…И всё же за всё это время Солнце ни разу не сказало Земле: «Ты мне должна». Гляди, что делает такая любовь. Она освещает небо.
Д. Руми
Сжимать руками чьи-то плечи, сталкиваться локтями, путаться в ногах, как в сетях из которых не хочется вылезать, — с ума сходить можно совершенно разными способами, но так сладко получается… только у них. Чонгук любил ловить по утрам солнечных зайчиков, путающихся в тэхеновых блестящих волосах, любил наблюдать, как трепещут пушистые ресницы, и как приоткрываются нежные лепестки губ, на которых натянулась тонкая розовая кожица… Здесь было запрятано столько невыразимой нежности, и именно ей Чонгуку не хотелось делиться. Ни с кем на этом свете. — Еще пять минуточек, Гу, — шепчет еще совсем сонный, маленький и теплый комочек, еще не успевший обрасти своими колючками. Чонгук заслушивается хриплым ото сна голосом, голосом, которым он заслушивался всегда. — Все проспим, — невозможно не улыбнуться. Чонгук тычется лбом в чужой лоб, перехватывая плечи старосты удобнее. Они лежат лицом к лицу, крепко сцепившись ногами. — У меня вообще-то соревнования сегодня. Я должен прийти раньше. — Еще чуть-чуть, — самое любимое — когда Тэхен вот так жмется сам, зажмурившись и мило наморщив нос с притаившейся на самом кончике крохотной родинкой. Чонгук цепляется взглядом за эту родинку — даже она безумно притягательна в его Тэхене. — Они тебя любят, значит подождут еще немного. Ты никогда не опаздываешь на свой баскетбол. — Бу-бу-бу, — кто-то сказал «сюсюкать»? Чонгук в этом спец! — А ты ревнуешь что ли? — Вот еще! — президент класса с утра тоже не прочь сбросить с себя лишний десяток лет. Дуть губы и капризничать, кусаться (ой) — то, что нужно. — Больно! — но не отталкивает и не кривится — улыбается и все тут! Довольный до невозможности. — Хорошо, уговорил. Еще полежим. А потом придет моя мама и… — Так! — сон как рукой сняло. Староста взбрыкнулся, словно котенок, ощетинившись, — еще немного и зашипит — попытался оттолкнуть, но не смог. Не сильно-то и старался. — Давай вставать, Гу. Пусти, ну же. — Ты только что говорил про пять минуточек, — они встречаются глазами. Тэхен заспанно моргает, а Чонгук очаровательно щурится. — Испугался моей мамы? Щеки обдает кипятком. — Никого я не испугался! — Ну-ну, ври больше, — Гук заразительно хохочет, прижимая к груди растерянного президента класса. Они начинают ворочаться в постели, комкая простыню и одеяло, путаясь в них бесконечно много раз. Волосы взъерошиваются, руки сплетаются, дыхание углубляется… в какой-то момент они замирают, Чонгук тычется кончиком носа Тэхену в щеку и с выдохом, обжигая кожу, говорит: — Мой смелый Тэхен. Мой самый лучший Тэ… — Перестань, — а в голове «продолжай, не останавливайся». Тэхен по своей природе противоречив до крайностей — ему очень приятно слышать такие слова, но он никогда этого не признает. И не нужно — Чонгук все понимает без слов. Поцелуй получается сладким, не смотря на нечищеные зубы и несвежее дыхание — такие мелочи сейчас ни к месту. — Знаешь, — шепчет Чонгук, без удовольствия отрываясь от нежных губ президента класса, — мне надо тебе кое-что сказать. — Мгм? — не слишком многословно, но у Тэхена вата в голове вместо мозгов, поэтому он сейчас едва ли потянет на звание самого умного и благоразумного. Чонгук обхватывает за плечи и прижимает к себе, переворачиваясь на спину и позволяя Тэхену растерянно завозиться на нем сверху. — Из-за фестиваля все вокруг вверх тормашками перевернулось, и я совсем запутался. — Совсем не удивительно. — Тэхена! — Все-все, — нашкодив, захихикал. — Я тебя слушаю, — теснее прижался, прислонив ухо к чонгуковой груди, слушая его чистый и ровный пульс. Тук-тук, тук-тук… — Оказывается, я… нравился Минсу, — Тэхена на это только хмыкает, пробормотав под нос что-то вроде «не удивительно». — То есть прям нравился. Прям… как ты мне нравишься. — Гу, я