***
Пробуждение было тяжелым; голова гудела, язык не желал шевелиться, руки и ноги, казалось, залили свинцом. Огромных трудов ей стоило просто разлепить глаза, обозревая площадку, на которую она с отрядом совершила атаку. "Рейдер", со следами сражения, парил над землей, вокруг лежали тела убитых, смердело кровью, грязью и экскрементами. В глаза бросалась фигура архонта, стоявшего в окружении двух телохранителей, и тонкое, изломанное тело, в котором, казалось, из шеи и тела росла бесчисленная уйма дополнительных конечностей. Рядом с ним расположилось несколько тварей в железных масках, почти таких же высоких, как это отродье. Количество режущего и колющего в руках и на их одеяниях, казалось, не поддавалось счету. "Я... провалилась" - с другом подумала она, ощущая, как сердце наливается тяжелой горечью. Зря она не слушала чутье, трубившее ей о том, что атака идет не так, как должна. Слишком просто, слишком успешно, несмотря на потери. Она попалась в ловушку хитроумного врага, которая не была крайне сложной и запутанной, все лежало на поверхности. И теперь полсотни мужчин и женщин заплатили своими жизнями цену ее провала. Некоторые, судя по происходящему, были еще живы, к большому сожалению, ведь им приходилось испытывать мастерство пыток на себе. Судя по крикам, которые пробивались в ее сознание, а так же картинам того, как содрогаются куски окровавленной плоти в руках одного из ксеносов, это было непередаваемо ужасно. Что-то защебетало, заскрежетало над ней; архонт и кошмарное создание отвлеклись от своей беседы и стали приближаться к ней, с лицами, чьи выражения едва не заставили ее проблеваться. - Я рассчитывая на большее, чем ты дать мне, слуга инквизитора, - резко, коверкая слова, заявил архонт, снимая шлем и закрепляя его на поясе. - Мастер Грульвигс считать... - скривившись, эльдар разразился тирадой на своем языке. - Повелитель Илминдир говорит, - заявила тварь на чистейшем готике, - что твои наглость и неосмотрительность позорят и без того презираемую в Комморе Инквизицию, - в ее голосе ощущались скука, за которой скрывалось что-то, отчего по ее спине словно мороз пробежал. - И он рассчитывает, что ты сумеешь скрасить его недовольство своими страданиями, гибрид, - бледнокожее существо поддело длинным ногтем капюшон на ее голове, разрезая укрепленную ткань так, чтобы собранные прежде волосы рассыпались по плечам, открывая собравшимся... пару кошачих ушей. Гибрид слишком грязное слово, пусть и емкое, но не отражающее реальное положение вещей. Это то, что она презирала и от чего бежала с момента, как стала осознавать себя. Полк Ауксилия Милитарум принимал участие в защите системы, где жила ее мать. Одна из рот целиком состояла из вида, который в Империуме зовут "нелюдями", точнее фелинидами. Высокие, крепкие, ловкие и быстрые, эти солдаты были покрыты шерстью с ног до головы, имели уши, хвост и когти в пальцах конечностей - всем тем, что присуще кошкам. Один из них, бравый сержант с именем, которое вызывает приступ ярости одним своим упоминанием, изнасиловал беженку, а после отбыл вместе с остатками подразделения, когда пираты-ксеносы были разбиты и отброшены во тьму космоса. А спустя положенное время родилась она, сломав жизнь им обоим. Мать не захотела убивать свое дитя, хотя порой, от усталости и злости на презрение со стороны, твердила о том, что следовало убить Лисию сразу же после рождения. Она раскаивалась после того, как приходила в себя, но бедность и предубеждение, тесно связанное с презрением и ненавистью, оставили в душе девочки неизгладимый след. Она мечтала вырваться из трущоб, найти отца и поквитаться с ним. И для этого она, как могла, училась, используя те преимущества, которые давали ей проклятые гены. Шанс предоставился, когда