Ледяная Роза

      Тёмное небо, заволоченное тяжёлыми свинцовыми тучами, грозилось разверзнуться в любое мгновение сильнейшим дождём; порывистый холодный ветер поднимал с земли пёстрые осенние листья и мелкий сор, унося куда-то вдаль, ясно давая понять, что с минуты на минуту начнётся дождь. Повсюду виднелись мелкие лужицы с листьями, занесёнными ветром в воду, земля также была влажной. Юный аристократ между тем ступал по замшелой каменной дорожке, бредя в сторону кладбища, словно бы не замечая всё усиливающийся ветер и тяжёлые тучи, окутавшие всё небо. Понурив голову, он даже не смотрел куда идёт, ведь путь был ему хорошо знаком. Кладбище он посещал не в первый раз. Погода была скверной уже более недели, а холодному осеннему дождю, казалось, не было предела. Но стихия осталась незамеченной молодым брюнетом в дорогих одеяниях, что упрямо продолжал идти вперёд. В такую погоду люди, обыкновенно, стремились как можно скорее попрятаться по домам, но подобного у него и в мыслях не было. Полы его мышиной мантии трепыхались на ветру. Капюшон был отброшен назад очередным порывом холодного ноябрьского ветра, посему иссиня-чёрные волосы также развевались на ветру. Однако он вовсе и не заметил этого, так как его мысли были заняты совсем другими вещами.       Спешащие по домам прохожие провожали молодого человека удивлёнными и настороженными взглядами, но он игнорировал их. И прохожие даже не подходили к нему. Никто из них не желал учить брюнета жизни, так как прекрасно понимали, что связываться с аристократом было себе дороже. Дорогое пальто, сапоги и мантия не оставляли сомнений касательно его принадлежности к высшему сословию. Пустой и равнодушный взгляд и вовсе заставлял их отводить глаза. Аристократы относились к простолюдинам высокомерно, будучи готовыми наказать их за любую дерзость, даже мнимую. Молодой брюнет не казался исключением, поэтому всех этих людей можно было понять.       Спустя сорок минут неспешной ходьбы брюнет дошёл до точки назначения — кладбища. Добравшись до него, он рухнул на колени у одного из надгробий, совершенно не обратив внимания ни на мокрую грязь, тут же испачкавшую дорогую мантию и штаны, ни на холод, от которого у него уже начали синеть губы. Бледная кожа, казалось, стала ещё белее от холода. Весь мир сузился для него до пространства небольшого кладбища. Четыре недавно появившихся надгробия — это всё, что имело для него значение на данный момент. Две младших сестры и родители покоились здесь. Амели было всего семь лет, Анне совсем недавно исполнилось четырнадцать. Он безумно любил их всех. Но теперь они были мертвы. Ныне ничто иное не имело значения для него.       — Простите, я должен был…       Слова скорби так и застыли у него на языке, он не смог их договорить. Брюнет продолжил молча стоять на коленях, не поднимая взгляда с земли. Он знал, что должен был спасти родных. Люди защищают то, что им дорого, но он не смог. Любые его слова — жалкая попытка оправдаться, снять с себя ответственность, но он прекрасно знал правду. Родные остались бы живы, будь он с ними в тот злополучный час. А теперь какой прок был от извинений?       Феликс не шелохнулся даже тогда, когда редкие капли дождя начали падать с неба, разбиваясь о надгробные плиты и превращаясь в мелкие брызги. Одежда уже начала пропитываться прохладной влагой, когда дождь для него резко прекратился. Капли продолжали стучать вокруг, но перестали падать на него совсем. Феликс удивлённо моргнул раз-другой, затем полуобернулся. Позади него стоял преданный дворецкий, держа над его головой большой чёрный зонт. Мужчина, вероятно, стоял некоторое время неподалёку, молча наблюдая за своим подопечным. Брюнет не знал, следовал ли дворецкий за ним из самого особняка, но это было возможно.       — Юный господин, вам следует сейчас же вернуться в особняк, вы совсем продрогли и одеты совсем не по погоде, — вкрадчиво высказался дворецкий.       Тон голоса мужчины был спокойным, но явно обеспокоенным. Дворецкий не приказывал, не требовал, он настойчиво просил, испытывая искреннее беспокойство. Он был предан ему и его дому долгие годы. Феликс отвёл взгляд от дворецкого, но так и не сумел найти в себе силы, чтобы взглянуть на портреты родных, изображённых на надгробных плитах, это было слишком больно. Они улыбались, выглядели красиво, но он видел их тела — окровавленные, изуродованные. Ужасная картина, казалось, никогда не забудется. Старые образы смешались с новыми, он не мог выбросить эту кошмарную картину из головы, видя именно мёртвые лица родных во снах.       — Господин?       — Ты иди. Я хочу ещё немного побыть с семьёй.       Дворецкий уходить без подопечного не собирался. Чёрные с проседью волосы мужчины уже начали промокать от дождя, как и сюртук с рубашкой, но он не обращал на это внимание; здоровье господина было для него куда важнее. Мальчик за последние дни осунулся, тяжело перенося недавние события. Феликс почти даже не ел, сначала зациклившись на идее мести, а ныне, когда новой цели не было, погрузился в глубокую депрессию.       — Погода ухудшается, господин.       Брюнет ответил не сразу, некоторое время они провели молча. Тишину перебивал лишь звук дождя. Людей вокруг совсем не виднелось, на кладбище они были одни.       — Я не знаю, что делать.       Мальчик никогда ранее не сталкивался с таким горем и испытаниями. Дворецкому после смерти его родителей и сестёр приходилось следить за всем, включая поместье и доходы, пока его господин ещё не пришёл в себя. Но сейчас важнее было, чтобы Феликс не подорвал своё здоровье таким насилием над собственным организмом. Мальчик незаметно ушёл из особняка, пока он возился с документами, но мужчина сразу понял, куда ушёл его подопечный. Ближе к кладбищу он смог догнать своего юного господина. Тот шёл медленно, поэтому немолодой мужчина смог его догнать.       — Вас учили сдержанности, но нет ничего постыдного в проявлении эмоций, не стоит держать всё в себе и делать вид, что вы выдержите всё сами, без чьей-либо помощи. Ваши родители и сёстры были прекрасными людьми. Мне тоже будет их не хватать. К такому нельзя подготовиться.       Феликс устало прикрыл глаза. Он промолчал, но спустя долгих десять секунд всё же заговорил:       — Возвращайся в особняк, Кристиан. Я прошу, мне не хочется тебе приказывать.       Дворецкий покачал головой, пусть мальчик не мог этого увидеть.       — Господин, в смертях ваших родителей и сестёр нет вашей вины. Знаю, что вы вините себя в случившемся, а мои слова покажутся вам банальностью, но не нужно так наказывать свой организм. Нет нужды мокнуть под этим дождём на этой холодной земле.       — Я ведь должен был поехать с ними. Одно верное решение, и они были бы живы. Мы отбили бы нападение вместе, я уверен. В чём я не прав, Кристиан?       — Вы не знали, что на них нападут.       Феликс промолчал.       — Вы могли умереть вместе с ними.       — Пусть бы так! — не выдержал брюнет.       Он практически никогда не повышал голос до этого, Кристиан едва не отшатнулся от неожиданности; крик мальчика был пронзителен.       — Лучше бы я умер вместе с ними.       Горькие слова Феликса заставили мужчину сильнее сжать зонт в руке; ему нечего было ответить на эти слова.       — Я сильнее родителей и смог бы… — продолжил он. — А у сестёр даже гримуаров не было, они ничего не могли сделать.       — Господин…       — Я чувствую, что не ценил их так, как должен был, но теперь они мертвы. Мне стыдно за каждую ссору с родителями и сёстрами, — Феликс обернулся, взглянув в глаза дворецкому.       В глазах брюнета стояли слёзы. Кристиан вздохнул. Мужчина был в корне не согласен с утверждением подопечного. Мальчик был хорошим сыном и очень заботливым братом, но сейчас корил себя, уверяя, что это было не так. Хорошие люди часто винят себя во всём, когда их вины совсем нет.       — Они любили вас и знали, что вы любите их. Жизнь продолжается, вы ещё так молоды.       — Но я должен был, — он не договорил.       Не сумев совладать с эмоциями, Феликс горько зарыдал впервые за годы. Но он тут же гневно стёр с лица предательские слёзы: до этого он себе такого не позволял, вот и сейчас сможет сдержаться.       — Никто из них не заслуживал этого, — заговорил он спустя минуту, окончательно успокоившись.       Дворецкий согласно кивнул.       — Вы правы, господин, но мир редко бывает справедлив. Ваше горе велико, но они не желали бы, чтобы вы подорвали себе здоровье. Вы практически не спите и не едите. Знаю, что вам больно, но это слишком. Тем более, они не желали бы, чтобы вы погибли вместе с ними.       Мальчик до этого не сталкивался с таким, поэтому ему предстояло ещё много узнать о жизни.       — Боль хочет, чтобы её чувствовали.       Мужчина вздрогнул, иногда его подопечный несколько пугал, особенно после случившегося. Феликс никогда не был таким, либо дворецкий просто недостаточно хорошо его знал. Добрый мальчик, которого он знал, словно бы исчез. Смерть близких сильно подкосила его. Кристиан помнил Феликса, как улыбчивого и доброго ребёнка, с самого детства заботящегося о своих сёстрах, он помнил, как ярко улыбался мальчик, когда держал на руках новорождённую Амели. «Теперь я буду защищать тебя», — сказал тогда мальчик. Зла в нём никогда не было.       «Господин не заслуживает всего этого».       — Вы слишком легко одеты, нужно возвращаться, — вздохнул мужчина, сделав шаг к нему.       Феликс обернулся. Он заметил, что и сам дворецкий сильно промок под холодным дождём. Не выдержав вида уже промокнувшего мужчины, он вскочил с земли. Но его высокая фигура тут же покачнулась: голод и недосып давали о себе знать. Феликсу снились кошмары, поэтому он почти не спал в последние дни. Жуткого вида мешки под глазами служили тому лучшим доказательством, а его худоба — показатель отсутствия нормального питания.       — Вам нехорошо? — напрягся мужчина.       Брюнет отрицательно покачал головой.       — Я забыл принести цветы, а ведь для этого я и пришёл.       Кристиан осмотрел могилы. Там уже лежали букеты цветов, но не сегодняшние. Вероятно, что Феликсу становилось немного легче, когда он клал цветы на могилы родных, поэтому возражать дворецкий не смел. Люди справляются с болью и горечью по-разному.       — Мы можем вернуться чуть позже, когда дождь закончится.       Сдавшись, парень сделал шаг в сторону мужчины. Кристиан заметил грязь на одежде господина. С самого детства мальчик ненавидел, даже будто бы боялся грязь, но сейчас ему словно бы не было до неё дела. Мужчина вручил Феликсу чёрный зонт, а затем открыл над своей головой другой.       — Ты специально мокнул, чтобы вынудить меня пойти с собой?       — Почему вы так решили, юный господин? — уста дворецкого тронула хитрая улыбка.       — Слишком хорошо тебя знаю, Кристиан. Но я владею магией льда, мне холод привычен.       — Тогда будет иронично, если вы сляжете с простудой.       Феликс покачал головой. Кристиану нужно было отдать должное, он старался приободрить его, за что парень был искренне благодарен дворецкому. Но ему вправду незачем было тащиться домой, так как теперь там было невообразимо тихо и пусто. Раньше беготня и игры Амели его раздражали, теперь ему не хватало сестрёнки. Теперь там нет всё время практикующей магию Анны. Он отдал бы жизнь, чтобы вернуть родных, либо же хоть за шанс исправить всё. Возможно, это было эгоистично, но он бы пошёл на подобное.       — Вам нужно поговорить с кем-то обо всём, что вас гнетёт. Не обязательно со мной, но я буду рад выслушать вас.       Феликс предпочёл бы молчать всю дорогу, он ненавидел подобные разговоры.       — Поговорить, чтобы…? — спросил Феликс.       — Вам станет легче.       — Я не тот человек, которому станет легче от пустых разговоров.       — Держать всё в себе — не выход.       Брюнет промолчал.       Дворецкий ещё пытался разговорить своего подопечного, но тот отвечал односложно, или вовсе игнорировал вопросы, давая понять, что разговаривать не желает. Либо же он часто погружался в себя, не замечая вопросы. До поместья они дошли в полном молчании, прерываемом лишь звуками дождя вокруг. Феликс явно призадумался о чём-то важном, поэтому мужчина решил не беспокоить его бессмысленными вопросами; мальчику было лишь семнадцать, но он успел пережить страшнейшие события, однако возможно, что Феликс скоро придёт к какому-то очень важному для него решению. Мужчина решил дать господину ещё немного времени на это, не давя на него. Кристиан не знал, что делать в этой ситуации, и вместе с тем ему приходилось выполнять весь объём работы, которым раньше занимался лорд. Свободного времени у мужчины почти не было. Стражи, горничные и повара были куда менее близки к мальчику, да и откровенно боялись его. Причина у них и вправду была.       — Я побуду у себя, — сказал Феликс, едва они приблизились к стенам особняка.       Дождь уже почти прекратился, редкие капли уже не доставляли сильных неудобств. Вокруг всё было мокрым, но ощущался и запах свежести. Близилось наступление вечерних сумерек и начинало холодать. Оставаться снаружи и вправду было нежелательно, а Феликс успел сильно продрогнуть. Он не подавал виду, но мужчина видел состояние мальчика.       — Вы будете ужинать сегодня?       Феликс покачал головой.       — Я распоряжусь, чтобы горничные принесли вам в покои десерт и горячий чай. Вам нужно это.       — Спасибо, — шёпотом ответил брюнет.       — Вы должны думать о себе, господин. Не подрывайте здоровье из-за скорби. Возможно, что боль хочет, чтобы её чувствовали, но никто не желает вам боли, кроме вас самих. Здесь у вас нет врагов.       