все понял с первого раза. — А Минсу нравится Хосоку, — продолжает после небольшой заминки. — А ты… нравишься мне. Нет. Я тебя люблю, — на этих словах Тэхен поднял голову и посмотрел Чонгуку в глаза. — И я не знаю, что мне теперь делать. Какие мы друзья, если все это время… — Самые настоящие друзья, — староста немного приподнялся на руках, чтобы было удобнее. — Думаешь, что Минсу помирилась со мной только потому, что я ей платье помог подлатать? Нет. Она из-за тебя решила изменить свое ко мне отношение. Вот что значит дружба. Почему это должен говорить тебе я? Я, тот кто вообще до недавнего времени не знал, что такое дружба? — Тэхена… — Ты винишь себя в чем?.. В том, что Минсу влюбилась в тебя, а не в Хосока? Или что ты влюбился в меня, а не в Минсу? — Тэ! — Просто позволь своим друзьям самим разбираться в своих чувствах. Тут не в чем путаться. Просто будь рядом и поддерживай их. И все. Так поступают друзья… Чонгук снова его целует. Теперь порывисто и намного сильнее. Где-то между вдохов и выдохов прячется непроизнесенное «спасибо». Не только Чонгук здесь маленький герой, оберегающий любимого человека. Тэхен тоже хочет совершать подвиги, пусть пока эти подвиги сводятся к тому, что он просто будет беречь большое, но такое хрупкое сердце своего… любимого дурака. …Первый день соревнований для Чонгука начинается с небольшим опозданием — он все-таки безбожно опаздывает. Несется напару с Хосоком в спортивный зал, где уже давно раздали форму с номерами. У братьев таких номеров ни один и даже не два — они на расхват не только в баскетбольном клубе. На повестке дня: эстафета среди классов, среди спортивных клубов, большой марафон-забег по всей территории школы, с поэтапным выполнением различных заданий, а вишенка на торте — баскетбольный матч… Тэхен был в шоке, когда услышал этот длинный список (а ведь вечером Чонгук с Хосоком еще хотели собраться с танцевальным клубом для репетиции…). Но Гук пообещал президенту класса, что все будет хорошо, и это, вообще-то, не первый год, когда он отдается весеннему фестивалю до самой последней капли. Староста сказал, что приедет позднее вместе с Юнги и Чимином, которые пообещали прихватить его по дороге (их довезут родители Юнги), как всегда делали раньше. Тэхен уже не ощущал неловкости, оставаясь в доме Чонгука без самого Чонгука, он ведь отлично ладил и с его мамой и с тетей. И вообще — был уже не гостем, а почти полноправным жителем их дома. Минсу уже стояла с кучкой девчонок из группы поддержки их класса — на открытых уличных трибунах. Она помахала братьям рукой с широкой улыбкой на лице. Чонгук на мгновение замер, но тут же улыбнулся и помахал ей в ответ, — он старался не забывать слова, которые совсем недавно сказал ему Тэхен. Прошла разминка, постепенно начал подтягиваться народ, заполняя пустые трибуны. Тэхена Чонгук заметил сразу, — как только тот занял место на скамейках рядом с Чимином и Юнги — потому что не сводил с трибун своих глаз.🌸🌸🌸
— Привет всем! — Минсу находит троицу спустя пару-тройку забегов. Их класс еще не успел пробежать, поэтому болельщики только готовили свои глотки для того, чтобы в скором времени сорвать голоса, выкрикивая слова поддержки. Тэхен замечает девушку раньше отвлеченной от всего мира парочки. Если честно в этот раз он был несказанно рад появлению подруги Чонгука. — Привет. — Можно сесть рядом? — с первого взгляда видно, что Минсу крайне неловко, но она все равно приветливо кивает и улыбается. — Конечно! — Тэхен постарался выглядеть дружелюбно, даже похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой (он сидел почти с самого края, поэтому рядом с ним осталось небольшое пространство). Они столкнулись плечами, когда Минсу присела рядом, отчего Тэхен, привыкший больше к тесному соседству с Чонгуком, немного нахмурился. Но справился с собой — все-таки Минсу не посторонний человек (теперь-то