли. Валеска не собирался тебя убивать, — Брюс нахмурил брови и облокотился на спинку стула. —Никакие важные органы не затронуты. Всё почти хорошо. Единственное, ты спала весь день. Но это нормально, всего лишь действие успокоительного. — Ты считаешь, что он стрелял просто так? — Может, чтобы запугать тебя, не знаю, но, если бы он захотел твоей смерти, то обязательно этого добился бы. — Может и так, — я задумалась, придерживая лицо рукой. Я почувствовала, что мочка уха заболела. Прямо там, где я носила серёжку. Приложив руку к уху, я подбежала к ближайшему зеркалу в коридоре. Брюс вскочил вместе со мной, тоже подходя туда. Серёжка была не моя. Было видно, что она отличается от второй. Я быстро достала её из уха, и боль прошла. Захожу обратно на кухню, чтобы лучше рассмотреть. Внимательно посмотрев на украшение, я заметила, что на нём мигает какое-то маленькое красное пятнышко. Приглядевшись, понимаю, что это кнопка. — Это не моё, — тихо говорю недоумевающему Уэйну. — Валеска? Я отрываю взгляд от серёжки, обеспокоено смотря на друга. — Видимо, он самый. Я уже потянула руку к маленькой кнопке, как Брюс медленно отдёрнул моё запястье. — Давай лучше Альфред это изучит. Я смотрю на парня, обдумывая, что же делать. А затем резким движением поднимаю руку и нажимаю на кнопку. Раздаётся негромкий звук, похожий на сигнализацию. Украшение выпадает из руки, стремительно падая на пол. Я отскакиваю назад вместе с Брюсом, боясь того, что эта штука взорвется или ещё чего другого. На звуки в комнату врывается Пенниуорт. — Что произошло? Мы не отвечаем, как заворожённые смотрим на серёжку. Альфред присоединяется к нашему дружному клубу наблюдателей и тоже устремляет взгляд на пол. — Здравствуй, кукла. Я сдерживаю себя от того, чтобы не начать вертеться вокруг себя, не зная, где стоит Джером. Подхожу чуть ближе к серёжке, от которой и исходит звук. Удивительно что от такого маленького предмета может исходить столько шума. — Кажется, ты в полном порядке. Ну, в прочем, это и понятно, — он в привычной себе манере наигранно меняет голос, переходя с веселого на серьёзный и пугающий. — Знаешь, а для тебя уже почти готово шоу поинтереснее. Ты в нетерпении? — он засмеялся — Уверен, что да. Маньяки уже ждут тебя, Джульетт. Кухню наполнил знакомый ужасающий смех Джерома, он как будто отталкивался от стен и летел прямо к тебе. Похожее чувство, когда подставляешь морскую ракушку к уху, слушая звуки, якобы, прилива волн. Только это иллюзия, в реалии невероятно-успокаивающие звуки моря, всего навсего измененный шум окружающий среды, отраженный от стенок раковины ракушки. А смех Джерома просто сумасшествие, просто абсурд, по сравнению с настоящими проблемами, настоящими вещами, которые пугают и которые «должны» пугать. Я со злостью придавила ногой злосчастную серёжку, тяжело дыша. Смех резко исчез, оставляя лишь тень в голове каждого, кто его слышал. — Всё нормально? — ко мне подошёл Брюс, положив руку на плечо. Я кивнула, замечая, что дыхание выравнивается. Альфред всё так же стоял чуть поодаль, видимо, ожидая объяснений. Я убрала волосы за ухо и села за стол, как ни в чём не бывало, приступая к еде. Брюс, видимо поняв, что я не хочу разговаривать, посмотрел на дворецкого и вместе с ним вышел из кухни.***
Рана ещё болела, поэтому физические нагрузки были не такими простыми. Но думаю, что спокойная прогулка не помешает, даже если о ней не знает Уэйн. Тёмные дома сменялись один на другой, туман, медленно плавающий по улицам, начинал потихоньку давить, создавая приглушённую головную боль. Иногда хочется утонуть в этом тумане, хочется просто провалиться в него, потеряться навсегда, чтобы не нашёл ни один Брюс, ни один «Маньяк», ни одна Сара. Чёрт, Сара, с ней так ничего и не понятно. Нужно зайти к ней домой, проверить, неужели за это время она так и не узнала, как я? Кажется, тётя получит сегодня большую порцию сарказма. Мне повезло, что я добралась до улицы, находящейся недалеко. Еле как вспомнив дорогу, и пару раз спросив её у хмурых пешеходов, я добралась до нужного места. Тройной стук и шарканье за дверью, которая открылась лишь примерно через минуту. — Здравствуйте, — с натянутой улыбкой сказала я мужу Сары, так и не вспомнив имя. Мужчина был жутко уставший, синяки под глазами говорили о явном недосыпе, или вообще отсутствии сна. — Джелл… Мне сказали, ты была в доме Уэйнов, — внимательно посмотрев на меня, он вздохнул. — Ты не знаешь? Я с непониманием посмотрела на него. — О чём? — Зайди на чай, — он отступил, пропуская меня в дом. — Как себя чувствуешь? — Вообще не стоит, — я нервно убрала прядь. — Просто хотела узнать, как там Сара. Я не думала… Услышав громкий голос ведущего новостей, я оглянулась на телевизор. — Сара Эссен — ещё одна жертва, так называемых «Маньяков». Комиссар полиции Готэма… Что-то оборвалось внутри. Застыв на месте, я слышала лишь звук собственного сердца. Так громко. Слишком громко! Забывая всё в этом чёртовом мире, бегу на улицу, задыхаясь холодным воздухом. Бегу, спотыкаясь о ступени. Попав на улицу, чувствую на себе всю тяжесть густого тумана. Утонуть. Я чувствую… Я чувствую… Как и хотелось, погружаюсь в туман. Утопаю в тумане. Падаю в туман. Я чувствую…***
— Теперь выпей это. Парень с тёмными глазами, волосами отдающими в русый, ровным пробором и множеством шрамов, ран и синяков по всему телу, передал трясущимися руками флакон с жидкостью. Бездомный мужчина отряхнул пыльную бороду, забирая из рук юнца препарат. Он покрутил его перед глазами, внимательно рассматривая со всех сторон. — Пей! — парень стукнул по стоящему рядом столу. Лабораторные крысы запищали громче, царапая лапками клетку. Мужчина вздрогнул, напоследок посмотрев на флакон и наконец прислоняя его к губам. Допив, бездомный откинул предмет от себя, закрыл грязными руками рот, задыхаясь в приступе кашля. Комната наполнилась напряжением, крысы, казалось, начали сходить с ума, прыгая по клетке, грызя зубами решетки и набрасываясь друг на друга. Слышны лишь голоса животных и громкий кашель. Внезапно за рукой стала видна красная жидкость, капля крови покатилась по подбородку, падая вниз — на обрывки одежды. — Да.– тихо проговорил парень. Появилась следующая струя крови, и следующая, одежда начала полностью пропитываться ей, а вместо тонких струей, начали появляется целые потоки крови. Мужчина задыхался, давился, жидкость лилась из его рта. Пол залился кровью, что ступить где-то поблизости и не промочить ноги, было невозможно. — Да!!! Смех юноши заглушал даже кашель, а мигающая лампа, с другой стороны кабинета, сильнее нагнетала обстановку. — Да! Да! — он продолжал ужасающе смеяться, присев на полу, возле мужчины. — Получилось! Белый халат стал красным, доброе когда-то лицо — пугающим. Всё получилось. Скоро он приедет к Готэм. Приедет в Готэм за ней.