Доброта дворецкого тронула Феликса, но он не считал, что заслуживает такого хорошего отношения. Вздохнув, парень вернул дворецкому зонт, затем медленным шагом направился в особняк.       «Феликс — счастливый», — подумал дворецкий, вспомнив значение имени своего подопечного. Ныне это значение было словно жестокая насмешка. Родители явно не рассчитывали, что всё так обернётся.       Проводив встревоженным взглядом сгорбившуюся фигуру мальчика, мужчина направился на кухню; нужно было дать распоряжения горничным, чтобы те принесли мальчику десерт и чай. Да и других дел хватало. Он должен был разобраться с некоторыми документами и просмотреть письма. Большая часть из них были с соболезнованиями, но Феликс не желал читать никакие письма. Друзья у него были, но он не связывался ни с кем, насколько знал Кристиан.       Решение было неправильным, так как пребывание в одиночестве нисколько не улучшало его состояние. У мальчика хватало тех друзей, что могли бы поддержать его в трудную минуту, но тот не желал видеться с ними.       Дворецкого беспокоил ещё один момент: в таком ужасном состоянии духа мальчик вполне мог сделать по глупости что-то с собой. Именно посему за ним обыкновенно следили горничные или стражи, но едва ли они смогут спасти его, если он примет окончательное решение. Магия поможет ему сделать с собой нечто, что уже не исправить.       Однако спешно идущий в его сторону страж поместья своим взволнованным видом дал понять, что этим планам поработать с документами сбыться было не суждено.       — Что-то случилось?       — Да, случилось! — воскликнул страж, приблизившись к нему.       — Спокойнее.       — Кристиан, только что прибыла карета рода Ноайли, видел их герб. Я также видел мисс Селесту и лорда Ноайли. Я почти уверен, что они прибыли сюда, чтобы поговорить с наследником Феликсом, если не ошибаюсь.       — Речь явно будет идти о браке, — мрачно высказался дворецкий. — Нет, Феликсу её общество нежелательно при всём моём уважении к мисс Селесте. Но не нам решать. Я попробую образумить мисс и лорда Ноайли. Сейчас мальчику совсем не до вопросов о браке. Нужно отложить их разговор хоть ненадолго. Сообщи об этом господину Феликсу сейчас. Он должен быть в своих покоях.       Кивнув, страж бегом направился в покои господина, стремясь как можно быстрее сообщить о приезде высоких, но совсем нежданных гостей. Кристиан же беспомощно наблюдал за приближением к нему настоящей фурии, а позади неё шёл отец девушки. Обладательница ярко-рыжих волос и удивительной по красоте внешности, увы, не обладала лучшими качествами личности. За милой улыбкой скрывалась жестокая и властная натура, охочая до власти. Феликс нужен был ей, как муж с богатым поместьем и в будущем достаточным влиянием. Сейчас лицедейка натянула на лицо сочувственное выражение, но это была лишь игра. Едва ли она желала утешить Феликса. Напротив, она желала укрепить своё положение.       Родители Феликса заключили помолвку, когда Феликсу и Селесте было лишь по семь лет, но не смогли тогда разглядеть натуру девушки, да и тогда её личность лишь формировалась. Когда мальчик подрос, он не поднимал вопрос о расторжении помолвки, пусть девушка уже тогда начала демонстрировать свои худшие качества. Селесту Феликс видел насквозь, в отличие от родителей, но даже не догадывался, что она жизни ему не даст. Да и больше всего он не хотел расстраивать родителей, любивших Селесту. Жизненного опыта молодому человеку не хватало. Отношения между молодыми людьми складывались непросто. Феликс изо всех сил избегал общения, не желая тратить на это время, однако, когда предлоги кончались, старался быть максимально обходительным. За годы после заключения помолвки они так и не сумели сблизиться. Впрочем, мисс Селесту всё устраивало, так как красивая жизнь и влияние ей было куда интереснее. Дамы сердца у её будущего мужа не было, поэтому не было причин для опасений и беспокойства. Никто не отнимет у неё муженька, а это главное.       Но сейчас она допустила ошибку. Феликс за прошедшую неделю сильно преобразился. Даже Кристиан с трудом узнавал мальчика. Оставалось надеяться, что тот не примет импульсивных решений, о которых впоследствии будет жалеть. В таком состоянии Феликс вряд ли пожелает, чтобы его кто-то утешал. Мисс Селеста лишь ухудшит его мнение касательно самой себя же. Мальчик всё же был не так прост, а леди не знала его достаточно хорошо, чтобы успешно манипулировать. Кристиан и сам за семнадцать лет не всё узнал о юном господине.