уж точно). (Наверное?..) Минсу (странно) не лезет с разговорами и просто сидит рядом. Эта непонятная девушка продолжает удивлять старосту каждый новый раз. Раньше он даже не замечал ее среди одноклассников — она просто была одной из массы людей, которых Тэхен (ну, будем честными, ненавидел), а сейчас ему хотелось узнать ее ближе. Какие только чудеса не случаются весной… Ценность дружбы чувствуешь, когда тебе дают почувствовать что это такое. Постепенно президент класса начинал понимать Чонгука, который всегда так сильно тянулся к людям. Его и окружали такие же как он сам — искренние и бесконечно добрые. Настоящие… В одиночестве есть свои плюсы, но если ты его выбираешь, то лишаешь себя возможности прочувствовать на себе свет другого человека. А уж нужна эта возможность или нет — каждый решает сам. — Привет, народ! — врывается неожиданный гвоздь программы. Намджун светится улыбками, держит в руках коробочку с попкорном и выглядит крайне счастливым. Он начинает толкать Минсу, поэтому та теснее жмется к Тэхену, тому приходится прижаться ближе к Юнги, а бедного Чимина прижимают к какому-то незнакомцу, который начал коситься недовольным взглядом в их сторону и немного отодвинулся. — Джун, мы тебя не ждали, — недовольно ворчит Юнги, приобнимая Чимина за плечи и отвечая незнакомцу еще более красноречивыми взглядами (угрожающими, ага). — Моему нахождению здесь поспособствовал Тэхен, поэтому все претензии не ко мне. — Тэ, ты все-таки попросил Сокджина?.. — Юнги локтем пихнул президента класса в бок, тяжело вздыхая и делая крайне обиженный вид, будто его предали. — Я же сказал, что попрошу. — Все хорошо, — Минсу похлопала Тэхена по плечу. — Ты же знаешь, что Юнги только делает вид, что не рад Намджуну. — Да-да! — подхватывает Джун. — Ледышка! Бери пример с Тэхена, Юн! Твой друг уже оттаял и теперь почти не бука. Я же знаю, что ты меня любишь. — Пошел т… — Юнги не договаривает, потому что его (как и всегда) на полуслове обрывает тычок Чимина. — Не буду я признавать того, что на самом деле… — и снова. — Чимин! У меня там уже синяк! — А ты не говори гадости своим друзьям, тогда и я тебя бить перестану. — Замечательно! Завел маленького тирана на свою голову! — Это кто тут маленький?! — А. То есть «тиран» тебя устраивает? — Тихо! — шикает на всех Минсу. — Наши вот-вот побегут! В этот момент Тэхена не раздражает ни хор голосов вокруг, ни тесное пространство, которого на самом деле нет между ним и ребятами, ни шуточные перепалки, ни… Ничего не раздражает! Улыбка на его лице появляется сама собой. Он смотрит вперед на беговую дорожку — там уже дали старт — Чонгук стоит на последнем этапе, поправляет номер на груди, разминает ноги, взъерошивает волосы. Потом готовится принять эстафетную палочку, принимает ее и бежит… И естественно приходит первым, обогнав всех остальных так, что соперники могли разглядеть только его спину вдалеке. Трибуны взрываются овациями и криками, а президент класса смотрит на своего любимого человека и не может оторвать от него глаз, впервые выкрикивая что-то без разбора вместе с остальными. Для Тэхена Чонгук всегда будет самым лучшим. Победителем. Не важно, что случится — теперь этого никому не изменить. …После эстафеты классов почти сразу начинается эстафета между школьными группами. Едва ли команды меняются в своем составе, но некоторые все-таки перебегают из одной в другую. — Не знал, что клуб баскетбола состоит почти из одних третьегодок, — Намджун забрасывает последнюю горсть попкорна в рот. — Юнги, а ты почему не бегаешь с ними? Ты же тоже посещаешь занятия. — Посещать занятия и быть в клубе это разные вещи. Да и я сам отказался. — Вы бы видели как смешно он бегает, — хихикает Чимин, наклоняясь вперед, чтобы его стало видно остальным. — Кидать трехочковые у него получается на все сто, но вот бег… — Дома поговорим, Чимин. — Тю-ю! Юнги, я же говорил, что