до совершеннолетия оставалось несколько лет, в лице Виктории Керн, которой было плевать на происхождение; главным был результат, победа, а остальное мелочи. В первые годы она сторонилась других аколитов, одновременно делая все, чтобы заслужить признание со стороны госпожи, которая предоставила ей средства и возможности изменить себя. Она избавилась от шерстяного покрова на теле, изменила свои глаза... но оставила когти, уши и хвост. И если дополнительное оружие, прячущееся до поры, до времени в плоти пальцев, не вызывало вопросов, то бросающиеся в глаза отростки, не присущие людям... Сама Лисия говорила себе, что это напоминание о своей истинной природе и жажде мести. Увы, шли годы, но информации о 461 полку Ауксилии не прибавлялось. Полк уже успел пройти переформирование и давным-давно не покидал пределов сегментума Темпестус, а попасть туда для, возможно, опоздавшего возмездия не было ни сил, ни возможностей. А теперь ее жизнь и вовсе грозилась превратиться в кошмар. Она мотнула головой, пытаясь сбросить с себя ноготь твари, устало прикрывая глаза. Смерть, казалось, уже положила ледяную длань на ее головы, леденя кожу шеи своим дыханием. Кончик когтя проткнул ткань и плоть, а спустя удар сердца ее начала скручивать ужасная боль. Она закричала, ощущая, как словно жидкий металл начал течь по ее жилам. Тело стало скручивать в ужасные позы, а путы оказались неожиданным спасением, препятствуя противоестественным изменениям в теле. Взгляд помутился, периферия зрения приобрела ядовито-зеленые, потом багровые оттенки, сменившиеся тошнотворно-оранжевыми. Перед глазами плыла кошмарная усмешка-оскал твари, доставившей ей столько боли, а звуки смеха набатом звучали в ее ушах. Вспоминая рассказ Дениз, когда бывалая ветеран Арбитрес делилась историями о прошлом, девушка думала, что перед смертью увидит всю свою жизнь, пролетевшую за мгновение перед внутренним взором, но ошиблась. В ее затуманенном разуме неожиданно четко представало лицо светловолосого мужчины с зелеными глазами и тонкой улыбкой-оскалом, когда он прижал ее, поймав в ловушку. В последнее время именно он занимал ее мысли так же, как желание отомстить отцу. Названный Марком уйдет, теперь окончательно, а она, и ее госпожа останутся неотмщенными... Где-то на границе зрения мелькнула слабая вспышка, потом другая; друкари вокруг едва начали шевелиться, когда окрестности огласил взрыв; ударная волна больно врезалась в ее тело, выбивая воздух и пытаясь запихнуть через рот мусор вокруг. Она закашлялась, продолжая страдать от ужасной боли, судорожно пытаясь понять, что происходит. Морда твари сменила усмешку раздражением, а затем там, среди серой кожи, имплатнтов и зубов расцвела злость. Тварь сместилась, мимо нее мелькнула смазанная тень, увешанная крючьями и клинками; неожиданно происходящее вокруг замедлилось, словно кто-то нажал на невидимом пульте снижение скорости. Она сумела в мельчайших чертах рассмотреть скоры и рытвины на броне телохранителя архонта, видела, как странно-медленно палец вдавливает руну на рукояти кошмарного клинка, а тело одновременно начинает закрывать своего патрона, который, подняв руку с пистолетом, открыл огонь по чему-то за ее спиной. Что-то жаркое обожгло ее затылок, боль обострилась, заставляя ее кричать еще сильнее; ощущения сигнализировали, словно ее сердце пытается выпрыгнуть наружу через рот, вместе с легкими, которые словно бы разлагались от каждого судорожного сжимания телесного мотора. Вновь открыв глаза, она увидела, как напротив падает на землю кабаллит, зияя дырой в груди, размером с кулак, точно по центру нагрудника. Еще один друкари, цепляясь руками за землю, безуспешно пытается отползти подальше от облака серого вещества, которое накрыло все ниже