Вечером, когда Иви наконец-то достаточно окрепла, чтобы ее можно было перевезти на карете в их квартиру в Уайтчепеле, близнецы возвращаются домой. Так как Джейкоб отказывается покидать сестру, Генри приходится вести их, но Джейкоб в состоянии сам нести Иви вверх по лестнице на третий этаж.
— Джейкоб, я могу ходить. Опусти меня! — скулит Иви, как только он поднимает её из кареты, но он просто прижимает её к себе и поднимается по лестнице.
— Ни за что, принцесса, — хихикает он, зная, что достаточно силен, чтобы одолеть её и удержать в своих объятиях.
Иви раздражается, но неохотно перестает спорить. Вскоре она лежит в постели, рядом с ней стоит Джейкоб и смотрит на неё сверху вниз, не замечая никаких признаков боли или дискомфорта.
В квартире две общие комнаты, только одна спальня, поэтому у каждого есть своя кровать. Часто Джейкоб спит на диване в главной комнате, не желая будить Иви, когда возвращается из своих ночных приключений, после того, как она уснула. В другие ночи он спит в поезде. Таким образом, большую часть времени Иви бывает у себя в комнате.
Этой ночью, несмотря на то, что Джейкоб приклеен к ней, отказываясь отвернуться больше, чем на несколько мгновений.
— Я в порядке, — протестует Иви, неудобно перемещаясь на кровати.
Он может сказать, что ей больно, поэтому игнорирует её ложь.
Если она говорит правду, Иви пришлось бы признать, что его присутствие утешает её.
— Ложись, — приказывает Джейкоб, когда она пытается сесть в постели. Как только она послушалась его, он добавляет: — Не напрягайся. Выпей воды.
Он протягивает ей стакан воды и одаривает обычной ободряющей улыбкой. Он держит стакан немного дольше, чем нужно, когда она тянется к нему, положив руки поверх его.
— Джейкоб? — Иви, наконец, спрашивает, глядя на него с беспокойством, когда она заметила его мягкий, застекленный взгляд.
— А? О. Хорошо.
Он отскакивает от стакана, и она почти роняет его, проливая небольшое количество на блузку, на грудь.
Когда он наблюдает, как это происходит, глаза Джейкоба широко расширяются. Блузка белая, неожиданно просвечивающая, и он быстро замечает изгиб её груди. Оторвав взгляд, он тяжело сглатывает и чувствует, как сухо в горле. К счастью, это дает ему прекрасную возможность взять стакан у сестры, сделать глоток и поставить его на тумбочку.
— Я... принесу тебе другую рубашку, — бормочет он, отворачиваясь.
Он возвращается из другой стороны комнаты с темно-зеленой блузкой. Джейкоб не говорил ей об этом (конечно), но это его любимая. От неё у Иви голубые глаза становятся светло - карими, и ему это нравится. Передав одежду красивой девушке на кровати, он снова отворачивается, позволяя ей уединенно сменить рубашку.
Как только он слышит громкое "Ой!", Джейкоб мгновенно поворачивается и видит свою сестру совершенно обнажённой, держащуюся за живот, который покрыт как яркой, свежей кровью, так и темной, засохшей кровью.
— О, Иви! — воскликнул Джейкоб, бросаясь к ней, чтобы уложить её обратно на кровать. — Все в порядке. Просто ложись. Я принесу тебе одеяло.
— Но я... — она пытается возразить, но брат её не слышит.
Он почти —
почти — не замечает, насколько упругая её грудь и часть, слегка выпирающую из нижнего белья.
Джейкоб почти бежит из другой стороны комнаты с одеялом, которое он забрал со своей кровати, торопясь вернуться к ней. Он осторожно накидывает ткань на её тело, прикрывая аппетитный вид её груди и бледной кожи. Прежде, чем он сможет отогнать эту мысль, он представляет, насколько мягкой может быть её кожа на его щетинистой щеке.