твой бег самое смешное и милое, что я видел в своей жизни? Не злись, — Чим ослепительно улыбается, на что суровому Мин Юнги остается только закатить глаза и отвернуться. Потому что даже он не в силах противостоять этой ослепительной улыбке. …Так проходит первый день фестиваля. Чонгук с Хосоком, как главные герои, уставшие, но довольные идут к друзьям, забрав почти все первые места, уступив только третьегодкам в марафоне. — Где моя награда для победителя? — у Чонгука с губ не сходит улыбка и, хоть он и обращается будто бы ко всем встречающим его друзьям разом, а смотрит только на Тэхена. Их разделяет лишь пара шагов, но староста не торопится их сокращать, нацепляя на себя нарочно безучастный вид. — И моя? — вторит Хосок, скрещивая руки на груди и давая знать о своем присутствии здесь как бы между делом, типа: я тоже здесь, ага, спасибо. — Когда перестанешь забирать все регалии себе, тогда и получишь свою награду, — говорит Юнги вместо Тэхена, что все продолжает молчать. — Рег… что? Тэхена! — мгновенно сменив манеру поведения, превращается в обиженного ребенка. — Что? — президент класса не сдерживает тихий смешок, сорвавшийся с губ. — Этот Юнги меня обижает! Скажи ему… — Он ничего не скажет, потому что согласен со мной. — Тэхена! — Жаль, что я доел свой попкорн, — хохочет Намджун. — Вот это страсти! Тем временем, пока все остальные заняты высмеиванием детских обидок Чонгука, Минсу шагает к молчаливому Хосоку. Тот тут же переводит на нее свой взгляд, который из насмешливого становится каким-то… растерянным. — Поздравляю, — говорит девушка, сложив руки за спиной и неестественно выпрямившись. — Вы с Чонгуком, как и всегда, лучше всех справились. Если бы не Богом с Минхо на последнем этапе — точно бы победили в марафоне! — Да ладно тебе, — зарделся парень, запуская руку в спутанные от насыщенного дня волосы. — Это все Чонгук. А я так… — Хосок, перестань. Для меня вы… вы оба! Самые лучшие! — почему-то на этих словах Минсу раскраснелась, а Хосок пораженно замер, разглядывая чужой яркий румянец. — И ты… ты сделал не меньше, чем Чонгук. — Спасибо, — все так же растерянно. Но он не знает, что должен ответить в такой ситуации! Как реагировать? Не выдерживая напряжения, и тот, и другая оборачиваются к продолжающим споры друзьям. Чонгук теперь больше не недовольный и обиженный, а счастливый — принимает скромное (но все-таки!) объятие от своего Тэхена, который тоже светится, словно бы отражая свет Чонгука. «Они как Солнце и Луна», — появляется в голове Минсу восхищенная мысль. Больше она не в силах завидовать их счастью. Пусть бы эти старые чувства рассеялись быстрее — она готова все отпустить. Тем более… — Но все награды все равно достанутся Чонгуку, — хмыкает Хосок тихо, наверняка думая, что его никто не слышит. …Тем более Минсу уже хочет начать все с самого начала!🌸🌸🌸
Вчерашний вечер Минсу потратила на подготовку к представлению классного уголка в компании нескольких одноклассниц. Теперь они пришли раньше всех и раскладывали кучу контейнеров с едой, которую как раз и готовили вчера. Все таки их класс взял тему «кафе-караоке» и раз уж это кафе, то хотя бы какие-то угощения должны присутствовать на столах гостей, которые решат зайти к ним на огонек. Иначе тогда зачем официанты, и вообще все это представление? — Вчера ребята разорвали всех в пух и прах, и сегодня мы тоже не должны подкачать, — сказала одна из девчонок, а другие тут же ее поддержали. — Кстати, так грустно, что Чонгук теперь не обращает никакого внимания на нас. Все только на Тэхена и смотрит. Я вот вчера принесла ему немного перекусить, а он отказался, даже немного не взял. И для кого я старалась? Приворожил его что ли наш староста? — Ты все не уймешься? Оставь уже его в покое. Не видишь, что за Чонгуком теперь бесполезно бегать? — Да. Выглядит жалко. — А сама-то?! — Ну-ну?! Что я?! — Девочки, успокойтесь, — выдыхает