коленей. Боковым зрением Лисия заметила, как окровавленное тело одного из штурмовиков пытается подняться с земли, пусть это и трудно сделать без пальцев на правой руке; еще один, если верит черным форменным штанам с остатками панцирной брони, сжимал окровавленными руками обломок лезвия, острый конец которого он пытался запихнуть в горло одному из прислужников кошмарной твари. Он явно проигрывал этот бой, однако нечто врезалось ему в голову, хватка дрогнула, и под весом крупного человека обломок вошел в раскрытый рот. Снова взрыв за спиной, ее бросает сначала вперед и вверх, затем закручивает по земле, вызывая спорадические вспышки боли, каждая из которых, кажется, готова расплавить мозг. Ее крутит, вертит и швыряет в разные стороны, пока все не заканчивается, разворачивая перед глазами еще один кусочек форменного кошмара. Большая часть людей висит или лежит без движения, другие корчатся, считанные единицы пытаются сделать хоть что-нибудь. Быстрым шагом, на фоне едва шевелящихся людей и эльдар, воин в броне с мечом пытается забраться на гору обломков, где замер с винтовкой наперевес темный силуэт с багровым взором. Воин заносит свой клейв для удара-подсечки, но дергается; девушка видит искры и кратер на его нагруднике, вызванный попаданием... чего? Все происходящее напоминает дурной сон, кошмар, но она не в силах проснуться. Вновь она наблюдает за тем, как загадочный стрелок, измазанный в крови, сочившейся из ран по всему телу, переводит винтовку на новую угрозу. Воин отбивает близкий выстрел, затем второй, снова вспышка-искра на его броне, что заставляет пошатнуться фигуру в черной броне. Он быстро восстанавливает равновесие, однако пуля уже минует прежде нерушимую защиту и проникает в голову. Словно сервитор, лишенный цели и питания, тело начинает падать назад, так и не выпустив клинок из рук. Девушка замечает прежде незаметный грязно-белый силуэт где-то под ногами стрелка. Она замечает эмблему, которая сияет чистотой среди сколов, грязи и разводов крови, а затем переводит взгляд в сторону источника тошнотворного шипения. Это был тот самый многорукий кошмар, виновник всего. Он что-то закричал, раскинув руки; несколько подручных, занимавшихся добиванием ее людей, бросили это занятие и метнулись в сторону груды хлама, к стрелку. Один по пути словно бы споткнулся, но восстановил равновесие; споткнулся второй раз, так и умер на ходу, превратившись в черную жижу на земле. Второго накрыло облако серой массы, откуда он так и не выбрался, а третий забрался дальше всех и даже вступил в ближний бой со стрелком, который сражался кинжалом с пылающим синевой лезвием. Необычное силовое оружие перерубило два мясницких ножа в руках создания, а затем пробило маску и плоть под ней. Агонизирующее тело черный скинул вниз, а после метнул синеву в создание, которое, словно бы издеваясь, перехватило его у самого лица. Кошмарная, острая ухмылка смазалась, как и все его лица, оно снова закричало...А после пришла темнота.
***
"Ну ты балбес", - присвиснув, протянул в очередной раз Гай, пока я сидел в одном из помещений медицинского отсека, анализируя всю ту хтоническую хрень, в которую нырнул с головой по своей инициативе. Костюм превратился если не в лохмотья, то был близок к этому состоянию. Шурик, он же магос CIP-13-80 замер на долгую минуту, когда я явился к нему в мастерскую-лабораторию, покрытый ихором и кровью, свернувшимися на изорванной поверхности костюма, с винтовкой за спиной, пристраивая к кобуре пистолет комплекта "Экзитус". В прошлый раз, помнится, страдала винтовка, и он заставил меня весь варп-переход обслуживать оружие, бубня подряд все литании, связанные с этим. А теперь... когда он, наконец, пришел в себя, то едва не пришиб своими механодендритами. Я