Мидория Изуку ведёт расследование!

С момента преступления прошло уже девять часов, а с момента начала поисков — два. Вор все ещё не был найден, но, допросив всех, кто был в списке Яомомо, доктор Тодсон и Мидория пришли к выводу, что у них осталось всего двое подозреваемых: Бакуго и Кода. Все пятеро сыщиков находились в своей тайной общей комнате для обсуждения тайной кражи. Никто не знал почему, но говорили они очень тихо и сидели так, что образовывался небольшой, но весьма кривой круг. — Ты допросил Каччана? –Мидория разложил на столе улики, предоставленные Красным Бунтарем и Уравити. Эйджиро выпрямился. — Да, чу- Сэр, но, я думаю, что это был не он, — Киришима откусил кусочек шоколадного батончика, что взял на кухне. Очако изумлённо посмотрела на него. — Ты что, взял его с места преступления? — голос её был полон возмущения. — Хочешь? — Бунтарь улыбнулся и протянул девушке вкусняшку. — Нет, спасибо, я не голодна, — скрестив руки на груди, Урарака отвернулась. Киришима пожал плечами, мол: «не хочешь, как хочешь», и снова откусил. На этот раз хватило одного укуса для того, чтобы батончику настал конец. — Что сказала Взрывная Цундере? Хорошо, что Бакуго не знал, как Тодороки отзывается о Бакуго, когда его нет рядом, иначе всем было бы худо, особенно самому Шото. Эйджиро свел брови к переносице, затем, как следует прожевав и проглотив своё несчастное лакомство, дословно процитировал: — «Если этот задрот не закончит маяться хернёй, то он волшебным образом из «Холмса» превратится в «Равнинуса». — Мда, — кратко прокомментировал Шото, он ещё припомнит Катсуки эти слова на совместном спарринге. — Это точно не Каччан… — юный Шерлок наклонил голову в бок. — Но и не Кода, ведь насколько мне известно, подозреваемый спал. Что там по уликам? Урарака тоже нахмурилась. Это уже было похоже на какой-то дурацкий флешмоб. — На месте преступления найден кусочек откусанной пиццы, Сэ-э-эр. — Понятно, — Мидория вздохнул, а потом резко встал из-за стола и попросил всех, кроме Тодсона, выйти, дабы все обдумать и принять верное решение. — Так...что ты решил? — теперь, когда места стало больше, Тодороки поудобнее устроился на диване. — Уже знаешь, кто спёр твои несчастные пончики? — У самого хоть есть варианты? — Пф, — Шото потянулся и фыркнул, — конечно, целых пять подозреваемых и шесть улик. Мидория тихо хихикнул. Сарказм Тодороки в подобных ситуациях был как нельзя кстати. — Извините, мистер Холмс, но вы смеётесь так, будто уже догадались, кто вор. — Как бы так сказать…Это элементарно, Тодсон, — Изуку плюхнулся на диван рядом с Мистером Тодсоном и ловко запустил свои руки под майку напарника, тихо промурлыча: — Мне холодно... Шото выдыхнул холодное облачко пара и нервно сглотнул вязкую слюну, понимая, что зеленоглазый явно начинает играть не по правилам. — Мидория, это не самое лучшее место, да и если у тебя руки замёрзли, то ты мог бы просто взять меня за руку или... Деку тянет Шото за рукав кофты и шепчет, наклоняясь к самому уху: — Шо-чан...Вор. Это. Ты. После своей реплики, Изуку тут же принялся щекотать парня. Без капли жалости. Без сожалений, так, будто бы тот совершил не меньшее по своей тяжести преступление, чем убийство, а ведь Тодороки боится щекотки и это — тайна, поделённая на двое. Та слабость, про которую знает один лишь Мидория. — О нет, НЕТ, хочешь, ну, я куплю тебе 10 пончиков, нет, СТО, только, пожалуйста, прекрати меня щекотать! Тодороки смеётся, но у него не такой смех, какой обычно бывает у людей, как у него, с Голливудской внешностью, но это именно тот смех, который так нравится Деку. — Я ПРОСТО ХОТЕЛ ПОМОЧЬ ТЕБЕ, ты же так ЗАГОРЕЛСЯ ПОСЛЕ ПРОСМОТРА ЭТОГО ФИЛЬМА! — Шото умолял его прекратить, но Правосудие оказалось жестоко, — я сдаюсь, пожалуйста, заберите от меня этого маленького наглого сыщика! Всё! Это чистосердечное признание! Я съел твои пончики! Я! Тогда Тодороки надеялся только на то, что кто-нибудь вломится в комнату и спасёт его, но увы. — Это не может быть чистосердечным признанием, обманщик! — воскликнул Изуку. — Извини, но мне придётся тебя задержать! Только после того, как Шото, казалось бы, успокоился после слов об аресте, парень, наконец-то, прекратил свои пытки и попытался надеть на вора игрушечные наручники, но всё пошло совершенно не так, как было нужно. — Нет уж, я первый, — на губах Тодсона мелькнула ухмылка. И Шерлок понял, что просчитался. Это была ловушка. — Чт- Мидория вмиг очутился под Шото, плюс, каким-то необыкновенным образом они оказались пристёгнуты друг к другу теми наручниками. — Каков наглец! — охнул Изуку и отвернулся, чтобы не показывать свое красное личико преступнику. Не хватало ещё показывать ему свои слабости! — Ну, что ж, ведите меня в тюрьму, господин детектив, — лицо Тодороки снова стало серьёзным, однако взгляд выдавал насмешку. — Я это… Я не вовремя, да? Я просто крики услышал, но вы тут продолжайте, я пошёл, да, вот, КХЕМ, — Каминари, как ошпаренный, вылетел из комнаты. Да, спасение пришло, вот только поздновато, и как парни не могли заметить того, что Денки вошёл в комнату? Кажется, им следует извиниться перед одноклассником. Но точно не сейчас. — Тодсон, вы обвиняетесь в краже, — еле слышно произнёс Изуку. — Опять? — в его голосе даже не было удивления. — Да. — Но что же я украл на сей раз? — Мое сердце, — Деку вертит головой, пытаясь найти ключи от наручников, пока Шото, довольствуясь моментом, аккуратно покрывает его веснушчатые щёки нежными поцелуями. И такой Тодороки Шото принадлежит одному лишь Изуку. Конечно, гетерохромный хорошо может сыграть любую роль, но настоящий он только рядом с Мидорией.