Минсу. — У нас нет времени спорить. Ненадолго воспоминание о скором начале второго дня фестиваля отрезвило, но потом спор начался по-новой: — И вообще. Как Чонгук может общаться с этим высокомерным выскочкой? Мне иногда даже стоять рядом с президентом класса противно. А он в последнее время все лезет и лезет куда не надо бы лезть! Сидел бы дальше и молча получал свои купленные оценки! — Аен! — шикнула на говорившую другая. — У нас правда нет времени на такие разговоры. Тем более… — Что ты сказала? — Минсу сначала стояла в ступоре, но потом отложила в сторону раскладывание по тарелкам пирожных с кремом, и посмотрела на застывшую в двух от нее шагах Аен. — Высокомерный выскочка? Купленные оценки? Противно? Да он лучше тебя и всех нас вместе взятых! Он не обсуждает никого за глаза, а если хочет что-то сказать, то всегда говорит это в лицо! И оценки… это ты распускала эти глупые слухи? Сначала бы попыталась вкалывать как он, а потом бы говорила про оценки! Что, завидно? Он заслужил свои оценки! И Чонгука тоже заслужил!.. Минсу не заметила, как ее голос повысился, зато услышала как скрипнула и раскрылась дверь их класса. Послышались шаги. Все молчали, а потом перегородка отодвинулась и на одноклассниц воззрился Чимин. — Вы чего тут кричите? — Ничего! — хором ответили все кроме Минсу. У последней только-только отлегло от сердца, но потом она заметила, как из-за спины Чимина выходит Тэхен, и только взглянув ему в глаза все становилось ясным, как день — он слышал. — Ну, раз ничего, то надо быстрее все доделать и встречать гостей! — Чимин прошел к столам с угощениями и принялся помогать раскрывать контейнеры. Тэхен тоже прошел внутрь. Он оглядел одноклассниц, с кем-то из них поздоровался кивком, а те, ответив ему, тут же отводили глаза и отвлекались работой. Президент класса прошел до Минсу и остановился рядом с ней, без слов начиная помогать. Та все еще стояла в ступоре. — Спасибо, — слишком тихо, чтобы его расслышали остальные. Минсу подняла на Тэхена взгляд и увидела, что тот смотрел на нее непривычно теплым взглядом. Даже в этом взгляде ей показалось, что она видит Чонгука. — Разве не так поступают друзья? — остается риторическим вопросом. …Потом постепенно подтягиваются остальные, а когда приходят Чонгук с Хосоком, то кафе-караоке уже готово открыться. — Чон Хосок! — Минсу подбегает к другу и хватает его за руки. — У нас двадцать минут до открытия, а ты только пришел! Совсем совести нет? — Эй-эй, — начинает протестовать Хосок. — Я же не опоздал! Смотри! Даже ты еще не нарядилась в свое платье! — И что? Если все начнут опаздывать то… — Все хорошо. Я здесь, и у нас еще есть время. Чон говорил спокойно, и его рука, коснувшись плеча девушки, дала той необходимое сейчас спокойствие. Словно нажали на невидимую кнопку, и все вдруг стало хо-ро-шо. Такое было и раньше, но именно сейчас Минсу почувствовала это по-настоящему. Хосок всегда был рядом, был другом и… любил ее. Просто она ощутила (действительно ощутила) это только вот прямо в этот момент, в этом месте. В это быстротечное мгновение, которое ускользало сквозь пальцы… Раненному человеку нужно лечить свои раны, иначе они опухнут и загноятся — это правильно. И излечение чужими чувствами — тоже излечение. Минсу теперь знала, что рядом с ней всегда был человек, который любил ее. Тогда почему же она не может позволить этой любви склеить ее разбитое сердце? Даже если это сердце все еще нет-нет да тоскует по, стирающимся в пыль, старым чувствам. Она улыбнулась и сказала: — Да, все хорошо. Ты здесь. Значит все хорошо. Любовь — не насморк. Да. Просто так она никуда не денется. Любовь — это даже не простуда. Любовь — это что-то большее, что-то, что может в один момент вспыхнуть и потом сразу потухнуть, а может… разгораться долгие годы. И ее крепость проверяется временем. У Чонгука теперь есть Тэхен, а у Минсу… есть Хосок. Всегда был. Нужно просто позволить самой себе отпустить прошлое и начать все с чистого листа. Ведь она даже не пробовала любить кого-то кроме Чонгука!.. Хосок смотрел на подругу сначала потерянно (из-за неожиданной смены настроения), а потом улыбнулся в ответ. Они со всем справятся. И дело тут вовсе не в фестивале. «Все будет хорошо» — много больше, чем «хорошо» именно сейчас. «Хорошо» — это их общее будущее. Ведь Хосок тоже не собирался сдаваться…🌸🌸🌸