уже готовился отпрыгнуть в сторону и взять в руки "Бритву", которая вновь была сыта, но, как и всякая хорошая девочка, готовая к бою, когда "шестеренка" сумел взять себя в руки и, получив снаряжение, выпер наружу, пожелав, чтобы я прошел ПОЛНЫЙ осмотр у магоса Штерн. Садюги - что он, что леди-биологис. Правда, она была скорее счастлива, чем взбешена, когда я завалился на корабль не в гордом одиночестве, а в компании Сестры Битвы и аколита инквизитора Керн. Обе девушки, славные воительницы, сильно пострадавшие в бою, которых, честно говоря, я не имел права тащить на корабль храма Виндикар. Балбес, не иначе - а как еще назвать придурка, притащившего бойцов двух не самых дружественных ветвей машины Империума на борт едва ли не самой засекреченной организации Адептусов? Странно, что меня еще в посадочном ангаре не расстреляли, пока я помогал едва живой "монашке" и абхуману на службе Инквизиции добраться до владений Любови... Кареглазая шатенка мимоходом, пока держала меня на операционном столе с помощью дендритов и копаясь в рваной ране живота своими (?) пальцами, заметила, что мои действия попадают под расстрельную статью. Но раз работа выполнена - я не поленился притащить головы архонта и гемункула - то подобное можно будет простить, если придерживаться протоколов секретности и как можно быстрее выдворить дамочек прочь. А потом она что-то вколола мне, по венам заструилось жидкое пламя, я зарычал, и стало не до подобных проблем. Теперь вот сидел на жестком стуле, рядом с койками, слушая, как щелкает и пикает аппаратура, и наблюдал за расслабленными, утомленными лицами спасенышей. Сестра Битвы, молодая серафим, Анастасия... крепкая девка, пережила рану в животе, падение с высоты, пусть и не самой большой. Затем держалась молодцом, прикрывая спину, даже сумела помочь в, казалось бы, безнадежной схватке с мандрагорами. Ебучие монстры, скрывающиеся в тенях, превратили броню в лоскуты; один из них ушел, после того, как я порвал двух его сородичей на лоскуты. Они шипели и плевались на своем непонятном наречии, когда выныривали из мрака, чтобы нанести удар, и очень удивлялись, когда "Бритва" блокировала их, а после и вовсе сломала пару клинков. Настя едва не отдала Богу-Императору душу, когда один из них мимоходом едва не вскрыл ей шею, спасли лишь удача, рефлексы и мое вмешательство. Я наблюдал за тем, как дрожат ее закрытые веки, затем перевел взгляд на закрытую тканью шею, где проступали контуры пореза. Рана на животе была страшной, но для магоса Штерн это не стало чем-то непреодолимым. Я испытывал странное облегчение оттого, что эта девушка вышла живой из того кошмара, куда ее занесла служба Ему и мое вмешательство. Затем я перевел внимание на мечницу; спутанные пряди пепельных волос были в беспорядке раскиданы по ее лицу. Хм, вроде цвет был другим во время встреч на Кронусе? Или они были покрашены? Хотя какая разница... ее кошачьи ушки подрагивали, лицо исказилось, словно она видела очередной кошмар. Ей вкололи какую-то ядреную херь, потому как она кричала даже в бессознательном состоянии, пока я тащил ее к шаттлу, предварительно перебив оставшихся в живых друкари. Вспомнилось ощущение удовлетворения при виде зрелища усыхающего гемункула, что издевательски легко поймал "Бритву" перед собой. Артефактный клинок не стал церемониться с ходячим ужасом и просто высушил его; готов дать руку на отсечение, что она и его душу не отпустила, и пожрала на месте. Лощеный архонт пытался свалить бегством, но я прострелил ему спину "Щитоломом", перебив позвоночник. Стрелять пришлось дважды, больно замудреная у него защита была, но уйти все равно не удалось. Пара скиммеров, ожидавшая своего лорда, бросила раненого, когда я пристрелил двух стрелков за турелями. Подходя