Он быстро оторвался от этой фантазии и переключил своё внимание на утешение сестры. Хотя она чувствует себя немного странно из-за того, что была так открыта своему брату. Иви чувствует, как что-то теплое в её животе снова распространяется, как это было, когда руки Джейкоба были на её бедрах. Это идёт дальше по телу, когда он становится на колени рядом с кроватью и берёт её за руку.
— Джейкоб? — мягко спрашивает Иви.
Когда он не отвечает, просто глядя на неё с теплым выражением, она игриво шевелит пальцами на его ладонях, заставляя вернуться к реальности.
— Хм? — мурлыкает он. — Ты в порядке?
Иви кивает и натянуто улыбается. Это действительно больно, особенно с тех пор, как она села и сняла рубашку, но она игнорирует боль, желая успокоить его.
— Нет, это не так, — со вздохом отвечает Джейкоб, слегка толкнув её лбом в плечо. — Не будь таким чертовым дерьмом, Иви.
Он уверен, что это рассмешит её, и это так.
Как только её смех стихает, она говорит: — Хорошо. Это больно. Но я в порядке. Все пройдет. Генри хорошо зашил меня.
В животе Джейкоба свирепствует ревность, когда он думает о руках своего друга на обнаженном животе сестры, и он не может объяснить эту мысль. Это было необходимо. Она собиралась истечь кровью. Он спас ей жизнь, а Джейкоб был недостаточно опытен, чтобы сделать это сам. Но он проклинает себя за то, что не знает, как зашить рану, желая, чтобы это был он, кто может позаботиться о своей сестре. Он хотел бы сказать "Нам никто не нужен", но они это знают.
— Что случилось? — спрашивает Иви, видя беспокойство на лице своего брата, когда он смотрит вниз на то место, где толстое одеяло прикрывает её живот.
— А? О, ничего.
Она смотрит на него с тем же беспокойством, говоря: — Джейкоб... Скажи мне.
— Ничего страшного, — настаивает мужчина, но не может поднять взгляд на Иви.
— Пожалуйста, скажи мне, что тебя беспокоит.
— Черт возьми, вот ты упрямая, — ворчит Джейкоб, наконец глядя на неё. — Я просто ненавижу, что мне нужен был кто-то еще, чтобы помочь позаботиться о тебе, вот и всё.
— Что ты имеешь в виду?
— Генри. Зашивает тебя и всё такое. Это должен был быть я. Но я бесполезный кусок дерьма, и я не способен...
— Джейкоб Фрай! — восклицает Иви, желая сесть, но не в состоянии сделать это. — Не смей так говорить!
— Мне не нужен был другой парень, чтобы позаботиться о моей собственной сестре!
— Людям нужны друзья, Джейкоб. Никто не может сделать всё сам.
— Да, что ж... я бы хотел.
Вздыхая, Иви спрашивает. — Почему?
— Потому что я позабочусь о тебе, хорошо? Чёрт возьми. Я хочу быть хорошим братом, как хотел бы отец.
— Джейкоб... ты хороший брат…
Но Иви знает, что в этом заявлении есть и правда, и неправда. В каком-то смысле — всегда быть рядом, всегда желать лучшего для неё – он замечательный брат. В другом — в основном, его настойчивые словесные оскорбления и конфликты — он был дрянью, как брат, и дрянью, как друг. Но Иви не нужен друг. Ей нужен брат. И ей нужно... Она не знает, что именно.
— Я ничего подобного не делал, Иви Фрай, и ты прекрасно знаешь об этом, — наконец утверждает Джейкоб. Затем, он говорит: — Но я намерен изменить это.
— Что ты имеешь в виду?
— Я никогда не позволю никому причинить тебе боль, никогда.
— О, Джейкоб. Не будь смешным. Жизнь, которую мы ведем... опасность повсюду. Мы оба смирились с этим. Мы приняли этот образ жизни. Это предназначение. Мы поклялись бороться на благо людей.