— Платье все-таки получилось роскошное. — Дурак. Это не платье роскошное, а Минсу. Что ты за друг такой? — Тэхена! Второй день фестиваля уже подходил к концу. Гости начинали разбредаться, как и обслуживающие их, наряженные официанты. Чонгук давно уже отлынивал в сторонке, затаившись с Тэхеном за отгораживающей их ширмой, что разделяла небольшое пространство «кухни» с общим залом. «Кухня», кстати, почти опустела, но эти двое все равно умудрились сцапать пару пирожных и теперь уминали их, наблюдая за постепенно стихающей суматохой в общем классе. Большинство ребят давно разбрелось поглазеть на остальные классные уголки, поэтому народу сейчас было не очень много, как в самом начале, когда в толпе едва ли получалось протолкнуться. Вообще, Тэхен почти не участвовал в представлении, но он все равно оставался с классом все это время, помогая и выручая тут и там. Может быть, его помощь и не была незаменимой, но это все равно была помощь — все, что необходимо, чтобы не чувствовать себя бесполезным. — Кстати, все хотел спросить, — Чонгук заговорил неожиданно. — Почему Аен сегодня извинилась перед тобой? Что она сделала? Президент класса повернулся к Гуку, вдруг засмеялся, протянул руку, коснувшись чужого подбородка: — Грязнуля, все лицо в креме измазал, — показал перепачканный в розовом креме палец, а потом неожиданно сунул его в рот, заулыбавшись еще шире. — Тэ… — уже можно хлопать? Чонгука застали в расплох, заставив покраснеть до состояния спелого помидора. (Опять Намджун со своими пошлостями в голове…) — Ну, извинилась и извинилась. Что с того? — староста умело сменил вектор темы разговора. — Значит было за что извиняться. В любом случае это в прошлом. А ты, что, хотел меня от девчонки защищать? — Какая разница от девчонки или нет? Я буду защищать тебя ото всех! Тэхен заулыбался. Кому как не ему знать, что Чонгук говорит со всей своей искренностью? Он действительно будет защищать его от любой опасности. Даже если это мелочь — какая разница? У Чонгука гипертрофированное чувство опеки. И что с того? Тэхену нравится это. Вот так. — Мой супергерой, — говорит тихо, протягивая руки и обнимая за плечи. И Чонгуку больше ничего не надо чтобы забыть вообще обо всем на свете — не только о каких-то там Аен. Главное: Тэхен его обнимает. Сам. К этому никогда не получится привыкнуть. Зато получится обнять в ответ.🌸🌸🌸
— Думаю сегодня наш танцевальный клуб заберет себе все награды, — Чимин шел между Тэхеном и Юнги, подхватив их двоих под локти. — Естественно, — ответил Мин, не изменившись в голосе, — это же я написал музыку. Им всего-то осталось не налажать с танцем. Чимин что-то пробухтел в ответ про гордыню и зазнайство, напомнив, что Юнги не в одного написал ребятам трек для выступления. Тэхен молчал, но (уже по привычке) улыбался. Сегодня утром эти двое снова забрали его с собой и довезли до школы как раз впритык к началу выступлений. Третий день фестиваля начинался ближе к вечеру, поэтому когда они были у школы, то уже начинало смеркаться. С самого утра Чонгук заваливал президента класса сообщениями о том, как он скучает и вообще устал на репетиции. Тэхен успокаивал его скорой встречей и тем, что это все-таки был последний день фестиваля. Самый долгожданный день. Поэтому нужно было бы еще потерпеть. Еще чуть-чуть, самую малость. Чонгуку пришлось согласиться, но выпросить в ответ награду… такую… какую он сам захочет. Тэхен