***

      — Я расторгнул помолвку.       — Вы сделали что? — Кристиан поднял усталые глаза на юного господина, вошедшего в кабинет.       Дворецкий до этого момента разбирался с документами и разбирал письма, когда услышал приближение шагов молодого человека. Феликс спокойно вошёл в кабинет, не демонстрируя никаких признаков беспокойства или злости. По его выражению лица трудно было догадаться, чем завершился разговор между ним, Селестой и отцом девушки. Но долго томить пожилого мужчину мальчик явно не собирался.       — Помолвка разорвана.       — Как это произошло? — спросил мужчина.       Феликс перевёл взгляд на роскошный диван у окна, медленным шагом направившись к нему. Отвечать он не спешил, некоторое время молча сидя на нём. Свечи на столе слабо освещали ту часть комнаты, поэтому выражение лица мальчика оставалось плохо видимым. Однако на нём с большей вероятностью нельзя было разглядеть никаких эмоций. Мальчик был равнодушен к случившемуся. В руках он держал рюкзак с вещами, предусмотрительно взятый с собой. Вещей явно было полно, рюкзак с виду был набитым ими и поэтому тяжёлым. Прижав к своей груди рюкзак, он некоторое время сидел молча.       «Феликс собирается покинуть поместье?», — подумал дворецкий, нахмурившись.       — Они говорили, долго говорили. Я их молча слушал, но мне не нужно их сочувствие и жалость, оно мне ни к чему. Мне не нужен этот брак, и сама Селеста. Я расторгнул помолвку и сказал, что решение окончательно. Попросил покинуть поместье сегодня же, и ушел.       Кристиан едва не схватился за голову. Да, он желал, чтобы Феликс выбрал другую избранницу, но расторгнуть помолвку так — это настоящая дикость. Причём Феликс явно что-то недоговаривал.       «Прогнать гостей на ночь глядя! Как можно было!»       Вздохнув, дворецкий решил обойтись сегодня без нравоучений. Феликс явно и сам понимал, насколько глупо поступил сегодня.       — Что предприняла мисс Селеста?       — Полагаю, она хотела меня убить, сжечь дотла, но отец её удержал. Я просто вышел из комнаты. Слышал, что-то разбилось там.       «Огонь — стихия девушки. Говорили, что такие маги крайне импульсивны, но бывали и исключения».       — Вы точно рассказали всё важное о разговоре?       Брюнет пожал плечами. Феликс спокойно сидел на диване, смотря в пол. Он не показывал сожаления или радости, ему было всё равно на случившееся. Трудно сказать, что дальше будет делать лорд Ноайли. Вероятно, что найдёт дочери другого суженого, а про Феликса забудет.       — Вы желали поговорить об этом со мной? — спросил мужчина.       — Нет, я пришёл сообщить, что покидаю поместье сегодня же, оставляю всё на тебя. Ты прости меня за это, но я не могу здесь больше оставаться. Здесь мне всё вдруг стало совсем чужим. Не знаю, как это объяснить.       Кристиан вздохнул. Он догадывался о намерении подопечного, но до конца надеялся, что этого не случится.       — Вы уверены?       Феликс поднял на дворецкого чёрные глаза, некоторое время молча смотрел на мужчину, затем уверенно кивнул. По взгляду мальчика он понял, что и это решение окончательно.       — Куда вы собираетесь отправиться?       — Я долго думал об этом, — признался он. — Когда я выслеживал этих ублюдков, я уже понял, что всё изменилось. Ничего уже не может быть, как прежде. Мне не вернуть прежнюю жизнь. Я её совсем не ценил, но теперь уже всё потеряно. Мне жаль, Кристиан.       — Прошу, не говорите так, — взмолился дворецкий.       — Анна с детства мечтала вступить в отряд Голубой Розы, когда ей исполнится пятнадцать и она получит свой гримуар. Она рассказывала мне о своей мечте чуть ли не каждый вечер, просила заниматься магией с ней.       