Рядом со мной ты можешь быть настоящим

~ бонус-глава ~

Начало законных выходных по причине Лунного нового года. Улицы городов потихоньку начинают украшаться к празднику. На центральном вокзале полно людей. Всё кипит и живёт в это время. Бродячие Дети последний раз встречаются вместе перед праздником в компании. — Минхо, ты ведь едешь домой? — прозвучал вопрос от Бан Чана. Все девять участников группы шли по лестнице компании с общего собрания. –Не-а, — протянул Джисон и за плечи обнял рядом идущего Ли, — я еду с Минхо к его родителям. — Знакомиться с будущей тёщей? — ехидно подметил Чанбин. — Неет, какая ещё тёща, мы же просто друзья. — Ага, конечно. Вся общага слышит твои «просто друзья» по ночам, — вымолвил Феликс. — А ты будто лучше. Сам-то как стонешь под Чанбином, — закатывая глаза, ответил Хан. — Дети, вы совсем уже достали. Вот, берите пример с нас или Хёнджина с Чонином, нас вообще не слышно, — говорил Бан Чан, держа при этом Уджина за руку. Ага, какой ещё пример? Я так ни разу и не получил Чонина. Из-за вас. Ибо стены тонкие, а Чонин: «Нет, ты что, я не хочу, чтобы меня кто-то услышал». — Ну не все же так умеют сдерживать звуки, как вы, — недовольно произнёс Джисон. — Как же вы меня достали, пойду лучше. Меня так-то Соми ждёт в парке, — сказал Сынмин и быстро исчез за стеклянными дверями компании. — Ох, натурал ты наш, — высказал Чанбин, — удачи тебе там. Вскоре и все остальные мемберы оказались на улице. Воздух был холодным, завывал ветер и слепило яркое, зимнее солнце. Парни быстро разошлись по своим делам, ведь они ещё не встретятся неделю уж точно. Чонин и Хёнджин остаются последними стоять у входа, махая хёнам. Чони уже было хотел пойти на остановку, как за капюшон толстовки его ухватила рука Джина. Обернувшись, макне не очень понимает, что понадобилась Хвану. Он вглядывается в его мимику, пытаясь найти ответ на немой вопрос. — Аа, я забыл, — улыбаясь, произносит Чонин и, мгновенно приблизившись к Джину, быстро чмокает в губы. — Кто же так прощается с парнем, которого не увидит целую неделю? — недовольно бубнит хён и, ловко взяв за талию парня, приближает к себе. Конечно, обниматься в пуховике не так удобно, но кого это волнует? Хёнждин медленно приближается к тонким, чётким губам младшего, выдыхая горячий воздух. Губы соприкасаются так нежно и трепетно, как любит Чонин, от чего его тело покрывается мурашками, а немного забывшиеся бабочки снова начинают летать. Хоть Чонин и любил такие нежности, но вот Джин предпочитал что-то более пылкое и жгучее. Именно поэтому он напористо проталкивает свой язык в чужой рот и вырисовывает им узоры в ротике Чони. — Это делается вот так, — ехидно говорит Хван и видит ярко розовый румянец на щеках младшего, от чего уже в какой раз, сам умиляется. — Я забыл тебе сказать, но моя мама приглашает тебя на наш семейный ужин. Слышится тихий свист от быстрого движения автоматических дверей компании и на выходе появляется невысокий, черноволосый мужчина в очках. Парни не сразу понимают, что за ними стоит их менеджер, но всё же неловко отлирают друг от друга и тупят глаза перед менеджером. — Эм, это не то, о чём вы подумали, — выкинул стандартную фразу Чонин, в волнении кусая нижнюю губу. — Мы просто друзья . Мужчина лишь дружески улыбается и приходит к айдолам, похлопывая их по плечу. — Не переживайте вы так. Вы не первые и далеко не последние, кто встречается. Вспомнить хотя бы Джексона с Джинёном: уже 2 года вместе и всё в порядке. Ведь компания не против, вот только вы при посторонних на людях не палитесь. Мужчина исчезает так же быстро, как и появился, оставив двух голубков в ступоре у входа компании, что тупо пялились вслед уходящему менеджеру. Не успели дети отправиться, как перед глазами Чонина появляется его отец. Нет, ну это нормально? Что же так всё сразу-то? Чонин поспешно поворачивается в противоположную сторону, и, взяв за руку своего парня, двигается по нелюдной улице. — Ни, подожди, — промолвил Джин и встал столбом по среди дороги, чтобы остановить макне. Чонин с недовольной мордашкой повернулся к Хёнджину и уже хотел бросить его тут одного и убежать за тридевять земель, лишь бы не встречаться с отцом. Но Джин берёт за руку Лисёнка и поворачивает к мужчине, что уже был рядом. — Спасибо, — сказал запыхавшийся мужчина и, пытаясь набрать как можно больше воздуха в лёгкие, стремительно посмотрел