ближе, я ощущал злобу и толику страха, которыми фонтанировал темный эльдар, пытаясь уползти. Он хотел расстрелять меня из пистолета, но я отстрелил ему ладонь, а после отрезал голову. Настя едва держалась в сознании от усталости, боли и ран, но ее выдержка делает честь любому воину. Жаль, что никто из штурмовиков не сумел дожить до прилета транспорта, все отдали душу Ему. "Глупая, глупая девчонка", - думал я, глядя на фелинидку, которая выглядела словно мечта анимешника - только ушки и хвост, кончик которого выглядывал из-под покрывала, выдавали в ней абхумана. Наверняка все дело в операциях по коррекции внешности; даже думать не хочу о цене, которую пришлось за нее заплатить. Наверняка Виктория покрыла все расходы, или же ей просто вернули долг услугой. "И куда ты только полезла одна, взяв с собой несколько десятков штурмовиков?" "Ой, кто бы говорил, а? Поперся с едва живым грузом, перед которой засветил способности, которые не положены даже ассасину, а после вытащил из западни едва живую девку, показав тварям свой арсенал. Не весь, разумеется - нам, если верить словам НАСТОЯЩЕГО ассасина, его запрещено применять - но и этого хватит для долгих пыток и очищения в пламени костра", - распекал меня Гай. "Миссия выполнена - обе цели мертвы, да и команда, кажется, не собирается сдавать меня на опыты" "Вот это и пугает - подобная снисходительность не сильно присуща Империуму, или я не прав?" "Значит, спросят после по полной. Или же - шанс мизерный, но он есть - они так или иначе сотрудничают с Игроком" "Скорее я поверю в то, что они преследуют свои цели, которым твои действия, балбес, играют лишь на руку". Глаза рыженькой затрепетали, а спустя пару секунд приоткрылись. - Здравствуйте, сестра. Вы находитесь в безопасности, - сказал я мягким, в меру возможностей, голосом, улыбаясь, играя на опережение. - Я не могу сказать где, однако медике считает, что скоро вы вновь встанете в строй. Тело девушки напряглось, затем дернулось на койке, когда она попыталась встать. Пришлось хватать ее за руки, стараясь не задеть подсоединенные трубки. - Вы на борту имперского корабля, на орбите. Я Марк, помните? Мы встретились в храме Императора, а затем на поле боя. Вы прикрывали мою спину. Пожалуйста, возьмите себя в руки, двигаться так резко нельзя! - М-марк? Отмеченный словом Святой? - в зеленых глазах проступило узнавание, напряженные мышцы расслабились. Анастасия повернула голову набок, смотря в сторону выхода, украшенного на верхушке изображением аквилы и символом храма. - Все верно. А теперь послушайте меня внимательно - в целях безопасности вам запрещено покидать медицинский отсек, а так же задавать такие вопросы, как...***
Космопорт планеты всегда напоминал разворошенный улей, особенно с тех пор, как имперские силы сделали его своей основной базы во время защиты, а затем и очищения от сил ксеносов. Давным-давно заброшенный транспортный узел сначала стал островком надежды благодаря усилиям остатков СПО и полка Гвардии, а затем, когда прибыло подкрепление, усталых и замученных защитников сменили холодные и расчетливые шестеренки, в кратчайшие сроки превратив островок земли в огромное пространство, способное принимать суборбитальные транспортники любых размеров. Теперь, в окружении укреплений и систем обороны, по огромному пространству, между левиафанами из металла сновали погрузочные машины, а вереницы техники, по большей части восстановленной, ожидали своей очереди на погрузку. Многочисленные отряды снабженцев разных подразделений пытались оседлать, удержать управляемый хаос в узде, срывая голос и обрывая каналы вокс-связи, пытаясь сделать так, чтобы погрузка-выгрузка шла своим чередом. Место войсковых шаттлов занимали суда Механикус, доставляющие