— Нет, Иви. Это ты поклялась бороться на благо народа. Я просто следовал за тобой и наслаждался драками, в которые ввязывался по пути.
—
Что? — таращится Иви, глядя в недоумении.
— Ты всегда была лучшей дочерью для наших родителей, чем я был сыном. Ты всегда была более хорошей. Всегда стремилась делать лучше, помогать другим. Я просто... хорошо проводил время... и слонялся поблизости, чтобы убедиться, что у тебя не будет слишком много неприятностей, — признаётся Джейкоб. — Но я подвёл тебя. Ты могла умереть из-за моего безразличия. И это больше не повторится.
— Из-за безразличия?
— Да.
— В каком смысле?
— В том смысле, что я должен был пойти с тобой. Я не должен был отпускать тебя одну.
Иви смотрит, разинув рот, и наконец спрашивает: — Ты не хочешь просто остановить меня?
С тяжелым вздохом, её брат отвечает: — Нет. Я не имею права мешать тебе следовать своим стремлениям и делать то, что ты считаешь правильным. Однако, я должен был поддержать тебя в твоих начинаниях, а не просто позволить тебе преследовать свои мечты в одиночку.
— О, Джейкоб...
Иви мягко улыбается, и лёгкий румянец поднимается по щекам Джейкоба.
Не задумываясь и не обдумывая тщательно свои слова, Иви размышляет: — Ты так трагически красив, когда твои щёки так розовеют.
Трагически красив. Джейкоб мысленно повторяет слова, его голова быстро кружится, когда комната становится чрезвычайно размытой.
— Джейкоб? — спрашивает Иви, видя, что её брат в замешательстве.
Сначала он не может найти слов, но когда она возвращает его к реальности, слегка шевеля пальцами между ладонями, Джейкоб набирается смелости сказать: — И ты трагически прекрасна, когда улыбаешься.
Как только слова достигли её ушей, Иви чувствует, как её сердце сильно колотится в груди, снова раздуваясь, как будто оно могло взорваться или вырваться из груди. Чувствуя подобное ощущение, щёки Джейкоба горят более ярким розовым оттенком, когда он отворачивается от пристального взгляда Иви.
—
Я не должен говорить такие вещи своей сестре, — думает Джейкоб. —
Но слова эти до боли правдивы.
Иви быстро возвращает внимание брата, проводя пальцами по его мягким прядям волос, поглаживая их. Когда он поднимает голову, её рука осторожно кладется ему на затылок.
После паузы она предлагает: — Поднимайся, Джейкоб. Не стой на коленях. Присядь рядом со мной на кровать.
Джейкоб не может сказать, приказ это или просьба, но в любом случае он повинуется, встает с колен, отряхивает штаны и садится рядом с сестрой на кровать. Когда она кладет руку ему на бедро, он чуть не подпрыгивает от её прикосновения, но ему удается скрыть своё удивление.
— Тебе следует отдохнуть, — говорит Джейкоб после нескольких минут молчания, которое неловко повисло между ними.
Иви лжёт: — Я не устала, — и улыбается ему.
— Твои опущенные глаза говорят другое.
Иви фыркает, но не может поддерживать ложь, поэтому она просто смотрит на него с надутым выражением лица и выпяченной нижней губой. Увидев это, Джейкоб вдруг вспомнил всех женщин, которых он целовал, и ни у одной из них не были так прекрасны, как у Иви. Ни один из поцелуев не был особенно значимым для Джейкоба, но некоторые из них были достаточно запоминающимися. Большинство из них были забыты в пьяной дымке. Но здесь, сейчас... Джейкоб снова смотрит на неё, очарованный настойчивым сиянием безжалостной красоты своей сестры.
Затем он признаёт чувство тоски. Он хочет поцеловать её.