в глаза сына. — Зачем ты пришёл? — недовольно буркнул Чонин и скрестил руки на груди. — Чони, я хочу тебе всё рассказать и заслужить твоё прощение. — Я, пожалуй, откажусь и пойду, — быстро ответил Чонин и уже был готов исчезнуть отсюда. — Стой, мы с бабушкой ждём тебя. — С бабушкой? — удивлённо спросил Нини и развернулся снова к отцу. Всё это время Хёнджин просто стоял рядом и скучающе смотрел на эту картину. Ему уже хотелось дать подзатыльник своему парню, но он мирно наблюдал. — Сейчас я живу с твоей бабушкой, помогаю ей. И она просила передать, что мы ждём тебя дома на праздник, и что ты можешь взять с собой вот этого парня, — последние слова прозвучали немного недовольно, но не сказать ему этого было нельзя. — Я и так хотел отмечать праздник дома, так что ждите, — без эмоционально произнёс макне и, снова взяв Джина за руку, устремился прочь из этого места. Было бы прекрасно, если он подружится со своим отцом, а отец примет Джина и всё будет хорошо. Хван и Ян ворвались в ресторан, так как опаздывали на семейный ужин. Всё помещение было арендовано матерью Джина. В центре стоял большой стол, за которым сидела мисс Хван, Мин, Соми и… Сынмин, что он тут делает? Так вот почему он так торопился, теперь всё понятно. — О, сын, присаживайся. Зятёк, здравствуй, присоединяйся, — предложила мать Джина. Чонин порозовел и осторожно присел на стул рядом с хёном. Некая неловкость повисла в воздухе, Джин осторожно взялся за руку Нини под столом и, сплетя их в замок, положил на свою ногу, мило улыбнувшись волнующемуся Лисёнку. Ужин прошёл довольно гладко, все дружелюбно себя вели, хотя Хёнджин несколько раз и подшучивал над Сынмином, что на нём висит ответственность в продолжении рода и что ему так не повезло находиться в окружении геев. Бедняжка, короче говоря. Ну, а мама Джина успела расписать жизнь всех троих детей: что Мин повстречает своего любимого в своём кафе, это будет милый, добрый парень младше его, который уже давно стал постоянным посетителем и тайно вздыхает на Мина. К слову, через месяц у Мина появился парень. Милый молодой человек, учащийся в университете и заходящий каждое утро в кафе Мина. Наверняка, у них всё будет хорошо, ведь этот мальчик так сильно любит Мина, а парень ценит это и готовит ему каждое утро блинчики с шоколадом. Прости, Чонин, но это теперь не твоё блюдо. Так же мисс Хван говорила о сложной судьбе Чонина с Хёнджином, но обещала всегда поддерживать их во всём, так же, как и Сынмина с Соми, подбежала им удачи и искренних чувств. Была уже ночь, все разбежались по домам после ужина, а Чонин медленно выходил из ресторана, кое-как держа дверь. — Ни, у тебя уже нет сил. Ночевать в общаге не вариант, поедем ко мне? — милейшим голосом произнес Хёнджин, придерживая дверь ресторана, пока Чонин выходил. — А у тебя есть квартира или дом? — Да, мама подарила квартиру недавно, сказав, что это для будущих молодожёнов. По сути, она наша. — И что они нас все сводят? Может я не хочу жениться на тебе, — недовольно и медленно от усталости сказал Чони. — У тебя нет выбора, принцесска моя, — с ухмылкой ответил Джин и чмокнул в губы недовольного Лиса. — Эхх, ладно, поехали, у меня нет сил спорить с тобой. Вскоре бойфренды оказались на пятом этаже семнадцатиэтажного дома в квартире с железной серой дверью. Чонин, немного отдохнувший в такси, полез исследовать их с Хваном семейное гнёздышко. Коридор, ванная комната, кухня, гостиная, спальня, оу, а спальня неплохая: в бежевых и персиковых оттенках, прямо как любит Чонин, кабинет. Так, стоп. Что? У них есть кабинет? Ещё и комната с музыкальным оборудованием и тренажёрка (вот это и правда неожиданно). — Джи~н. — Что? — высунув свою мордочку спрашивает Хёнджин, глядя на Чонина, рассматривающего кабинет. — Твоя мама — просто золото, она так добра к нам. — Что, нравится? — с ухмылкой произносит Хван, подойдя к Яну со спины, и медленно проводит по его талии, скрепляя руки в замок, опаляя маленькое ушко младшего горячим дыханием. — А кому такое может не понравиться? — Отлично, тогда я знаю место, куда вести тебя, когда я не смогу сдерживать своё желание — говорит Джин, облизывая мочку уха Лисёнка. — Какое ещё желание?! — мурашки проходят по всему телу словно разряд тока, когда Кот прикусывает мочку макне. — Хватит строить из себя невинную овечку — хитро проговаривает Хван и, повернув Ина к себе лицом, подхватывает