Феликс сжал руку в кулак. Кристиан решил, что мальчик винит себя и за то, что недостаточно натренировал свою сестру. Но и это было не так, вместе с сестрой он тренировался регулярно. Мальчик очень многому успел научить свою сестру, но убедить в обратном его едва ли удастся.       — Я не воспринимал всё это серьёзно, но вот, как получается, — он грустно улыбнулся.       — Феликс, но…       — Я знаю.       Голубая Роза не подходила для мужчин, но Феликс явно уже принял решение. Отговаривать его было бессмысленно. Мальчик не мог не понимать, насколько тяжело ему придётся. Возможно, что ему принесёт облегчение осознание того, что он исполнит мечту сестры за неё. Но отношение к мужчинам в этом отряде было не лучшим, а скорее пренебрежительным и жестоким. Они была там прислугой, им изредка поручали задания, на которые не желали тратить время женщины.       Кристиан знал, что мальчику придётся проявить всё своё упорство, чтобы добиться хоть чего-то в этом отряде. Ему более подходил Золотой Рассвет, либо Серебряный Орёл, но никак не Голубая Роза. Хуже было бы, реши он пойти в отряд Чёрных Быков, там никаких перспектив точно не было. В женском отряде семнадцатилетним парнем будет помыкать каждая. Однако дворецкий понимающе кивнул. Ситуация не была безнадёжной, Феликс — талантливый маг.       — Тебе придётся тяжело.       — Пусть.       — Вы взяли с собой всё необходимое?       Феликс раскрыл рюкзак, немного покопавшись в нём. Замерев на секунду, он достал оттуда куклу. Старая кукла была любимой игрушкой Амели. Дворецкий тяжело вздохнул.       — Я взял, что мне нужно.       Мужчина кивнул.       — Кристиан, я хочу, чтобы горничные ничего не трогали в комнате родителей и сестёр. Когда я вернусь, хочу, чтобы всё было как при них.       — Конечно.       Он спрятал куклу в рюкзак, затем поднялся с дивана и повернулся в сторону двери, уже желая покинуть кабинет, но тут же остановился.       — Спасибо за всё, я доверяю поместье тебе.       — Рад служить вам, господин. Прошу, возвращайтесь сюда по мере возможностей. Вас всегда будут ждать здесь.       — Ты — да. Горничные боятся меня после того, что я сделал. Даже стражи опасаются.       Дворецкий покачал головой. Поднявшись, он направился к Феликсу, положив руку на плечо. Подобное проявление эмоций было не очень характерно дворецкому.       — Я не собираюсь презирать вас или бояться. Вы навсегда останетесь для меня тем весёлым и добрым мальчиком, трепетно заботящимся о сёстрах. Можете думать о себе, что угодно, но в случившемся вашей вины нет. Удачи, Феликс. Здесь ваш дом. Вы всегда можете вернуться сюда. Верю, что у вас всё получится.       Кивнув, парень обнял дворецкого, но спустя полминуты отстранился. Развернувшись, он замер на несколько мгновений, затем вышел из кабинета. Кристиан молча слушал всё удаляющиеся шаги господина, смотря на дверь. Он думал о своём, но затем медленно зашагал к письменному столу и принялся работать с документами. Работа продвигалась медленно, мысли всё время возвращались к его подопечному. Феликс принял решение, и дворецкий не собирался его отговаривать. Мальчик достаточно силён, чтобы выдержать испытания и не умереть по собственной глупости на одном из заданий. В большей степени мальчик занимался учёбой, но не магией. Слабостей также хватало, но он с ними боролся.       В детстве он был весёлым и жизнерадостным ребёнком, был очень добр ко всем, но сейчас корил себя, что был недостаточно добр к сёстрам и родителям. Однако он старался сделать всё, чтобы порадовать своих родных, даже согласился на помолвку с Селестой. Кристиан считал, что мальчик заблуждается, виня себя во всём, в чём совсем не был виноват. Вместе с тем Феликс был невероятно упрям. В душе мужчина надеялся, что тот всё же решит вернуться домой, несмотря на упрямство, но это было маловероятно. Покачав головой, Кристиан постарался забыть о сентиментальности.       «Удачи, мальчик. Я верю в тебя».