согласился на такие условия. — Эй! — откуда-то сзади прилетело голосом Намджуна. — Ну, нет, — Юнги закатил глаза. — Давайте сделаем вид, что мы его не слышали. — Ты еще будешь моим другом называться?! Я все слышу! — И что? Намджун нагнал их и преградил путь так, что троице пришлось остановится перед самым крыльцом школы. — А то. Я с вами. И вы меня не кинете. — Это мы еще посмотрим. — Юнги перестань, — Чимин пихнул своего парня плечом. — Вам двоим еще не надоело играть в этот цирк? — Чимини, я уже привык, не беспокойся. — А я и не беспокоюсь. — Тэхен, ну хоть ты-то рад меня видеть? — Намджун обратил на старосту притворно умоляющий взгляд. — Если мы не поторопимся, то все места займут, — умело ушел от ответа. Но Тэхен продолжал улыбаться, поэтому Джун, приняв это как положительный ответ, вновь заулыбался в ответ, сверкая ямочками на щеках. — Да-да, — закивал он. — Юнги, тебе стоит поторопиться, иначе придется всем показывать как смешно и мило ты бегаешь. — Да пошел ты, знаешь куда?.. Ай. Чимин, бл… Ай! — он воззрился на хихикающего рыжего дьяволенка рядом с собой. — Ты совсем меня не жалеешь. Хоть раз позволил бы нормально и по-человечески выругаться. Я же так взорвусь. — Перебесишься. Пойдем уже. «Вот так», — подумал Тэхен, чувствуя крепкую хватку Чимина на локте, слыша тихие переругивания между ним и Юнги, видя ухмылки Намджуна, который тоже периодически встревал в чужой разговор, как палка в колесо. — «Вот так хорошо». Рядом с друзьями. Не хватает еще нескольких людей для полноты картины. А самое главное — не хватает Чонгука. Но это же поправимо, да? Они увидятся уже очень скоро. И это — самая лучшая на свете новость.🌸🌸🌸
Первое, что Тэхен понял, — когда отгремел концерт и зал взорвался криками и разговорами, когда поднялся шум от которого, по идее, должны были разболеться уши, — у него больше не болела голова. Раньше (буквально несколько недель назад) вся эта «прелесть» жизни вне скорлупы давила на старосту непосильным грузом, который он мог выдерживать только потому, что рядом был Чонгук. Но сейчас… это наоборот творило внутри что-то непонятное. Уже не неприятное, но все еще непонятное. Словно чувствуешь себя причастным к чему-то большому-большому и «держишь руки открытыми для всего мира»… Мир прекрасен! Вот самое главное чудо, которое должен понять каждый. Закрывая глаза на трудности, нужно без конца тянуться к свету — только тогда до него получится дотянуться. Раньше Тэхен никогда не понимал смысла всех этих фестивалей, «минуты славы», танцев, пения… концертов. Но когда на сцену постепенно выходили люди, блещущие чем-то своим… чем-то своим личным и прекрасным… он, если и не понял до конца, то проникся точно. Дело было не в артистичности и даже не в техничности — это были чужие чувства и способ их выражения. Вот здесь Тэхен проникся, особенно когда на сцене появился танцевальный клуб. И Чонгук — это самое главное… — Выступление было бесподобно! — это вскрикнула Минсу, стоило братьям Чон показаться из зала для переодеваний выступающих. Она почему-то (вопреки всему) подскочила ближе к Хосоку. И смотрела она тоже на Хосока. Ого… — Вы молодцы! Остальные согласившись, тоже поздравляли победителей, взявших номинацию «Самые артистичные». На самом деле на «минуте славы» не было победителей — каждому присуждалась номинация. Таким образом ни один артист не оставался в проигравших. Но это ничего… Сегодня каждый победитель! Тэхен скромно отмалчивался, но ему и не нужно было говорить что-то вслух — говорили глаза. Он безотрывно смотрел на кивающего друзьям, такого уставшего, но все еще красивого и незаменимого… Чонгука. И тот, ответив всем улыбкой, тоже, наконец, посмотрел на старосту в ответ. Почему-то внутри президента класса вспыхнуло так много чувств… Было ли всему виной выступление, концерт?.. Какая разница? В груди мурлыкало и урчало, и больше не могло терпеть. Поэтому