материалы, технику и специалистов для возрождения горнодобывающих комплексов и строительства шахтерских городков. Массивные транспортные машины, размерами способные соперничать с богоподобными машинами, "Гончими", нагружались под завязку и медленно покидали посадочные площадки, направляясь вглубь планеты. Сотни людей, тысячи сервиторов обслуживали нужды этого транспортного узла. Однако была точка, которую, казалось, местная суета обходила стороной. Погрузка велась словно бы торжественно, ставя во главу угла не эффективность, а соблюдение процедур. На площадке урчали двигателями "Носороги" Сестер Битвы, "Испепелители" и другая техника, сервы и технопровидцы проводили последние процедуры, готовясь отправить технику на орбиту, к кораблю Сороритас, почтенному крейсеру и сопровождавшему его эскорту. Небольшой контингент в несколько десятков воительниц оставался здесь, чтобы основать обитель в разрушенном храме Бога-Императора, а так же стать щитом для новых жителей в случае, если тем вновь будет угрожать опасность. Чуть в стороне, на мелком пятачке, притаился боевой катер без опознавательных знаков. Двигатели машины ровно гудели, пилот закачивал предполетную подготовку. Магос в своей белоснежной мантии, изучал планшет в своей человеческой руке, пока серворука, сжимая массивны инструмент, проводила некие манипуляции в одном из узлов. Наружу выбралась инквизитор Керн, в сопровождении стрелка и леди-арбитра. Троица неспешно двигалась в сторону знаменной группы, состоящей из трех Сестер, вооруженных силовыми мечами и щитами, а так же девы, несущей стяг Ордена. Однако Викторию интересовала их лидер, беловолосая палатина Фелиция. - Сестра. - Леди-инквизитор Керн. Обменявшись краткими приветствиями, обе дамы замолчали. Их свита, держась нарочито расслабленно, в тоже время отслеживала движения друг друга, чтобы в нужный момент ликвидировать исходящую от другой стороны угрозу. Облаченные властью, воительницы смотрели в небо, глядя, кажется, на то, как суборбитальные корабли поднимаются в небеса, становясь точками среди облаков, или наоборот, приближаются к поверхности, увеличиваясь в размерах. Молчание нарушалось скрипом ткани, трепещущейся на ветру, ревом двигателей, шумом иных механизмов, на фоне которых терялось урчание сервоприводов брони. В какой-то момент Виктория подняла руку, нажимая пальцем на вокс-бусину в своем левом ухе, слушая доклад, после чего сказала краткое: - Разрешаю. Площадка 25-G. Вскоре один из шаттлов в общем потоке взлетающих-поднимающихся машин отделился, направляясь в сторону площадки, отведенной для нужд Сестер и Инквизиции. Серый, неброский, он даже нес на борту обозначения, присущие транспортным машинам Имперского Флота, имел те же сигнатуры. И все же он был выведен из структуры Аэронавтика Империалис, относясь к совершенно иной ветви Адептусов. Виктория прищурилась, словно бы разглядывая заходящую на посадку машину через прицел оружия, оставаясь внешне спокойной. Только особо приближенные, знавшие ее не один десяток лет, могли бы понять, в каком раздражении находится агент Трона. Прошло еще несколько минут, прежде чем опустившаяся машина стала опускать посадочную аппарель. Темное нутро машины выпустило наружу троих пассажиров: рыжеволосую Сестру Битвы, в броне, покрытой следами битвы и свежего ремонта, который, однако, не устранил дефект в ножных сервоприводах, отчего те срабатывали со скрипов. С другой стороны, пошатываясь, шагала девушка в наспех заштопанной одежде, сжимая в одной из рук два клинка и намотанные на ножны подсумки с ножами и запасными магазинами к пистолетам в кобурах. Обеих их поддерживал находящийся по центру мужчина с соломенными волосами и зелеными глазами, одетый в чужеродно смотрящуюся на нем робу послушника