Живот девушки падает, когда она наконец понимает, на что он смотрит. Для человека с такой жестокостью его губы выглядят прискорбно мягкими, и очень быстро Иви думает о чём-то подобном. Но её брат отвернулся как раз вовремя, чтобы отвлечь от мысли.
— Спокойной ночи, Иви, — говорит Джейкоб, его голос стал холоднее, чем был с тех пор, как Иви получила травму в доках.
Он встает прежде, чем она протестует против его ухода.
***
Джейкоб лежит на диване, глядя в потолок, представляя себе образ, который, как он знает, должен отпустить. Но фантазия неумолима, неоднократно нападая на него каждый раз, когда он пытается закрыть глаза и очистить свой разум. Врата сна постоянно отворачиваются от него, когда он пытается войти в их утешительную гавань. В конце концов, он отказывается от отдыха и садится, прижимая одеяло до пояса и меняя своё положение так, чтобы выпрямиться, прислонившись к спинке дивана.
— О, Иви, — вздыхает Джейкоб. — Что, чёрт возьми, со мной происходит?
***
Утром, после недосыпания, Джейкоб приносит сестре скромный поднос с хлебом, сыром и молоком.
— Иви, — тихо говорит он, кладя руку ей на плечо, чтобы разбудить. — Пришло время проснуться. Я принёс тебе завтрак.
Она просыпается не от звука его голоса, а от прикосновения руки, и когда её глаза открываются, она видит, что он смотрит на неё с подносом в руке, и она тепло улыбается ему. Улыбка быстро исчезает, когда её сознание начинает действовать и чувствует интенсивность боли в животе от медленно заживающей раны.
— Чёрт побери, — ругается Иви, протягивая руку, чтобы прикрыть лицо руками.
Она почти вопит, но успевает проглотить звук. Джейкоб в тот же момент оказывается рядом с ней на кровати, поставив поднос на тумбочку, и положив руки на её.
— Я могу что-нибудь сделать? —срочно спрашивает он, слегка сжимая мускулы, чтобы напомнить о своём присутствии.
— Нет, я... — начинает она, чувствуя его руки на себе. — Я в порядке.
Джейкоб знает, что он должен отпустить её сейчас, но не может заставить себя убрать руки. Он ошеломлен её мускулами, и теперь он знает, почему он постоянно удивлялся её силе, несколько раз. Он никогда не сомневался в её способностях. Следовать за ней в доки неделю назад было лишь мерой предосторожности. Он всегда знал, на что она способна, но всё же... ощущение, что мышцы под его руками напряглись, вызвало крошечный удар молнии по его позвоночнику. Только тогда он отпускает её.
— Джейкоб? — спрашивает она, нахмурив брови от его внезапного оцепенения.
— Да, — отвечает он, но, похоже, не дрожит от оцепенения, глядя в пронзительные голубые глаза, которые соответствуют его собственным.
— Джейкоб, — повторяет она более строго.
На этот раз он отвечает, слегка качая головой, чтобы очистить свой разум.
— Да, да. Извини.
— Куда ты уходишь?
— Что? Никуда.
— Джейкоб, — мурлычет Иви.
— Не произноси моё имя так, — предупреждает её брат, отводя взгляд.
Сердце колотится, когда она набирается храбрости, чтобы протянуть руку и повернуться к нему лицом, говоря: — Я назову твоё имя так, как мне захочется, Джейкоб Итан Фрай.
Тяжело сглотнув, Джейкоб заметно дрожит при упоминании своего полного имени.
— Иви Элизабет Фрай, — отвечает он, когда приходит в себя.
Его ответ медленный, ему предшествует неловкая пауза, и он теряет свою эффективность, заставляя сестру просто триумфально ухмыльнуться ему.
— Теперь, — продолжает Иви после очередной паузы. — Куда ты идёшь?
— Альпинизм, — шутит Джейкоб, вызывающе дразня её.