впервые (!) Тэхен не застеснялся никаких проявлений чувств, что рвались наружу. Да и смотрели на них… свои люди. Староста сам зашагал вперед, сам протянул руки, сам обнял и прижался крепче. От Чонгука веяло жаром — напрыгался на своей сцене. И когда он обнял Тэхена в ответ — стало жарче вдвойне. Но это все пустяки. Не испепелит же их двоих этот жар? Только согреет. Кстати, Чонгук же обещал всегда греть Тэхену руки — вот и исполняет обещания. — Ты молодец, — говорит староста на самое ушко Гуку. — Я раньше не смотрел… а теперь хочу ходить на все твои репетиции. А еще, а еще… — Спасибо, — разулыбался, прерывая бессвязное бормотание. — На самом деле, я там налажал где только мог, поэтому… — Нет, перестань, все было так… прекрасно. Правда! — Верю, — не спорит, только обнимает крепче. — Эй! — Юнги снова говорит холодно, врываясь в чужие лобызания. — На вас тут как бы люди смотрят. — А ты не смотри, — отвечает в защиту парочки Намджун. — Не лезь. Пойдемте лучше за фонариками, а то все разберут. Оставим наших голубков наедине.🌸🌸🌸
— Учитель Ким, запустите со мной фонарик? Вообще Сокджин не планировал оставаться до конца последнего дня фестиваля. Вообще у Сокджина была еще куча дел помимо таких «глупостей», например… Вообще… — Учитель Ким? — Тебе заняться нечем, Намджун? Мне надо идти. — Тогда я буду запускать один. Разве вам меня не жаль? И вообще, зачем вы тогда остались до самого конца, если не собирались запускать вместе с нами фонарики? — Как учитель я должен был остаться… — Хоть раз оставьте свои отговорки, учитель Ким, — Джун вдруг заговорил серьезным голосом. — Разве это сложно, просто взять и признать, что вы хотели остаться. Если честно, даже спустя такое большое количество времени, Сокджин так и не смог разобраться кто из них двоих на самом деле младший, а кто старший. Намджун вот смотрит сейчас, отбросив свою дурашливость, протягивает свернутый бумажный фонарь, молчит, давит чем-то… Не разобрать чем именно. Грузом прошлого? — Хорошо, — сдается, почти не попытавшись сопротивляться. Потому что не хочется! — Хорошо. Иди, догоняй друзей, я закрою класс и приду. — Ты пообещал, — грозится пальцем. — Я буду ждать. Успей придумать желание. Сокджин лишь улыбнулся, смотря Намджуну вслед. Желание он уже давно придумал, вот только исполнить его… не сможет даже взлетевший в небо бумажный фонарик…🌸🌸🌸
— Готов? — Ага. Лицо Чонгука подсвечивалось слабым свечением фонаря изнутри. Они уже подожгли фитилек, расправили корпус и теперь только держались за края, заглядывая друг другу в глаза. — Загадал желание? — Гук не унимался, он пристал к президенту класса с этим вопросом еще минут десять назад. — Загадал. — Расскажи. — Тогда оно не сбудется. — Ну, Тэхена-а… В глазах Чонгука снова отражались звезды, которые заполнили собой все небо сразу. Они стояли на спортивном поле, вокруг столпилась куча людей, где-то затерялись друзья, чьи голоса порой добирались да них сквозь общий шум. Но Тэхен видел только Чонгука. И если кто-нибудь спросил бы его сейчас про самое счастливое мгновение в его жизни, то Тэхен без колебаний ответил бы: «Это день, когда я встретил моего Чонгука». Потому что иначе судьба не привела бы его сюда — в это самое мгновение. — Давай уже отпустим его. На счет «три»? Раз… — Ну, что ты загадал, я же не отстану от тебя! — Два. — Тэ! — Отпускай! И фонарик, подкинутый вверх неожиданно, отправился в свой первый и последний полет. Чонгук снова запричитал, цепляясь за руки, как клещ, впиваясь всеми своими чувствами и взглядами, хлопая ресницами, обиженно дуя губы. «Пусть это никогда не заканчивается», — думает Тэхен. — «Пожалуйста. Пусть он будет вот так рядом со мной…» Всегда. Разве он мог загадать что-то другое? Глаза напротив, чувства, переполняющие грудь, теплые руки и объятия. Пусть бы все это не прекращалось никогда… …А весна внутри — никогда не заканчивалась!