одного из храмов Бога-Омниссии, с закрепленными на груди с помощью восковых печатей обетов покаяния... - М-да, выглядит весьма занимательно, - молвил мрак, который был не в силах поколебать даже свет, изливающийся с экрана-разреза в пространстве. - ... стоило больших трудов заставить Первого не уничтожать агента на месте, - ответила обладательница синтезированного голоса, полного печали и усталости. - Неужели добытые головы архонта и гемункула не смогли хоть немного погасить жажду мести? - весело осведомился вопрошающий. - Оставляя без внимая мелочь вроде повреждения снаряжения, - женщина словно бы источала яд сарказма в каждом слове, - он доставил на борт корабля посторонних. Доступ к имуществу храма имеют... - Вы ведь позаботились обо всем, не так ли? - мрак исторг из себя белоснежную перчатку, указующим перстом показывающую на экран, где мужчина в робе с кривой ухмылкой что-то говорил инквизитору, одновременно протягивая несколько небольших девайсов, извлеченных из карманов. Едва ходившая аколит, получив шлепок по попе, едва не рухнула в подставленные руки коллеги, в броне арбитров. Мужчина с воксом вместо рта было напрягся, а мечница, с другом удержав имущество под мышкой, развернулась к обидчику с самым решительным видом. Виновник отступил на шаг назад, поднимая ладони вверх в знак мирных намерений, демонстрируя на всем своем лице раскаяние. Однако ярко-зеленые глаза его, захваченные камерой, буквально лучились весельем, а еще то и дело косились в сторону рыженькой Сестры Битвы, стоявшей к нему вполоборота и отчитываясь перед Фелицией. - Вся отслеживающая аппаратура глушится по умолчанию еще в шаттле; на борту фрегата Первый проверил и изъял все, что может передавать сигнал или вести запись, задокументировал и передал агенту перед отбытием. Во имя Омниссии, он едва не убил его... - Вы только и делаете, что жалуетесь, Вторая, - тьма вздохнула устало, а перчатка, дернувшись, растворилась в ней. - Все время боитесь разоблачения, отправки команды ликвидации, а сами даже не поинтересовались, почему на час пропал сигнал агента во время охоты за этой... как ее... Аббатисаль... Нагахан.... Саббатиэль, точно! - Почему же, спрашивала! Он вновь говорил про сбой в работе снаряжения из-за близости эльдарских руин. Оглушило взрывом, немного завалило обломками - лышу это не в первый раз! - Значит, вам лучше не знать о том, что он видел и приобрел, - жизнерадостно заключил собеседник. - Каков владелец, таков и питомец, - процедила женщина, даже не пытаясь скрыть раздражение, граничащее с ненавистью. - Только при нем такое не брякните, он обидится очень. - Нас быстрее уничтожат свои же, или Инквизиция получит разрешение на то от храма! - А я разве не говорил, что путь к цели будет трудным? - вкрадчиво, с угрозой, поинтересовалась тьма. - Говорил, и не раз, и тебе, и Первому, чтоб он маслом поперхнулся. Вы, фанатики, что угодно готовы отдать ради возвращения толики утраченного величия, даже если оно и тухлого яйца не будет стоить. Снаряжаете огромные флоты, кидаете в горнило резни огромные армии, неся чудовищные потери ради небольшого фрагмента! А тут страшитесь лишиться жизни, когда на кону стоит нечто большее! - ... давно известно, что слова и обещания пропитаны ложью и полуправдой. Спустя столько веков как ЭТО могло остаться скрытым? - Как будто мало способов на свете, от технических до пресловутых сил варпа. К тому же я приложил немного усилий, чтобы укрыть ваш приз за риск и самоотверженность. Вознесите хвалу своему идолу и продолжайте свою работу. Наш подопечный тоже понимает, какую угрозу несет своими действиями, но без риска он не смог бы получить то, что получил. Хотя и пользоваться этим не сможет, если не возьмет уроки у колдунов. Кстати, о них...