— Ты наглый ублюдок, — от души смеётся Иви. Как только смех угасает, она говорит: — Так много секретов, Джейкоб. Никто никогда не узнает, куда ты идёшь в своём уме, чтобы избежать этого беспокойного мира.
—
Сбежать? — думает Джейкоб. —
Едва. Это в моём уме, что я в ловушке.
Но он не говорит об этом словами. Не может. Поэтому он предлагает ей лёгкую улыбку, когда она протягивает руку и гладит его бледную щёку большим пальцем.
Затем, Джейкоб хихикает: — Я ублюдок, не так ли?
Закатив глаза, но не в силах скрыть улыбку, Иви наблюдает, как брат ухмыляется ей в ответ. Однако её улыбка исчезает, когда она удивляется тёплому давлению губ Джейкоба на её лбу.
— Но тебе это нравится, — тихо говорит он, затем выпрямляется и встает со своего места на краю кровати. — Ешь свой завтрак.
***
Следующие дни были долгими и мучительными, но вскоре Иви смогла сесть в постели с небольшим дискомфортом. Её раны заживают медленнее, чем хотелось бы, но, в конце концов, она также может ходить по квартире и выходить в главную комнату, чтобы сидеть с братом в гостиной в течение дня. Джейкоб медленно осмеливается покинуть её, рискуя дойти только до ближайших магазинов за едой и питьём. Только Генри заглядывает, чтобы проконтролировать. Джейкоб отказывается встречаться с кем-либо ещё и обсуждать дела банды до того, как его сестра полностью исцелится и будет готова участвовать в завоеваниях.
— Лондон может подождать, — сказал он сестре. — Я останусь с тобой, пока ты не поправишься настолько, чтобы присоединиться к нам.
Она настояла на том, чтобы он продолжал их миссии без неё, но он продолжает отказываться, заявляя, что его приоритетом является её здоровье, а не жители Лондона.
Он наслаждается временем, которое проводит со своей сестрой, тем временем, которого они не разделяли с детства. Просто общение. Они говорили так, как никогда не говорили, узнавали друг о друге то, чего никогда не знали и не осмеливались спросить.
— Куда ты ходишь по ночам? — спрашивает его Иви как-то вечером после небольшого ужина.
Джейкоб разорился на апельсины и вино, и когда она спросила его об этом, они оба уже немного выпили.
— В основном бордели, — смеётся Джейкоб, делая большой глоток прямо из бутылки.
— Брось, Джейкоб. Отнесись серьёзно.
Когда он видит, как выражение игривого любопытства исчезает с лица Иви, Джейкоб застигнут врасплох.
Он делает паузу, затем отвечает, пожимая плечами: — Я серьёзно.
Она моргает, берёт бутылку, отпивает из неё, затем пристально смотрит на него. Чем больше она думает об этом, пытаясь уловить ложь в его тоне, тем крепче сжимает бутылку в руках. Когда он пытается взять её и чувствует, как крепко она её сжимает, его глаза слегка расширяются.
— Что? — спрашивает он. — Ты действительно так удивлена? Ты же знаешь, что я подлый ублюдок. Сама так сказала.
— Ну, я не думала... Я...
Приподняв брови, Джейкоб давит: — Не думала что? Не думала, что я такая распутная шлюха?
— Нет. Я не думала, что тебе нужно снизить свои стандарты до такой степени, чтобы заставить кого-то переспать с тобой.
Она не сказала «женщину». Она сказала «кого-то». И Джейкоб сразу понял это.
— Кого-то?
— Ну... Да, кого-то.
— Ты... Ты думаешь, я гей, Иви? — спрашивает Джейкоб, заливаясь смехом.
— Ну, не знаю! — вопит она, раздраженная и смущенная. — Я не хотела это предполагать! Ты никогда не говорил об этом!
Как только его смех затихает, Джейкоб успокаивается и серьёзно отвечает: — Ты и не спрашивала, — помолчав, он добавляет: — А если бы и так, тебя бы это беспокоило?