того под бёдра, усаживая на стол и пристраиваясь между ног, задирая рубашку на стройном желанном теле. — Хён, стой — макне тяжело дышит и пытается вырваться из рук Джина, ему страшно. — Теперь тебе не убежать от меня, тут никого нет, так что нам никто не помешает — сладко говорит хён и нежно целует Лиса в шею, руки, проходится по раскалённой коже. — Джин, не сейчас — скулит макне, но тело его говорит об обратном, выгибаясь от изящных пальцев, ласкающих соски. — Не волнуйся, всё будет хорошо — говорит Хван, и вот уже на Чонине нет его белоснежной рубашки. Хёнджин рассматривает впалый живот младшего, немного выступаюшие рёбра, тонкие запястья с такими красивыми пальчиками, ключицы — это всё сводило с ума, отчего желание присвоить себе Яна нарастало с большей силой. Джин припадает к губам Чонина, расстёгивая ширинку его джинс и запуская руку под резинку трусов. Ин издаёт тихий стон в приоткрытый рот, когда чужая рука касается полового органа. Ян ойкает, когда старший снова подхватывает его за ягодицы и несёт в спальню, аккуратно кладя на кровать и нависая сверху. Хван избавляется от своей одежды и стягивает штаны младшего вместе с бельём, а тот в смущении закрывает лицо руками. — Не стесняйся меня, Ини~, хочу видеть твоё лицо — Джин убирает его руки и чмокает в щёку. Хён выцеловывает каждый сантиметр его кожи, от шеи переходя к груди, затем к животу, задерживаясь чуть ниже пупка, пошло улыбается, когда слышит, как макнэ задерживает дыхание и шумно выдыхает, когда Хван отстраняется. Старший тянется к прикроватной тумбочке и достаёт оттуда прозрачный тюбик с какой-то густоватой жидкостью. — Хён, что это? — Будто ты не знаешь. Это чтобы тебе было комфортней — Хван произносит последние слова нарочито громче и медленней. — Боже, когда ты…ох — краснеет макне. Джин сходит на пол, встаёт на колени и притягивает Яна за икры ближе к себе. — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ХЁН??? — обеспокоен Ин. — Я хочу кое-что попробовать, тебе понравится. Кот ведёт губами по возбуждённому члену, подключает язык, посасывая головку и слизывая выступающую смазку, спускается к анальному отверстию, сначала водя по кругу, затем проталкивая язык глубже, на что Ин сладко тянет «Хёнджиниии~», дышит чаще, громче и сильно сжимает в кулачках простыни под собой. Хван выдавливает на руку немного холодной смазки, вводит в Чонина один палец на две фаланги и легонько растягивает. Добавляет второй, то двигая вперёд-назад, то разводя их как ножницы, вставляет третий и чувствует, как Чонин стал сам насаживаться на пальцы. Ян ощущает неприятную пустоту, но уже через секунду чувствует, как что-то влажное и горячее трётся о его дырочку. — Попытайся расслабиться, хорошо? Ин слабо кивает и вцепляется в хвановские плечи. Джин надавливает на отверстие, которое принимает его наполовину. Старший замирает и ждёт, пока макне привыкнет. Лисёнок впивается отросшими ногтями в спину Кота, оставляя маленькие красноватые полумесяцы, зажмуривает глаза, когда тот начинает двигаться. Хёнджин расцеловывает лицо напротив и поглаживает бока, пытаясь как-то отвлечь от боли. — Мне остановиться? — обеспокоенно спрашивает Хван. Лисёнок отрицательно мотает головой, но глаза так и не открывает и хватку не ослабляет. Спустя какое-то время двигаться стало свободнее, да и Чонину уже легче. — АХ… ДЖИНИИИ~ Ин широко распахнул глаза, когда старший задел маленький комок нервов, отчего живот приятно скрутило, а в голове пульсировало удовольствие. Хёнджин наращивает темп и оставляет на теле любимого розоватые засосы. Стоны становятся громче, несдержанней и более прошлыми, смешиваются со шлепками мокрых тел. Воздух словно наэлектризован, трудно дышать, а по венам течёт кровь, будто нагретая до трёхста шестидесяти градусов. Хван впивается в родные губы, жадно, собственнически целуя, отбирая остатки кислорода. Чонину нравится, он просит ещё, упирается пятками в копчик и подмахивает движениям. Чувствуя приближение разрядки, Хёнджин выходит из младшего и надрачивает рукой оба члена, прислонившись лбом о лисий лоб, урывисто дыша и смотря прямо в глаза, в которых растворяется вся его вселенная. Любовники пачкают животы горячей жидкостью, и Кот перекатывается вбок, обнимая Лиса за талию и чмокая в висок. — Я люблю тебя, солнце. — А я тебя больше — поворачивается лицом Ян и улыбается самой яркой на свете улыбкой.