Без колебаний отвечает Иви: — Нет.
Наконец, сумев вырвать бутылку вина из её хватки, Джейкоб делает большой глоток, почти опустошая его остатки, и говорит ей: — Ну, я нет.
— Ладно. Это не важно.
— Тебе всё равно?
—
Конечно, нет. Ты мой брат, и я поддержу тебя в том, кого ты любишь.
— Это настоящее дерьмо, которое я когда-либо слышал, — громко смеётся Джейкоб. — Ты ненавидела всех девушек, с которыми я встречался.
— О чем ты говоришь? Ты никогда не упоминал, что ты —
— Может, я и не говорил тебе, что встречаюсь с ними лично, но ты определенно высказала, кто тебе нравится и кто не нравится из моего круга друзей.
— Почему ты просто не сказал мне с кем ты?
— Во-первых, потому что это не твоё дело. Во-вторых, я не думал, что это важно. И в-третьих, потому что ты ненавидела их всех.
— Ну, тогда у тебя очень плохой вкус на женщин, — фыркает Иви, скрестив руки на груди.
— Возможно, — задумчиво произносит Джейкоб, пожимая плечами и наблюдая, как выражение раздражения на лице сестры сменяется полным безразличием. — А как насчет твоего вкуса на мужчин?
— Прошу прощения?
— Твой вкус на мужчин.
— Какие мужчины?
— Итак, значит ты любишь девушек?
— Что? Нет! Боги, ну ты и дурак!
— Мне было бы всё равно, если бы ты была ею, ты знаешь.
— Заткнись, Джейкоб, — предупреждает Иви, слегка нахмурившись, прежде чем вырвать бутылку вина из его рук, чтобы сделать последний глоток.
— Ты пьяна, — хихикает парень, широко улыбаясь ей. — Я очень рад, что принёс с собой только одну бутылку вина.
— Какой же ты никчемный брат, Джейкоб, останови меня, пока я не закончила! — шутит Иви, её серьезность исчезает.
— Я могу принести ещё, — шутит он, вставая.
— Подожди, — быстро выпаливает она в панике. — Джейкоб. Не уходи.
Игриво приподняв бровь, Джейкоб садится на диван рядом с сестрой и улыбается ей.
— Всё в порядке, дорогая, — говорит он. — Я не уйду, пока ты меня не пошлёшь.
— Я не хочу посылать тебя, — честно отвечает Иви.
— Хорошо. Потому что я не хочу идти, — Джейкоб долго смотрит Иви в глаза, а потом гладит её по щеке большим пальцем и говорит: — Я никогда не хочу покидать тебя. Я не могу рисковать, чтобы ты снова пострадала.
— Со мной всё будет в порядке, Джейкоб. Ты слишком много волнуешься.
Когда брат не убирает руку и не опускает глаза, Иви начинает слегка краснеть. Сначала она отмахивается от тепла, исходящее от её щек, объясняя это алкоголем, но когда он слегка смещает свой вес, придвигаясь чуть ближе к ней, ощущение усиливается.
Губы девушки слегка приоткрываются, прежде чем её брат, наконец, отстраняется, внезапно выходя из очередного транса.
— Тебе надо отдохнуть, — резко говорит Джейкоб. — Уже поздно.
Иви не отвечает, поэтому Джейкоб встаёт, осторожно берет её на руки и несет в спальню. Он наклоняется к ней и накрывает одеялом её по плечи. Он пытается отстраниться, но останавливается, когда снова замечает безупречные изгибы губ сестры. Когда он нависает над ней, Иви смотрит сквозь тусклый лунный свет в его ярко-голубые глаза.
Они заперты в этом мгновении, заморожены этой связью, и ни один из них не двигается в течении некоторого времени, пока Джейкоб внезапно не отстраняется, говоря короткое
Спокойной ночи и отворачивается.
К удивлению Иви, он не ложится в постель. Он выходит из комнаты.
